Дела семейные: коррупция и кумовство

Помимо «подарков» от Laureate, Билл Клинтон получал по несколько сот тысяч долларов в год от банка UBS, шведской фирмы Ericson и горнодобывающей компании BHP Billiton – это гонорар за публичные выступления. Представьте – полмиллиона долларов за каких-то два часа! Такие презенты за пустую болтовню не снились даже экс-депутату Илье Пономарёву. Впрочем, два этих случая сравнивать нельзя. Во-первых, речь идёт о бывшем президенте, а во-вторых, с 2009 по 2013 год Хиллари Клинтон занимала пост госсекретаря. Понятно, что платили не за её красивые глаза. И наконец, Дуглас Бэнд, по собственному признанию, буквально вымогал деньги из компаний-доноров не только за публичные выступления своего хозяина, но и для оплаты транспортных и иных расходов всей семьи.

Куда логичнее выглядел сбор средств по случаю 65-летия Билла Клинтона в 2011 году. Тогда в фонд поступило более 25 миллионов долларов. Ни Клинтонов, ни дарителей не смущало, что поступившие на счёт фонда финансовые средства могут быть истолкованы как взятка госсекретарю. С другой стороны, нельзя же отказаться от празднования юбилея только из-за вероятных подозрений. Кстати, в указанную сумму входил и один миллион долларов от Катара – это выяснилось уже в ноябре 2016 года, точно так же как то, что правительство Катара перечисляло в фонд Клинтонов по миллиону долларов в течение пяти лет. Опять же трудно было бы упрекать Хиллари Клинтон в конфликте интересов, если бы не заверение владельцев фонда после назначения её госсекретарём. Предполагалось, что о пожертвованиях от иностранных государств Клинтоны будут немедленно сообщать в госдепартамент. Как выяснилось, этого не было сделано, более того, агентство Reuters утверждает, что на самом деле среди «незарегистрированных» дарителей было ещё семь государств, включая Алжир и Великобританию.

Что же касается сообщения WikiLeaks о том, деньги из фонда были использованы для оплаты свадьбы Челси Клинтон и её расходов в течение десяти лет, то это сущая мелочь по сравнению с гонорарами её отца за публичные выступления. Всего же, по словам Дугласа Бэнда, с 2001 года Клинтон благодаря филантропической деятельности получил лично, то есть в свой карман, не менее 30 миллионов долларов. Если бы не разоблачения WikiLeaks и злополучные откровения Дугласа Бэнда, никто бы ни о чём не узнал, и репутация семейства Клинтонов не пострадала бы. А всё потому, что частный, якобы некоммерческий фонд – это идеальная кормушка для семьи!

Надо признать, что Клинтоны оказались вовлечёнными в целую серию загадочных происшествий, которые случились летом 2016 года, за несколько месяцев до президентских выборов. В Вашингтоне был застрелен программист Сет Рич, который через WikiLeaks обнародовал секретную переписку Хиллари, связанную с её избирательной кампанией. Шон Лукас, сторонник Берни Сандерса, намеревался подать иск в связи с нарушениями во время демократических праймериз, но внезапно скончался. Причиной несчастного случая было названо употребление недопустимого сочетания сильнодействующих препаратов. Джо Монтано, 47-летний помощник кандидата в вице-президенты от демократов, скончался от сердечного приступа. Джон Эш, бывший председатель Генассамблеи ООН, погиб от несчастного случая за несколько дней до того, как должен был давать показания в суде, где могли вскрыться теневые схемы финансирования избирательной кампании Клинтон. Виктор Торн много писал о неприглядных обстоятельствах деятельности Клинтонов в ту пору, когда Билл был губернатором штата Арканзас. Но ничего нового написать он не успел – по официальной версии, покончил жизнь самоубийством. Возможно, это всего лишь случайное стечение обстоятельств. Однако стремление к обогащению любой ценой довольно часто становится причиной драматических, даже трагических событий.

