М.В. Лентовский

Редактор «Русского Курьера», где что ни номер, – словно взрыв бомбы, взрыв общественного негодования.

В юмористике – Чехов.

Тогда еще Пороховщиков, старый, опустившийся, не канючил подаяний:

– На построение несгораемых изб.

А без гроша в кармане воздвигал «Славянский базар», грандиозный дом на Тверской[60 - …воздвигал «Славянский базар», грандиозный дом на Тверской… – Здание «Славянского базара» с гостиницей, рестораном, магазинами и концертным залом было возведено в 1872 г.], который бегал смотреть.

«Хватал широко».

Тогда все хватали широко!

П.И. Губонин покупал историческое имение Фундуклея «Гурзуф», чтобы воздать себе:

– Резиденцию никак не ниже «Ливадии».[61 - П.И. Губонин не покупал еще историческое имение Фундуклея «Гурзуф», чтобы воздать себе резиденцию не хуже «Ливадии». – Фундуклей Иван Иванович (1804—1880) – киевский гражданский губернатор (1839—1852), государственный контролер Царства Польского (с 1855 г.), сенатор. Был известен как филантроп в области просвещения, учредитель первой женской гимназии в России (Фундуклеевского женского училища, а затем гимназии в Киеве). Написал ряд экономических и статистических обозрений, касающихся хозяйства южных и западных губерний Российской империи, собиратель древностей, инициатор издания их описаний, автор краеведческих и археологических работ. Организовал музей в своем имении в Гурзуфе. В 1881 г. его приобрел предприниматель П.И. Губонин, наживший большие деньги на строительстве Лозово-Севастопольской железной дороги. Он построил в Гурзуфе гостиницу, провел электричество, телефон, благоустроил парк. «Ливадия» – царская резиденция в Крыму.]

Тогда Плевако в ресторане «Эрмитажа» 12 января, в Татьянин день, забравшись на стол, говорил речи разгоряченной молодежи.

Совсем не речи «17-го октября».[62 - …совсем не речи «17-го октября». – Имеются в виду компромиссные идейные установки партии «Союз 17 октября» после 1905 г., которые разделял Плевако. Гучков Александр Иванович (1862—1936) – московский домовладелец и промышленник, основатель и лидер партии «Союз 17 октября».]

И не ездил за Гучковым[63 - …Плевако в ресторане «Эрмитаж» 12 января, в Татьянин день… Совсем не речи «17-го октября». И не ездил за Гучковым… – «Эрмитаж» – ресторан и гостиница, основанные французским кулинаром Л. Оливье и московским купцом Я. А. Пеговым. С 1864 г. находился на углу Неглинной улицы и Петровского бульвара. Ф.Н. Плевако, как и другие либералы 70-80-х гг., регулярно выступал в «Эрмитаже» в день студенческого праздника, совпадающего с днем святой Татьяны и считающегося днем основания Московского университета. Монолог приверженца этой традиции Дорошевич запечатлел в фельетоне «В Татьянин день» (см. в кн.: В.М. Дорошевич. Избранные страницы. М., 1986).], а бегал за ним.

И в «Московских Ведомостях» не Иеронимус-Амалия…[64 - …в «Московских ведомостях» не Иеронимус-Амалия… Вильгельм Грингмут… просит подаяния.. – Грингмут Владимир Андреевич (1851—1907) – русский публицист, критик, основатель (1905) Русской монархической партии. В газете «Московские ведомости» Грингмут сотрудничал с 1871 г., а с 1896 г. стал ее редактором. Сравнивая его с М.Н. Катковым, Дорошевич писал: «Г-н Грингмут – несомненный наследник Каткова. Но наследник, обойденный в завещании. Ему от покойника ничего не осталось» («За день». – «Россия», 1900, No 255). В одном из фельетонных обозрений он назвал Грингмута Грянь-Кнутом («За день». – «Россия», 1900, 24 октября, No 539). Иеронимус-Амалия Вильгельм – один из вариантов насмешливого имени, которым награждала либеральная пресса Грингмута, имея в виду то обстоятельство, что выходец из прибалтийских немцев подчеркнуто называл себя «истинно русским». Нередко его именовали Карл-Амалия. В данном случае Дорошевич использовал имя гидропата Иеронимуса-Амалии фон Курцгалопа, героя оперетты Козьмы Пруткова «Черепослов, сиречь френолог» (1860).]

Иеронимус-Амалия
Вильгельм Грингмут,
Что просит подаяния,[65 - …просит подаяния… – Имеются в виду финансовые субсидии, которыми правительство поддерживало газету «Московские ведомости».]
С Хитровки словно плут.

В «Московских Ведомостях» гремел Катков.

