Пляски розовой лошади

Не успел Фридман договорить, как услышал уже знакомый голос: «А-а-а! Выпиваете на корабле!..»

Он повернулся и увидел заглядывающую в дверной проем голову Капитана Назарова.

«Пляски розовой лошади»

Глава 3. Возлияния у волшебного пня

Розовый Единорог, Козлоногий Верблюд и Слюнявый Енот сидели на лужайке вокруг большого волшебного пня и выпивали. Их уже изрядно развезло. Морды у всех были синие. Сидели уже давно, с самого утра. Теперь же наступал вечер.

Верблюд был в голубом щегольском фраке, голубых же узких, почти в обтяжку, брюках, в лакированных ботинках, в белоснежной рубашке с накрахмаленным воротником и с фиолетовым в розовую крапинку галстуком-бабочкой. Енот был одет в поношенный серый пиджак, широкий, видавший виды и давно вышедший из моды, зеленый галстук в полоску, серые шерстяные штаны и потертые туфли из искусственной кожи самого дрянного качества. Единорог был голым, отчего чувствовал себя неловко.

Верблюд сидел, вальяжно развалившись на траве около пня, и разглагольствовал. Енот снизу вверх заглядывал ему в рот, готовый поддакивать каждому слову, благоговейно улыбался и пускал слюни.

– И все-таки, Авнозар, – сказал Верблюд Единорогу, растягивая слова. – Ты меня прости, братан, но буква «г» так и просится встать в начало твоего имени.

И он зашелся раскатистым неспешным смехом:

– А-а-а-ха-а-а-ха-а-а-ха-а-а-а!..

– Это если «г» прибавить, – задумчиво проговорил Енот и начал загибать пальцы на лапах, – то будет Г-а-в-н-о-з-а-р… Гавно-зар?

Он сделал нарочито удивленное лицо, выпучив глаза, и прыснул истерическим смехом.

– Да пошли вы! – сказал Единорог, которому было не до смеха.

– Кто ж тебя так назвал, родной? – спросил Верблюд, наконец успокоившись.

– Я же говорю, ведьма наложила проклятье. Надела на меня костюм и превратила в единорога. И кличку еще дала. Раньше-то меня по-другому звали. Только я забыл как, – ответил Единорог.

Он выпил рюмку водки, со стуком поставил ее на пень и скомандовал:

– Еще!

Рюмка тут же наполнилась.

– Ладно, братуха, – примирительно сказал Верблюд. – Ладно. Мы ж не со зла. Понимаешь, у нас тут вообще все как-то проще с именами. Я вот – Верблюд. А это – Енот. А ты, выходит, и Единорог, и этот… Г… Г… Гав… Ах-ха-ха-ха! – Он снова закатился смехом и, успокоившись, добавил: – В конце концов, два имени – это даже лучше, чем одно. А? Скажи, Енот?

Енот кивнул.

– А вообще ты парень класс! Свой в доску! Э-э-э… А баба та, которая тебя заколдовала, – стерва! Скажи, Енот?

– Стерва! – взвизгнул Енот и хлопнул рюмкой по пню. – Еще!

Рюмка тут же наполнилась.

– Конечно, байки ты нам тут заливаешь отменные, – сказал Верблюд, выпив. – Всем известно, что превратить двуногого в единорога невозможно! И вообще на двуногих магия здесь особенно не действует. По крайней мере так, чтобы превратить в кого-то, – уж точно нет! Скажи, Енот!

– Не-е-ет! – подтвердил Енот.

– Если ты, конечно, не пришелец. Ты не пришелец?!

– Нет! – испуганно сказал Единорог и отпрянул.

– Ха-ха! Да расслабься ты! Какой ты пришелец! Ты же лошадь! А скорее всего, ты какая-нибудь собака, или заяц трусливый, которого эта безумная ведьма для забавы превратила в единорога, покаталась по двору и выбросила на улицу. – Дальше он заговорил так, словно открывает великую тайну. – В последнее время она прямо зачастила с этим. Ага! Ты уже пятый! Но все опасаются. Знаешь о древнем проклятии? Она тут нашла какие-то письмена, в которых сказано, что спустится с небес большое зло, и настанут во всем нашем мире огромные перемены, и погрязнет он в смердящей жиже…

– Фу-у-у, – протянул Енот.

– Да бред это все, конечно. Но она заявила, что поможет этой нечисти и будет вознаграждена за это. Якобы есть какой-то злобный король, исчадие ада, и она с ним договорилась, что поможет ему воплотить древнее пророчество, а за это, когда все тут окунется во мрак, ей останется небольшой островок, на котором она будет жить. А все остальное сгинет!

– Совсем баба тронулась! – сказал Енот и покрутил у виска.

– Так-то оно так, но только лучше подстраховаться! И смотрим мы теперь во все глаза, как бы не пропустить пришельца, который, по легенде, с неба должен упасть. И если кто такого встретит, сразу убить должен. Так договорились.

– Смерть пришельцам! – взвизгнул Енот и провел пальцем по горлу.

– Поэтому скажу я тебе вот что, – продолжил Верблюд. – Если бы ты щас двуногим был, мы бы тебя уже съели и косточки бы твои вон туда, в лес, выкинули. Ага. А потому то, что ты лошадь, даже к лучшему. Понял?! И с бабой этой тебе вообще повезло! Из какой-нибудь вшивой дворняги или жалкого таракана превратила она тебя в целого единорога! А потому выпьем, господа хорошие, за то, чтобы таких стерв в мире было… э-э-э… побольше, а таких, как ты, – указал он на Единорога, – э-э-э… поменьше!

Енот хихикнул. Единорог удивленно уставился на Верблюда.

– Чего это? – спросил он.

– А! – хлопнул себя по лбу Верблюд. – Шучу… Братан, прости… Это все пень! Пе-е-ень! – заорал он. – Больше не наливать!

– Как – не наливать?! – возмутился Енот и снова захихикал.

– Вот, Енот, дурья башка, все мозги пропил! – Верблюд постучал его по лбу. – Шуток не понимаешь! Пень не может не наливать. Он же волшебный! Он всегда наливает!

– Э-э-э… – промычал Енот и вскинул кверху лапу. – То-о-очно!

Из его рта вытекла слюна, и он неуклюже ее вытер. Верблюд брезгливо поморщился.

– Ну, выпьем! – сказал он, снова поднимая рюмку. – Давай за то, чтобы ты, розовая лошадь, наконец обрела свое счастье!

– Но я не лошадь! – возмутился Единорог.

– А… Да какая разница?! – бросил Верблюд и выпил.

И Енот выпил. Единорог посмотрел на них, вздохнул и тоже выпил. Верблюд с шумом выдохнул и крякнул:

– Эх! Хорошо пошла!

– Ага, – поддакнул Енот.

– Да ты не переживай! – сказал Верблюд, еще более окосевший. – Единорог, лошадь, не лошадь… Знаешь, сейчас такое время… Мальчик, девочка – какая разница? Да? У нас с этим вообще просто. Вот Енот: он три раза уже был мальчиком, а потом три раза – девочкой. А сейчас он кто, я даже не знаю!

Верблюд залился раскатистым смехом. Енот вынужденно захихикал, но ничего не сказал.

– О-о-ой, пойду отолью, – сказал Верблюд, поднимаясь. – Где тут мои кусты?