PR-дизайн и PR-продвижение

Прочитайте роман Р. П. Уоррена «Вся королевская рать».

Кинофильмы, рекомендуемые для учебного просмотра

Посмотрите художественный фильм, снятый по этому роману американским режиссером Стивеном Заилляном в 2006 году. Следует иметь ввиду, что кроме этой экранизации существуют еще американский фильм 1949 года (премия «Оскар» за 1950 год) и советский (!) 1971 года, так что вы можете выбирать и даже при желании сравнивать.

Глава 5

PR-дизайн и отечественная история

Но надлежит народную молву Исследовать прилежно и бесстрастно…

А. С. Пушкин. «Борис Годунов»

Любое правительство, равно как и любая партия, нуждается в поддержке со стороны народа, потому что именно из рук народа и с его одобрения они получают власть. Это очень хороню понимал и А. С. Пушкин, когда в своей бессмертной трагедии «Борис Годунов» написал о том, что Самозванец «силен не оружием, не польскою помогай, а мнением народным»; это понимали и вожди Великой французской революции, и отцы-основатели США, и наши российские большевики.

Понятные простому народу лозунги, броские, и запоминающиеся эмблемы, песни и знамена – все это хорошо известные нам сегодня средства воздействия PR на общество.

Сегодня каждая уважающая себя партия, точно так же, как и раньше любой рыцарь, имеет собственную эмблему (герб) и лаконичный девиз, и точно так же всевозможными запоминающимися символами окружает себя государство. Обыкновенный кусок цветной либо вышитой ткани почитается святыней, а при звуках мелодии государственного гимна так и вовсе нужно вставать, пусть даже каждый встающий понимает, что патриотизм этим отнюдь не измеряется! Но так принято, так все делают, и, следовательно, так надлежит делать и впредь, пусть отдельным критически мыслящим индивидам вся эта помпезность и мишура кажутся анахронизмом.

Таким образом, для какой бы общественности вы, как пиармен, не трудились, вам никуда не уйти от необходимости эту самую общественность изучать самым доскональным образом, причем изучать постоянно, поскольку все на свете изменяется.

Но опыт показывает, что даже самые изощренные приемы социологических исследований оказываются малодейственными, если у нас отсутствует основа для последних. А таковая основа в данном случае – это знания о нашем обществе в целом. Вспомните доктора Брауна из кинофильма «Назад в будущее», который постоянно задавался вопросом: «Откуда мы пришли, где мы находимся в настоящем и куда пойдем в будущем?». Но чтобы представлять себе, куда все-таки нам надо идти, вначале необходимо узнать, откуда мы вышли.

Конечно, обо всем этом рассказывается в учебниках по отечественной истории. Но… одно дело изучать ее просто так, и совсем другое – рассматривать историю с точки зрения теории и практики связей с общественностью. Начнем с нашего современного положения. Здесь на вопрос «Где мы находимся?» ответить легче всего: сегодня Россия существует в информационном или постиндустриальном обществе. И это обстоятельство должно особенно радовать специалистов по PR и рекламе. Почему? Да потому, что роль таких специалистов все время растет по мере постепенного перехода от тоталитарного общества и тотального огосударствления всего и вся к гражданскому обществу, учитывающему интересы отдельных граждан. Но тут нам наше извечное огосударствление всего и вся очень мешает, потому что свободе от него у нас просто не было времени научиться, не говоря уже о том, что у многих из нас ее нет до сих пор.

Речь прежде всего идет о финансовой, экономической независимости, поскольку бедняк, не имеющий возможности уехать туда, где лучше, – это всегда раб. А теперь посмотрим на имеющийся у нас средний уровень пенсионного обеспечения по отдельным профессиям по данным на 2017 год (в тысячах рублей): учителя – 9,5; врачи – около 13,3 (с учетом выплатам младшему медицинскому персоналу); шахтеры в сред ем по стране – 12; полицейские – 15; судьи – 130–140; летчики-испытатели – около 85,7; госслужащие – 80. А вот на западе Германии средняя пенсия у мужчин составляет 1052 евро, на востоке – 1006 евро. То есть нам опять-таки есть к чему стремиться и куда идти, не так ли? И как бы мы жили сейчас, имей наши пенсионеры такую вот немецкую пенсию?

А вот теперь вспомним, что вся история России связана с противостоянием государства и общества, причем государство постоянно пыталось (и не без успеха) взять над ним верх. Сегодня происходит все то же самое, но… позитивные перемены все-таки есть. Прежде всего это наличествующее право граждан владеть какой угодно собственностью, лишь бы они исправно платили налоги.

