Первый

– Господа, а сейчас вы увидите святая святых Храма, – заговорщицки жарко шептал Чи. – Как думаете, что это?

– Алтарь? – подражая детскому голосу, притворно пискнул пухлый, похожий на ласкового Будду Тами.

– Кухня! – Чи значительно воздел в воздух загорелый палец.

Я обошла их в темноте, зажимая ладонью рот. Из-за спины долетел грохот упавшей или прицельно брошенной кастрюли, и Маша разразилась долгой гневной тирадой, изгоняя непрошеных экскурсантов. Ещё хихикая, я поспешила к башне Огня, которая лучше всего подходила для приёма гостей зимой благодаря каминам. Комнат пустовало немного, но я дооборудовала их кроватями из запасов, проветрила и, таким образом, получила под пятьдесят мест для тех, кому понадобится ночлег на одну ночь. Давно пора строить в городе гостиницу, но без меня никто до сих пор не взялся. Сейчас не до того.

До кровати доползла без задних ног, вырубилась без снов, и утром ни у кого не поднялась рука разбудить меня до десяти. Или никто не смог этого сделать. Маг бездвижно лежал на приставленной рядом кровати и придерживал на груди вырванный из блокнота листок. Перед сном я не нашла в себе сил раздеться. Очень удобно. Теперь не требовалось одеваться.

Я поскакала по делам. На кухне стоял гвалт, легко улавливаемый ещё на новой лестнице со второго этажа. Девицы-жрицы, брезгливо сморщив носы, медлительно развешивали украшения на веточки рощи. Пусть хоть до вечера ползают, на кухне от них помощи не дождёшься. Я невольно зацепилась взглядом за декольте склонившейся к ящику с игрушками Леониды. Даже такого дела им не сделать, чтобы не стать жертвами домогательств. В платьях с такими вырезами только стоять, причём лучше бы прогнувшись немного назад. Меня посетила занятная мысль. Я покопалась в запасниках и смогла соскрести с сусеков, что требовалось.

Леонида удивлённо выпрямилась, увидев, что я приближаюсь к ней. Прежде чем она опомнилась, я застегнула её вырез булавкой на середине, то есть где-то между пупком и косточками ключиц.

– Кому ещё помочь? – проворковала я, намекая, что намерена облагодетельствовать каждую. Девицы мрачно замерли. Только Алмаз попыталась вывернуться. Видимо, хотела на общем фоне представиться Магу самой привлекательной, не знала, бедняжка, о его намерении продрыхнуть до вечера. Установив таким образом нравственность, я удовлетворённо выдохнула.

Все были при деле. Только, пожалуй, Маг спал, но это у него было такое ответственное дело. Со стороны Моста Воздуха шла сложная тренировка с применением деревянных клинков и сил Стихий, доносились зычные гыки Прохора, в окнах мелькали резкие тени. Корней, замаскировавшись в «штатское», то есть, вместо голубоватой хламиды надевший заурядные серые брюки и клетчатую рубашку под раздобытую невесть где синюю дутую куртку, готовился пронести за ворота большую партию сувениров из камня. Я подмигнула ему. Он вздохнул, зажмурился и… через минуту незаметно оказался в собирающейся на площади торговой братии.

Я пошла искать Сафико. Она была в толпе, собравшейся на кухне. Маша вилась на месте, только и успевая руководить. Как же заблестели её глаза, уцепившись за меня…

Вместо помощи я вероломно отняла у неё одну из самых толковых помощниц и сбежала наверх от греха подальше.

– Я по поводу гардероба. Мне вечером гостей встречать в довольно официальной обстановке, а я… ну ты видишь, в чём я. – Мы миновали порог в залу третьего этажа, взгляд Сафи упал на спящего Мага, она замялась в проходе, я махнула ей следовать за собой. – Видишь, – продолжила я в гостевой спальне, – это несколько неприлично.

Моя сумка, доставленная в придачу ко мне в Храм ещё в декабре, лежала раскуроченная на журнальном столике. Из неё, как лапки, торчали завязки и застёжки белья, оставшееся место занимал меховой жилет.

– Да, – выдала Сафико, – в таком виде тебя точно не забудут.

– Собиралась в спешке, – я покраснела. – Остальная моя одежда либо в Эскамеруне, либо в квартире, а на квартире дежурит толпа недружелюбных магов, без Мага не сунуться… У тебя есть идеи?

– Да, – без раздумий кивнула Сафи, – конечно. Ты наденешь моё платье и этот свой шикарный жилет.

Так мы и сделали. Мне были коротковаты рукава тёмно-зелёного платья, но это было не критично. Когда-то, впервые познакомившись, мы были примерно одинаковыми, теперь я превосходила её в росте сантиметров на восемь. Не получалось больше бездумно меняться одеждой. Зато размер обуви у нас по-прежнему совпадал. Я обула её элегантные сапожки. Если испорчу, придётся компенсировать.

В обратную дорогу она подскакивала на ступеньках, а я размеренно вышагивала.

– Васса, – позвала Сафи. – Если не секрет – что с ним?

Она имела в виду Мага.

С моих губ пропала улыбка.

– Спасал меня от нечисти.

Сафи понятливо кивнула и поспешила на кухню.

К вечеру было выпито семнадцать баррелей глинтвейна, съедено четыре сотни имбирных человечков, слизано шестнадцать десятков острых леденцов «Лепесток огня», своё место в карманах заняло двадцать четыре десятка каменных сувенирных фигурок, маги совершили девять разведывательных выходов из большого походного красно-белого шатра. Над площадью стоял пряный запах пирогов с капустой, боевые маги завистливо поводили носами, но помнили, что им нельзя предаваться удовольствиям, так как они осаждают.

Солнце пропало за облаками и незаметно покатилось на закат. Можно было начинать. Я подумала, что Маг должен увидеть первую в истории реконструкцию осад Храма и пошла его будить.

Маг спал. Как спят очень утомлённые люди. Им даже не достаёт сил, чтобы повернуться во сне, они обмякают, будто вдавленные в кровать неподъёмной рукой. Он продолжал придерживать на груди листок из блокнота, как любимую книгу. Уверена, он запомнил имена, только взглянув на них.

– Маг, – негромко зову я.

Он не просыпается.

– Тимур! – нервничаю я.

Он мгновенно открывает глаза. Смотрит на меня.

– Хорошо выглядишь.

Я теряю дар речи, осматриваю себя, подозревая сарказм. С полчаса назад Гози едва не вывалил мне на голову поддон с гуляшом. Платье вроде в порядке. Значит, лицо. Что с ним опять?

Дёргаюсь посмотреться в воде, но Маг ловит меня за запястье.

– Я имею в виду то, что говорю, – успокоил он. Сел на кровати, вытер лицо ладонью, будто не отдыхал. Осторожно поднялся на ноги, пошёл в ванну. Полилась вода. Маг скоро вернулся.

Оставив его у окна на третьем этаже, я поспешила вниз. Впрочем, оказавшись на площадке перед Мостом Земли, тут же взмыла на уровень второго этажа.

Маги расценили моё появление, как сигнал.

– Сдавайтесь! – посчитал нужным крикнуть старший в нагруднике.

– Без боя не приучены! – весело ответил Прохор, первым в развалку выкатываясь из-за тяжёлых дверей. За ним шли Сергей и Игорь, а дальше остальные двадцать с небольшим дружинников, все, как и маги, с деревянными мечами.

Публика на площади затихает, только щёлкает Гришкин фотоаппарат. От магов держатся на разумном отдалении.

Отряды поднимают мечи и без лишних слов бегут друг на друга. Старший уже собирается кинуться на Прохора, видно узнал, но Прохор сразу прибегает к стратегической хитрости – невозможным для человека прыжком перелетает авангард отряда, приземляется чуть не в центре и шмаляет ярким изогнутым всполохом. Хвост кометы отчётливо касается сразу четверых, они с досадой оседают на стенки моста, не успев прибегнуть ни к какому оружию. Численный перевес смещается на сторону Храма. Старший из магов не рискует обернуться на Прохора и не имеет для того времени – Игорь уже скрестил с ним мечи, маг попытался воспользоваться преимуществами доспехов, но тут меч в руках Игоря вспыхнул синим огнём, ярче завороженных лат, началась зрелищная дуэль. Сергей условно зарубил нарукавника-наколенника и довольно двинулся дальше. В лыбящегося, перекошенного шрамом Прохора летят шипящие-дымящие заклятия, он отбивает их прожорливыми всполохами огня, и мне уже ясно, что против отряда магов можно было вывести его одного, если бы их это не оскорбило. Я уже начинаю подозревать, что сегодня никто не решится нечаянно выпасть за борта моста, когда Андрей, боец моей дружины, сгребает двух магов за шеи и сигает, унося их в пропасть. Ловлю их уже в облаках, чтобы публика услышала крики недоверчивых магов и тоже ахнула.

Публика ахает. Падает ещё один маг и, задетый заклинанием, затихает дружинник. Сергей теснит на мечах мага с короткой бородкой, даже не вспоминает о даре, лупит самозабвенно мечом – от стресса избавляется. Магу не хватает внимания сконцентрироваться на отвлекающем заклятии, и он только удивлённо принимает тяжёлые удары мечом и светящимися светло-голубым наплечниками. На Прохора без надежды наступает, перешагивая товарищей, маг в куцой сетчатой кольчужке, Прохор поджидает его с улыбочкой, словно собирается его съесть вместе с той самой кольчужкой, организму, говорят, железо нужно. Игорь и старший магов продолжают дуэль. Магов больше нет, незадейственные дружинники пытаются придумать себе занятие, потряхивают мечами, сурово смотрят на лежащих, условно мёртвых соперников, примериваются утащить с поля своих «павших».

Меня распирает хохот, но я терплю.

Прохор для разнообразия «приканчивает» своего противника мечом. Сергей тоже довольно утирает пот. От меча Игоря тянется луч и упирается в самое сердце старшего магов.

– Слава защитникам крепости! – истерически счастливо кричит кто-то с площади и с силой шлёпает в ладоши.

Аплодисменты подхватывают. Я позволяю себе улыбку. Хорошая вышла шутка, безвредная. До тех пор, пока Маг не возьмётся за трёх организаторов.

Бойцы поднимаются с Моста, неловко по-утиному кланяются под аплодисменты, ошарашенных магов под руки ведут в Храм.

Сафи уже у края моста, предлагает за ничтожную плату посмотреть церемонию награждения и пройтись по Храму с экскурсией. Я на глазах публики влетаю внутрь над головами бойцов.

Маги как раз ошалело разглядывают облетевшую голую рощу. В ветвях блестят игрушки, на столе горят свечи. Захар наскоро смазывает их руки и лица мазью от ожогов.

Жрицы, снова расхлястанные, во всеоружии вырезов, уложенных локонов и косметики стоят на левому краю лестницы, груди выгнуты колесом, вот-вот ткань окончательно съедет.

Прохор замедляется у Алмаз, стоящей на вершине подъёма, улыбается ей, без утайки опускает блестящие огоньками глаза на вырез. Алмаз отворачивается, неуютно поводит плечами, в конце концов, закрывается ладонью. Нашла единственного перед кем быть скромницей. Я фыркаю вслух. Никто не обращает внимания, все полны впечатлений.