Волчицы

– Скажите, Настя, как вы собираетесь жить дальше?

– В каком смысле?

– Ну… – Владимир смущенно потеребил нос, не зная, как лучше выразить свои мысли. – Вы вернетесь к мужу?

– Если мы вас стесняем, вы только скажите и мы сразу уйдем, – по-своему поняла его девушка.

– Нет-нет, я совсем не это имел в виду, – поспешно сказал Владимир. – Просто надо ведь что-то решать. Я так понял, вы его не любите.

– Я не знаю, что мне делать. Мы с Ковалевым действительно никогда не любили друг друга. Но раньше он был совсем другим, не таким, как сейчас.

– Может быть, вам развестись, – осторожно намекнул Владимир.

– Не знаю, – устало ответила Анастасия. – Я ничего не знаю. Как развестись? Ведь у нас дети, это и его дети тоже. Да и разведемся мы, куда я потом с ними? Ни жилья, ни родни, ни знакомых.

– А я?! – воскликнул Владимир. – У вас есть я!

Девушка улыбнулась.

– Вы хороший, Володя. Хороший и добрый. Но согласитесь, это как-то неудобно, да и неприлично, что посторонняя молодая женщина живет у молодого человека. Что люди скажут? А как воспримет это ваша мама, когда вернется? Я и так чувствую себя не в своей тарелке, злоупотребляю вашей добротой. Повесилась на вашу шею с двумя детьми. А вам ведь еще учиться надо, о своем будущем думать.

– Моей учебе вы не помешаете, – беспечно ответил Владимир. – А люди ничего не скажут. И мама все поймет.

Анастасия снова улыбнулась.

– Вы слишком просто решаете все проблемы. А жизнь гораздо сложнее. Я так не могу. Не считайте, что я смирилась со своим положением, я день и ночь думаю о том, как разрешить ситуацию. Чтобы получить жилье, придется устроиться на работу. А куда их девать? Я знаю, что вы хотите сказать, но это для меня не выход. Пока я не могу ничего придумать. Все слишком сложно.

– Но ведь придется что-то решать. Неужели вы сможете дальше жить с нелюбимым человеком, который поднял на вас руку и может поднять еще раз? А что будет с детьми? Вдруг он и их начнет избивать? Об этом вы подумали?

– Прекратите, пожалуйста, – тихо, но решительно потребовала Анастасия.

– Извините, – сразу смутился Владимир.

Действительно, какого черта он лезет в чужую жизнь? Надо же было проявить такую чудовищную бестактность. Все-таки не сдержался. Что с того, что эта молоденькая женщина нравится ему? Еще неизвестно, какие чувства питает к нему она. Может быть, никаких, кроме благодарности. Сделал для нее, что мог, и успокойся, оставь свои советы при себе.

– Я обязательно все обдумаю и что-нибудь решу, – устало пообещала Анастасия. – Только не сейчас, чуть позже. Хорошо?

– Дело ваше, – ответил Владимир. – Извините, что завел этот разговор.

– Ничего.

Девушка накинула на плечи плед и поежилась.

– Вы себя хорошо чувствуете? – обеспокоенно спросил Владимир. – По-моему, вы сегодня чересчур бледны.

– Нет, не беспокойтесь. Мне действительно немного нездоровится, но ничего серьезного. Простудилась, наверное. В первый раз за все девятнадцать лет.

– Что значит «в первый раз»? – не понял Владимир.

– Ну, заболела впервые, – пояснила Анастасия. – До сих пор ни разу даже насморка не было.

– Так не бывает, – не поверил Владимир.

– Никто не верит, – ответила девушка, пожав плечами. – Но, видимо, бывает и такое. Это фамильная черта, мама тоже никогда не болела.

Вспомнив мать, Анастасия тяжело вздохнула и умолкла. В этот момент прозвучала трель дверного звонка. Владимир вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Анастасия забралась на кровать, прилегла рядом с близнецами. Ей действительно очень нездоровилось сегодня – с полудня началось головокружение, часто подкатывала тошнота, знобило. Состояние было непривычное, и в самом деле до сего дня не довелось чихнуть ни разу. Даже во время беременности Анастасия не имела повода жаловаться на здоровье. Вдобавок ко всему на душе было как-то неспокойно, с каждой минутой нарастала смутная тревога, словно интуитивно чувствовалось приближение чего-то страшного, неведомого.

Девушка прислушалась к неясным голосам за дверью. Разговаривали двое мужчин и, судя по тону, беседа происходила совсем не дружеская. Один из них был Владимир. А вот другой… Анастасии вдруг показалось, что это Ковалев. Сердце учащенно забилось в тревоге, кровь ударила в виски. Неужели муж сумел разыскать ее? А собственно, так ли уж трудно ее найти? Дом Владимира в пяти кварталах от дома Ковалева, она же гуляла с детьми, ее видели много людей. Мог увидеть и кто-нибудь из приятелей мужа, проследить и сообщить ему. Может быть, он одумался и пришел просить прощения. Или наоборот, получил подтверждение своих нелепых подозрений. Как бы то ни было, видимо, придется объясниться прямо сейчас.

Анастасия поднялась с постели и открыла дверь.

Да, это оказался он, Ковалев. И не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы сразу догадаться – муж пьянее вина. Он кое-как стоял на ногах, коридор заполнил запах перегара.

– А-а, вылезла из норы, шалава, – со злобой произнес Ковалев, увидев жену.

– Здравствуй, Толик, – спокойно сказала Анастасия. – Зачем ты пришел, да еще в таком виде?

– Я в нормальном виде! – рявкнул муж. – А ты, сука, совсем охренела?! При живом муже с хахалем кувыркаешься! Опозорить меня хочешь, стерва?!

– Эй, товарищ, попридержите язык, – потребовал Владимир.

– Сам заткнись, щегол. С тобой мы потом еще разберемся.

– Ты сам себя позоришь, Анатолий, – сказала Анастасия. – Посмотри, в кого ты превратился. Животное, а не человек.

– Я те покажу животное, сучка блудливая. Мало тебе тогда досталось? Сейчас я тебе ноги поломаю, потаскуха!

Ковалев потянулся было к жене, но Владимир удержал его, схватив за ворот.

– Убери руки, козел! – прохрипел Ковалев.

– Ступайте-ка вы домой, товарищ, – сказал Владимир, подталкивая непрошенного гостя к открытой двери. – Проспитесь. Когда будете трезвым, приходите. Тогда и поговорим.

– Убери руки, я тебе сказал! – рявкнул Ковалев, отталкивая парня. – Не видишь, я с женой разговариваю. А ты, сучка, домой собирайся. Там свое получишь.

Глядя на человека, которого когда-то уважала и который теперь внушал лишь отвращение, Анастасия вдруг подумала, что ничего никогда не изменится. Если сейчас она вернется к Ковалеву, он превратит ее жизнь в кошмар. Она ничем не обязана этому спившемуся негодяю, чтобы терпеть от него унижения. И она приняла окончательное решение.

– Я ухожу от тебя, – твердо сказала Анастасия. – Слышишь, Ковалев? Я подаю на развод.

– Чего? – Ковалев даже протрезвел на мгновение от неожиданности.

– Ты меня слышал. Я не вернусь к тебе. И детей ты тоже больше никогда не увидишь.

– Значит, на молокососа этого меня променяла! Шлюха! И ублюдков своих от него, поди, прижила? На алименты даже не надейся, сучка. Вот ты от меня получишь!

Ковалев показал жене кукиш.