Сны Великого Моря

– У меня аллергия, – просто объявил он, выбравшись обратно в затемненный прохладный коридор, плотно захлопывая за собой дверь комнаты.

– Что? – недоуменно переспросила Гаитоэранта, распахивая тяжелые створки окон.

Теперь приторно – насыщенный аромат цветущего сада перешагнул порог ее комнаты. Вместо ответа Кэрсо-Лас громко чихнул. Потом еще, еще и еще.

Марина, также успевшая освоиться с новыми безоговорочно очаровательными апартаментами, вышла в коридор и не сразу поверила глазам. Кэрсо-Лас сидел на полу, подтянув колени к подбородку, зажав нос и рот, а сквозь пальцы фонтаном струилась обыкновенная красная кровь.

– Эй, что это еще за новости? – удивилась она, – Нет, нет, голову наверх, не наклоняйся вперед, наоборот, – быстро заговорила она, опускаясь рядом.

– У меня аллергия, – прошмыгал Кэрсо-Лас, запрокидывая наверх голову, но не рискуя убрать от лица руку.

– Что вы там говорите? – крикнула из своей распахнутой настежь комнаты Гаитоэранта.

Марина дотянулась ногой до двери, молча захлопнула ее.

– Это уже просто свинство! – Гаитоэранта тут же выскочила из комнаты, но, мигом оценив обстановку, сменила гнев на милость, вновь крепко претворив дверь.

– Что опять не так?

– Ничего не чувствуешь? – вдруг спросила Марина, отчего-то зябко поеживаясь.

– Нет.

– Здешняя магия все же действует на нас. Здесь мы почти что обыкновенные люди.

Гаитоэранта будто испугавшись, поспешно сотворила на ладони огонек.

– Да нет же, – нетерпеливо передернула плечами Марина, – Я не сказала, что мы лишились силы. Дело в нашей внешней оболочке, она здесь полностью подчиняется законам живой природы. Мы можем запросто сломать руку, ногу, заболеть лихорадкой и тому подобным, как обыкновенные люди.

– Уверена? – недоверчиво переспросила Гаитоэранта, с некоторым страхом глядя на залитые кровью рубашку и руки ветра (кольчугу он заставил исчезнуть еще в первый вечер, проведенный в лагере маганов).

– Я вода, – пространно пояснила Марина, – и тому же у меня все мышцы болят после этой езды по воздуху.

– У меня тоже спина как деревянная, – призналась Гаитоэранта.

– Что ты там говорил про изначальность сил живой материи? – усмехнулась Марина, вставая, подхватив под руку Кэрсо-Ласа.

– Меня больше интересует, что с этим делать, – шмыгнул он, морщась от обилия проглоченной крови, – какая гадость, отвратительно, – он снова чихнул.

– Пошли, я чувствую поблизости воду, – Марина уверенно направилась в противоположный конец длинной каменной балюстрады, затененной свисающими до земли ветками плюща и дикого винограда.

Потолок и пол были выложены цветной мозаикой, изображающей сцены битв и празднеств. Шаги разносились далеко вперед. Неожиданно зеленая портьера поредела, образовав подобие арки, выводящей во дворик, своего рода каменный колодец. Стены его были увиты плющом, упрямая зелень вилась и по пересекавшим дворик в нескольких метрах от земли тончайшим золотым нитям. В центре бил фонтан, с трудом пробивавшиеся сквозь живую «крышу» солнечные лучи блестели и переливались в лениво сбегавших в широкую каменную чашу струях ледяной воды.

Кэрсо-Лас опустился на колени перед чашей и сунул голову в воду.

– Правильно, чего стесняться, – буркнула Гаитоэранта, глядя, как стремительно краснеет кристально чистая влага, и спустя несколько минут добавила, – топот слышите? Как считаете, может этот источник у них священный и нас теперь полагается убить?

Кэрсо-Лас, отфыркиваясь, вынырнул обратно, принялся смывать кровь с рук. Запыхавшиеся калатари с шумом ворвались в беседку, но намерения их оказались прямо противоположными.

– Что случилось? Вы ранены? Как? Когда? Кем? – наперебой расспрашивали они, не на шутку тревожась, – Почтенный Абегаэль сказал, что священный источник орошен кровью!

– Все в порядке… – начала было Гаитоэранта

– Если дадите мне комнату подальше от садов и цветов, будет совсем замечательно, – пробурчал Кэрсо-Лас, смахивая с волос брызги.

– У него какая-то аллергия на резкие запахи, – пояснила Марина озадаченным калатари.

– Он ведьмак, – прошептал один из них.

– Он прибыл с самим великим Царрем и тому же у него волосы темные, где ты видел черные волосы у ведьмаков? – также шепотом ответил другой.

– Иди скажи Абегаэлю, – тихо приказал третий, при этом попробовал улыбнуться и виновато добавил уже вслух, – простите нам наше невежество, любезные чужестранцы, впервые мы видим подобных вам и никто еще на нашей памяти не истекал кровью от запаха цветов. Конечно, мы дадим вам другую гостиную, – смущенно покраснел он, прочитав в глазах всех троих гостей недобрый упрек, – Идите за мной.

Кэрсо-Лас, не задаваясь лишними вопросами, двинулся следом за ними, на ходу вытирая рукавом лицо. Марина и Гаитоэранта переглянулись и поспешили за ним. Удивился не только он сам.

– Вам тоже комнаты не нравятся? – нервно поинтересовался признавший в госте ведьмака эльф.

– Нет, мы просто проводим вас, – сладко улыбнулась Гаитоэранта, чуть клацнув острыми клыками.

– На всякий случай, – лучезарно улыбаясь согласилась с подругой Марина.

– По-вашему я не в состоянии сдуть со своего пути пару идиотов? – обиделся Кэрсо-Лас.

– В состоянии, в этом и проблема, – шепнула она по-русски, – зачем осложнять отношения с теми, кто должен верой и правдой указывать нам путь через горы.

– Сунут они тебя в цветник, ты и кончился, – проворчала Гаитоэранта, – сказано же тебе, ты здесь просто человек в плане физической уязвимости.

– Человеком можно и перестать быть, – возразил Кэрсо-Лас.

– Ага! Разметать все кругом, ищи потом союзников! – огрызнулась Гаитоэранта, – нас между прочим имею в виду, про союзников в смысле…

– Я как-то не подумал…

– Нашего котенка рядом нет, он бы тебе ответил.

Вместо ответа Кэрсо-Лас плотоядно прищелкнул языком.

* * *

После сытного обеда, состоявшего из восемнадцати вкуснейших переменных блюд, все трое ощутили приятную усталость. Девушки вернулись к себе в «номера», Кэрсо-Лас к себе на второй этаж, в тихую темную комнатку, единственное занавешенное плющом окно которой выходило во дворик с фонтаном, точь в точь такой же, в котором он успел умыться с той лишь разницей, что вокруг этого фонтана стояли заваленные подушками диваны. Маркиз так и не объявился, зато засвидетельствовал свое почтение пресловутый великий маг Абегаэль – высокий, седовласый эльф с орлиным носом и пронзительным взглядом черных глаз, сурово смотрящих из-под кустистых бровей. Голос у него остался таким же глубоким, чистым как в молодости, говорил он мало, насторожено, как и следовало ожидать, больше всего внимания уделяя наблюдению за подозреваемым в ведьмачестве аллергиком. Тому до этого дела не было и, скорее всего, именно этот факт служил главной причиной подозрительности. Почтенный старец отвык от отсутствия священного трепета перед собственной персоной.

Как бы то ни было, Абегаэль пожелал им приятного отдыха, сотворил охранное заклятие, метнув быстрый взгляд в сторону во весь рот зевавшего Кэрсо-Ласа, и успокоенный отправился восвояси.

– Он кто угодно, но не ведьмак, – выйдя за дверь, коротко бросил он переминавшимся с ноги на ногу соплеменникам, – Будьте очень осторожны.

Проснувшись, Марина обнаружила, что за окном давно царствовал вечер. Мягкие сумерки, наполненные дивными ароматами, звали на прогулку. Где-то совсем рядом играла музыка, но она ни за что не определила бы какой инструмент способен исторгать столь чарующие звуки. Птичьи трели, одолевавшие целый день, стихли, их сменили голоса поющих калатари. Все вокруг кричало о невозможной сказочности, но сердце и разум более ничему не способны были удивиться. Она начала привыкать, постепенно забывая ту, другую свою жизнь. И этот дошедший до осознания факт уже не волновал, однако она все еще была уверенна, что непременно должна вернуться, слабо представляя себе куда и зачем.

Смутная тревога липкой гадкой змеей заползла в сердце. Что-то способно помешать, еще немного и она поймет что именно, и в тот же момент это что-то действительно обретет над ней власть.