И хоть клеветал, но клеветал на Тургенева, на Щедрина.[66 - В «Московских ведомостях» гремел Катков… клеветал на Тургенева, на Щедрина. – Катков Михаил Никифорович (1818—1887) – русский публицист, издатель, критик, редактор газеты «Московские ведомости» в 1863—1887 гг., издатель-редактор журнала «Русский вестник» в 1856—1887 гг. Отстаивал консервативно-реформистский путь развития России, остро критикуя всевозможные формы радикализма и нигилизма, оторванность либеральной интеллигенции от устоев народной жизни. После публикации в своем журнале «Русский вестник» романа И.С. Тургенева «Отцы и дети» (1862) Катков на его же страницах обрушился с резкой критикой на это произведение, обвиняя автора в апологетике нигилизма («Роман Тургенева и его критики», 1862, No 5, «О нашем нигилизме по поводу романа Тургенева», 1862, No 7). На страницах катковских «Московских ведомостей» и «Русского вестника» творчество М.Е. Салтыкова-Щедрина характеризовалось как «очернительство» русской жизни (В.Г. Авсеенко. Нужна ли нам литература? – «Русский вестник», 1873, No 5). Катков нападал на журнал «Отечественные записки», одним из руководителей которого был Щедрин. «Десница Каткова явно простерлась надо мною и явно вдохновляет Феоктистова», – писал Щедрин А.Л. Боровиковскому 31 января 1883 г., имея в виду инспирированные «Русским вестником» цензурные преследования журнала, приведшие в итоге к его закрытию в 1884 г. (М.Е. Салтыков-Щедрин. Собр. соч. в 20-и томах. Т. 19, кн. 2. М., 1977, с. 182). Е.М. Феоктистов (1829—1898) в 1883—1896 гг. занимал пост начальника Главного управления по делам печати.]

Все было большего масштаба.

Теперешняя Москва тогда еще «под стол пешком ходила».

Теперешний Златоуст Маклаков тогда еще только учился говорить.

И 12-го января первокурсником-студентом в «Стрельне» на столе говорил свою первую речь, в то время, как его отец, знаменитый тогда окулист, профессор Маклаков[67 - Теперешний Златоуст Маклаков… его отец, знаменитый тогда окулист, профессор Маклаков… – Маклаков Василий Алексеевич (1870—1957) – крупный адвокат, ученик Ф.Н. Плевако, один из лидеров конституционно-демократической партии, депутат 2-й, 3-й и 4-й Государственной Думы. Маклаков Алексей Николаевич (1838—1905) – главный врач Глазной клиники Московского университета.], тоже на столе, тоже говорил речь.

И кто из них был моложе?

Прекрасно было это состязание отца и сына в молодости перед молодою толпой.

Привет тебе, старая Москва!

В тогдашней Москве теперешний «спасатель отечества» С.Ф. Шарапов служил по полиции.

Был квартальным надзирателем.

Столпом «правых» не состоял, «Русских Дел» не издавал[68 - …«спасатель отечества» С.Ф. Шарапов… «Русских дел» не издавал… – Шарапов Сергей Федорович (1855—1911) – адвокат, публицист, один из руководителей московской черносотенной организации. В 1905—1910 гг. был издателем и редактором шовинистической газеты «Русское дело» (выходила в Москве в 1886—1890 и 1905—1910 гг.). Отношение Дорошевича к нему менялось. В 1897 г. он писал:«Новая газета, которую будет издавать журналист.…Такой единственной из новых газет будет „Русское дело“.Редактор-издатель С.Ф. Шарапов.Человек запальчивости и увлечения, горячей речи и крупного публицистического таланта.…Он лишком талантлив, чтобы сидеть в середине.У нас из него вышел ярый протекционист.…„Русское дело“ прекратилось за недостатком средств» («За день». – «Одесский листок», 1897, No 5). В 1899 г. в фельетоне «Без маски» («Россия», 6 июня) Дорошевич пишет уже о беспринципности Шарапова и его «купеческой» газеты.], субсидий на плужки не выпрашивал.

А на дежурстве на Тверском бульваре браво покрикивал:

– Держи правей!

Вот и все было его дело.

Вы, теперешние москвичи, можете улыбнуться над этой Москвой…

Над этой старой Москвой, которая начала грозно:

– Выше стройте монастырские стены, чтобы ни один звук из-за них…[69 - Из речи Ф.Н. Плевако по делу игуменьи Митрофании. – Примечание В.М. Дорошевича.][70 - «Из речи Ф.Н. Плевако по делу игуменьи Митрофаньи». – Это дело разбиралось в Московском окружном суде с участием присяжных заседателей в ноябре 1875 г Игуменья Серпуховского монастыря Митрофания (в миру баронесса Прасковья Григорьевна Розен, дочь генерал-адъютанта Розена) обвинялась в ряде мошенничеств и подлогов. Ее присудили к лишению всех прав и ссылке в Енисейскую губернию. Обличая игуменью, Плевако сказал: «Стены монастырские в наших древних обителях скрывают от монаха мирские соблазны, а у игуменьи Митрофании – не то… Выше, выше стройте стены вверенных вам общин, чтобы не было видно дел, которые вы творите под покровом рясы и обители!..»]

