Фарватер

Он посмотрел на меня с недоверием в глазах, на что я ответил самой невинной своей улыбкой. Он махнул своим помам головой и они подошли ко мне. Они нашли у меня нож и пистолет – самый обыкновенный набор, но капитан все равно спросил:

– Зачем это торговцу?

– Я не военмор, сэр, вы правы, – усмехнувшись, “признал” я. – Но Море различий не делает.

Я был прав, и он это знал. Поэтому ему ничего не осталось, кроме того, чтобы, втюхав нас своим офицерам, вернуться к своим обязанностям.

Мы получили радушный прием. К моему вящему счастью, мои ребята разыгрывали из себя несчастных вполне умело. Мне оставалось лишь последовать их примеру.

– … Были мы тогда на 63 широте, – начал я. Мы сидели в кают-компании, я был “во главе стола”, матросы примостились вокруг, привлеченные рассказом из моего опыта. – Небо ясное, что личико какой-нибудь прелестной девчушки, ветер верный, команда веселая. Я стою себе спокойно у фальшборта, курю, ничего не предвещало беды. И тут из неоткуда, как чьей-то рукой нарисованная, появляется волна. Тихая, тяжелая, страшная, 80 футов в высоту! Мы даже охнуть не успели, как, – я с силой хлопнул рукой по столу, со стола свалилась кружка, а со стула рядом – какой-то боец. – Волна со всей мощи хлопнулась на палубу. Все исчезло под водой! Кто-то не преминул вывалиться за борт, меня свалило на палубу, что-то затрещало – уж что, рангоут ли или наши кости, не знаю. Легкие наполнились водой – ледяной, как взгляд какой-нибудь железной леди, я почувствовал, как торопливо убирающееся с опердека Море уносит меня с собой. Ну, я вылез из-под свалившегося на меня рея, вцепился в бакштаг и… Что-то не так, сэр?

Рогатые обернулись на своего командира, на присутствие которого я указал своими последними словами. Он бесшумно, как та волна, спустился в кают-компанию.

– Нет, мистер Хоукс, все превосходно, – натянуто улыбнувшись при виде этого символа доброжелательности на моем лице, произнес он. – Рад видеть, что вы нашли с моими ребятами общий язык.

– Я сам оттуда же, – засмеялся я. – Боюсь, что найти общий язык я только с ними и способен.

– Очень хорошо, – отчеканивающим тоном ответил он и с достоинством поднялся наверх.

Скоро ко мне привыкли почти все, кроме, как вы можете судить, капитана. Он никогда не выказывал этого, но я это чувствовал, да и периодически ловил на себе подозрительные взгляды. Чтобы не рисковать, я старался всеми способами избегать разговора с ним и по возможности расположить его к себе. Тем временем корабль шел в порт. Чтобы достигнуть его, им требовалось обогнуть мыс.

Это был шестой день нашего совместного плавания. Я спокойно стоял у фальшборта, в ожидании того, чтобы дать сигнал нашим идти в наступление, когда ко мне подошел капитан “Покорителя”. Я улыбнулся ему, думая, что он лишь подошел к первому попавшемуся свободному человеку, чтобы услышать нормальную человеческую речь, а не матерки да ругательства, вырывавшиеся из матросских уст. Но оказалось, что он хотел поговорить именно со мной.

– Не сочтите за дерзость спросить вас?

– О, ну что вы, я у вас в неоплаченном долгу, – произнес я, меняя расположение рук, положенных на планширь.

– Слышали вы когда-нибудь про пирата, носящего имя Дюк?

Я напустил на себя равнодушный вид, хотя понял, куда он клонит.

– Да, слыхал. Личность, на мой взгляд, не интересная и не достойная, чтобы на его обсуждения тратили время такие джентльмены, как вы.

Он проигнорировал лесть и спросил:

– Сколько вам лет?

– Сорок один. А почему вы спрашиваете? – На деле я был тогда на год младше, но я помнил, что в газете написали мой точный возраст. Конечно, совершенно не сложно к этому прибавить один, минувший с момента, как я бежал, год.

– Стало быть, вы с ним погодки?

– Стало быть так.

– Вы всю жизнь занимались только морским промыслом?

– О, да, – ответил я, начиная немного нервничать – это начало походить на допрос, нежели на дружескую беседу. – А вы… – я хотел, по правилам этикета, поинтересоваться о том же, но он прервал меня:

– Что означает эта повязка?

Я засмеялся, чтобы скрыть волнение, и начал как бы невзначай отходить.

– Она означает, что я не отличаюсь хорошим вкусом. Но в экваториальных широтах, как вы, конечно, знаете, так печет, что…

– А куда, сударь, делся ваш палец? – поинтересовался он, наступая на меня. К тому времени я уже не сомневался в его намерениях, да и он их не скрывал.

– Случай на работе, – ответил я, пожимая плечами. – Почему вы спрашиваете?

– А потому, дорогой мой друг, что я не совсем верю в ваш рассказ про кораблекрушение, – он уже конкретно прижал меня к переборке рубки.

– Почему? Неужели вы будете отрицать возможность несчастного случая?

– Нет, не отрицаю. Вам уже говорили, что вы очень плохой лжец?

Я основательно разозлился. Ну не может быть все так плохо!

– А что?

– А то, что я вам не верю!

– Почему?

– Что-то уж больно вы мне напоминаете морского разбойника, сударь!

Я незаметно бросил взгляд за борт. Нет, не с желанием утопиться, отнюдь, – я посмотрел на расстояние до мыса, где скрывались наши. 2 кабельтова. Пора.

– Вы очень проницательный человек, капитан, – сказал я, и, одной рукой уложив его на месте, другой подхватил падающее тело. Вытащив из его морской кобуры пистолет, я зарядил его и пальнул в воздух. Забрав также и его саблю, я посмотрел в сторону мыса, из-за которого быстро вынырнула моя “Ла Либре”. На флагштоке гордо развевался черный флаг. Матросы всполошились от звука выстрела, и это привлекло их внимание к наступающей опасности.

– Командир! – заорали они и с изумлением перевели взгляд на лежащего на палубе капитана и меня, стоящего над ним. Следующий крик застрял у них в горле. Я улыбнулся и спокойно крикнул:

– Ну что, будем устраивать баталию, или сразу сдадитесь?

Команда, все еще ничего не понимая, медленно обернулась к своим мнимым товарищам. Они обнажили заранее приготовленное оружие. Солдаты встали на другой галс – увидели меня, посмотрели в сторону – и обнаружили уже ложившуюся в дрейф рядом шхуну. Окружены.

Честно, я ждал, что они сейчас вскинут лапки вверх, но я ошибся.

– Устроим баталию, если вы не трусите, – услышал я гордый выкрик. Я криво улыбнулся и тихо сказал:

– Да будет так.

Я махнул своим рукой: вперед. Они повиновались. Сам же соскочил на шкафут. К тому моменту со шхуны на борт перепрыгнули остальные. Завязалась бойня.

Крики, лязг железа, опасность. На нашей стороне были явные преимущества, я не хотел излишнего кровопролития. Конечно, за это я заплатил немного большим количеством царапин, чем я мог получить, но давайте не будем никого смешить. Не вижу особого смысла рассказывать, как проходил бой. С нашей стороны оказались только лишь раненые, с их – тоже, не считая пары погибших. Скоро мы победили.

– Я не убью вас, – произнес я, прохаживаясь вдоль шеренги из пленных. – Вы храбро сражались, когда я высажу вас на землю, я оставлю вам ваше знамя и ваше оружие – тогда вы не будете считаться побежденными. Этого хватит?

– Нашу честь все равно не восстановить, коммодор, – с печальной ухмылкой сказал капитан, блестя на солнце своим темно-фиолетовым фингалом. – Делайте с нами, что хотите.

– “Нашу честь”! – раздраженно передразнил я. – Что тебе дороже – жизнь или “честь”?