Общее учение о векселе

Таким образом, основные исследования по возникновению ценных бумаг, в том числе векселей, в XIX в. проводились учеными – юристами Германии. Для этого были соответствующие условия: использование пандектов (в Германии вплоть до начала XX в. действовало пандектное право); высокий уровень цивилистики. Все учения о ценных бумагах, зародившиеся в Германии, можно было объединить в две большие группы: одна признавала основой ценной бумаги – договор, другая – одностороннюю юридическую сделку должника.

Существуют конкретные учения, теории о правовой природе возникновения векселя независимо от типа векселя, изложенные в трудах профессоров В. Д. Каткова[95 - Катков В. Д. Общее учение о векселе: Юридическое исследование. – Харьков, 1904.] и В. В. Черепахина[96 - Черепахин В. В. Юридическая природа векселя и Положение о векселях 1922 года. – М.: Право и жизнь, 1923. – С. 3–120.] и других. Они соответствуют объективным реалиям, сложившимся в дореволюционной и послереволюционной векселистике. Как уже было сказано, все теории возникновения векселя и вексельного обязательства подразделяются на договорные и внедоговорные. На сегодняшний день таких теорий бытует множество. Однако все эти теории исходят только из двух принципиальных положений: вексельное обязательство порождает договор; вексельное обязательство порождает одностороннее обещание (волеизъявление). Проанализировав все современные теории о векселе, можно сказать, что они, в основном, как и в XIX в., объединены в две группы: договорная теория происхождения векселя и теория одностороннего обещания. Однако, как показывает последние исследования, следует отказаться от монизма в вексельном праве, поскольку данные теории (договорная или внедоговорная) не могут полностью охватить и объяснить все многообразие свойств векселя. Качественный теоретический поиск нового о возникновении векселя и вексельного обязательства, их места в современном российском гражданском праве возможен только на базе ясного понимания того, что вексель является сложным и уникальным правовым явлением. Невозможно полностью понять вексель, не исследовав всех его составляющих. Одной из задач настоящего исследования является задача – показать и доказать, что в векселе одновременно присутствуют как договор, так и одностороннее обещание (односторонняя сделка), то есть имеет место дуализм векселя.

Профессор О. С. Иоффе справедливо подчеркивал, что «важнейшая задача правоведения – обновление юридических наук, отказ от догм и утопий, сосредоточение на том, чего требует жизнь».[97 - Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2010. – Т. 4. – С. 677.] Профессор М. М. Агарков, выделяя вексель от других ценных бумаг, верно утверждал, что «вопрос о переходе прав на бумагу… не может быть поставлен в общей форме для ордерных бумаг, а должен рассматриваться для каждой бумаги отдельно»[98 - Агарков М. М. Учение о ценных бумаг.: науч. наследие // Основы банковского права. Учение о ценных бумаг. – 3-е изд. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 280.]. С учетом этого теоретического положения профессора М. М. Агаркова, как представляется нам, ошибочной явилась точка зрения ученых, полагающих спроецировать общие положения о ценных бумагах (в том числе теории о возникновении ценной бумаги) полностью на векселя.

Глава II. Общая характеристика договорной теории векселя и вексельного договора

Теория (греч. the?ria – рассмотрение, исследование) – система основных идей в той или иной отрасли знания; форма научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях действительности[99 - Российский энциклопедический словарь. Кн. 2. – М.: БЭС, 2000. – С. 1560.]. Как указывает член-корреспондент АН РФ С. С. Алексеев, «наряду с философией права в мире научных дисциплин, сложившихся с общенаучной разработкой правовых проблем, самостоятельное и исключительное важное место занимает общая теория права»[100 - Алексеев С. С. Философия права и теория права // Собр. соч.: в 9 т. – М.: Статут, 2010. – Том 7. – С. 31.].

Условно общую теорию можно представить как целостное правовое явление, остоящее из совокупности правовых теорий и учений, в том числе теорий и учений о векселе. На современном этапе наука о вексельном праве поднялась на такой уровень познания, когда новые теоретические знания получают не путем обобщения новых эмпирических материалов, а за счет изменения оснований познания, использования новых общенаучных концепций, методов и подходов как в собственно в цивилистических, так и в других правовых науках. С одной стороны, это ведет к дифференциации науки вексельного права. С другой – способствует росту тенденции к исследованию векселя в неузкой научной направленности. Исследование этих тенденций выходит за рамки непосредственного предметного поля не только вексельной, но и гражданско-правовой науки, поэтому решение этой задачи могут взять на себя общеправовые науки и методология этих наук, имеющих все необходимые средства.

Договорная теория векселя возвратилась в лоно науки российского гражданского права относительно недавно, когда наука вексельного права перестала удовлетворять требованиям практики вексельного оборота и возникла потребность в качественном изменении вексельной науки. Предпринимались попытки доказать теоретичность договорного происхождения векселя, наметить пути его теоретизации. В связи с этим особо актуальна проблема формирования основ построения договорной теории векселя. Малочисленные публикации по этой тематике порождают дискуссии по различным вопросам. В этой ситуации возрастает потребность в исследовании и разработке методологических проблем договорной теории векселя и природы вексельного договора. Договорная теория векселя исходит из положения о том, что договор выступает, во-первых, как связующая сила отношений между вексельными участниками и, во-вторых, как основание возникновения вексельного обязательства. Эмпирической базой договорной теории является повседневная вексельная практика. Договорная теория векселя не приемлет постулаты, выдвигаемые в последнее время отдельными российскими учеными, утверждающими, что науке унизительно и недостойно служить практическим целям.

В современной науке гражданского права растет понимание необходимости преемственности учений о гражданском праве, которые по существу, восходят к Римскому праву. Профессор В. А. Рыбаков верно отмечает, что одной из актуальных проблем науки гражданского права является исследование особенностей, содержания и характера функций гражданско-правового регулирования, позволяющих наиболее полно раскрыть социальную ценность гражданского права как системного правового, а также механизм обеспечения надлежащего исполнения прав и обязанностей субъектами гражданского правообразования. Мы будем нередко ссылаться на работы дореволюционных классиков, а также на труды советских цивилистов С. Н. Братуся, А. В. Венекдитова, О. С. Иоффе, А. В. Красса и других»[101 - Рыбаков В. А. Функции гражданско-правового регулирования (общетеоретические и воспитательные функции). – 2-е изд., переаб. и доп. – М.: Юрист, 2011. – С. 7.].

§ 1. Договорная теория в системе дуалистической концепции векселя

По договорной теории векселя право, выраженное в бумаге, возникает на основании договора между составителем бумаги и ее приобретателем[102 - Brunner H. Die Wertpapiere. Handbuch des deutschen Handels-, See– und Wechselrechts. – Leiprig, 1882. – 74 s.], а не на основании факта составления бумаги (односторонней сделки векселедателя). По М. М. Агаркову, составление ценной бумаги само себе не может порождать правоотношение до тех пор, пока не попадет в обращение[103 - Агарков М. М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. – М.: Волтерс-Клувер, 2005. – С. 259.]. Действительно, вексель остается всего-навсего бумагой и не представляет какую-либо ценность, пока не будет передан векселеприобретателю. Только с момента передачи векселя возникают определенные субъективные гражданские права и обязанности у участников вексельных отношений. Несерьезными представляются аргументы сторонников теории волеизъявления о возникновении вексельного обязательства с момента составления векселя или на основании односторонней сделки. (Разве, если я составил бумагу под названием «вексель» со всеми реквизитами, и эта бумага находится у меня на руках, могут возникнуть какие-либо права или обязанности? Конечно же нет! Очевидно, до тех пор, пока акт передачи не состоится, бумага под названием «вексель» остается простой бумагой. Акт передачи векселя состоится только в случае согласия его принять векселеприобретателем). Для возникновения обязательства между составителем векселя (векселедателем) и принимающей стороны необходимо согласие последней о принятии векселя, т. е. первопричиной возникновения обязательства по векселю является договор. Автор исследования счел целесообразным при характеристике договора и вексельного обязательства использовать проверенные тысячелетиями правовые понятия, раскрывающие сущность и природу гражданско-правовых обязательств и договоров. «…Воля человека, – как замечает профессор Рене Саватье, – вносит жизнь в право. Она выражается главным образом в договорах, которые представляют собой согласие воль двух или нескольких лиц, создающее правовые последствия[104 - Саватье Р. Теория обязательств. Юридический и экономический очерк / пер. с фр. и вступ. ст. д.ю.н. Р. О. Халфиной. – М.: Прогресс, 1972. – С. 141.]. (Выделено авт.)

1.1. Дуалистическое понимание векселя

Основой исторической науки является хронология. Без нее невозможно представить существование ни эмпирического, ни теоретического знания в цивилистике. Она включает в себя последовательность, порядок исторических событий. Следовательно, вексель, учения о векселях необходимо исследовать хронологически с момента их возникновения. Возникновение, изучение и последовательное развитие учения о векселе составляет важное звено в познании современного векселя. По мнению специалистов вексельного права, вексель возник в XII–XIII вв. в Италии как результат торгового оборота между различными городами-государствами[105 - См., например: Нерсесов Н. О. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права // Представительство и ценные бумаги в гражданском праве. – М.: Статут, 1998. – С. 116–167; Шершеневич Г. Ф. Учебник торгового права (по изд.1914 г.). – М.: Спарк, 1994. – С. 264–266; Добрынина Л. Ю. Вексельное право России. – М.: Спарк, 1998. – С.4; Ильин В. В., Макеев А. В., Павлодский Е. А. Вексельное право. Общие положения и юридический комментарий. – М.: Банковский деловой центр,1997. – С. 7–8, и др.] и как следствие острой необходимости в размене и переводе денег. Активное использование векселя в Италии в торговом обороте, по словам профессора Г. Ф. Шершеневича[106 - Шершеневич Г. Ф. Учебник торгового права ч. – М.: Спарк, 1994. – С. 266–269.], относится к XII в. Чтобы избежать перевозки денег, прибегали к оборотным письменным документам. Обменная контора на переданную монету обещала вернуть ее в установленное время и в установленном месте. В удостоверение права на получение эквивалентных денег выдавалась расписка. Лицо, получившее наличные деньги и выдавшее расписку, не являлось плательщиком, а действовало как гарант исполнения обязательства по расписке. Такой документ имел многие признаки современного переводного векселя. Это мнение правоведов ни в дореволюционное время, так и современную эпоху не оспаривал и не оспаривает. В настоящее время оно является чуть ли не аксиомой. Правда, в отличие от многих авторов, В. А. Белов полагает, что следы документов, служащих прототипом векселя, обнаружены в Древнем Вавилоне (правда, проф. В. А. Белов, не указывает источники заимстования этой информации – Примеч. авт.),[107 - Белов В. А. Очерки по вексельному праву. – М.: Статут, 2000. – С.15.] Он также утверждает, что временем рождения векселя следует считать рубеж XI–XII вв. Как доказывал автор в предыдущем разделе работы, векселеподобные обязательства существовали и в римском частном праве. Как считает профессор В. М. Гордон, «в начальный период развития векселя (XI и XII в.) юристы того времени, воспитанные на принципах римского права, понимали вексельное обязательство, прежде всего, как договорное и старались отнести его к одному из типичных договоров»[108 - Гордон В. М. Вексельное право. Сущность векселя, его составление, передача и протест // В. М. Гордон. – Харьков: Юрид. Изд-во НКЮ УССР, 1926. – С. 68.].

Некоторые примеры устойчивого гражданско-правового знания нередко рассматриваются как «вечное», «абсолютно истинное» или просто «истинное» знание, что характерно для работ профессора В. А. Белова, который признает истинной только теорию одностороннего волеизъявления. Однако, на наш взгляд, такая оценка знания не является обоснованной. Ошибочно отождествлять устойчивое знание с вечным, неизменным знанием. Даже если некоторое знание не изменилось за два тысячелетия, нет основания считать, что оно останется таким же и в будущем. Поэтому договорную или другую теорию векселя (в том числе теорию векселя об одностороннем волеизъявлении, возникшую однажды после появления работы профессора К. Эйнерта в 1839 году в восточной Германии) нельзя признать истиной, установленной раз и навсегда. Следует отметить, что ученым, как и вообще человеку свойственен субъективизм, отсутствие объективности, приписывание событиям и личностям прошлого несуществующих, надуманных качеств.

В процессе эволюции человеческого общества и усложнения экономического оборота совершенствовалась форма векселя. В дальнейшем он становится орудием кредита и надежным средством платежа и получения долга. К концу XVI в. вексель приобретает основные современные черты и распространяется по всей Европе.

Хотя вексельное право, как указывалось выше, зародилось в Италии, однако, впоследствии, с принятием Французского Торгового Ордананса 1673 г. французское вексельное законодательство получило признание во всех Европейских государствах. Во французском векселе определяющее значение имеет договор как основание выдачи векселя. Так, в ст. 16 Титула V Торгового Ордананса 1673 г. записано: «…на векселедателей и индоссантов переводных векселей возлагается обязанность доказать, что лица, на которых векселя были выписаны, имели перед ним задолженность…»[109 - Коммерческий кодекс Франции / пер. с фр. В. Н. Захватаева. – М.: Волтерс Клувер, 2008. – С.1123.].

Первым и основным типом векселя, по мнению профессора Г. Ф. Шершеневича (данный факт общепризнан), является французский: «Французское вексельное законодательство характеризовалось тем, что вексель стал оборотным документом. До этого вексель хотя и обладал передаваемостью, но его оборотоспособность была ограничена. Оборотоспособность векселя достигалась путем совершения надписи на обороте документа (in dasso), называемой индоссаментом. Индоссаментом передавались все права по векселю. Индоссамент признан во Франции сначала законом 1654 г., а впоследствии – торговым уставом 1673 г., окончательное и всеобщее распространение приобрел по французскому торговому кодексу 1807 г. При этом по французскому вексельному законодательству передача векселя по надписи допускалась только с согласия векселедателя, выраженного в самом векселе. Каждый надписатель отвечал только перед тем, кому он сам передал вексель. В дальнейшем допущен регрессный иск к любому из надписателей, минуя предшественника, однако при этом истец терял право регресса к надписателям, которых он пропустил»[110 - Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. – С. 267.]. После появления нового типа векселя – германского[111 - Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. – С. 268.], начинается отсчет германского периода развития векселя. Профессор Г. Ф. Шершеневич выделяет следующие особенности германского типа векселя:

1. Главная – он признается абстрактным обязательством, совершенно оторванным от своего основания (французский вексель требовал указания, по какому основанию он выдан).

2. Германский вексель обладает свойством передаваемости, пока иное не установлено волей векселедателя (во французском векселе передаваемость устанавливалась только волей векселедателя). Кроме того, формальная вексельная строгость, характерная для французского векселя, была заменена материальной вексельной строгостью, по которой все условия, указанные в векселе, имеют силу достоверности, а те, которые не нашли отражение в документе, не имеют значения для вексельного обязательства, т. е. действует принцип: «чего нет в векселе, того не существует в мире».

Вторая половина XIX в. характеризуется тем, что в юридической литературе европейских государств, в том числе России, как правило, под влиянием трудов германских правоведов русскими учеными активно исследуется вопрос о юридической сущности ценных бумаг и векселя в частности.

Вопрос о правовой природе ценных бумаг всегда считался одним из сложных как в цивилистической науке, так и в литературе. Как указывает профессор Н. О. Нерсесов[112 - Нерсесов Н. О. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права // Представительство и ценные бумаги в гражданском праве. – М.: Статут, 1998. – С. 200.], в XIX в. под влиянием в основном немецких юристов вырабатываются две теории возникновения ценных бумаг: договорная теория и теория одностороннего обещания. Основателем договорной теории ценной бумаги является Ф. К. Савиньи (Savigny F. C.), который в своем труде «Обязательственное право»[113 - Савиньи Ф. К. Обязательственное право: пер. с нем. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. – С. 576.], подчеркивает, что «договор, как известно, есть совместное соглашение двух договаривающихся воль. До этого момента нет договора; воля каждой стороны, в отдельности взятая, не составляет еще договора: необходимо их единение». Согласно Савиньи, для действительности ценных бумаг как юридического акта кроме договорного соглашения как первоначального основания их возникновения, требуется, еще передача документа в руки другого лица – приобретателя. Следовательно, простая подпись должника под документом не придает последнему юридической силы, необходимо принятие его противной стороной, другими словами, требуется tradito документа. Но и эта теория, будучи в своем основании договорной, не дает удовлетворительного ответа в некоторых случаях. Например, если бумага на предъявителя перешла помимо воли должника (выдавателя документа) в чужие руки и стала циркулировать, то, каково должно быть положение последующих добросовестных приобретателей?[114 - Савиньи Ф. К. Обязательственное право: пер. с нем. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. – С. 427–523.]. Договорная теория Савиньи (Savigny F. C) была развита в работах Бруннера, Унгера, Гольдшмидта и других. Так, по мнению Бруннера (Brunner H.)[115 - Brunner H. Die Wertpapiere. Handbuch das deutschen Handels-, See– und Wechselrechts – Leiprig, 1882. – 421 s.], юридическая сделка возникает не с момента изготовления документа, а с момента традиции: «Traditio facit logui chartam», т. е. вексель, хотя и подписывается векселедателем, не устанавливает обязательства. Таким образом, чтобы вексель порождал какое-либо обязательство, необходимо принять его противной стороной. Юридическое действие векселя начинается только с переходом в чужие руки. Как полагает Унгер (Unger F)[116 - См.: Unger F. System des Osterreichischen allgemeinen Privatrechts. Bd. II. 90. – Wangerow, 1984. – 608 s. (287-301s.).], бумаги на предъявителя – суть литеральных контрактов современного права, дальнейшая передача которых совершается на основании новации с переменой личности кредитора.

Как было отмечано, с момента появления труда «Das Wechselrecht nach dem Bed?rfniss des XIX Jahrhunderts» (1839) немецкого ученого К. Эйнерта, рассматривающего вексель как купеческие деньги, и принятия Общегерманского вексельного Устава (1848) представление о векселе коренным образом меняется. Вексель приобретает абстрактную основу, оторванную от обязательства между лицами вексельных отношений. Это в определенной степени способствовует возникновению теории одностороннего (внедоговорного) обещания, родоначальником которого является немецкий цивилист Johann Emil Kuntze[117 - См.: Johann Emil Kuntze. Das Wechselrecht. – Fues, 1884. – 350 s.], который в своих работах обосновывает эту теорию и доказывает, что вексель обязан своим созданием одностороннему акту воли лишь одного лица, изготовляющего и подписывающего вексельный документ. Разновидности данной теории – теория добросовестного приобретения, в России и в отдельных государствах, входящих в Женевскую систему вексельного права, играют доминирующую роль в различных исследованиях векселей. Профессор Б. Б. Черапахин так характеризует основные вексельные теории: «теория добросовестного приобретения, оставаясь на почве теории креации, отмечает необходимость еще некоторых дополнительных моментов в фактическом составе, именно добросовестности приобретения, причем под последней разумеется не какой-либо волевой акт, а лишь определенное состояние сознания, т. е. не юридическое действие, а юридическое событие. Эта теория есть исправленная и дополненная односторонне-сделочная теория креации; она отмечает, что для возникновения права векселедержателя недостаточно одностороннего обоснования векселя векселедателем. Последним вексель изготовляется и выпускается в обращение, и для этого его волеизъявления вполне достаточно; но для того, чтобы возникло право векселедержателя и, следовательно, произошла перфекция вексельного отношения, необходимо, чтобы было налицо известное состояние сознания векселедержателя. В каких случаях и поскольку это требуется: от первого приобретателя или же от всякого держателя векселя; нарушается ли это требование наличностью знания о неправомерности выбытия векселя из рук векселедателя, или же достаточно того, чтобы при наличности определенных условий – обстоятельств векселедержатель должен был бы знать об этом, – все эти детали могут быть определены лишь в результате исследования конкретного содержания относящихся сюда норм положительного права. Таковы четыре главнейшие односторонне-сделочные теории. В сущности говоря, все рассуждения представителей теории одностороннего волеизъявления и их споры между собою, так же, как и со сторонниками договорной теории, вращаются вокруг одного основного вопроса: с какого момента следует считать обоснованным вексельное отношение. Сторонники договорной теории говорят: со времени принятия векселя первым приобретателем. Для представителей односторонне-сделочной теории вопрос о моменте перфекции вексельного отношения означает:

1) с какого момента следует считать изъявленной (erkl?rt) или обнаруженной (ge?ussert) одностороннюю волю векселедателя или всякого другого обязанного по векселю лица – принять на себя вексельное обязательство, и

2) какие дополнительные обстоятельства, не нарушающие односторонне-сделочного характера отношения, являются необходимыми элементами фактического состава».[118 - Черепахин Б. Б. Юридическая природа векселя и Положение о векселя 1922 года // Тр. по гражданскому праву. – М.: Статут, 2001. – С. 43–445.]

Сторонники одностороннего обещания склоняются к мнению, что ценные бумаги возникают благодаря односторонней воле должника. Этот последний изготавливает бумагу, подписывает ее и таким образом создает новую ценность, которая наступает лишь с переходом документа в руки другого. Один из основоположников этого учения, Кунце, обосновывает тезис о том, что документ, ценная бумага получают юридическую жизнеспособность благодаря односторонней воле должника. Таким образом, документ как таковой считается действительным благодаря воле должника, односторонне в нем выраженной, но практическое действие его парализовано до тех пор, пока он не перейдет в руки приобретателя. Обобщая теорию одностороннего обещания, Н. О. Нерсесов[119 - Нерсесов Н. О. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права // Представительство и ценные бумаги в гражданском праве. – М.: Статут, 1998. – С. 200–213.] обращает внимание на следующее: все существующие в германской юридической литературе мнения по данному вопросу подходят под одну из двух приведенных теорий (договорная теория, теория одностороннего обещания. – Примеч. авт.) и различаются между собой лишь в частностях. По мнению Н. О. Нерсесова, указанные теории и взгляды авторов на юридическую природу ценных бумаг, в том числе на вексель, имеют существенные недостатки, которые уменьшают ценность этих теорий и взглядов. Так, Бруннер[120 - Brunner H. Die Wertpapiere. Handbuch das deutschen Handels-, See– und Wechselrechts. – Leipzig, 1882. – 231s.] («договорная теория», см. выше. – Примеч. авт.) не различает два момента в ценных бумагах[121 - Нерсесов Н. О. Представительство и ценные бумаги в гражданском праве. – М.: Статут, 1998. – С. 195.]: возникновение и приобретение прав по ним. Традиция необходима для второго, а не для первого. В это время появляются работы, объясняющие различные стороны теории договорного происхождения векселя. Одним из основоположников договорной теории является немецкий цивилист Н. Толь (Th?l Н.)[122 - Th?l Н..Wechselrecht.-G?ttingen,1847. – 125 s.], который докаывает возникновение вексельного обязательства фактом заключения договора вне векселя.

Как показывают источники, в XIX в. в объяснении происхождения векселя признавалось определенное практическое значение и договорная теория векселя. Следует акцентировать внимание на том, что среди цивилистов дореволюционной России не было однозначного подхода к теории возникновения векселя как ценной бумаги. Одни авторы твердо стоят на позиции договорного характера векселя, другие считали его обязательством, вытекающим из одностороннего обещания. Среди русских ученых, чьи труды о договорном характере вексельного обязательства не утратили своего значения в наше время, можно назвать профессора Г. Ф. Шершеневича[123 - См.: Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. – С.67; Он же. Учебник торгового права. – Казань: Тип. ун-та., 1899. – 347 с.; Он же. Курс торгового права. – 3-е изд. – Казань: Тип. ун-та., 1899. – 889 с., и др.], В. Д. Каткова[124 - Катков В. А. Указ. соч.; Он же. Передача векселя по надписи (индоссамент). – Одесса: Тип. «Техник», 1909.] и других, которые рассматривают вексель как договорное обязательство, при этом отмечают, что имеют в виду не то договорное отношение, которое приводит к векселю (например, куплю-продажу или заем), а то отношение, которое создается векселем. Договорный момент обнаруживается в том, что векселедатель становится ответственным перед векселедержателем в силу передачи ему векселя – документа с намерением обязаться перед ним. Профессор Г. Ф. Шершеневич определяет вексель как одностороннее обязательство, основанное на договоре и выраженное в письменной, строго определенной форме – заплатить денежную сумму[125 - Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. – Т. 3: Вексельное право. – М.: Статут, 2003. – С. 40.]. Данное определение векселя профессора Г. Ф. Шершеневича является одним из исходных положений договорной теории векселя. Источники по вексельному праву в русской цивилистике (конец XIX – начало XX в.) позволяют утверждать автору настоящей работы, что сторонники договорного происхождения векселя договорным признают только основное вексельное обязательство, а воторостепенные вексельные обязательства ими рассматериваются как внедоговорные. При этом особо следует подчеркнукть, что дореволюционные авторы фактичеки не исследовали вопрос о договорах как основание возникновения отдельных второстепенных (подчиненных) вексельных обязательст (Курсив авт.).

К началу XX в. договорная теория векселя выделяется как самостоятельная теория о векселях. Профессор Б. Б. Черепахин, обобщая взгляды сторонников договорной теории, отмечает следующее: «… С точки зрения договорной теории, вексельное обязательство возникает только после того, как документ передан первому приобретателю на основании соглашения, последовавшего между векселедателем и первым приобретателем. При последовательном применении этой теории, несмотря на всю самостоятельность позиции векселедержателя, могут возникать разные споры по поводу этого первого момента возникновения вексельного обязательства.

Векселеобязанное лицо может защищаться против предъявленного к нему требования указанием на то, что оно никогда не вступало ни с кем в договорные отношения об установлении вексельного обязательства, что хотя вексель, действительно, написан и подписан им, но действия эти сами по себе не имеют юридического значения, и что затем документ был передан им третьему лицу не с целью принять на себя вексельное обязательство, а чтобы передать документ, например, на хранение, для просмотра, как образчик, для того, чтобы объяснить этому третьему лицу, как надо писать векселя и т. п. Такие соображения являются совершенно правильным и последовательным выводом из договорной теории…»[126 - Черепахин Б. Б. Юридическая природа векселя и Положение о векселях 1922 года. – М.: Право и жизнь, 1923. – Кн. 9-10. – С. 8–9.].

Следовательно, в дореволюционной России договорной теории векселя появляются отдельные зачатки. Однако, сторонники договорной теории векселя не дают каких-либо объяснений природы данного договора, существенных элементов этого договора, особенно воли и волеизъявления, момента заключения данного договора. Следует также подчеркнуть, что договорным русскими учеными признавается только основное вексельное обязательство, а второстепенные вексельные обязательства, они фактически разделяли позиции теории одностороннего волеизъявления, не рассматривают как договорные (Курсив авт.).

Как указывалось в литературе того периода, из всех теорий природы ценной бумаги доминирует теория одностороннего обещания или односторонней воли, согласно которой выдавший обязан, потому что он создал бумагу[127 - Черепахин Б. Б. Юридическая природа векселя и Положение о векселях 1922 года. – М.: Право и жизнь, 1923. – Кн. 9-10. – С. 176.]. Один из основных сторонников этой теории профессор Н. О. Нерсесов формулирует вывод о том, что бумаги на предъявителя (а выдача бланкового векселя равносильна выдаче ценной бумаги на предъявителя. – Примеч. авт.) суть одностороннего формального обязательства, циркулирующего в обороте, подобие реальных вещей[128 - Черепахин Б. Б. Юридическая природа векселя и Положение о векселях 1922 года. – М.: Право и жизнь, 1923. – Кн. 9-10. – С. 206.]. Как справедливо указывает профессор Б. Б. Черепахин, все многообразие теорий, предложенных для разрешения этого вопроса, при всем их расхождении может быть сведено к двум основным направлениям с большими или меньшими модификациями в пределах каждого из них: теории договорной и теории одностороннего волеизъявления. Представители последней расходятся в деталях, сходятся в признании односторонне-сделочного характера векселя: это теория креации, теория эмиссии (выпуска), передачи и уступки (Begebungs – oder Aushandigungstheorie), теория добросовестного приобретения (Redlich – reitstheorie) и другие[129 - Черепахин Б. Б. Юридическая природа векселя и Положение о векселях 1922 года // Труды по гражданскому праву. – М.: Статут, 2001. – С. 33–35.].

Дореволюционные ученые, как и послереволюционные, под юридической природой векселя понимают характер основания вексельного обязательства. Как нам представляется, это верный вывод.

К сожалению, после революции происхождение векселя, юридическая природа векселя и вексельного обязательства, особенно природа отдельных подчиненных (второстепенных) вексельных обязательств как договорных, не являются предметом самостоятельного исследования советских, постсоветских ученых-правоведов, вследствие чего указанная проблема не находит полного отражения в науке вексельного права и в специальной литературе.

Абсолютное большинство специалистов вексельного права XIX в., как правило, рассматривают (произведения Н. О. Нерсесова, Кунце и др.) вексельное обязательство как обязательство, основанное на односторонней сделке или одностороннем обещании. Такое положение характерно и для науки вексельного права Новейшего времени. В изданных в последние годы в России научных работах по векселистике авторы в редких случаях понимают под векселем и основным вексельным обязательством договорное обязательство. В современную эпоху, в один из переломных этапов в истории развития науки о векселях, остро встает вопрос о его будущей правовой конструкции. В современной цивилистической науке на фоне потока научных трудов по вексельному праву работ, затрагивающих вопросы договорной теории векселя, крайне незначительно.

В начале советского периода появляется труд известного ученого-цивилиста Н. Г. Вавина, который на основании ст. 1 и 10 Положения о векселях 1922 г.[130 - Собрание Узакаконений. – 1922 г. – № 25. – Ст. 285.] делает вывод о договорном характере юридической природы векселя[131 - См.: Вавин Н. Г. Научно-практический комментарий Положения о векселях. – М.: Юрид. изд-во Н.К.Ю., 1923. – 32.]. Однако, вследствие реформ 1930–1931 гг. в СССР вексель перестал употребляться и фактически перестает быть предметом отдельных научных исследований в России до начала 90-х гг. XX в.

В постсоветское время исследовательский интерес к вексельному праву постоянно растет, одним из побудительных моментов этого являются противоречивость, нестабильность и отсутствие единообразного применения отдельных норм вексельного законодательства в судебной и судебно-арбитражной практике по разрешению вексельных споров. На сегодняшний день очевидным является и то, что объем выпущенных векселей растет быстрыми темпами с каждым годом (См. введение: Так, по данным Центрального Банка России, сумма учтенных кредитными организациями векселей на 1 декабря 2008 г. составила 232,3 млрд руб., рост по сравнению с аналогичным периодом 2007 г. почти на 18 %.[132 - Бюллетень банковской статистики. – 2009. – № 1. – С. 34.],а вложения только банков России в векселя в 2010 г. выросли на 41 %.[133 - Финансовые известия. – 2011. – 28 января.], и имеется устойчивая теденция к их росту (Так, на 1.10.12 года портфель только учтенных банками векселей составил 311 млрд руб., увеличившись с начала 2012 г.[134 - «Обзор финансового рынка» за 2012 года Департамента ЦБ РФ // www.cbr.ru]). По данным авторитетных источников, общий объем векселей в 2010 г. в России составил более 2,5 трлн рублей, а в 2013 г. только за первый квартал составил 1064 млрд руб.[135 - «Обзор финансового рынка» за 2012 года Департамента ЦБ РФ // www.cbr.ru]Это обстоятельство также предопределило дальнейшие исследования векселя и вексельного обязательства, поскольку право не могло быть впереди естественных процессов, наоборот, право всегда отставало от этих процессов. Кстати, тенденция роста оборота векселей в экономике характерна не только для России, но для и ведущих развитых государств (к примеру, в Германии только за один день, 28 октября 2011 г., в ходе тендеров были размещены векселя почти на 3 млрд евро[136 - Обзор рынка казначейских векселей Великобритании и Германии – 1 октября 2011 года // instaforex.com.], 24 сентября 2012 г. а правительство Германии разместило векселя со сроком погашения один год на сумму 1,173 млрд евро[137 - fi nam.ru], а всего в 2012 г. было размещено векселей на 270,1 млрд евро[138 - http://delo.ua/world/zamedlennyj-rost-ekonomiki-germanii-privedet-k-uvelichini u-razmesch-170204/]. В США на аукционе 4 недельных векселей, прошедшем 18 октября 2011 г., было реализовано векселей на 30 миллиардов долларов[139 - http://instaforex.com/ru/forex analysis/41919/?x=YPG], а на аукционе 4-недельных векселей, прошедшем 23 января 2013 г., было реализовано $ 30 001 217 500 в казначейских векселях[140 - http://www.mt5.com/ru/forex_analysis/quickview/80165obzor_auktsionov_kaznacheyskih_vekseley_ssha_i_scheta_soma___24_yanvarya_2013_goda_]).

Появляется огромный массив монографий и учебных пособий, посвященных рассмотрению вопросов отечественной науки вексельного права и вексельному обращению, в которых вексель, как правило, анализируется с точки зрения положений только одной теории – теории одностореннего волеизъявления. Исследование векселя и вексельного обязательства в данных работах строится на теории односторонней сделки или одностороннего обещания либо ее разновидностей – эмиссионной, креационной теорий, теории добросовестной приобретения и т. п., что связано, по мнению автора, с доминированием в российском вексельном праве взглядов, точек зрения, суждений и выводов сторонников данной теории. Так, профессор В. А. Белов в докторской диссертации «Проблемы цивилистической теории российского вексельного права» в категорической форме утверждает о том, что он не приемлет договорного происхождения векселя, поскольку «договор как юридический факт принципиально несовместим с теми юридическими свойствами, которыми обладает вексель как ценная бумага, а именно – свойствами публичной достоверности и абстрактности»[141 - Белов В. А. Проблемы цивилистической теории российского вексельного права: автореф. дис. … д.ю.н. – М., 2004. – С. 31.]. Как нам предствляется, договор как юридический факт присутствует во многих вексельных отношениях. Основные постулаты теории добросовестного приобретения, которые легли в основу диссертационного исследования профессора В. А. Белова, не могут дать объяснения многим вопросам вексельного права и тенденциям практики. Представляется, это не совсем верно для поступательного движения учения о векселях. Обилие работ по вексельной тематике само по себе еще не свидетельствует о достаточном уровне доктрины вексельного права. В этих работах исследовательская мысль, за редким исключением, не простирается дальше констатаций факта наличия в вексельном праве точек зрения, рассматривающих договорные начала в векселе[142 - См. например: Е. Н. Абрамова. Форма векселя: автореф. дис. … к.ю.н. – Владивосток, 2002; Белов В. А. Проблемы цивилистической теории российского вексельного права: автореф. дис. … д.ю.н. – М.: 2004; Дробышев С. Ю. Вексель в коммерческом обороте: автореф. дис. … к.ю. н… – СПб., 1996; Добрынина Л. Ю. Основные проблемы развития вексельного права России на современном этапе: автореф. дис. … к.ю.н. – Екатеринбург, 1997; Кремер Ю. А. Гражданско-правовое регулирование вексельной ответственности: автореф. дис. … к.ю.н. – Екатеринбург, 1998; Габов А. В. Вексель в системе российских ценных бумаг: автореф. дис. … к.ю. н… – М., 1999; Рукавишникова И. В. Вексель как объект гражданских прав: автореф. дис. … к.ю. н… – М., 1999; Грачев В. В. Акцепт векселя: автореф. дис. … к.ю.н. – СПб., 2001; Зорин Н. А. Права векселедержателя по законодательству России: автореф. дис. … к.ю. н… – М., 2001; Можаев Л. В. Правовое регулирование векселя и вексельного обращения в законодательстве Российской Федерации: автореф. дис. … к.ю.н. – М., 2002.; Трегубенко Е. Ю. Оредерные ценные бумаги: автореф. дис. … к.ю. н… – СПб, 2003, и др.].

Требуются фундаментальные исследования в области вексельного права, в частности исследования договорной теории о векселе, поскольку в этом разделе науки гражданского права имеются явные пробелы. Договорная теория не является предметом отдельного монографического исследования у русских авторов в разное время.

Проблемы юридической природы векселя в трудах ученых рассматриваются на протяжении последних лет, но с позиции теории договорного происхождения векселя они малоисследованы.

Не признавая аргументы сторонников теории одностороннего волеизъявления, профессор Г. Ф. Шершеневич справедливо указывает на следующее: «… рассматриваемая теория оставляет открытым вопрос, кто же является кредитором по векселю в момент его создания, пока еще никто не выразил своей воли приобрести его? Возможно ли допустить существование обязательства с одною обязанностью без права требования? Можно ли говорить о возникновении вексельного обязательства в силу одного создания векселя, когда тою же одностороннею волей должника вексель может быть уничтожен без всяких юридических последствий?»[143 - Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. – С. 49.]. На эти вопросы в диссертационных исследованиях, ни в научных работах по вексельному праву сторонниками теории одностороннего волеизъявления (в том числе профессора В. А. Белова) не даются ответы до настоящего времени.

Однако с отрицанием договорной теории векселя вряд ли можно согласиться, поскольку судебная и судебно-арбитражная практика России не воспринимает теорию одностороннего волеизъявления векселя, констатируя его договорный характер. Несомненно, действует негласное правило: наука служит интересам практики, а не наоборот. Договорный характер основного вексельного обязательства следует также из норм ст. 17 Положения о переводном и простом векселе, согласно которым лица, к которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут выдвинуть векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действует сознательно в ущерб должнику. Таким образом, закон указывает на эти отношения как договорные. Одностороннее волеизъявление (одностороннее обещание) не может порождать основное вексельное обязательство. К примеру, я составил простой вексель, себя записал векселедателем. Данное обстоятельство не указывает на возникновение вексельного обязательства. Допустим, согласимся с мнением сторонников теории одностороннего волеизъявления и предположим, что возникло вексельное обязательство. Кто же выступает кредитором по обязательству? Кому я должен совершить платеж? Лицу, которое указано в векселе? Если вексель мною не передан никому, у меня, как у векселедателя, нет обязанности совершить платеж по векселю! Такая обязанность векселедателя возникает только с момента передачи векселя первому векселедержателю. Чтобы вексель был передан первому векселедержателю, только односторонней воли векселедателя недостаточно, необходимо встречное волеизъявление на принятие этого векселя. Следовательно, без совпадения воль и волеизъявления на выдачу и принятие конкретного векселя не может возникнуть основное вексельное обязательство. Когда имеет место совпадение воль и волеизъявления сторон по векселю на выдачу и принятие векселя, а это возможно только при наличии воли и волеизъявления на установление, изменение или при прекращении вексельных прав и обязанностей, – это значит договор, который мы называем, чтобы отличать от других договоров – вексельным. Таким образом, одностороннее волеизъявление выдавателя (или передающего) векселя не порождает основное вексельное обязательство без встречного волеизъявления с другой стороной векселепринимающего.

Специалисты справедливо отмечают, что «современная российская доктрина и правоприменительная практика сталкиваются и вынуждены разрешать во многом те же вопросы, что и сто лет назад, хотя в некотором смысле положение современных юристов (теоретиков и практиков) существенно сложнее. Объяснение тому кроется в определенной неразвитости национального вексельного законодательства, состоящего по существу всего лишь из норм Конвенции 1930 г. …»[144 - Маковская А. А. Вексельное и морское право в России в 20 веке (разные судьбы) / вступ. ст. Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. – Т. 3: Вексельное право. – М.: Статут, 2003. – С. 12–13.]. Представляется, что только договорная теория, судебная и судебно-арбитражная практика применения вексельного законодательства, исходящая из договорного понимания вексельного обязательства, позволяют в полной мере уяснить вопросы предъявления векселя к платежу (акцепту) и его правовые последствия, об определении момента возникновения и прекращения вексельного обязательства, об установлении систем вексельных обязательств, о месте системы вексельных обязательств в системе общегражданских обязательств и их взаимосвязь, а также другие вопросы развития векселя.

Качественный теоретический поиск нового в возникновении векселя и вексельного обязательства, их места в современном российском гражданском праве возможен только на базе ясного понимания того, что вексель является сложным и уникальным правовым явлением. Невозможно полностью понять вексель, не исследовав всех его составляющих. Юридическую природу векселя невозможно уяснить, если отвергать договорный характер вексельного обязательства.

В науке вексельного права наблюдается парадоксальное сочетание фактически двух взаимоисключающих теорий – договорной теории векселя и теории одностороннего волеизъявления (обещания). Эти теории не только уживаются, но и являются формами научного познания векселя, дают представление о векселе с разных правовых точек зрения. Следует отметить, что многие (а в России в настоящее время – абсолютное большинство) признают только теорию одностороннего волеизъявления, выдвигая ее в качестве непререкаемой истины. Они полностью отказываются признавать за договорной теорией векселя какого-либо объективного значения, однако не дают сколько-нибудь убедительного объяснения такого невосприятия ими договорной теории векселя. Представляется, что сторонники данной трактовки, абсолютизируя теорию одностороннего волеизъявления (одностороннего обещания), создают искаженное однобокое представление о векселе. Автор полагает верным утверждение Д. С. Пахомова о том, что монизм в вексельном праве невозможен[145 - Пахомов Д. С. Вексельные теории об основаниях вексельного обязательства: монизм невозможен / Д. С. Пахомов // Юрист, 2001. – № 7. – С. 11–14.]. Несостоятельность монизма в вексельном праве аргументирует В. Д. Катков: «…нельзя свести теорию векселя к одному началу. Никакой «монизм» здесь невозможен. Живая действительность векселя слишком разнообразна, чтобы можно было втиснуть ее в рамки одного какого-либо принципа…»[146 - Катков В. Д. Указ. соч. – С. 15.]. Данный вывод профессора В. Д. Каткова о дуализме векселя не потерял своей актуальности и в наши дни. С. М. Барац, не разделяющий мнения о договорной теории векселя, писал: «Если за вексельным обязательством нельзя признать характер одностороннего обязательства, то и противоположная (договорная) теория, взятая в своей исключительности, тоже не может быть признана безусловно правильной»[147 - Барац С. М. Курс вексельного права в связи с учением о векселях и вексельных операциях / С. М. Барац. – СПб.: Тип. товарищества «Обинст. польза», 1893. – С. 15.]. Следовательно, и С. М. Барац не отрицает дуалистическую концепцию векселя.

Между тем обе теории, по существу, истинны. Это обусловлено тем, что вексель следует рассматривать как дуалистическую конструкцию и вексельное обязательство как сложноподчиненное гражданско-правовое обязательство, состоящее из основного обязательства (возникновение которого возможно только на основании договора) и подчиненных обязательств, основаниями которых может быть как договор, так и односторонняя сделка. Таким образом, в науке вексельного права складывается такая специфическая ситуация, когда по одним и тем же вексельным проблемам, в объяснении одних и тех же вексельных институтов выдвигаются две (с учетом разновидностей и более) теории, объединяющие сущность векселя. Придет время (но не в ближайшем будущем), как полагает автор, на их основе будет создана новая вексельная теория, которая включит в себя переосмысленное истинное, положительное, которое содержит каждая теория.

1.2.Договорная теория векселя

Договорная теория как форма научного познания о векселе является самостоятельной теорией и представляет собой совокупность понятий и суждений, относящихся к векселю. В последние годы среди ученых-цивилистов все чаще звучат высказывания о «чистой» цивилистической теории, согласно которой только теория имеет какое-либо значение для гражданско-правовой науки, а практика применения гражданского, в том числе вексельного, законодательства, истолковывается как нечто, лишенное творческих начал. Но, если руководствоваться диалектикой или ориентироваться только на эмпирические чувства и потребности, можно установить, что именно практика (вексельного оборота) создает условия для познания векселя и выдвигает новые проблемы. Наука вексельного права развивается, главным образом, решая проблемы, поставленные перед ней вексельной практикой. Только вексельная практика является побудительной формой для исследования векселя. К примеру, вексель в России с 30-х до начала 90-х гг. XX в. внутри страны практически не использовался. Вследствие этого не было целенаправленных исследований векселя в науке гражданского права, в частности, теории вексельного права. Как только с начала 90-х гг. прошлого века вексель начинает активно использоваться в экономике, поднимается настоящий бум. Появляется большое количество публикаций по вексельному праву, в том числе диссертаций и монографических исследований. Следовательно, только практические потребности вызывают определенное развитие научного познания, а результаты научного исследования в любой области человеческого познания можно проверить только практическим путем. Вся история науки вообще и гражданско-правовой в частности подтверждает аксиому, что только практика является предпосылкой конкретных теоретических исследований. На это обращают внимание отечественные цивилисты. Профессор О. А. Красавчиков характеризует взаимосвязь науки и практики следующим образом: «Взаимосвязь советской науки гражданского права с юридической практикой (практикой работы суда, прокуратуры, арбитража и иных органов, применяющих нормы права) многопланова… Наука своими теоретическими исследованиями помогает юридической практике более правильно уяснить и применять нормы действовавшего права. Здесь, в частности, следует указать на монографические исследования, посвященные отдельным правовым институтам, статьи, в которых обобщается практика по тем или другим важнейшим категориям гражданских дел, и т. д. В этом смысле наша цивилистическая наука освещает путь практике применения норм гражданского законодательства. Изучая опыт применения гражданского закона, юридическая наука преследует и ряд иных целей, в частности пополнение и углубление собственных представлений о юридических законах, их жизненности, необходимости внесения соответствующих коррективов в действующие нормы и т. д. Юридическая практика не только воспринимает теории, представления и идеи, вырабатываемые юридической наукой. Она сама, проводя необходимые обобщения в целях стабилизации и единства правоприменительной практики, оказывается перед необходимостью теоретического осмысливания добытых результатов обобщения. Здесь имеются в виду прежде всего обобщения, проводимые нашими высшими судебными, прокурорскими, арбитражными органами. В руководящих разъяснениях этих органов содержится немало теоретических суждений не только о том, как, но и почему именно так следует применять соответствующие нормы права»[148 - Красавчиков О. А. Категории науки гражданского права // Избр. тр.: 2 т. – М.: Статут, 2005. – Т. 1. – С. 204–205.].

В связи с этим сомнительными представляются выводы профессора В. А. Белова, содержащиеся в его работах по поводу взаимосвязи теории и практики. Так, В. А. Белов усматривает в кризисе теоретической юриспруденции вину практики в лице людей, причастных к ней (судей, юристов-практиков и т. д.)[149 - Белов В. А. Типичные недостатки диссертаций по гражданскому праву // Вестн. гражданского права. – 2007. – № 1; Он же. Юридическая схолистика как новая научная специальность // Изв. вузов. Правоведение. – 2007. – № 1, и др.]. Направление исследования, ориентированного на чистую науку и теорию, русская цивилистика один раз (в XIX веке) уже проходила. Как указывает известный русский цивилист И. А. Баранов, в Новейшее время явилась смена направления науки гражданского права, с которым гражданское право обращается опять в доктрину, отрешенную от всякой связи с действующим правом и вводится в чистую науку (Выделено авт.), исследующую законы развития явлений частноправовой сферы …Такое направление исследования не имеет каких-либо перспектив без учета практических потребностей[150 - Баранов И. А., Г. Ф. Шершеневич. Наука гражданского права в России // Сборник правоведения и общественных знаний. – СПб,1893. – Т.2. – С. 69–71.]. Далее он подчеркивает, что теория гражданского права должна заниматься не только раскрытием законов в области гражданско-правовой жизни, а историко-догматическом изучением отдельных вопросов действующего права, т. е. теория должна служить потребностям действительной жизни[151 - Баранов И. А., Г. Ф. Шершеневич. Наука гражданского права в России // Сборник правоведения и общественных знаний. – СПб,1893. – Т.2. – С. 69–71.]. Высказывание профессора О. С. Иоффе является весьма актуальным: Важнейшая задача правоведения – обновление юридических наук, отказ от догм и утопий, сосредоточение на том, чего требует жизнь.[152 - Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2010. – Т. 4. – С. 677.]

Следует заметить, что взаимосвязь теоретической науки и практики универсальна. Любая конкретная форма познания (в том числе познание векселя) имеет свои границы. Договорная теория векселя обеспечивает выход за пределы непосредственных эмпирических фактов и способна глубоко проникнуть непосредственно в сущность векселя через призму договора. Взаимосвязь теории и практики эффективна при решении проблем, возникающих в ходе вексельного обращения. Эти проблемы должны быть решены исходя из многовековой истории развития науки вексельного права и вексельной практики. Обобщения профессора Г. Ф. Шершеневича об отношении теории и практики, сделанные более века назад, характерны и для современной российской юридической науки: «Ничего подобного не замечается в России, где не только нет общения между теорией и практикой, но, напротив, обнаруживается какая-то неприязнь, враждебность между теоретиками и практиками. Первые считают содействие правосудию ниже своего достоинства и относятся несколько презрительно к судебной практике, а на попытку отдельного ученого прийти на помощь суду смотрят как на измену научному делу. Вторые со снисходительной улыбкой посматривают на кабинетные эксперименты ученого, не имеющие никакого к ним отношения и, предполагая унизить значение науки, указывают на неумение ее воспитанников составлять канцелярские бумаги»[153 - Шершеневич Г. Ф. Наука гражданского права. – М.: Статут, 2003. – С. 239.].

В отличие от России, в западных странах иная правовая культура. Как замечает профессор Г. Ф. Шершеневич, «до половины XVIII в. юридические факультеты на Западе пользовались таким уважением со стороны практики, что на их усмотрение и заключение присылались наиболее трудные дела. Настоящее время дает не менее доказательств полного единения науки и судебной практики. Какая масса сочинений выходит из-под пера практиков, которые сегодня занимают судейское кресло или адвокатскую трибуну, а завтра восседают на кафедре в качестве профессора, и наоборот. Постоянные юридические съезды обнаруживают самую тесную связь между теоретиками и практиками. Судьи, прокуроры, адвокаты всюду на Западе вступают на свое поприще, не иначе как в полном научном вооружении и в последующей своей деятельности не прерывают сношений с наукой, но поддерживают постоянным чтением, что лучше всего доказывается массой расходящихся книг юридического содержания. На суде не стесняются приводить цитаты из наиболее известных сочинений, ссылаются на наиболее уважаемые авторитеты. Решения французских или германских судов представляют собой образцы умелого применения теории к практике. Тонкий анализ дела, умение выделить юридические элементы, точная и сжатая мотивировка – все это качества западных судов, прекрасно свидетельствующие о высоком практическом значении теоретической подготовки юристов»[154 - Шершеневич Г. Ф. Наука гражданского права. – М.: Статут, 2003. – С. 239.].

Можно сделать вывод, что позиция сторонников «чистой» гражданско-правовой науки не только не состоятельна, но, по сути, вредна, поскольку искусственно осуществляется отрыв науки от практики. Такая отрицательная тенденция вряд ли служит подготовке высококвалифицированных юристов. И стоит ли после этого жаловаться на отдельные абсурдные решения судов, на принятие актов правоохранительными органами, особенно на низших звеньях власти.

Договорная теория векселя, по мнению автора, является самостоятельной теорией в вексельном праве, поскольку имеет объект и предмет исследования. В качестве объекта договорной теории векселя выступает вексель, предметом – отношения, возникающие в связи с выдачей, передачей векселя и исполнением вексельного обязательства. Договорная теория векселя теоретически воспроизводит всю систему вексельных обязательств как целого правового явления через призму договора как юридического факта путем разложения этой системы, выделив из нее такие связи и отношения, которые служат исходной точкой познания векселя.