Странные люди. Сборник рассказов

Попрыгун, даже когда шёл открывать входную дверь, был всегда одет, обут, с паспортом в одном кармане, и международной кредиткой – в другом. Жил же Попрыгун в квартире-студии, где не было стен, а санузел обладал мощной вытяжкой и отделялся от жилого пространства специальными занавесками.

А всё из-за того, что у Попрыгуна была привычка время от времени входить в одну дверь, а выходить совершенно из другой.

Первый свой скачок Попрыгун совершил в достаточно взрослом возрасте, когда его срочно вызвали в поликлинику по поводу диспансеризации. И он там оказался – правда, в неиспользуемом крыле и без штанов. Которые остались в другой комнате квартиры, куда он и направлялся.

Пациента без пижамы заметили санитары. Их возмутил непорядок в одежде и после перебранки Попрыгун закономерно оказался в кабинете у психиатра. Тот пациентному разнообразию обрадовался и повёл разговор о роли дверей в жизни человека. Вот только пациент был пугающе нормален. И это озадачивало.

Добил врача вопрос: а если бы он, Попрыгун, смог бы повторить фокус с дверью, то кто тогда выглядел бы психом? Он, или же те люди, что наблюдали за ним? Психиатр задумался, посидел минут пять, после чего пошёл договариваться, чтобы пациенту нашли штаны и помогли попасть домой.

Ключи-то остались в квартире.

С тех пор где-то раз в месяц Попрыгун совершал бесплатные путешествия в одну сторону не по своему желанию. Это заметили где надо, нашли Попрыгуна и убедили, что быть изученным государственным феноменом – важно и почётно.

В ходе наблюдений искусствоведы выяснили о Попрыгуне кое-что интересное. Так, он всегда выходил из деревянных дверей, открывающихся на себя. И никогда не мог начать скачок, если думал о нём.

Изолировать Попрыгуна не стали – бесполезно. Но адаптацию провели.

Теперь, будучи легализован, Попрыгун скакал уже с некоторым комфортом. Оказавшись в очередном уголке родной страны, он сообщал куда надо о скачке и сам добирался домой. Если его вдруг задерживали – говорил секретные слова, от которых быстро оказывался на свободе.

Где-то раз в полгода, когда Попрыгун оказывался там, где по-русски не говорили, подключался МИД. Особых проблем с возвращением Попрыгуна на Родину не возникало – у дипломатов были рычаги воздействия на региональные власти.

Если его задерживали раньше, чем он добирался до посольства, он честно говорил – похитили неизвестные, вывезли сюда и почему-то отпустили. Пожалуйста, помогите вернуться домой. Лиц не рассмотрел, подробностей не запомнил. По-вашему хорошо говорю? Так я ещё на пяти языках умею, так как полиглот.

Правдивая и непробиваемая легенда. Местные органы посылали запрос в МВД о похищении имярёк. Запрос попадал куда надо, и обратно шло заранее написанное заявление о пропаже и словесная ориентировка. После чего Попрыгуна передавали дипломатам и в 24 часа возвращали на Родину.

***

– …И я так думаю, что наш гимнаст что-то про себя понял и теперь это проверяет. А ты молодец – быстро его срисовал. В нашем деле взгляд…

Мимо пронёсся гнусно орущий Жигуль с молодой компанией внутри. Автомобиль завилял, с искрой зацепил стену и в развороте ушёл в жилой массив.

– Вот я и говорю…

Виталий обернулся – пропавший перед самым столкновением Шнырёк опять стоял посреди проулка и нервно отряхивался.

– В нашем деле без чутья никак. Но к нему ещё глаз надобен, чтобы не пришлось обнюхивать каждого… – тут Шнырёк обратил внимание на выпученные глаза и приспущенную нижнюю челюсть стажёра. – А, ну да. Значит, теперь будет две подписки вместо одной. Бывает.

Невозможка

Если вам вдруг кажется, что с вами происходит неприятностей больше обычного, не спешите проклинать судьбу и жаловаться на неудачный день. Оглянитесь и вспомните – не появлялось ли вокруг новых людей? Вполне возможно, что они имеют отношение к вашим неприятностям. Ну или вам просто не повезло оказаться в том же месте и в то же время, когда там по своим делам проходил Невозможка.

Невозможка. С ним вообще лучше не иметь дело. Вокруг него всегда происходит необъяснимая ерунда. Он может пойти вынести мусор, а в результате угодить в третью по счету больницу, потому что его укусил крокодил, оказавшийся в мусорном баке. От первой же больницы скорая не доехала, обнявшись с автозаком, а во второй намертво заклинило все двери.

Стоит ли говорить, что после примерно трёх подходов Невозможки к компьютеру тот гарантированно выходит из строя. Единственная электроника, которая согласна с ним дружить – это Нокиа 3310, да и ту приходится менять примерно каждые полгода. Правда, причины выхода из строя у неё всё-таки физические – то неудачно под самосвал улетит, то выпадет с пятнадцатого этажа, то схватит осколок разлетевшегося диска промышленной болгарки.

Ещё ходят упорные слухи, что Невозможка ещё в детстве посмотрел мультик на консоли «Волк и яйца», чем нечувствительно превзошёл самого Чака.

Работает Невозможка уникальным специалистом – закапывателем нежелательных устройств. Если надо изящно и чисто завалить промышленные испытания чего-то, состоящего более чем из трёх подвижных частей, то надо позвать Невозможку и дать постоять ему рядом. Переход на непредусмотренный режим с последующим выходом из строя гарантирован. И в гробу он видел многоуровневые системы защиты и многократно дублированные контуры.

Если он сказал в утиль – значит, в утиль. И дело не в том, что Невозможка такой весь из себя разносчик хаоса. Просто нерабочих состояний у устройства всегда больше, чем рабочих и часто достаточно лишь немного подтолкнуть, чтобы всё посыпалось. Так что неудивительно, что на окружающих Невозможка производит впечатление луддита, консерватора и любителя здорового образа жизни – он избегает лифтов, машин, банкоматов и эскалаторов. Ходит пешком, ездит на предельно упрощённом велосипеде и рассчитывается исключительно наличными.

Работы у Невозможки немного, но его всегда держат под рукой – потому как числится он в графе «секретное оружие стратегического назначения». Особенно он хорош, когда надо по каким-то причинам завалить импортные поставки. Пихнул его в госприёмку, отобрав мобильник – и пожалуйста.

В эпоху импортозамещения он одно время был незаменимым инструментом для расторжения долгосрочных контрактов по причине тотального брака партии. Его пытались выкрасть японцы и ликвидировать французы. У первых в критический момент сломалась машина, вторые завязли в нерукотворном болоте, возникшем на месте прорыва фановой и отопительной трубы. Те, кто их оттуда вылавливал, предпочитали об этом эпизоде не рассказывать даже в сильнейшем подпитии.

В своё время ходили слухи, что именно Невозможка содействовал принятию закона о ликвидации игорных заведений и перенесению их в специальные игровые зоны. Закон этот активно торпедировали наиболее крупные казинодержатели. И поэтому в один вечер к ним на огонёк заглянул Невозможка в сопровождении двух искусствоведов в штатском.

Двух часов вполне хватило, чтобы двадцать человек поверили в свою счастливую звезду. А вот крупье окончательно разуверился в теории вероятностей, когда рулетка начала выстукивать что-то, отдалённо похожее на марш артиллеристов. Однорукие бандиты тоже отметились перевыполнением плана по выдаче джекпотов и показыванием фотографий личной жизни из комнаты охраны.

Когда в здании сработала противопожарная сигнализация, всех полило пеной и отрубился свет, Невозможка решил перейти в местечко поуютнее. В ту ночь там был поставлен рекорд по количеству флеш-роялей и выпадений тузов к одиннадцати. Правда, ещё на один из припаркованных кабриолетов упал банкомат, а под другим преждевременно сработала тротиловая закладка – но это сущие мелочи по сравнению с тем, что в подсобке пооткрывались все кеги с пивом, залив тайный зальчик для своих, где игра шла на десятки миллионов.

На следующий день, когда владельцы подсчитали убытки и записались к парикмахерам закрашивать седину, их предупредили, что если они продолжат сопротивляться неизбежному, такое веселье будет приходить к ним каждый день. После этого вопрос о запрете казино пошёл гораздо быстрее, а один широко известный в узких кругах доктор семи наук назвал Невозможку «расплатой Природы за лотереи».

В этом была своя логика – события обычно происходят пачками и неожиданности – не исключение. И если стараться их подкрутить и обуздать – рано или поздно это выйдет наладчику боком. Особенно если воспринимать всё общество как одного общего наладчика. И тогда с точки зрения отдельного индивида Невозможка – ходячая аномалия. Но с точки зрения уравновешивания сложноорганизованных систем – необходимый ноосферный финт. Что-то вроде токосъёмника для нейтрализации остаточных зарядов.

Так про Невозможку сформулировали люди из отдела нелинейных вероятностей. Отдел сей был построен вокруг него одного и активно процветал. И его сотрудники, не преуспев в понимании сути явления, научились весьма неплохо предсказывать, что именно может пойти не так: Невозможка очень красиво менял график распределения вероятностей. И, хоть не без огрехов, но последствия его действий были всё же предсказуемы.

Другое дело, что для этого были нужны исходные вероятности подчас очень сложных систем, требующих огромных вычислительных мощностей. Но так и прогноз погоды тоже не на коленке делается. Отдел накапливал статистику антистатистики, оттачивал практический инструментарий и всячески старался адаптировать проявления Невозможки на пользу государству. И наоборот – старались подбирать подходящие странному человеку наиболее подходящие задачи. Хотя это требовало особой изобретательности и тонкого чувства момента.

И не без осечек.

Так что если где-то проблемы сыплются косяком, хотя вчера всё нормально работало… если где-то электроника празднует День Карася… если слесаря из ЖКУ во дворе кусает проснувшаяся посреди зимы оса… вполне возможно, где-то неподалёку исполняет свой неведомый долг странный человек государственного значения. Пусть и кажется на первый взгляд, что он просто гуляет туда-сюда.

Хотя, возможно, что он просто в дальний магазин за хлебом. Потому что в первый вместо хлеба завезли булочки, во втором санэпидемконтроль делает ставки на боксёрский поединок крыс между торговыми рядами, а в третьем заклинило роллеты из-за залезшего между контактов особо жирного таракана…

Насморк

Если вы отчаялись откосить от армии с белым билетом, получить пожизненное освобождение от физкультуры или закрыть прогулы бюллетенем и уже готовы пойти на нетрадиционные методы – можете поискать в недрах Сети объявление. Что-то типа «Схожу за вас на медосмотр с нужным диагнозом. Недорого. Законно. Надёжно». Это значит, что Насморк в очередной раз ушёл от наблюдения людей в белых халатах и занимается добрыми делами на свой манер.

А ещё ему остро нужны деньги.

Свой результат вы получите. Правда, потом не удивляйтесь, если за вами придут солдаты в костюмах ОХЗ и зальют всё жилище дезинфектором – Насморк иногда увлекается и перегибает палку.

Вообще, по-хорошему, Насморк должен бы содержаться в герметичном боксе красной зоны особо охраняемого бункера. Хотя бы потому, что на фоне Насморка Тифозная Мэри, Лю Цзяньлунь и другие суперраспространители смотрелись как итальянская малолитражка на фоне БЕЛАЗА. Потому что если взять у Насморка анализы утром, в обед и вечером, то врачи вам скажут, что это три разных больных с весьма запущенными болезнями. Причём одна уже давно побеждена и на просторах страны не встречалась с сорок седьмого года, кроме одного сомнительного случая в восемьдесят втором.

Поэтому, если вдруг ему кто-то особо не нравился – Насморк нанюхивался перцем и обчихивал негодяя с ног до головы. Из-за этого к нему категорически было запрещено приближаться людям с ВИЧ (или другими причинами подавленного иммунитета) – обилие и разнообразие дохлых микроорганизмов могло и убить слабый организм.

В этом был весь Насморк – в его организме неизвестно откуда появлялись и неизвестно куда девались всевозможные возбудители всевозможных болезней. Правда, наружу они попадали исключительно в деактивированном виде и эпидемий породить не могли. Зато перепугать впечатлительных лаборантов и эпидемиологов – это сколько угодно. Сам же Насморк если и замечал какие-то отклонения в самочувствии – то предпочитал списывать их на психосоматику.

Его иммунная система была предметом зависти биологов, военных и диктаторов – более глухой, гибкой, непроницаемой и параноидальной обороны никому не встречалось. При этом она умудрялась существовать на небольшие ресурсы тела, не сжирать его изнутри и не изводить носителя постоянными аллергиями. Правда, были проблемы с образованием мышечной массы и выработкой некоторых белков – но за такую биоблокаду приходится чем-то платить.

На такой благодатной основе можно было создавать вакцины, исследовать древние штаммы и пачками защищать кандидатские и докторские. Что активно и делали. А самые нетактичные исследователи настойчиво интересовались – не покупал ли Насморк себе рыбку на ужин в одном из ларьков на одном известном зарубежном рыбном рынке? И не он ли лет пятнадцать назад при выезде на шашлыки за неимением носового платка высморкался в дикую утку?

Чушь, конечно – Насморк был строго невыездным и терпеть не мог копчёное мясо. Но он всегда вежливо кивал, чтобы не разочаровывать. Он вообще был образцовым странным человеком – нашёлся практически сразу после рождения (что было нетрудно – при таких-то анализах). Активно наблюдался и исследовался, охотно шёл на контакт и свою особенность осознавал и даже полагал своего рода долгом.

Причём не только перед НИИ эпидемиологии, но и перед простыми людьми. И потому регулярно сбегал и за символическую плату (жить на что-то всё-таки надо) помогал людям водить здравоохранение за нос. Но его быстро вычисляли и отправляли обратно, прощая мелкое негодяйство. Ведь именно из-за Насморка из списка глобальных угроз навсегда вычеркнули нашествие зомби.

Потому как достаточно было изловить зомби, получить из него образец, ввести его Насморку, дождаться через часок иммунного ответа, взять образец – и ключ к вакцине в умелых руках. А после неё зомби могут хоть искусаться, но на территории страны ряды живых мертвецов будут пополняться только за счёт антипрививочников.