Ещё одним примером того, как благотворительный фонд становится источников доходов для его распорядителей, стал коррупционный скандал в Испании. Всё началось в 2010 году, когда следственные органы расследовали злоупотребления в администрации острова Мальорка. Власти острова оказались в числе доноров некоего фонда Noos, который специализировался на организации спортивных соревнований. Выяснилось, что деньги, полученные от властей Мальорки, затем переводились на счета никому не известной компании Alzoon. Расследование показало, что контракты на организацию соревнований по завышенной цене фонд заключал также с соседними островными территориями и с администрацией провинции Валенсия. Общий объём государственных средств, перечисленных фонду, составил более 6 миллионов евро, при этом часть суммы в 1 миллион евро, переведённой в Alzoon, использовалась владельцами этой фирмы в личных целях. Это позволило следствию предположить, что фонд Noos был создан исключительно для присвоения бюджетных средств участниками аферы. Однако внимание ведущих мировых СМИ к этой истории было привлечено вовсе не по этой причине. Дело в том, что Иньяки Урдангарин, председатель фонда и совладелец компании Alzoon, оказался мужем принцессы Кристины, дочери короля Хуана Карлоса I, также являвшейся совладелицей злополучной фирмы.

С учётом сопутствующих обстоятельств следствие длилось более пяти лет. Мало того, что в деле были замешаны члены королевской семьи, так ведь ещё и правовая система в Испании весьма своеобразна. Во-первых, судебные следователи и прокуратура могут иметь разные точки зрения и даже прийти к противоположным выводам. Во-вторых, частные общественные организации имеют возможность выдвигать собственные обвинения. Главный прокурор Болеарского региона настаивал на привлечении принцессы Кристины к делу лишь в качестве свидетеля, однако судья принял к рассмотрению заявление антикоррупционной общественной организации «Manos Limpias» («Чистые руки») и перевёл инфанту в статус подозреваемой в преступлении. За время следствия Хуан Карлос I, возможно, осведомлённый о преступной деятельности своей дочери, успел отречься от престола в пользу сына Фелипе. Кристина лишилась титула герцогини Пальма-де-Мальорка, пожалованного ей после свадьбы в 1997 году. Её муж, также лишённый титула, был приговорён к шести годам и трем месяцам тюрьмы за мошенничество и финансовые махинации, а Кристина отделалась солидным штрафом.

Махинации с участием благотворительных фондов случаются и в других странах, причём в деле непременно участвуют представители местных элит. Самый последний из череды таких скандалов произошёл в Южной Корее, где президент Пак Кын Хе использовала свою власть для привлечения многомиллионных пожертвований частных компаний в два некоммерческих фонда, учреждённых её близкой подругой Чхве Сун Линь, а та значительную часть пожертвований перевела в офшоры для использования в личных целях.

Понятно, что Россия живёт по иным правилам, нежели Испания, и представители властных элит могут спать спокойно, даже если «нахимичили» что-то с благотворительными фондами. К примеру, осенью 2006 года в Москве был зарегистрирован фонд региональных некоммерческих проектов «Дар». Основной вид деятельности – строительство зданий и сооружений. Вроде бы благотворительность тут ни при чём, однако возникло подозрение, что фонд работает на благо определённых лиц, фактически являющихся клиентами фонда. Само название фонда однозначно говорит, что в основе его деятельности – желание облагодетельствовать кого-то, поскольку слово «дар», как поясняют словари, означает подарок, приношение, пожертвование. Если бы фонд строил жилые дома и раздавал квартиры неимущим гражданам, как это делали в начале прошлого века купцы Бахрушины, бесплатно или за мизерную цену, – тогда нет никаких вопросов. Помимо квартир, в доме Бахрушина на Софийской набережной размещались общежитие для курсисток, ясли, детский сад, столовая, читальня и даже домовой храм. Впрочем, с недавних пор в этом роскошном с виду здании располагаются офисы компании «Роснефть», так что приходится сделать вывод, что этот дар в итоге отобрали.

Итак, фонд «Дар» строит, но не продаёт. Дело в том, что фонд ещё и управляет построенной недвижимостью – этим занимается подконтрольная ему управляющая компания. Во что же или в кого фонд «Дар» делал многомиллионные инвестиции?

Одним из его творений стала усадьба «Миловка», расположенной на берегу Волги, близ городка Плёс Ивановской области, в 70 километрах от Костромы. В конце XVIII века здесь была усадьба дворян Черневых, но уже в конце следующего столетия многие дворянские поместья пришли в упадок. Вот и земли Черневых перешли в собственность купца первой гильдии, текстильного фабриканта Горбунова. Его стараниями была обустроена усадьба, восстановлены булыжные мостовые в городе, построены водопровод и мост через Шохонку. Купец не пожалел денег и на памятник московскому князю Василию, сыну Дмитрия Донского – в 1410 году, спасаясь в Костроме от нашествия татарских орд, князь повелел соорудить здесь сторожевую заставу.

Теперь князь Василий не узнал бы этих мест. Газета The Financial Times сравнила окрестности Плёса с Ист-Хэмптоном – это популярное среди американских аристократов курортное место в северо-восточной части Лонг-Айленда, где расположены виллы многих состоятельных граждан и знаменитостей. Кстати, здесь неподалёку от пруда с очаровательным названием Джорджика живёт княгиня Ирина Урусова, внучка княгини Киры Козловской, возлюбленной Михаила Булгакова в 1916-1917 годах. Но при желании город Плёс тоже можно связать с именем Булгакова – тут регулярно проплывает круизный теплоход, названный именем писателя. Впрочем, есть опасение, что плавание по Волге в этом месте запретят, дабы любопытные граждане не наводили страх на посетителей усадьбы «Миловка» своими подзорными трубами и телеобъективами.

Действительно, здесь есть, что скрывать. Помимо господского дома – три вертолётные площадки, оборудование для спецсвязи, частная пристань, здания для гостей и обслуживающего персонала, персональный горнолыжный склон, и даже доска для гигантских шахмат. А ещё каскад бассейнов и два судна на воздушной подушке у пристани. Смущает только 6-метровый забор, который вряд ли сочетается с архитектурой позапрошлого века. В те времена помещики гордились роскошью своих усадеб, а здешний хозяин почему-то всё спрятал за забором.

Возрождение «Миловки» и других аналогичных поместий связано с образованием в России класса новых купцов, или дворян – как кому понравится. К примеру, семейные владения Лужковых (сначала на Рублёвке, а теперь близ Калининграда) можно квалифицировать как купеческие, поскольку их появление стало результатом деятельности бизнес-вумен, естественно при поддержке облечённого властью мужа. Напротив, «Миловка» в нынешнем её статусе – это дар, материальное воплощение привилегий, которыми пользуются руководители государства. Совсем как во времена Брежнева, Хрущёва, Сталина… Можно предположить, что скоро «Миловку» станут называть «ближней дачей». Или всё же «дальней»?

Имя «помещика» окутано государственной тайной, однако эту усадьбу иногда посещала семья Дмитрия Медведева – само собой, если ему удавалось на время избавиться от обременительных служебных забот. В пресс-службе тогдашнего премьер-министра в ответ на запрос корреспондента радиостанции «Эхо Москвы» заявили:

«Названные Вами объекты, как и другие объекты временного проживания, не находятся в собственности ДАМ и не используются им и членами его семьи на другом правовом основании».

Иными словами, если Медведевы в «Миловке» бывали, то исключительно в качестве гостей. Но для кого построена усадьба? Если покопаться в интернете, то перед глазами возникает роскошное убранство господского дома в «Миловке»? Такие изысканные интерьеры можно лицезреть только в Кремле либо во владениях Дональда Трампа. Даже глава «Роснефти» Игорь Сечин куда скромнее обставил свой кабинет на Софийской набережной.

Кое-какую ясность в это загадочное дело, сам того не желая, внёс глава фонда «Дар» Илья Елисеев в интервью газете «Коммерсант» 14 апреля 2017 года:

Вопрос: Информация о том, что в фонд передали деньги Леонид Симановский и Леонид Михельсон, верна и с какой целью делались эти пожертвования фонду?

И.Е.: В уставе фонда ясно написано, каковы цели. Очевидно, что и упомянутые лица, и другие жертвователи фонда наши цели разделяют. И именно поэтому они и доверили нам свои средства. Периодически встречаюсь с ними, информирую о наших проектах.

Далее читаем:

И.Е.: К глубокому сожалению (и в этом, вероятно, есть наша большая недоработка), все, что люди сегодня знают о нашей работе в Плёсе, – это работы по восстановлению усадьбы Миловка. <…> Решение о том, что в ней будет организована представительская резиденция самого высокого класса, способная принимать первых лиц России и других государств, было принято нами, вообще говоря, не сразу. <…> Сейчас это представительская резиденция топового уровня, каких в России немного. Там гостят помимо Дмитрия Медведева и другие известные люди: крупные бизнесмены, политики, видные общественные деятели. <…> Все объекты, расположенные на территории усадьбы, принадлежат на праве собственности двум нашим фондам – «Дар» и «Градислава».

Чтобы разобраться в происхождении этого богатства, придётся обратиться к истории создания фонда «Дар». Учредителем этого некоммерческого предприятия стало ООО «Левит». Любопытно, что компания «Левит» с уставным капиталом 118 миллионов рублей была зарегистрирована 23 мая 2006 года в городе Новокуйбышевск Самарской области, причём всего за полгода до регистрации фонда «Дар». Одним из акционеров ООО «Левит» был Леонид Михельсон, не один десяток лет проживший в Новокуйбышевске – там же в 1994 году была основана компания «Новатэк». Видимо, «некоммерческий проект» тогда только созревал в голове Леонида Михельсона, ну а когда удалось проект реализовать, дела предпринимателя внезапно пошли в гору.

По данным Forbes, в 2015 году Михельсон стал самым богатым россиянином, обогнав лидировавшего прежде Владимира Потанина. Причём за несколько лет его состояние утроилось! Если бы это случилось в лихие 90-е годы, никто не стал бы удивляться, но теперь… Экономика России слабеет, а кое-кто становится богаче – как такое может быть? По мнению Forbes, важнейшее качество Михельсона – умение налаживать связи. Так может быть всё дело в этом?

Основным активом Михельсона является пакет акций в «Новатэк», второй российской компании по объёмам добычи газа после «Газпрома», а другим активом Михельсона стал нефтехимический холдинг «Сибур». С 2009 по 2012 год компания «Новатэк» сделала несколько весьма значительных приобретений. Понятно, что такие сделки были бы невозможны без поддержки в высших сферах – нельзя же просто приставить пистолет к голове Геннадия Тимченко и потребовать: «Продай!». А между тем, обязанности президента в те годы исполнял Дмитрий Анатольевич Медведев. Впрочем, рост благосостояния Леонида Михельсона и его причастность к появлению на свет фонда «Дар», поместья «Миловка», а тем более к распространению слухов о проживании в этом поместье семьи Медведевых – это не более чем совпадение.

Интересный диалог произошёл между Михельсоном и журналистом газеты «Ведомости» в июле 2011 года:

"Ведомости": <…> По моим данным, вы вложили в "Дар" 34 млрд руб. Попросили помочь родине?

Михельсон: <…> Перефразируя известное выражение, слухи о таких вложениях сильно преувеличены. Что касается проектов фонда "Дар" – я фондом не занимаюсь.

Но вот ещё один интересный факт: журналисты раскопали информацию о том, что крупнейшим кредитором фонда «Дар» был «Газпромбанк», заместитель председателя правления которого, Илья Елисеев, состоял в наблюдательном совете всё того же фонда. Елисеев – однокурсник Медведева по юрфаку ЛГУ и его бывший бизнес-партнер. Однако это опять же ничего не значит, поскольку среди российских бизнесменов и чиновников теперь немало «питерских».

Что уж говорить про курский агрокомплекс «Мансурово» и дом приёмов «Псехако» в Большом Утрише между Анапой и Новороссийском – всё это недруги Дмитрия Медведева пытались связать с его славным именем, а заодно подставить одного из основателей фонда «Дар» Леонида Михельсона. И напрасно, потому что люди, которые ворочают миллиардами, способны так задрапировать свой корыстный интерес, что никакой прокурор об этом не узнает. Тем более, если у прокурора нет подобного желания. Впрочем, в интервью газете «Коммерсант» Елисеев признал, что судьба «Мансурово» не безразлична Дмитрию Медведеву:

Вопрос: Дмитрий Медведев бывал у вас [в Мансурово]?

И.Е.: На моей памяти он бывал в Мансурово лишь пару раз. Конечно, его связывает с этим местом история его предков.

Так следует ли назвать фонд «Дар» благотворительным? Вне всякого сомнения, даже если его деятельность – это благо для одной семьи!

В нынешней России есть немало примеров проявления такой благотворительности. Во-первых, это деятельность фонда «Сколково», созданного по инициативе президента РФ Дмитрия Медведева в 2011 году. Конечно, единовременный доход Ильи Пономарёва в размере нескольких сотен тысяч долларов не сравнить с тем, что перепадало Биллу Клинтону, но щедрость руководителей фонда «Сколково» не имеет аналогов в истории России, поскольку речь идёт об оплате публичных выступлений по 30 тысяч долларов за час!

Госкорпорация «Роснано» была создана в 2007 году, когда Медведев начал курировать приоритетные национальные проекты. Ну а расцвет её, если учесть объём госфинансирования, пришёлся на 2010-2012 годы, когда Дмитрий Анатольевич исполнял обязанности президента. Здесь всё куда сложнее и запутаннее, однако возникает подозрение, что «Роснано» это тоже идеальная кормушка. Попробуй разглядеть результат трудов большого коллектива, если для этого требуется особо точная измерительная техника – речь же идёт о нанотехнологиях! Возможно, для кого-то «Роснано» это благо, но может оказаться, что в результате бурной деятельности этой корпорации российские пенсионеры не досчитаются денег в своих кошельках.

Глава «Роснано» Анатолий Чубайс в августе 2011 года презентовал электронную книгу Plastic Logic 100 – через два года госкорпорация собиралась запустить в Зеленограде производство пластиковых электронных дисплеев нового поколения. Была поставлена грандиозная цель – догнать и перегнать хотя бы в узком сегменте рынка американскую корпорацию Apple. Для этого учредили ЗАО «Пластик Лоджик». Однако Счётная палата установила, что никакой производственной деятельностью эта фирма не занималась, а результатом «инновации» стали миллионные убытки.

Ещё один «благотворительный» проект, на этот раз по производству нановакцин, предполагалось реализовать совместно с несколькими ведущими институтами России. Но к удивлению аудиторов Счётной палаты выяснилось, что большая часть выделенных на это средств была перечислена неким «нано-фирмам», которые не имеют опыта участия в подобных разработках.

Однако не всякое благо от «Роснано» было связано с грандиозными проектами. К примеру, в 2008 году был заключён ряд договоров об оказании консультационных услуг с инвестиционно-финансовой корпорацией «Алемар». На оплату этих услуг было потрачено более двухсот миллионов рублей бюджетных денег, хотя сотрудники «Роснано» имели возможность выполнять подобные работы собственными силами. Но как иначе выплатить солидный бонус уходящему в отставку тогдашнему гендиректору госкорпорации Леониду Меламеду? Законного способа не нашли, поэтому и перечислили деньги в ИФК «Алемар», одним из учредителей которой был тот самый Меламед? Здесь впору снова упомянуть о благе для бывшего руководителя. По версии следствия, душевное отношение к Меламеду проявили финансовый директор Святослав Понуров и тогдашний заместитель генерального директора Андрей Малышев. Но почему-то забыли о Чубайсе – неужели главе госкорпорации не свойственна забота о своих соратниках?

В последние годы Российскую православную церковь тоже называют корпорацией. Есть ли для этого хоть какой-то повод? Начнём с того, что Всеволод Чаплин, бывший чиновник РПЦ, рассказал о доходах патриарха в интервью «Новой газете» 26 января 2016 года:

«Дарят епархии, дарят московские приходы, дарят во время визитов, дарят благотворители. Я практически уверен, что ничего он не заказывает нигде и не оплачивает. <…> Точно так же и священнику дарят облачение. <…> Подрясник я купил, а богослужебное облачение я не покупал ни разу. Оно либо принадлежит приходу, либо принадлежит мне. Но то, что принадлежит мне, я не покупал».

По заверению патриарха, всё, что дарят, достаётся церкви. Но зачем и кому нужны эти подношения? Говорят, что это традиция – кто-то на дела церкви способен пожертвовать только несколько рублей, покупая свечечку, реальная стоимость которой около пяти копеек, а кто-то может подарить часы и даже бронированный «Мерседес» представительского класса. Московские власти ежегодно выделяли до двухсот миллионов рублей – считается, что эти средства идут только на содержание Храма Христа Спасителя. Впрочем, возникает подозрение, что кое-кто из дарителей замаливает свои грехи перед народом – неужто надеются на протекцию при распределении престижных мест в раю?

К числу подарков, которые получил лично патриарх, относится и квартира в доме на Берсеневской набережной, как раз напротив главного московского храма. Патриарх её приватизировал, но сам в ней, по его словам, почти не жил, поскольку в его распоряжении находится несколько патриарших резиденций, в частности, недавно построенные хоромы в Переделкино и под Геленджиком. В квартире же на Берсеневской набережной разместили библиотеку, собранную стараниями его отца, а при ней, как пишут в СМИ, денно и нощно находились в качестве хранителей три двоюродные сестры патриарха. В этой квартире и случилось некое явление, которое можно было бы назвать чудом, но с обратным знаком.

Однажды сёстры обнаружили, что в доме невозможно дышать, а мебель и книги покрыты слоем пыли. Выяснилось, что этажом ниже затеяли евроремонт, и вся пыль согласно неведомой закономерности устремилась вверх, в квартиру патриарха. Злые языки утверждали, что это месть Юрия Шевченко, в квартире которого и начались ремонтные работы.

Началось с того, что известный кардиохирург, экс-министр здравоохранения решил стать священнослужителем. Окончив в Ташкенте духовную семинарию, он получил желанный сан на Украине и стал проводить обряды венчания, крещения и богослужения в храме святителя Николая при Национальном медико-хирургическом центре имени Пирогова. Храм был сооружён в 2005 году, как утверждают, с благословения тогдашнего патриарха Алексия II. Однако, по мнению нынешнего руководства РПЦ, Юрий Шевченко нарушил некие канонические нормы и ему следовало запретить деятельность в качестве служителя православной церкви.

Нет смысла разбираться в тонкостях церковного права, но ясно, что церковные чиновники не могли простить самоуправства – сначала отлучили от церкви житомирского владыку, который рукоположил Шевченко в сан священника, а затем занялись поиском способов наказания «самозванца». Тут очень кстати и случилось в патриаршей квартире это «чудо». Вполне естественно, что суд не дал в обиду ни «троюродных сестёр», ни Его Святейшество. Следует уточнить, что истец требовал наложить арест сразу на две квартиры в этом доме – одна принадлежала жене Юрия Шевченко, а другую он подарил дочери.

Суд ограничился арестом лишь второй квартиры, оценив её по нормам БТИ, хотя рыночная стоимость таких апартаментов гораздо выше. Для того чтобы выплатить двадцать миллионов рублей – эта сумма указана в решении суда как возмещение ущерба собственности патриарха – экс-министру пришлось бы выставить квартиру дочери на продажу. Но вот что успокаивает. Если дело дойдёт до продажи квартиры и выплаты указанной суммы, то в согласии с принятой традицией это следует рассматривать как дар верующего в пользу церкви, а сами деньги, вне всякого сомнения, пойдут на богоугодные дела. Однако с пожертвованиями, или дарами, ещё долго придётся разбираться.

Бюджет РПЦ – тайна за семью печатями. По подсчётам РБК, в 2012–2015 годах РПЦ и связанные с ней структуры получили из бюджета и от государственных организаций как минимум 14 миллиардов рублей. К примеру, Министерство образования и науки в 2015 году выделило РПЦ более ста миллионов рублей, а Министерство здравоохранения – около двухсот миллионов. Полученные средства предназначались для содержания духовных семинарий, для помощи сиротским и иным социальным учреждениям. Напомню, что Храм Христа Спасителя тоже функционирует не на собственные деньги – размер субсидий из городского бюджета «на поддержание состояния храма» в последнее время составлял около двухсот миллионов рублей в год. Поэтому напрашивается вывод, что РПЦ – это некий фонд, средства которого расходуются по желанию руководства российской православной церкви.

Занятно, что коммерческие доходы церковные иерархи нередко тоже квалифицируют как пожертвования. К примеру, вскоре после завершения строительства храма Христа Спасителя на его территории вопреки заявленному статусу появились химчистка, автомои?ка, шиномонтаж, автосервис, платная парковка и множество торговых ларьков. Общество защиты прав потребителей обратилось в суд, однако судья в своём решении указал, что товары не продаются, а дарятся, причём указанная в ценниках сумма есть не что иное, как размер рекомендуемого пожертвования на нужды церкви. Только и остаётся воскликнуть: чудеса! Понятно, что к такому суду больше не возникнет никаких вопросов.

Как известно, коммерческая деятельность РПЦ расцвела ещё при прежнем патриархе, когда церковным бизнесом занимался некто Пархаев. Не без его участия РПЦ заработала огромные средства в середине 90-х, когда имела право беспошлинного ввоза сигарет и алкоголя. Как можно понять из письма Алексия II, направленного в июле 1996 года премьеру Черномырдину, в то время возникла угроза существованию РПЦ:

«С учётом изложенного прошу Вас поддержать соответствующие решения Комиссии по вопросам международной гуманитарной и технической помощи при Правительстве РФ, рекомендации ГТК и сохранить за РПЦ возможность принимать подакцизные товары в порядке гуманитарной помощи в рамках установленной квоты. Отсутствие такой возможности ставит РПЦ в крайне тяжёлое финансовое положение, т.к. расходная часть нашего бюджета планировалась с учетом поступлений, ожидаемых от реализации вышеназванных программ, а доля традиционных форм поступления средств составляет не более 10 %».

Видимо, патриарх так и не задумался о том, в каком положении оказались в то время миллионы жителей России, которым месяцами задерживалась зарплата, причём на эти обесценившиеся деньги едва ли можно было прокормить семью. Странно и то, что РПЦ беспошлинно ввозила табак и алкоголь, которые вряд ли способны заменить, к примеру, молоко и мясо. Тем более, не могли спасти от голода проповеди служителей православной церкви. Ещё более удивительно, что упомянутые преференции для РПЦ нередко оправдывались тем, что иначе будто бы невозможно сохранить независимость церкви от государства. Знакомая сказочка – точно также увеличение зарплаты федеральным судьям пытались объяснить заботой о независимости суда.