В условиях подлинной демократии пусть каждый говорит все, что хочет, так как сколько людей, столько и мнений. Ведь информационное общество потому и информационное, что каждый его член имеет полное право и на получение информации, и на ее распространение!

Нужно также понимать, что очень многое из того, что случилось у нас в прошлом, есть не что иное, как следствие хорошо продуманных и соответствующим образом организованных PR-мероприятий, о чем говорит хорошо известный пример с крещением Руси. Известно ведь, что до принятия христианства князь Владимир и человеческие жертвы языческим богам приносил, и девиц, как утверждают источники, обесчестил без счета, однако после всего этого задумался о выгодах единобожия и организовал своего рода «выбор вер», о чем довольно подробно рассказывается в летописи.

Здесь вряд ли имеет смысл приводить из нее все описание названных событий, но отрывок о том, как князь «полюбил» веру греческую, процитировать просто необходимо:

«И пришли мы в греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказывать об этом, – знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, служба их лучше, чем в других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве», – сообщает нам «Повесть временных лет».

Там же описан приход к князю Владимиру булгар-мусульман, предлагавших ему веру мусульманскую:

«…приходили болгары магометанской веры, они говорили: „Ты, князь, мудр и смышлен, а закона не знаешь, уверуй в наш закон и поклонись Магомету"».

И когда Владимир спросил когда их: «Какова же ваша вера?», был дан ответ:

«Веруем богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вино, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Дает Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и избирает одну из них красивейшею, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой…

Владимир выслушал все это, так как сам любил жен и всякий блуд, но вот не понравилось ему обрезание, воздержание от свиного мяса и от питья. Он сказал:

«Руси есть веселие пить, не можем без этого быть».

То есть все дело, оказывается, в том, что и сам князь, и его окружение, не говоря уже о его народе, любили пьянство куда больше блуда, а кроме того, видимо, князь просто-напросто побоялся обрезания. В любом случае это место в «Повести…» весьма показательно, а главное, крайне важно для любого пиармена, что «Руси есть веселие пить, не можем без этого быть», и, следовательно, для большинства наших граждан бесплатная раздача спиртного либо банальный фуршет были, есть и будут самым лучшим пиаром в реально обозримом будущем, и изменения этому состоянию, длящемуся уже больше тысячи лет, на мой взгляд, пока не предвидится.

Что же касается греков, то с их стороны демонстрация «лепоты» их веры было не что иное, как самый настоящий пиар, в результате которого переход всей земли Русской в одну веру с Византией как раз и совершился. Понятно, что Византия никогда бы не позарилась на славянские лесные просторы, а степи так и так принадлежали кочевникам. Сами византийцы предпочитали их подкупать, но не воевать с ними, натравливали их на российские рубежи, но напрямую с Русью никогда не воевали.

Так что Запад и Восток, представляющие в то время уже две огромные силы, оказались на время «отодвинутыми» от Руси, когда Византия как третья сила была для Руси практически не опасна. Наш князь поступил точно так же, как и герой романа Грэма Грина «Тихий американец», избравший для своих целей некую «третью силу» в своей политической игре на Востоке. Другое дело, что он оказался не в силах просчитать все отдаленные последствия этого решения в исторической перспективе.

Между тем если бы Владимир думал не только о себе, своей собственной власти и власти своих потомков, но и о своем народе в целом, то он, разумеется, должен был выбрать для него религию какой-нибудь сильной стороны.

В случае, если бы князь избрал мусульманство, Русь до самых своих западных границ превратилась бы в окраину мусульманского мира, а окраины всегда обустраивают и укрепляют. К нам пришла бы вся мудрость арабского востока, у нас бы строились мечети, по красоте своей подобные тем, что стоят сейчас в Бухаре и Самарканде, каменные мосты и удобные караван-сараи. Арабская письменность, арабская поэзия и литература – все это было бы нашим очень скоро, и теперь можно лишь только гадать, какие бы все это принесло плоды на богатой талантами русской земле. В случае военных конфликтов нас бы поддерживали мусульмане всего мира, а значит, в войнах с христианами у нас всегда был бы крепкий тыл.

Если бы у нас был принят католицизм, то ситуация повернулась бы в другую сторону с точностью до наоборот. Теперь не Польша и Литва, а именно Русь стала бы форпостом западной цивилизации на Востоке. К нам потянулось бы все рыцарство западной Европы, и у нас очень скоро начали строить каменные замки и монастыри вместо деревянных. Крестовые походы ради сокращения численности безземельных рыцарей в этом случае совершались бы отнюдь не в Палестину, а ради крещения мордвы и буртасов, а позднее – «за камень» – за Уральские горы. Причем целью этих походов были бы и распространение веры, и добыча ценных мехов, так как из-за сильного похолодания европейцы в Средние века в течение достаточно продолжительного периода времени реально замерзали без соответствующей верхней одежды, а мехов из собственных собственных для ее пошива им уже не хватало.

Но и в этом случае мы были бы границей. Только какой? Такой как, например, была Испания, получавшая для защиты Европы от мавров помощь из самых разных европейских стран. Или как Польша, где съехавшиеся со всей Европы рыцари в 1241 году проиграли монголам битву при Легнице.

У нас был бы западный менталитет и так же, как на Западе, рано или поздно началась бы Реформация и развивалась бы рыночная экономика. И было бы не так, как в XVII веке, когда до трети россиян, услужая Богу, просили милостыню у двух третей всего остального населения, кормившего этих тунеядцев вместо того, чтобы применить к ним «кровавые законы», как это было сделано в Англии. Культурно-политический пояс западной цивилизации охватил бы тогда все северное полушарие, замкнувшись на территории США. И это была бы цивилизация примерно одного уровня развития, одной религии и единой ментальности. На этом обширном пространстве развивалась бы очень сильная экономика. Мы имели бы классический биполярный мир: развитый Север и полуотсталый Юг, безо всяких сегодняшних трудноопределимых в него вкраплений в виде России.

А так из-за ошибки князя Владимира мы сегодня представляем собой ни то, ни се. По вере в союзниках у нас греки вкупе с рядом иных балканских национальных меньшинств… Ну какая нам от этого союзничества польза? Сказано ведь: если у тебя сильный враг – сделай его другом, и у тебя будет сильный друг. А вот слабый друг – это всегда наполовину враг, причем, как правило, именно тогда, когда ты этого меньше всего ожидаешь. И, кстати, ведь именно с Украиной сегодня так и получилось!

Вышло, что мы и не Запад, и не Восток, а, говоря словами Михаила Шолохова, «болтаемся как навоз в проруби – и плавать не плаваем, и тонуть не тонем»[1 - М. Шолохов сказал так о герое своего романа «Тихий Дон» Григории Мелехове, который «от белых ушел, и красным не прибился».].

Другой отличный шанс мы имели с царем Алексеем Михайловичем. Медленно, но вполне последовательно «врастала» в эту пору наша Россия в единое европейское экономическое пространство, но… родился «непоседа» Петр I, все ему захотелось сразу, в большом количестве и как «у них», и… началось. Здесь вряд ли стоит много писать об этой эпохе, но вот на что хотелось бы обратить внимание.

Историки ставят Петру в заслугу модернизацию армии и ликвидацию ненавистных ему стрельцов. Однако о чем сии реформы в том виде, в котором они были проведены, говорят? Да только лишь о том, что Петр Алексеевич был отнюдь не гением военного дела, а рабом различных фобий и страстей и человеком, в общем-то, весьма недалеким!

Ну как можно было заводить у нас в армии мундиры по фасону и из сукна «не хуже аглицкого», не имея для этого ни соответствующего производства, ни настроения в умах? Покупать перья за границей для офицерских шляп! Ну не полный ли это идиотизм, хотя, по-человечески, очень понятный?

Нет, напротив, если бы наш Петр и в самом деле был бы гением, да еще и с неограниченной властью в руках, то, понимая движения человеческой души, он должен был сохранить новым, реорганизованным полкам их старую стрелецкую униформу

Ведь постепенно к ней же и вернулись! Длиннополый кафтан – это же не что иное, как шинель. Высокие сапоги из козловой кожи, удобная кожаная амуниция… Опять же бороды именно в армии нужно было в обязательном порядке оставить только одного имиджа ради! Ах, у французских солдат кафтаны врастопырочку, короткие штаны, чулки и башмаки с пряжками! Ну нет – никаких париков, глупых шляп, не защищающих ни от дождя, ни от ветра, никаких чулок (это для нашего-то русского чернозема – чулки и башмаки, экономии ради пошитые все на одну ногу!), а все абсолютно от противного: сапоги, шапки с мехом, длиннополые шинели и пугающие иностранцев своим длинным видом типично русские физиономии, по самые глаза заросшие бородами. Ну и, конечно, самое совершенное вооружение и тактика, что как раз и делает армию армией. Да с такими солдатами Петр мог бы не только шведов, но и всю вымощенную камнем Европу пройти насквозь, а неприятельские солдаты приходили бы в смятение от одного только непривычного для них вида русских солдат. Кстати, в таком обмундировании они могли бы воевать даже зимой, а не уходить «на зимние квартиры» по обычаю, перенятому у западноевропейцев, привязанных к своему полупарадному мундиру.

Петру надо отдать должное лишь в том, что он придумал на новых мундирах европейского образца нашивать поперечные лычки из тесьмы на рукавах, чтобы солдаты не вытирали сопли обшлагами. Но это же самое «нововведение» вполне можно было бы использовать и на шинелях стрелецкого покроя. А поверх шапок с ушами с меховой оторочкой носить бытовавшую в стрелецких полках «шапку железную» – предшественницу современной солдатской каски.

Но нет: от всего хорошего отказались вместе с плохим, хотя было понятно, что регулярность армии заключается отнюдь не в клапанах на кафтанах и не в шляпах с перьями, а в организации построения войск, системе их комплектации и современном вооружении.

Петр же в данном случае обо всем этом просто не подумал и упустил прямо-таки отличный шанс получить в свое распоряжение дешевую армию и возможность придать ей в глазах неприятеля жуткий имидж азиатской орды.

Ну а дальше все пошло так, как оно пошло. Стараниями Петра разорилось 80 % российского купечества, ради которого вроде все эти реформы и затевались, масса народа была уничтожена на строительстве Петербурга и в ходе Северной войны 1700–1721 годов. Зато Россия сумела, пусть и далеко не до конца, превратиться в европейскую державу, вернее, в империю, которая тем не менее все-таки развалилась в 1991 году, приблизившись в своих размерах все к той же допетровской Руси XVII века!

Интересно, что даже сегодня развал нашей страны многие воспринимают как личное оскорбление. Как будто бы они в чем-то перед ней виноваты. Или же это страна была виновата перед ними? Настоящий пиармен, однако, должен постоянно помнить: опыт истории показывает, что распадаются страны, целые народы исчезают с лица Земли, а человечество как жило, так и живет.

Было на Древнем Востоке такое государство Ассирия – «логовище львов», одна из древнейших и могучих империй, нечто вроде нашего СССР. И что же? Несмотря на всю ее пышность, на всю ее военную мощь, она была уничтожена соседями – от нее одни археологические памятники остались, да мало кому известный народ, живущий в складках гор между Турцией и Ираком. Но ведь их достижения не пропали, их опыт человечеством был воспринят…

Где гарантия, что и нас не ждет подобная судьба, как бы это не было для нас печально? Однако стоит ли предаваться унынию? Уходят народы – живет человечество! Величайшую державу мира создал Александр Македонский. А сколько лет она просуществовала? Где гордость античного мира – Римская империя? А чем лучше мы?

Между прочим, именно историческая наука дает нам ответ на вопрос, когда и почему мы так сильно отстали от стран Запада. Да, изначально и каменная Западная Европа и деревянная Русь были рождены самой природой и ей же были обречены на то, чтобы одна из них обогнала другую. Каменные замки и стены городов лучше защищали от вражеских нашествий, лучше охраняли достижения культуры, способствовали их накоплению и передаче последующим поколениям.

Несомненно, что именно природно-географические факторы привели и к господству среди большинства населения России не атлантического, а континентального типа культуры. «Умри – а с родной земли не сходи!» – вот заповедь наших предков, и звучит она, в общем-то, неплохо, но, как и всякое суждение, имеет две стороны[2 - Японская пословица, например, говорит, что даже лист бумаги имеет две стороны.]. С одной – это любовь к родной земле (или воде, сегодня точно не скажешь, что правильнее!), упорство в достижении поставленной цели, вера в традиции. С другой – полное отсутствие толерантности, привязанность к месту и, как следствие, повышенная ксенофобичность. Даже самое плохое у себя ругать можем только мы, а большинство людей и по сей день верят в какую-то особую российскую избранность. А все это потому, что испокон веков предки наши жили в лесах и на полянах и каждого пришлого инородца рассматривали прежде всего как врага.

Не так было у народов, живших по берегам морей и океанов. Там не было никакого резона держаться за «свою землю», потому что в их распоряжении всегда была палуба корабля. Но зато они с куда большим уважением относились к людям других племен и языков, веками учились приспосабливаться к чужим верованиям, обычаям и обрядам. Герой романа польского писателя-классика Болеслава Пруса «Фараон» – финикийский князь Хирам – говорит: