Разведённый эксперт по семейным отношениям. Роман не без юмора

Одна комната была оборудована под спортзал. Там стояли две беговые дорожки и велотренажёр. В углу лежала грустная боксерская груша. В Сашкиной спальне трудился робот-пылесос, женским голосом сообщая о наличии препятствия в виде огромной кровати. На стене напротив висел не менее громадный телевизор.

Чувствовалось, что детей и животных здесь нет. Неряшливость – порождение хаоса, который, как известно, и есть жизнь. А здесь было слишком чисто и даже стерильно. Хотелось взять чёрный фломастер и написать на стене неприличное слово, снабдив его нехитрой иллюстрацией.

В лучшую сторону отличалась комната, заставленная цветочными горшками: на полу, комоде и подвесных полках. Сашка пояснил, что здесь хозяйничает Ксеша.

Последний раз я гостил у Сашки два года назад, и тогда он жил ровно в два раза скромнее: три комнаты, одна ванна и жена старше на шесть лет. Однако в той квартире было уютно и тепло.

– Поживёшь с нами пару недель, а потом подберём тебе что-нибудь приличное, – сказал радушный хозяин.

– Желательно, трёхуровневую квартиру. На меньшее я не согласен.

– Небоскрёбов в Волгограде нет, – отозвался Сашка, – но, может, для тебя построят в ближайшее время.

Как и положено рождённым в СССР, мы уселись на кухне. Однако на продолжение алкогольных возлияний надеяться не приходилось. Сашка заварил зелёный чай в чугунном чайнике и достал пахлаву, рахат-лукум и орешки в шоколадной глазури. Он пояснил, что добавлять не будем, потому что завтра с утра ему предстоит важный тренинг. Пить в одиночку я бы не стал, но, надо отметить, Сашка и не предложил.

– А почему у твоей подруги такое странное имя – Ксеша?

– Потому что ей двадцать три года, – усмехнулся Сашка. – Это переводится на русский как «не имею ни малейшего понятия, что у двадцатилетних в голове». Как она тебе, кстати? Понравилась?

– Ещё бы. Ксеша что надо! А учитывая вашу разницу в возрасте… Четырнадцать лет, получается, да? Ну вот. Сбывшаяся мечта. Хотя у тебя, честно говоря, всегда любовницы привлекательные.

– У меня просто фантазии нет. Чем красивее оболочка, тем легче в постели. А у кого воображение развито, тот может не заморачиваться на внешности, а искать, допустим, человека хорошего. Или родственную душу. Закрыл глаза – и вперёд.

Сашка рассказал, что Ксеша недавно получила диплом дизайнера, но считает себя художницей. Занимается полигональной графикой, ведёт довольно популярный блог о современной живописи. Любит тайцзи, йогу и чёрно-белые скандинавские фильмы. Смотрит фильмы Тарковского и не засыпает.

– Дай угадаю – она не работает?

– Ксеша пока ищет себя, – пожал плечами Сашка. – Я понимаю, конечно, твой грязный намёк. Да, я её содержу, но ей многого не надо. Ты только не смейся, но мне кажется, что она со мной не из-за денег, – он задумался. – Точнее, не только из-за денег. Похоже, что я привлекаю Ксешу как личность, и ей со мной интересно.

– У-у-у, – невольно протянул я. – Такие мысли как твёрдые волоски, растущие из ушей. Признак старости. Хотя для деменции ты слишком молод.

Почему, когда кто-то значительно старше и богаче своей пассии, его покидает здравый смысл? Такое ощущение, что юная любовница и здравый смысл – это уже слишком много для одного человека. Нарушение вселенского баланса. Поэтому приходится выбирать, и многие, естественно, предпочитают молодость и упругость.

– Смейся-смейся. Сам потом увидишь, – снисходительно кивал Сашка. – Понимаешь, они вообще другие. Не выпендриваются. Почти не пьют. А если пьют, то сухое вино, и никогда не напиваются. Не знают, кто такие рэкетиры. Играют в странные настольные игры. И вообще, почти у всех Ксешиных друзей блаженный вид.

– Другое поколение, – изрёк я философски.

Сашкин телефон выдавал трели каждые пять минут. Звонки, напоминалки, сообщения. Он постоянно крутил телефон в руке, обрабатывая вал входящей информации, но нити разговора не терял. Передо мной был Цезарь цифровой эпохи. Но даже Цезарю в конце концов надоело. Он отключил телефон и, видимо, в качестве наказания положил его экраном вниз.

– Ты его таким образом в угол поставил? Показал, кто в доме хозяин?

– Вроде того, – ответил Сашка. – Поначалу такая вовлечённость казалась востребованностью. Было круто играть в делового человека. Но потом я понял, что играю не я, а играют мной.

– А кто играет тобой?

– Точно не знаю. Но похоже, что гаджет – это мозг, а я всего лишь безотказная мышца. Сокращаюсь, когда надо. А звуковые оповещения – это импульс. Гаджет зазвонил, и мышца сократилась.

– Такую тему нужно не под зелёный чай обсуждать, – сказал я, красноречиво постучав пальцем по заварочному чайнику.

Мы вышли на просторный балкон. Я – покурить, а Сашка, если получится, подышать свежим воздухом. Вообще, трезвым я о сигаретах не вспоминал. Но всё менялось после четырёх-пяти стопок. Избавиться от этой особенности у меня не получалось, хотя прошло уже десять лет, как я бросил курить.

На улице уже зажглись фонари. Элитный жилой комплекс погрузился в уравнивающие всех сумерки.

Разговор как-то сам собой приплыл к Сашкиной жене.

– Так что у вас с Ирой случилось?

– Ну ты же сам через это прошёл. Всё как у всех, – вздохнул Сашка. – В доме появляется отвратительный запах. С каждым днём всё хуже и хуже. Воняет дохлятиной. Вы моете пол, стены, ванну, унитаз. Передвигаете мебель, покупаете новые шкафы и кровати. Не помогает. Переклеиваете обои, кладёте новую плитку. Делаете капитальный ремонт. Не помогает. Злитесь и уезжаете в отпуск. Вкусное вино, пальмы, солёное море. Вонь слабеет, но не исчезает. Проходит неделя, и вы возвращаетесь. А дома ещё хуже, чем было до поездки. Вы, в порыве отчаяния, продаёте квартиру и въезжаете в новую. В чистую, только что сданную квартиру. Но там – та же невыносимая вонь! И тут вы всё понимаете. Это сдох ваш брак. А вы и не заметили.

Мы помолчали. Я посмотрел на его обручальное кольцо.

– Но официально же вы не развелись?

– Нет, конечно. Это было бы плохо для бизнеса. Семьи нет, но зато остались кольца на пальцах и совместные фотосессии в люксовых номерах, где мы притворяемся счастливыми мужем и женой. Получается, кстати, неплохо.

Во дворе две женщины громко обсуждали какую-то воспитательницу из детского сада. Судя по их тону, у неё могли быть проблемы.

Я переменил тему и заговорил о том, что меня волновало с той самой минуты, как Сашка озвучил своё предложение о работе.

– А тебе не кажется, что, выдавая себя за коуча по отношениям, я буду обманывать людей? Так сказать, врать из корыстных побуждений…

– Что за бред?! – скривился Сашка. – Не будешь ты никого обманывать. Если бы им нужна была квалифицированная помощь, они бы обратились к психологу или в крайнем случае психиатру. Но они идут к тебе, к коучу. Ты же не выдаёшь себя за дипломированного психолога. Ты будешь экспертом. На том основании, что сам так себя оцениваешь, а они всегда могут с этим не согласиться и уйти. Запомни, Виталя, мы никого не обманываем, мы просто развлекаем людей. Шоумены муниципального значения. Взять хотя бы мои бизнес-тренинги. По большому счёту, я ничему не учу, а просто имитирую процесс обучения. Честно говоря, многим из числа моих учеников-предпринимателей было бы гораздо полезнее сходить на семинар по бухучёту. Полистать налоговый и гражданский кодексы. Но никто не хочет напрягаться, думать – это слишком энергозатратно. Поэтому они делают вид, что учатся, а мы делаем вид, что учим. Всё по-честному.

Ближе к полуночи Сашка предложил ложиться спать и отправился чистить зубы в ванную.

– А где же твоя Ксеша? Вечерняя йога плавно перетекла в ночную? – крикнул я ему вслед.

– Да куда она денется! – беззаботно откликнулся Сашка.

Широко зевая, он вернулся на кухню. На плече – полосатое полотенце, глаза – красные от усталости и алкоголя.

– Ты её совсем не ревнуешь, что ли?

– По вторникам она после йоги ходит на собрания книжного клуба в антикафе. Это такое место, где ни еды, ни питья, одни только разговоры и поминутная оплата.

– Знаю. Я бывал в антикафе.

– Что ты там делал? – удивился Сашка.

– Разговаривал и платил.

– А-а, ясно, – кивнул Сашка. – В общем, они обсуждают литературные новинки. Не за горами осень, а значит скоро выйдет очередная книга Пелевина. Сам понимаешь, это событие радостное, хоть и предсказуемое. Литературный Новый год, можно сказать.

– Ты с Ксешей когда-нибудь там бывал? Или неуютно среди молодёжи?

– Один раз попробовал, но ушёл раньше. Не выдержал. Там люди свои стихи читают!

В школе стихи были ахиллесовой пятой Сашки – он не способен был выучить даже простейшее четверостишие. Более того, он не мог присутствовать в том месте, где звучала лирика. Сашка старался любыми путями выйти из класса, если учительница литературы анонсировала поэтические чтения.