Фарватер

– Куда вы? – услышал я голос Тима, идущего со стороны шкафута с ведром краски в руке.

– Надо прогуляться. За работу теперь – вы оба, – строго приказал я, идя в свою каюту и все же углядев расспрашивающего Бэйла Тима.

Ночью я сошел на землю, на ост-норд-ост, где виднелся высокий пастельного цвета дом. Добравшись до него, я огляделся и перелез через забор. Кажется, никто ничего не заметил. Я удивился. Он всегда любил окружать себя людьми посильнее и похрабрее него самого. Крадясь, я обошел дом и увидел балкон. Улыбнувшись про себя и очень смутно осознавая происходящее, я снял абордажный крюк с плеча и закинул его на балкон. После второй попытки он таки зацепился за планширь (не знаю, как это называется у балконов). Я проверил его на прочность и полез. Максимально бесшумно для своих габаритов забравшись на балкон, я вырезал замок дверей и вошел в каюту. Оглядевшись, я обнаружил себя в библиотеке – хранилище столького количества ненужного для меня хлама, делающегося из того же материала, что и корабли. Стояла темнота, смешанная с тишиной, я уже собрался выйти в центр каюты, как вдруг…

Открылась дверь и каюта залилась мягким светом от свечи.

– Кто здесь? – спросил женский голос, и я узнал его. Джил испуганно смотрела на меня, распущенные рыжие волосы рассыпались на плечах. Такая же красивая, разве что зеленые глаза ее немного потускнели.

– Это вы, Дюк?

Я с улыбкой опустил платок, скрывающий мое лицо, на шею.

– Здравствуйте, госпожа. Вы узнали меня. Даже спустя столько лет.

– Вас трудно не узнать.

– Что ж, это плохо для меня и хорошо для людей, которые меня ищут, – пошутил я. Когда она неспешно сделала шаг вперед и приподняла свечу, я заметил: – Вы – умная женщина, и вы, конечно, не станете поднимать шум. Не забывайте, что я вооружен.

– А вы не забывайте, что я женщина.

– Я никогда не считал это достойным оправданием.

– В чей дом ворвались вы, сударь?

– Вообще-то я думал, что к вице-адмиралу. Вы гостите у него?

– Я с ним живу. И более того, – Джил поставила свечу на столик и сложила руки на животе, – более того, мы женаты.

Я издал странный звук, смешивающий бульк и ох. Я, конечно, знал, что в дворянских семьях есть такой обычай, но чтоб дядя и племянница?..

– А… кто, извини…те, сейчас занимает пост вице-адмирала?..

– Не делайте вид, будто не знаете, – раздраженно сказала она, медленно шагая куда-то вбок. – Кида здесь нет. Он уехал и вернется не скоро.

Пока я осознавал происходящее, она остановилась и посмотрела мне в глаза. Я опустил взгляд и увидел плавную округлость ее живота. И наконец, очень туго, понял. Вице-адмирал, Джил, Кид и…

– Ребенок… – с улыбкой прошептал я. – Первый?

– Третий, – сдержанно поправила она.

– Кто первые два?

– Девочка и мальчик, – ответила Джил, как будто не было ничего такого в том, что разыскиваемый пират залез к ней домой и начал расспрашивать про ее детей.

– Вы не грабить меня пришли, верно? – тихо спросила она. Я молчал. – Хотя, не значит ли отнять у меня самое дорогое – совершить ограбление?

– Что??

Внезапно она, как поверженная, упала передо мной и обхватила руками мои колени.

– Вы не отнимете, нет, не отнимете отца у моих детей! – и навзрыд зарыдала. Я пошатнулся и попятился, бормоча:

– Встаньте, госпожа…

Она замотала головой, не отпуская мои ноги. Я споткнулся.

– Я умоляю, я умоляю вас, не убивайте моего мужа!

– Что??

– Не притворяйтесь, будто не понимаете, я все поняла! Вы ведь пришли отомстить ему, верно? Отомстить за то, что случилось тогда!.. Да, он рассказал мне, он все рассказал…

– Джил, сейчас же встала, – приказал я. Когда она отказалась, я привлек грубую силу и, взяв ее за руку, оторвал от палубы и посадил в кресло.

– Если бы Кид увидел меня, пристрелил бы на месте, – проворчал я, собираясь уходить.

– “Бы”?! К чему это “бы”?! – в ужасе она привстала и мне пришлось быстро вернуться чтобы посадить ее назад.

– Да не трогал я его! Я вообще 17 лет его не видел.

Она подалась вперед и обхватила меня руками. Я вздохнул.

– Вы, такой большой, такой сильный, такой хороший мужчина, не оставите меня вдовой, а моих детей сиротами, нет! Кому как не вам знать, каково расти без отца!

– Вы правы, – сдержанно признался я, – но я рос не только без отца. У меня не было ни матери, ни тети, ни дяди, ни дедушки, ни бабушки, ни сестер. Единственным братом мне был ваш муж. Вы говорите, что он все вам рассказал. Тогда, я полагаю, как человек очень честный, он не скрыл того, что он подстрелил меня, избитого, как дичь и наклеветал на меня командиру, чтобы тот повысил его до сержанта.

– Он так раскаивался, так раскаивался, вы даже не представляете! Он чуть не плакал, когда рассказывал!..

– Кид никогда не плачет, – перебил я. Она снова зарыдала и уткнулась лицом мне в живот.

– Вы даже представить не сможете, где только эта рубашка не была, госпожа… Пустите меня!

– Не пущу, я не пущу тебя, Дюк! Не пущу, пока не поклянешься, что не убьешь моего мужа! Ты мой должник, помнишь?

– Помню, – вздохнул я. – Но поклясться не могу! Если это будет сражение или…

Она разразилась новыми рыданиями и вонзила ногти мне в спину.

– Тогда убей, убей меня прямо сейчас! Я не смогу жить без него…

– Да клянусь я, клянусь! – не выдержал я. Я оторвал ее от себя и решительно направился к балкону.

– Я никогда не забуду твоей доброты, Дюк, никогда не забуду…

Я спустился так же, как поднялся. Отойдя на несколько саженей, я не сдержался и обернулся. Конечно, глупо было думать, что оба они перестали стремиться вверх, как флагшток на брам-стеньге. Вице-адмирал, зять, как получается, адмирала (если мой экс-командир вообще был еще жив), отец двоих… нет, троих детей. Перед моими глазами встал сын, такой же вытянутый и жилистый, каким был отец в его годы. Брюнет или в мать, рыжий? Дочка, скорее всего, вся в красавицу-маму. И у обоих, конечно, родительские зеленые глаза. Меня внезапно пронзила мысль, от которой невольно пробежал холодок. У меня ведь тоже, может быть, есть дети… Только вот даже если я когда-нибудь узнаю о них, я никогда не смогу дать им того, что своим дал Кид. Я отмахнулся от мысли, скольких детей я обрек на свою судьбу.

Мне казалось, что в иллюминаторе я видел фигуру Джил, возвращающейся в свою каюту. Чем он заслужил такой любви, думал я, что она даже заставила одну из лучших и богатейших женщин в мире опуститься на колени и со слезами на глазах умолять беглого каторжника пощадить ее мужа? Он женился на ней с расчетом или он правда ее любит? Я отбросил эти мысли – не мое дело и меня не касается. Будь счастлив, брат. Пусть наши фарватеры никогда не пересекутся.