И кончила смиренномудро:

– Подайте, православные, на построение партии «17-го октября» [71 - Из речи Ф.Н. Плевако по иску партии «17-го октября» к русскому обществу. – Примечание В.М. Дорошевича.].[72 - «Из речи Ф.Н. Плевако по иску партии „17-го октября“ к русскому обществу». – Естественно, такого иска не было, в данном случае Дорошевич иронизирует по поводу правых позиций, на которые перешла партия кадетов, одним из лидеров которой был Плевако, в 1906 г.]

Вы можете улыбнуться:

Улыбкой горькою обманутого сына[73 - Улыбкой горькою обманутого сына… – неточная цитата из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Дума» (1839).]
Над промотавшимся отцом…

Но и недавняя Москва, моя старушка, может прошамкать вам:

– «Богатыри, не вы!» [74 - Богатыри не вы… – цитата из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Бородино» (1837).]
Плохая вам досталась доля!

VII

Эта романтичная Москва, где все принимало гомерические размеры: дела и кутежи, процессы и безобразие, – не могла жить без легенд.

И Нестор-летописец русской жизни, П.Д. Боборыкин, описывая тогдашнюю Москву, должен был написать «Московскую легенду». О том, как:

Три московских коммерсанта,[75 - …Три московских коммерсанта… – куплеты, которые исполнял артисттеатра Лентовского В.И. Родон. «Русские ведомости» – либеральная газета, выходившая в Москве в 1868—1918 гг., с середины 70-х годов была одним из наиболее влиятельных периодических изданий, принятая в обществе характеристика – академические «Русские ведомости» – связана с участием в газете значительного числа представителей либеральной профессуры. Публикация «Московской легенды» в этой газете не установлена.]
Чтобы пищу дать вранью,
Порешили раз у Танти
Съесть ученую свинью.

И напечатана была эта легенда в академических «Русских Ведомостях».[76 - И Нестор-летописец русской жизни, П.Д. Боборыкин, описывая тогдашнюю Москву, должен был написать «Московскую легенду». О там, как: Три московских коммерсанта // Чтобы пищу дать вранью // Порешили раз у Тан-ти // Съесть ученую свинью… И напечатана была эта легенда в академических «Русских ведомостях». – Нестор – монах Киево-Печерского монастыря (с 70-х гг. XI в.), древнерусский историк, составитель «Повести временных лет». Боборыкин Петр Дмитриевич (1836—1921) – русский писатель-натуралист, его многочисленные романы и повести запечатлели быт и нравы пореформенной России, ряд из них посвящен Москве – «Солидные добродетели» (1870), «Дельцы» (1872—1873), «Китай-город» (1882). Дорошевич посвятил ему статьи «К лекции П.Д. Боборыкина» («Одесский листок», 1899, No 89 и «П.Д. Боборыкин» («Россия», 1900,21 октября, No 536). Танти (настоящая фамилия Бедини,?-1908) – итальянский клоун-дрессировщик. Выступал в цирке Саломонского в Одессе, в Москве и других городах России. История с его «ученой» свиньей относится скорее всего к 1883 г. 18 августа 1883 г. в фельетонном обозрении «Осколки московской жизни» А.П. Чехов писал о «свинье, которую клоун Танти продал купцам за 2000 р. И которую купцы (своя своих не познаша!) съели…» Клоун Танти и его свинья… воспеты Боборыкиным в «Китай-городе» (А.П. Чехов. Собр. соч. в 30-и томах. Сочинения, т. 16. М., 1979, с. 115—116). Однако в романе Боборыкина нет описания этой истории. Более подробно этот случай изложен в воспоминаниях Л.М. Леонидова: «…Танти – гениальный клоун. Маленького роста, с раскоряченными ногами. Традиционный костюм клоуна: широченные брюки, талия на спине около шеи, ниже спины его портрет, вышитый шелками, на голове конусообразная фетровая шляпа. Выходит Танти со своей, не менее знаменитой, дрессированной свиньей. Он потом в Москве ее за десять тысяч рублей продал купцу Хлудову, который пригласил на ужин своих друзей, и была подана в зажаренном виде дрессированная свинья. Много под нее было выпито водки. Сам Танти был приглашен на ужин. Вся Москва об этом говорила. Но Танти и в жизни был талантлив. Он, оказывается, обманул Хлудова и продал ему обыкновенную свинью» (Леонид Миронович Леонидов. Воспоминания, статьи, беседы, переписка, записные книжки. Статьи воспоминания о Л.М. Леонидове. М., 1960, с. 45).]

Такую роль играла легенда в тогдашней московской жизни. Ее не могли обойти ни будущий академик-летописец[77 - …будущий академик-летописец… – П.Д. Боборыкин был избран почетным академиком Российской Академии наук в 1902 г.], ни самая академическая из академических газет. Без легенды не было Москвы.

Это была та Москва богатырей, в которой носился легендарный «дядя Гиляй», В.А. Гиляровский[78 - Гиляровский Владимир Алексеевич (1853—1934) – русский писатель, журналист, друг Дорошевича, который посвятил его 25-летнему творческому юбилею статью «В.А. Гиляровский» («Русское слово», 1908, No 278).], прозванный Москвой, – тоже романтически! – «королем репортеров».

И дивил редакторов предупреждением: