Фарватер

– Сколько даешь?

– Сто штук тубриков, – тут всю его сонливость как рукой сняло.

– Двести, – заявил я, заранее завышая оплату.

– Восемьдесят, – с хитрющим выражением на лице он предпринял попытку меня – меня! – напугать. Я встал, как бы желая уйти, но он поймал меня за руку и сквозь зубы произнес:

– Ладно, ладно. Сто пятьдесят.

– Сто пятьдесят пять, – я лучезарно улыбнулся – я знал, что победил, пусть победа и была невелика. Он расхохотался.

– Будь по-твоему, баран.

– Как всегда, скряга.

Мы пожали руки и на том разошлись, но только лишь для того, чтобы снова встретиться при погрузке, он – чтобы руководить процессом, я – чтобы помочь и тем самым сократить свой срок пребывания на этом острове.

Через несколько дней погрузка была закончена и мы отчалили. Несмотря на мой выброс адреналина от воспоминаний, на сей раз я не огреб по голове и мы спокойно покинули эту бухточку с полным брюхом.

Мы преодолели те 2 тысячи морских миль, которые разделяли Путника и печально известный пролив, просто замечательно. Но после появилась причина для волнений. Я раз сто проверил – не решит ли ветер взять и измениться? Но нет, он покорно обещал дуть так же и дать нам возможность пройти пролив бейдевинд. Когда появился первый, родной мой бакен, я понял, что Кровавый пролив раскрывает нам свои объятия. О том же свидетельствовали скалы по бокам.

– На гика-шкоты! Приготовьтесь выполнять каждый мой приказ в ту же секунду, как я скомандую!

Ребята взяли в руки шкоты, готовые в любую секунду вирать или травить. Сам я, стоя, как обычно, за штурвалом, оглядел воду по носу и, основываясь как на своих наблюдениях, так и на воспоминаниях, крикнул:

– Кливер-шкот на штирборт! Гика-шкот травить!

Я плавно переложил руль на бакборт. Мы увалились под ветер и бакен оказался у нас по правому борту. Что-то во мне екнуло и я направил взгляд вперед. В остальных местах скалы обрывались резко, но впереди склон был не так крут. Я пригляделся и понял – мы идем прямо на бар.

– Кливер на бакборт! – С этими словами я повернул штурвал направо. Шхуна плавно свернула с пути. Красная вода заискрилась. Я уже был там, поэтому меня это не впечатлило, но я мог слышать сдавленные вздохи матросов и имел честь забеспокоиться, ведь впереди, как я помнил, была банка. Но меня пугала не столько она, сколько то, как проход сузился.

– Фок, грот и бизань стянуть!

“Ла Либре” обошла банку, но тут я вспомнил, в чем проблема. Буквально в нескольких саженях от мели были рифы.

– Гика-шкоты на штирборт! – заорал я, крутанув руль. Мы непозволительно круто накренились на подветренный борт и волны тут же залили палубу. Когда мы встали ровно и имели возможность перевести дух, я прислушался к себе, думая, задело ли корпус? Ничего мне об этом не сказало, в этот раз обошлось. В это время скалы обзавелись растительностью. Глядя на это зрелище, душа хотела радоваться, но я знал, что это за собой влечет. Потому я приказал перенести паруса на бакборт и мы отошли от берега.

– Хаким! Где этот чертов судовой врач?!

Матросы с удивлением посмотрели на меня. Зачем бы он мне понадобился? Только вот нужен он был не мне. Наш лекарь вышел на опердек, и в ту же секунду Джок покачнулся и ухватился за фордуны, чтобы не упасть. Когда он убрал руку с влажного лба, было видно, что его физиономия приобрела то ли зеленый, то ли синий оттенок. Я свистнул и махнул рукой на него. Заранее предупрежденный, Хаким подскочил к нему и, перекинув его руку себе через шею, отвел в сторону. Естественно, мне было глубоко начхать, но или самых молодых, или, наоборот, самых старых лихорадка срубала под корень. За рыжим потом последовало еще несколько ребят. Ладно бы, если бы дело было только в этом – в чем, в чем, а уж в людях недостатка не было. Проблема в том, что препятствий от этого меньше не становилось.

– Приготовились! – преступно громко раздался мой ор. – Паруса на правый борт! – Отсчитав пару секунд, я повернул штурвал и шхуна узким корпусом шумно рассекла волны, изящно огибая очередной бакен. Снова крен, но падать времени не было, впереди – еще одна мель. Мы сделали не менее резкий зигзаг.

– Убрать кливер и апсель! Живей!

Приказ был выполнен.

– Держитесь!

Мы вышли из-за скалы, закрывающей от нас ветер, и нас тут же подхватил шквал. Шхуна сильно накренилась, матросам пришлось все свои силы направить на то, чтобы устоять. Когда ветер поутих и шхуна выпрямилась, я понял, что дело сделано. Я испустил вопль радости и крикнул:

– Ай, молодцы, ребята! Плачу в два раза больше, чем обычно!

Мокрые матросы бросили было на меня усталый взгляд, но на второй фразе вскинули руки вверх и вторили моему дикарскому возгласу.

– Крепим шкоты, парни! Дым в трубу, дрова в исходное! Идите сохнуть.

Я оглядел веселую команду. На шкафуте я увидел себя с окровавленной рукой и Не Промаха, валяющихся и благодарящих судьбу, что оставила в живых. Я улыбнулся.

Дальше все было бесхитростно – порт уже открывался нашему взору.

На суше я распустил своих людей, не надеясь, впрочем, на их веселье. Хэтдоэльский порт не обладал особой популярностью, и я не думаю, что мне стоит рассказывать, почему. Тавернами он богат не был, так же, как и женщинами. Так или иначе, мы выгрузили груз и получили надлежащую плату, которую целиком раздал своим ребятам.

Команда проводила работы для смены привального бруса. Разобравшись со всеми документами и разрешениями, я застал их за этим делом, страшно ругающимися.

– Давай, давай, опускай!

– Прибивай, пока я не прибил тебя вместе с этой деревяшкой!!

– Да черт ж тебя дери, не лезь со своими клешнями мне под руки!..

– Либидо-то я тебе…

– Сколько еще лет вы собираетесь провозиться? – поинтересовался я, подходя. Выровнял брус до нужного уровня, прибил. – Ну, уж покрасить-то его вы сможете?

– Будет сделано, Дюк, – сказал Бэйл, шутя отдавая честь. Только я хотел подняться на палубу, как он внезапно заметил:

– Нехилый домик себе вице-адмирал отстроил, а?

Я замер.

– Какой вице-адмирал?

– Ну, северный, ясно дело.

– Какой домик? – спросил я, оборачиваясь.

– Да вон тот. Трудно не заметить – побольше надстройки тут и нет.

Я посмотрел, куда показал калабаха. Высокий, трехпалубный домишко, кричащий о богатстве его жителей. С садиком, каменной переборкой и так далее. Мне в голову пришла очень навязчивая мысль. Я искал его в Море, его там не оказалось, так может, судьба специально закинула меня туда, где он есть?.. Это была очень отчаянная идея, теперь я это понимаю – даже если бы я сумел туда залезть, смог бы я потом оттуда выбраться? Но я ничего не мог с собой поделать. Я вспомнил обо всем, что со мной было, вспомнил я и о своей клятве, и скоро понял, что жажда крови победила во мне все. Теперь уже сам королевский пехотный полк не смог бы меня остановить.

– Капитан?

Я вздрогнул.

– Ты чего это?

– Ничего. Слушай… Скажи всем: ночью я кое-куда удалюсь. Не ищите меня. Если утром не приду – сейчас же принимайте швартовы и на всех парусах убирайтесь отсюда. Понял?