Край

– Нашел человека! – завелась Василиса. – Который год мучаюсь, а этот старый хрыч никак не сдохнет. Ты на ряху-то его посмотри, любой кабан позавидует, – она вздохнула. – А ведь он от цирроза печени должен три года как преставиться. Был бы обычным человеком, давно бы копыта откинул. А он нас с тобой переживет.

– Жестоко, – Пепел дожевывал остатки каши. – Инвалид все-таки.

– На голову инвалид! – разгневалась Василиса, и Пепел решил промолчать и лишний раз не провоцировать.

Голоса в форточке смолкли. Он прислушался и с мерами предосторожности выглянул в окно, готовый тут же нырнуть под стул при виде опасности.

Там стоял этот лощеный франт в пиджаке из администрации. Кажется, звали его Платон, если Пеплу память не изменяла. Платон что-то рассказывал Костылю, тот отвечал, а остальные с любопытством слушали, прекратив игру. Потом мужики захохотали, а Костылев вылез из-за стола, едва не смахнув ногой Клеща со скамейки, и вместе с Платоном удалился к турнику.

Пепел догадался, что происходит какое-то важное событие, на котором необходимо присутствовать. Он напялил кепку и бросил Василисе на ходу:

– Я побежал.

Она осмотрела его критическим взглядом.

– Гречку с рожи вытри, – сказала она с любовью в голосе.

Пепел выскочил на лестничную клетку, на бегу вытирая лицо рукавом.

Платон въехал во двор на служебной машине и приказал водителю остановиться возле доминошников. Ему претило якшаться с этим сбродом – еще живы были яркие воспоминания о предыдущем опыте, но так требовалось в рамках реализации первой части плана.

Он не хотел общаться одновременно со всеми и решил поговорить отдельно с Костылевым, являвшимся в компании заводилой.

– Добрый день! – Платон пожал присутствующим руки.

– Здорово! Давненько тебя не наблюдали, прогулы ставим, – Костылев приподнял бровь и осмотрел Платона с головы до пят. – Это не тебя давеча по ящику передавали?

– Меня, меня… Но я по другому вопросу.

– Прям, как живой, – гнул Костыль. – И пиджачок тот самый. Какие люди в наших рядах! – обратился он к доминошникам, ладонью указывая на Платона. – С самого верху, а и те не гнушаются нашей компанией!

Мужики натужно посмеялись.

– Надо поговорить, – тихо прошептал Платон, – важное дело есть.

– Говори, – милостиво разрешил Костыль.

– Хотелось бы большей приватности.

– Интиму, что ли? – захохотал Костылев, а остальные поддержали.

Он, не переставая смеяться, перелез через лавку, задев ногой Клеща, вытащил из-под сиденья спрятанный костыль и, тяжело на него опираясь, пошел за Платоном, с удивлением обнаружившим, что у никогда не вылезающего из-за стола Костылева ниже колена отсутствует левая нога. Ее заменял деревянный протез.

«Попугая не хватает», – подумал Платон. Его озарило, что кличка Костыля обусловлена не только подходящей фамилией, а и более грустной причиной.

Они отошли к турнику с облезлой синей краской, где их никто не мог услышать.

– Ну, говори, что у тебя особо секретного.

– Меня проинформировали, что вы по специальности технолог пищевой промышленности…

– Ага, – сказал довольный Костылев. – Всю жизнь от звонка до звонка на мясокомбинате отработал, пока не закрыли в прошлом году.

– Замечательно, – Платон надеялся, что навыки технолога не пропиты подчистую за этот год.

– Вот тебе, кстати, результат травмы на производстве, – Костыль с довольным лицом показал на деревянную ногу, как на предмет особой гордости.

– И что же случилось? – спросил Платон, приблизительно догадываясь.

– Да знамо что, – ответил Костылев. – Фарш из человечинки видал? На внешний вид от свиного не сильно отличается. Сейчас доктора руки-ноги пришивают, а у меня и шить было нечего.

«Фу, какая гадость», подумал Платон и озвучил вслух:

– Фу, гадость какая.

– Почему сразу гадость? – не согласился Костылев. – Мяснику зрелище привычное.

– Кстати, отчего так по-старомодному, из дерева? – спросил Платон. – Столько замечательных материалов есть – и более прочных, и удобных.

– Эту я самолично выточил. У меня их четыре на выбор. Ты лучше говори, чего ради в такую даль потянул.

Платон рассказал план Демидовича Костылеву. На удивление, тот выслушал внимательно, ни разу не перебив и задавая вопросы по существу без обычных шуток-прибауток.

– Такие пироги получаются, – закончил излагать Платон.

– Оно, конечно, предложение заманчивое, – почесал затылок Костылев. – Но здоровье уже не то, да и годы тоже…

– Не прибедняйтесь, меня интересуют ваши организаторские способности, а тут и без ног можно обойтись. Оплата вам понравится, гарантирую.

– Черт с тобой. По рукам! – согласился Костылев. – Где набирать людей будешь?

– Над этим еще думаю, – признался Платон, составивший в записной книжке образец объявления о наборе на работу, но не успевший поместить его в «Вечерней Лоскутовке». Проблем с желающими не ожидалось, но привлекать случайных прохожих не хотелось.

– У меня есть команда! – сияющий Костылев правой рукой показал на доминошников. – Лучшие и надежнейшие люди.

Платон окинул взором всю компанию, состоящую из Клеща, Пепла и других не менее колоритных персонажей, включая дедулю-божьего одуванчика, которого мысленно называл Лука. Их внешний вид не внушал особого доверия. Особенно смущал молодой детина лет двадцати, отзывавшийся на имя Алеша и от скуки ковырявший пальцем в носу.

– Никакого пьянства на рабочем месте, – потребовал Платон строго.

– Обижаешь, командир, – Костылев изобразил лицом праведное возмущение, словно оскорбился в лучших чувствах. – Я никогда себе на рабочем месте подобного не позволял!

– Ногу тоже по-трезвому потеряли? – поинтересовался Платон и по реакции понял, что попал в больную точку.

– Разок был заскок, с тех пор ни-ни!

– Один залет – и на вылет, – поставил ультиматум Платон. – Ясно?

– Ясно, – мрачно ответил Костыль.