Разведённый эксперт по семейным отношениям. Роман не без юмора

– А от кого же тогда был ребёнок?

Сашка пожал плечами и налил ещё по одной. Пододвинул ко мне стопку. На безымянном пальце правой руки блеснуло кольцо.

– Точно не знаю. Но что-то мне подсказывает – от какого-то мужика.

– А зачем она аборт сделала? – спросил я.

– Говорит, что пока не готова стать матерью. Рано ещё.

Повисла пауза. Я задумался, прикидывая в уме возраст Иры, но Сашка прочитал мои мысли.

– Не мучайся, – улыбнулся он, – ей сорок три года.

Сашина жена, Ира Семигорова, восхищала меня настойчивостью и оптимизмом. Но такой жизнелюбивой она была не всегда. До прозрения, совпавшего с получением кандидатской степени, Семигорова считалась серой мышью. Так её называли на родной кафедре русской филологии, где она осталась преподавать после окончания. Это можно было считать лестной характеристикой, учитывая, что юристы и экономисты, у кого Семигорова вела культуру речи, в лучшем случае считали её фриком. Статус непрофильного предмета развязывал студентам языки, и они соревновались в желчном остроумии. Конкуренция приводила к высокому качеству злых шуток. Семигорова делала вид, что не обижалась. Говорила, скрипя зубами, что мнение «мажоров» ей безразлично.

В определённой мере она стала предметом насмешек из-за своей внешности. Бедность и презрение к стандартам красоты смешались в неизвестной пропорции. Семигорова не пользовалась никакой косметикой, кроме крема для рук. Носила длинную косу до пояса и избегала каблуков, как бандит правосудия. Улыбка обнажала жёлтые зубы. Образ завершали стоптанные балетки и вытянутая кофта. В общем, кличка «Гламур» приклеилась не на пустом месте.

В личной жизни у Семигоровой наблюдался полный штиль, и даже редкий лёгкий бриз казался недоразумением, странным отклонением от нормы. После успешной защиты диссертации, которую она писала с болезненной самоотверженностью, Семигорову накрыла волна отчаяния. Больше жить так, как прежде, она не могла. Семигорова твёрдо решила, что заслуживает всего самого лучшего. Так началось её преображение.

– Сейчас Ира не может работать. И неизвестно, что дальше будет, – сказал Сашка. – Вести тренинги некому, и наш бизнес потерял половину выручки.

У них в семье было хрестоматийное разделение труда: Сашка учил бизнесменов зарабатывать, а Семигорова помогала клиентам налаживать личную жизнь. Отлаженная схема долгое время служила им верой и правдой. Клиенты улыбались, банковские счета росли.

– В общем, Виталь, я предлагаю тебе заменить Иру. Станешь экспертом по семейным отношениям. Будешь учить тому, как обрести счастье в браке. Или счастье вне брака. Что, удивлён? Подумай: и мне хорошо, и тебе хорошо.

– Эм… неожиданно. Я думал, что ты меня в какую-нибудь компанию пристроишь, ведь ты многих лично знаешь. Нефтяную, газовую, на худой конец – на кондитерскую фабрику или молокозавод.

– Зачем тебе это? – махнул рукой Сашка. – С работы достойного выхода нет – только на пенсию. К тому же, кем ты там, в нефтегазовой компании, собрался работать? По профессии, что ли?

– Ну зачем же так сразу, – засмеялся я. – Можно гендиректором, хотя лучше у меня получится быть собственником. В этом деле я просто неподражаем.

После защиты дипломов декан Виноградов, морщинистый дядька блаженного вида, обратился к нам с проникновенной речью. «Дорогие выпускники, – заскрипел он, – запомните: перед вами открыты все двери. Социолог может работать в любой сфере и в любой компании». Я не удержался и спросил: «Это потому, что он такой универсальный, или потому, что его ничему не научили?» Наградой мне был смех аудитории и недовольная гримаса на лице декана. Однако догадка в принципе оказалось верной, что подтвердили мои будущие мытарства в поисках работы.

Работодатели хмурились, глядя в диплом, и недоумевали – зачем им социолог? Самое печальное в том, что и я этого не знал – зачем им социолог в компании по продаже автомобильных запчастей? С тех пор я не очень-то хотел работать по профессии.

– К тому же, – продолжал Сашка, – ты унаследуешь её клиентуру. Многочисленную и платёжеспособную аудиторию. Тебе не нужно будет привлекать людей, достаточно просто сделать так, чтобы они не убежали от тебя в панике.

– А Ира не против таких наследников, как я?

– Не против. Но не знаю, правда, можешь ли ты рассчитывать на её помощь. Но она точно не будет мешать, а это уже немаловажно. Вообще, тебе следует думать не об Ире, а о клиентах. Важно, чтобы они захотели перейти к тебе по наследству.

– Ну не знаю… – я постарался изобразить сомнения, хотя Сашкина идея мне, в общем-то, нравилась. Полноценный вызов.

– Ещё один нюанс. Как ты уже догадался, в основном клиенты Иры – женщины. Как ты к женщинам относишься, Виталь? – ухмыльнулся Сашка.

Я задумался, тщательно подбирая слова.

– В основном я ими восхищаюсь, иногда ужасаюсь, но никогда не чувствую равнодушия.

– Ну, вот и отлично. Давай выпьем за женщин!

Закусив солёным огурчиком, Сашка продолжал:

– Вращаться в среде, где столько несчастных в отношениях женщин – это улыбка судьбы, Виталь. Многим мужикам о такой работе остаётся только мечтать. К тому же человек ты с недавних пор холостой. Ничего тебя теперь не ограничивает.

– Штамп в паспорте меня никогда не стеснял, – соврал я.

– Молодец, прям как я.

В любвеобильности за Сашкой было не угнаться. В клинике, где он регулярно сдавал анализы на ЗППП, у него была карта любимого клиента. Он всегда изменял Семигоровой охотно и с огоньком, причём с её молчаливого согласия. Ира никогда бы не простила Сашке второй семьи, а секс на стороне её не беспокоил. Возможно, сказывалась разница в возрасте. Семигорова была старше мужа на шесть лет. «Духовно я ей никогда не изменял», – уверял Сашка и, приходя домой от очередной красавицы, любил жену ещё сильнее. К светлому чувству примешивалась невыразимая благодарность.

– Не знаю, смогу ли я выступать перед публикой, – сказал я серьёзно. – Есть одна проблема.

– Какая проблема? – удивился Сашка.

– Я косноязычен, когда нервничаю. А нервничаю я всегда.

– Да брось ты. Освоишься со временем, даже удовольствие начнёшь получать. Я тебе помогу. К тому же подумай – а кто Иру учил?

Семигорова, надо сказать, всего достигла сама. В одиночку справилась с депрессией после защиты диплома. Не обращалась ни к врачам, ни к целителям: обошлась молдавским вином и книжками по популярной психологии. Накопила денег и отправилась в Москву к легенде инфобизнеса Алавердыеву, который обучал не предпринимателей, а других, таких же, как и он, бизнес-тренеров, зачастую провинциальных. Получив сертификат о прохождении курсов Алавердыева, Семигорова смело могла называть себя «дипломированным бизнес-тренером» и козырять корочкой в Саратове.

Вернувшись домой, Семигорова всерьёз занялась своей внешностью. Она запомнила обидный урок, который преподал ей Алавердыев. Он при всех раскритиковал её одежду, причёску и жёлтые зубы, сказав, что пока она так выглядит, к ней на тренинги будут ходить только бездомные. Или безумные. Пока аудитория смеялась над остроумием Алавердыева, Семигорова растерянно улыбалась, закусив губу с такой силой, что вскоре выступила кровь.

Первым делом Семигорова купила абонемент в бассейн и начала бегать по утрам. Потом уговорила стоматолога варварски отбелить ей зубы, которые после проведенных манипуляций стали светоотражающими. В телефоне у неё появились контакты стилиста, косметолога и даже диетолога. С пресловутой косой до пояса, любимым объектом студенческих шуток, она распрощалась.

Семигоровой пришлось влезть в долги, чтобы оплатить преображение внешности. Отучиться у Алавердыева оказалось дешевле, чем привести себя в порядок. В красавицу она не превратилась – здесь потребовалась бы помощь генетиков из будущего. Тем не менее теперь в зеркале она видела ухоженную девушку с миловидными чертами лица.

А вот потом начались проблемы. Несмотря на все усилия Семигоровой, бизнес не пошёл. Клиентов было мало, а легковерных среди них – совсем единицы. Ей задавали неудобные вопросы: почему она учит других, если сама не занималась бизнесом? Зачем идти к ней на тренинг, когда те же прописные истины можно найти в любом учебнике по менеджменту? Семигоровой приходилось врать, выдумывая несуществующие заслуги. Она ссылалась на успешно проведённые тренинги в компаниях, где о ней никто не слышал.

Семигорова ходила по краю пропасти, и вскоре бездна обратила на неё внимание. Дотошный владелец мясной лавки проверил её слова и не преминул уличить во лжи в самое неподходящее время. Во время её выступления. В тот вечер Семигорова полюбила в себе женщину, потому что поняла, что будь она мужчиной, её вполне могли бы побить. Малый бизнес не любит, когда его по-крупному разводят.

В любом случае репутация Семигоровой оказалась безнадёжно испорченной. К тому же, почувствовав запах крови, возбудились кредиторы. Семигорова погасила часть долгов и сбежала из Саратова в поисках ещё более тихой гавани. Три месяца пила чай с мятой у родственников в Курской области. Потом переехала в Волгоград, где остановилась у бездетной и очень гостеприимной тёти.

Семигорова рассудила, что падать духом нет никакого смысла. Не получилось в Саратове – получится в Волгограде. Городов в России много, и везде живут прекрасные люди. Семигорова позабыла о проблемах предпринимателей и обратилась к вечной теме – семейным отношениям. Собственного опыта жизни в браке у Семигоровой не было, но зато у неё за плечами была сотня прочитанных книг по психологии и поучительные истории подруг. Она легко могла объяснить, как нужно искать вторую половинку и когда стоит уйти от неверного мужа. Теоретические знания подкреплялись искренним интересом и деликатностью, что участницы тренингов в Волгограде оценили весьма высоко.

В родной Саратов она возвращалась редко и неохотно. На несколько дней, только чтобы проведать родителей. Одна из поездок на малую родину оказалась судьбоносной. Как-то Семигорова заглянула на курсы тантра-йоги, которые вёл измождённый праноедением Сашка. Тут всё и случилось. Спустя три месяца он переехал в Волгоград, где влюблённые не мешкая сыграли скромную свадьбу.

Авторитет Семигоровой как семейного коуча укрепился за счёт молодого и симпатичного мужа. Сапожник обзавёлся первоклассными сапогами и мог теперь с гордостью посматривать на прохожих. Сашка стал живым символом её компетенции в вопросах отношений, полноценным трофеем, привезённым из набега. Она с удовольствием говорила о шестилетней разнице в возрасте с мужем. Клиентура, в основном женская, впечатлилась, и дела у Семигоровой наконец-то пошли в гору.

– Саш, а не будет проблемой, что я не женат? Хуже того, в разводе. Разведённый эксперт по семейным отношениям. Звучит так себе.

– Наоборот, – вскричал Сашка, – звучит отлично! Ты был в браке, прошёл все круги бытового ада, узнал, что такое привычка, скандалы и прочие прелести. Видел жену каждое утро. Всё понял и проанализировал. И вот теперь, на основе собственного горького опыта, объясняешь, как надо строить отношения.

За соседний столик, откуда ушли любительницы селфи, села компания из пяти человек: трое юношей и две девушки. Все, кроме одного паренька с выбритыми висками, блаженно пялились в телефоны, склонив головы. А тот, пользуясь случаем, задумчиво ковырял пальцем в носу.

– А может, мне вообще не рассказывать про свой брак, а просто промолчать?

– Молчать – подозрительно. Да и бывшая жена не хомячок из детства, её не утаишь. Пока ты будешь им что-то говорить, они будут пробивать тебя по соцсетям. И к концу лекции узнают, что ты носишь трусы с дракончиками.