Конфликт

И покрутил головой:

– Здоров же ты врать, мошенник. Чего только не наплетешь за лишнюю монету.

Мальчишка подмигнул Корсу:

– Зачем врать? Скажи-ка, государь, ведь ты хочешь снести это здание? – он указал на старинный дворец.

– Я его уже сношу.

– Прикажи всем выйти из него и отойти как можно дальше. Где там наш дракон? – он придвинул камешек на дужке ко рту и произнес несколько слов на незнакомом наречии.

– Хеллоу, Орел, вас вызывает Птенчик.

– Птенчик, Орел на связи. Черт возьми, Алекс, почему так долго молчали?

– Не было возможности связаться, слишком опасно. Патрик, мне нужна ваша помощь. Помните древнюю халупу на дворцовой площади? Ее надо разнести в пух и прах. И появитесь как-нибудь поэффектней, вы нынче в роли волшебного дракона. А то местная администрация усомнилась в нашем божественном происхождении. Ну, вы это умеете, не мне вас учить.

– О’кей, прикажите вывести людей.

– Уже сделано, валяйте.

Да, Патрик был настоящим артистом. На подходе к столице он врубил тифон, и, казалось, весь континент наполнился жутким неживым воем, леденящим душу и повергающим в глубокую тоску. Алекс сам впервые слышал включенную на полную мощность сирену боевого глайдера – на тренировках обходились пятью процентами. Рассчитанный на плотные и разреженные атмосферы, бешеные ураганы необитаемых планет, ужасной силы звук накрыл город – он замер парализованный.

Потом звук резко оборвался. Наступившая тишина была еще хуже воя. И вот, с протяжным шумом взрезаемого воздуха над деревьями парка появился глайдер. На огромной скорости, закладывая боевой разворот, пронесся над стоящими у фонтана. Упругая волна воздуха свалила тех, кто стоял, смяла струи и выплеснула воду, словно из чайной чашки. Описав молниеносную циркуляцию, глайдер неподвижно завис в воздухе в полусотне метров от цели.

Вымокший Алекс поднялся, чертыхаясь:

– Вот рыжий дьявол!

Множество народа, не дыша, глядело на замолчавшее чудовище. В мертвой тишине хлопнули створки донного люка, заурчали сервоприводы и из каземата выползли узкие раструбы спаренного мелкокалиберного излучателя с упрятанным в глубокую бленду объективом прицельной станции. Турель, воя приводами, грозно заворочалась из стороны в сторону.

Алекс с любопытством смотрел на глайдер. Сам он сотни раз стрелял из бортового оружия, наблюдал стрельбы на полигоне, но все это было пропущено через телесистемы в безопасном блиндаже. Здесь турель мощного оружия ворочалась метрах в сорока. Конечно, можно было задать координаты цели на экране бортового компьютера и уничтожить постройку в течение двух секунд. Но О’Ливи не мог отказать себе в удовольствии проделать это вручную, дабы местное население страх божий имело. Алекс отчетливо представлял его руки, лежащие на мягких рукоятках штурвала: левый палец двигался на четырехпозиционном рычажке привода турели. Вот ярко-зеленое перекрестие наползло на дворец, высыпали колонки цифр: азимут, расстояние, твердость и тугоплавкость цели, рекомендуемая мощность и время излучения. Правый палец отбросил предохранительную скобу спусковой гашетки и лег на большую ярко-красную рифленую кнопку. Вот сейчас…

Тысячекратное «ффух!», сопровождаемое мелким треском возникло в мертвом воздухе – как от взлетающей шутихи. Сдвоенный ослепительный шнур в дымных облаках сгоревшей пыли протянулся на десятую долю секунды от чечевицы глайдера к рыжим кирпичам древней постройки. Внутри гулко хлопнула ударная волна, разнося дворец – полетели кирпичи, горящие куски дерева. На месте трехэтажного здания вспучился багрово-красный волдырь лавы, лопнул, истекая маленькими ослепительными ручьями.

Горели окружающие дворец деревья, с шумом падали пылающие головни, потрескивала остывающая лава. Глайдер повисел еще минуту для пущей важности, внушительно проплыл на малой высоте над головами потрясенных людей и исчез – Патрик включил маскировочную систему «Хамелеон».

Ирландец провел шоу на высшем уровне. Правда, казне предстояли немалые расходы по уборке и ремонту площади, но это было уже дело десятое.

Алекс похлопал по плечу остолбеневшего Корсу:

– Эй, государь! Приди в себя.

Несущий бремя выдавил трясущимися губами:

– Дда-да, я слушаю тебя, Посланник.

О, Посланник, это уже хорошо, шоу произвело сильное впечатление.

– Через пару дней, когда остынет шлак, прикажи навести здесь порядок.

Корсу замахал руками:

– Что ты, что ты! О чем ты говоришь? Ты посмотри, отсюда уже тащат все, что подвернется под руку.

Действительно, рабы, невзирая на сумасшедший жар, тащили головни, обломки камней, прикрываясь ладонями, кайлами подтаскивали оплавленные кирпичи.

– Но зачем им это нужно?

– Как ты не понимаешь? Произошло великое чудо – каждый спешит ухватить хоть что-то, что впоследствии станет реликвией, будет передаваться из поколения в поколение и завещаться местным храмам в качестве бесценного дара. Сейчас здесь появятся жрецы и все – больше никому ничего не достанется. Это место обнесут бронзовой решеткой, сюда будут шляться толпы богомольцев, а жрецы станут требовать место для постройки храма.

– Ну, это совсем неплохо, пусть себе молятся.

Корсу, спохватившись, склонился в низком поклоне:

– Приказывай, Посланник! Ты, наверное, чего-нибудь хочешь?

– Еще как. Я хочу как следует вымыться, поесть и выпить легкого вина.

– Сию минуту, Посланник. Все, что ты захочешь. Я прошу тебя во дворец.

Он щелкнул пальцами и из воздуха появился толстенький, по всему видно, расторопный человечек:

– Наполни бассейн свежей водой и выбери парочку самых красивых и искусных рабынь.

Испуганно покосился в сторону Алекса:

– Прости, Посланник! Может быть, ты предпочитаешь знатных дам?

– Нет-нет, возиться с ними… Пусть будут рабыни.

***

От чуть заметного ветерка, струившегося между колонн портика, дрожали огоньки многорожковой масляной лампы, свисавшей над столом на золоченых цепях. Красноватые блики мерцали то на выпуклом золотом боку кубка, то на влажных крупных ягодах, похожих на сливы, но с сильным цветочным запахом, то купались в кровавом вине, налитом в стеклянный кувшин. Алексу раздирало зевотой рот: две рабыни, необыкновенной красоты девки, у которых стальные мускулы играли под тонкой кожей как у породистых кобылиц, отъездились на нем по полной программе. Потом так же сноровисто вымыли его. А уж ужином его ублажал сам Корсу, и Алекс мог точно сказать, что на Земле такого не едали даже главы крупнейших индустриальных корпораций. Эта жизнь была прекрасна, но в ней никак нельзя быть доверчивым ослом – заснуть без страховки означало не проснуться вовсе.

Зевая, Алекс благодушно протянул:

– Так, так, значит, ты временный государь, как я понял?

– Да, Посланник, и править мне осталось не больше недели, пока не съехались на Совет наместники из провинций.

– И что потом?

– Потом меня сошлют в каменоломни, и я там, скорее всего, сдохну – бежать оттуда почти невозможно.

– Ах, бедняжка, но ведь тебя есть за что сослать. Признайся, ты ведь хочешь почистить, как следует, государственный подвал?

Утомленный всеми чудесами и от этого отупевший, Корсу вяло махнул рукой: