Волчицы

– Мне ничего от тебя не нужно, – сказала Анастасия.

– Как же! Вам только палец дай, начнете доить, дармоеды. Ну ничего, хлебнешь горя-то, сама еще на коленках приползешь.

– Все, убирайся отсюда, – потребовал Владимир, потеряв терпение, и снова подтолкнул Ковалева к выходу.

– Да пошел ты, гнида!

Ковалев взмахнул кулаком, но Владимир уклонился и ударил сам. Ткнувшись спиной в стену, Ковалев снова набросился на хозяина квартиры. Мужчины сцепились.

– Прекратите! – крикнула Анастасия.

Она бросилась к ним, попыталась остановить начавшуюся драку. Кто-то из них оттолкнул ее в сторону. Девушка снова бросилась к дерущимся, силясь их разнять.

– Настя, отойдите! – крикнул Владимир. – Не вмешивайтесь, я сам выброшу его отсюда!

– Попробуй, щенок! – прохрипел Ковалев.

Несмотря на сильное опьянение, справиться с этим рослым крепким мужиком было очень непросто. Ударив Владимира в ухо, Ковалев развернулся и толкнул жену так, что та упала на пол.

В открытую входную дверь заглянула пожилая соседка.

– Володя, что у вас тут происходит?

– Вызовите милицию! – попросила Анастасия. – Скорее, они же покалечат друг друга!

Женщина ойкнула и убежала к себе. Анастасия снова бросилась разнимать драчунов. В этот раз Ковалев толкнул жену сильнее. Отлетев к стене, девушка ударилась затылком о дверной косяк и тихо сползла на пол. Больше она уже ничего не видела и не слышала, удар был столь силен, что лишил ее сознания.

Когда Анастасия очнулась от резкого запаха нашатыря, все уже закончилось. Самочувствие было хуже некуда: голова кружилась, перед глазами плавали разноцветные круги, все тело ломило от боли. Она лежала на диване, над ней склонилась женщина в белом халате. Где-то на заднем плане маячили люди в милицейской форме. Женщина что-то спрашивала, но Анастасия ее почти не слышала, в ушах стоял какой-то шум.

Закончив опрос свидетелей и потерпевших, милиционеры вывели Ковалева, который щедро рассыпал угрозы в адрес супруги, хозяина квартиры и вообще всех жильцов этого дома.

Владимир подошел к Анастасии.

– Как вы, Настя? Доктор, что с ней?

– Сотрясение мозга. Хорошо еще, что жива осталась – удар был очень сильный. Заберем ее в клинику, потребуется тщательное обследование. Вы родственник?

– Да, – не задумываясь ответил Владимир.

– Помогите, пожалуйста, с носилками.

Владимир и шофер «скорой» вынесли Анастасию на носилках из дома и поместили в фургон.

– Ничего не бойтесь, Настя, – сказал Владимир на прощание. – Все будет хорошо. А за детей не беспокойтесь, я о них позабочусь. Мы вас навестим в больнице.

Белые дверцы с красным крестом закрылись перед его носом. Мигая синим маячком, карета «скорой помощи» выехала со двора.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Пробуждение было внезапным и не слишком приятным, словно некая грубая сила вырвала сознание из бездны небытия и бросила в суровую реальность. И первым чувством стал панический страх. Кругом в темноте чувствовалось чужое присутствие, а все тело опутывало какое-то тряпье, стесняя движения.

Освободиться было делом нескольких мгновений. Пара сильных рывков и Она полностью свободна от пут и готова постоять за себя. Грудь распирает сила, способная сокрушить всех и вся.

Однако опасения оказались напрасны, Ее жизни и свободе ничто не угрожало. В помещении стояла тишина, изредка прерываемая сонными вздохами и посапыванием. Несколько человек, что находились здесь рядом с Ней, крепко спали.

Немного успокоившись, Она огляделась по сторонам и заметила тусклый свет, пробивающийся сквозь щель в стене. Подойдя ближе, Она сунула в эту щель лапу. Чуть скрипнув, приоткрылась дверь, расширив проем. Бесшумно Она выскользнула из темного помещения в другое, более просторное и светлое, и осторожно двинулась вперед, прислушиваясь к каждому шороху, каждому запаху.

Немного раздражала странная двойственность ощущений. Она точно знала, что впервые попала в это место, хотя и не понимала, как здесь оказалась, но в то же время все вокруг казалось странно знакомым.

Ее вновь охватила тревога. Она физически ощущала давление стен узкого замкнутого пространства, в котором оказалась, но более всего угнетал самый дух этого места. Все здесь было пропитано болью и страданиями. Неодолимое желание поскорее покинуть эти стены погнало ее вперед. Она потрусила по коридору, бесшумно перебирая лапами, инстинктивно определив, где можно вырваться на свободу.

От удара лапой с легким дребезжанием распахнулись двустворчатые застекленные двери. Увидев крутой склон с угловатыми выступами, Она слегка растерялась, но даже это нелепое сооружение показалось странно знакомым. Осторожно опустившись на первую ступеньку, Она постояла так немного и убрала лапу. Она стояла на площадке несколько мгновений, принюхиваясь к витавшим здесь малоприятным запахам, прислушиваясь к почти неразличимым скрипам и шорохам, потом снова нерешительно спустилась на первую ступеньку, затем ступила на другую. Спускаться вниз головой было очень неудобно, но и оставаться здесь не было никакого желания, хотелось поскорей вырваться на волю.

Ускорив бег, Она быстро преодолела все пролеты и вновь оказалась перед запертыми дверями. Она ударила лапой, но дверь не открылась. Она ударила еще раз так, что задребезжали стекла. Дверь спружинила, но не поддалась.

Кто-нибудь другой мог бы топтаться здесь до бесконечности, но только не Она. Внимательно осмотрев дверь, обнюхав каждую щелку, Она быстро сообразила, как поступить. Подцепив когтями планку, Она потянула на себя. Дверь открылась.

Она тут же почувствовала присутствие человека по ту сторону прохода. Она учуяла его инстинктивно раньше, чем об этом сообщило Ее тонкое обоняние. Послышался человеческий голос.

Она вошла в просторное полутемное помещение и увидела обладателя голоса. Это оказалась молоденькая девушка в белом халате и белой шапочке. Девушка сидела за столом, освещенным настольной лампой, и что-то говорила, прижав к уху трубку телефона. Опять странность – Она точно знала, что такое лампа и телефон. Она, казалось, знала о людях все, хотя была уверена, что никогда прежде с ними не встречалась.

Увидев огромного зверя, девушка завизжала, в ее голосе звучал панический ужас. На этот визг могли сбежаться люди, а к встрече с ними Она совсем не была готова. Нужно было уходить, и поскорее.

Не тратя время на поиски выхода, Она метнулась к большому черному проему в стене, за которым чувствовалась воля, и ударила всем телом. Зазвенело стекло. Выбив оконную раму, Она выпрыгнула на улицу и большими прыжками скрылась в ночи, оставив позади переполох.

Укрывшись в ветвях густого раскидистого кустарника, Она отдышалась и попыталась собраться с мыслями. Она по-прежнему не понимала, где находится и как вообще здесь оказалась. Из глубины сознания вырисовывались смутные образы – огромный столб, свет костров, нагие люди. Но это происходило в густом лесу, здесь же кругом громоздились каменные строения. Воспоминания больше казались бредом – Она как будто только что мчалась по лесу в стае сородичей. И все. Больше ничего. Память не выдавала никаких сведений о всей прошлой жизни, словно Она появилась на свет прямо сейчас из небытия. Но прошлое-то было. И даже более того, Она была уверена, что где-то Ее ждут детеныши, материнский инстинкт не могло заглушить ничто. Она не могла представить себе своих детей, как будто сама никогда их не видела, но точно знала, что они есть, их двое и они ждут свою мать.

Из раздумий Ее вывело тоненькое тявканье. Какая-то глупая собачонка, учуяв зверя, облаивала кустарник, мечась взад-вперед на почтительном расстоянии. Она знала, вслед за собаками всегда появляются люди. Сейчас это было бы совсем нежелательно. Она еще не может разобраться в самой себе и не готова к подобной встрече.

Выметнувшись из кустов, она рыкнула и щелкнула зубами. Собачонка завизжала, словно ей откусили хвост, и помчалась прочь, не оглядываясь, столь велик был ужас, охвативший ее при виде огромного лесного хищника.

Она покинула свое укрытие и не спеша, почти крадучись, направилась в глубь города, стараясь держаться ближе к деревьям и кустарникам – они напоминали Ей о лесе и казались лучшим убежищем в случае необходимости.

А лес был где-то рядом, Она чувствовала это. Но пока Она не помышляла покинуть город, где-то здесь Ее ждали дети. Она должна найти их.

Изредка до Ее слуха доносились человеческие голоса, обоняние улавливало запахи людей. Она сразу сворачивала на другую улицу или выжидала, укрывшись за ветвями кустарников, пока припозднившиеся прохожие не пройдут мимо. Пару раз она все-таки попалась людям на глаза. Приходилось прибавлять ходу, Она стремительно мчалась через ночной город гигантскими прыжками, слыша за спиной изумленные возгласы. И чего это людям не спалось в столь позднее время?

Пересекая проходной двор, Она внезапно остановилась, почуяв какое-то животное. Под ноги метнулся пушистый комочек и, мурлыча, принялся тереться о Ее лапы. Это был котенок, совсем еще несмышленыш, месяца два от роду. Тут же появилась его мама. Кошка была напугана, Она отчетливо чувствовала этот смертельный ужас. Тем не менее, кошка воинственно выгибала спину, шипела и урчала. Котенок, напротив, не ведал страха, он еще не научился бояться и не понимал с каким свирепым хищником столкнулся.

Впрочем, Она на собиралась причинять малышу никакого вреда. Ей было понятно состояние кошки, ведь Она сама являлась такой же матерью и где-то там, в ночи, Ее ждали собственные дети. Добродушно фыркнув, Она подтолкнула котенка носом к матери и побежала дальше. Эта встреча породила странное чувство. Она давно поняла, что внушает панический ужас всему живому, но это было трудно объяснить одним лишь страхом перед свирепым хищником, воплощавшим собой самое жуткое порождение лесных дебрей. Конечно, слегка успокаивало, что Ей некого опасаться – Ее мощь неоспорима. Но с другой стороны возникало чувство некоторой обиды – ведь, несмотря на свой грозный вид, Она никому не желала зла, и страх всех этих слабых существ был неоправдан.

Наконец Она прекратила свои блуждания по ночным улицам и села под окнами пятиэтажного дома. Она сама не понимала, что же Ее остановило. Она просто чувствовала, что так нужно.

Уже занималась заря, Она пропетляла по городу всю ночь. Забравшись в густые заросли, разросшиеся у самой стены, Она легла на траву. Зачем? Она ждала. Чего? Она не знала. Просто ждала. Потому, что так было нужно, этого требовал инстинкт.

С каждой минутой становилось все светлее. И с каждой минутой угасало сознание. Она чувствовала, что теряет самое себя, словно умирает. От тоски и одиночества хотелось завыть на бледный диск луны. Но Она понимала – этого делать нельзя. Она положила голову на передние лапы и закрыла глаза, чувствуя, что жизнь покидает Ее мощное тело.

ГЛАВА ПЯТАЯ