Дети Зари. Книга третья. Песнь жар-птицы

Кларк оставался невозмутимым, как всегда.

– Я вас понял, – сказал он и, подумав, добавил: – Погода сегодня хорошая.

– Погода? – не поняла Аглая.

– Вечер тёплый, ни ветерка. Вполне подходит для ужина на свежем воздухе.

На лице Евы расцвела радостная улыбка:

– Точно! Мы давно не пекли овощи на гриле… И Рауль с Тобиасом наверняка не откажутся проветрить головы после трудового дня…

– Раз вы этого желаете… – слегка поклонился дворецкий.

– Очень желаем! – Ева повернулась к Аглае: – Ты уловила суть? В парке, на травке…

– В павильоне, миледи – почтительно поправил Кларк.

– В общем, на природе! – возбуждённо продолжила Ева. – Никаких смокингов! Пусть мальчики хоть в камуфляже приходят, пусть рассаживаются как угодно – хоть каждый под своим кустиком… – Она повернулась обратно к дворецкому: – Кларк, вы чудо! – и от переизбытка чувств чмокнула его в морщинистую щёку.

– Вы – наш добрый гений! – возвышенно вторила Аглая. – Что бы мы без вас делали?

– Я сообщу всем, что ужин через час. На площадке у ротонды. А теперь извините, миледи, я должен дать новые указания повару.

И Кларк удалился всё тем же размеренным шагом, что и пришёл.

***

Ужин в семейном кругу удался на славу. Лоренцо даже не пришлось особо что-то готовить: он просто принёс всё, что было нужно, а молодые люди сами установили гриль и нарезали овощи, сыр, хлеб. Непосредственно готовкой занялись Виктор и Клим, как бывалые туристы, и так старались, что почти не принимали участия в общей беседе.

Правда, Надин на полчаса опоздала, поскольку ей пришлось переодеться. Зато потом, отвечая на вежливый вопрос Рауля о творческих планах, она быстро завладела всеобщим вниманием, просто перечислив фамилии знаменитостей, которые уже согласились стать героями её программы. Испробовав себя в кино, на эстраде и в журналистике, Надин в итоге решила объединить все свои таланты и теперь вела популярнейшее ток-шоу, посвящённое вопросам культуры. Используя связи родителей и друзей родителей, она завлекала в свою студию самых известных личностей, а благодаря собственному обаянию и тонкому чутью подбивала собеседников на такие откровенные признания, что её передача скоро стала безумно популярной. Так что Ева отнюдь не шутила и не иронизировала, в разговоре с Кларком назвав кузину звездой. Это был неоспоримый факт.

– Как тебе удалось заманить в ток-шоу того ворчуна? – спросила Аглая, имея в виду эксцентричного сценариста, известного как нестандартными сюжетами, так и нежеланием общаться с журналистами.

– Ну, у каждого есть свои слабые места, – загадочно протянула Надин. – Надо просто знать, на какие точки нажимать!

Тут Клим поморщился, но это заметил только Виктор.

– Разве это не манипуляция людьми? – неожиданно подал голос Тоб, удивив этим всех присутствующих: он вряд ли видел хоть один выпуск программы Надин, потому как вообще не смотрел телевизор и мало интересовался новостями поп-культуры.

– А разве любой вид искусства не есть манипуляция людскими эмоциями, восприятием, воображением, наконец? – мгновенно парировала юная звезда. Что-что, а спорить она умела. Правда, предпочитала называть это интеллигентным словом «дискуссия».

Однако Тобиас уже высказал своё мнение, а никто другой не захотел ни спорить, ни дискутировать.

– Тебе видней, – миролюбиво согласилась Аглая, лишь бы только закрыть тему. – Ведь мир шоу-бизнеса довольно тесен, и ты с детства знаешь его изнутри.

– О, я много чего знаю! – Надин изогнула красиво очерченную бровь. – Например, кем на самом деле является мой собственный дядя, живущий затворником в неприступной горной хижине…

Лица слушателей вдруг окаменели, Вик выронил из рук тефлоновую лопатку, которой снимал с решётки жареные овощи, но Надин ничего этого не заметила и продолжала тем же интригующим тоном:

– О, если бы дядя Теренс согласился прийти на мою программу… Это была бы не просто бомба – взрыв вселенских масштабов!

– Я ей сейчас устрою взрыв, мало не покажется! – подхватив лопатку, Вик двинулся было к кузине, но его опередил Рауль Кауниц.

– Смею надеяться, ты сейчас просто неудачно пошутила, – сказал маэстро с такой холодной вежливостью, что даже чай в термосе наверняка превратился в лёд.

– Неудачно? – Надин озадачено поморгала длиннющими ресницами, но, заметив застывшие физиономии окружающих, поняла, что переборщила: – Ну что вы, я только позволила себе немножечко помечтать!

Виктор, которого Клим крепко держал за плечо, шумно выдохнул. Аглая и Ева натянуто улыбнулись, а Тобиас, переглянувшись с отцом, тихо сказал:

– Дорогая кузина, если не возражаешь, я на правах родственника дам тебе один маленький совет: мечтай о чём-нибудь более возвышенном, чем бомбы…

На этом инцидент был исчерпан. Они ещё посидели, поговорили, Тобиас сообщил, что реставрационные работы в костёле близ Оломоуца благополучно подходят к концу. Кауницы лично продвигали этот проект, причём не только финансами: Рауль подключил нужные организации, чтобы получить разрешение и содействие, а Тобиас кропотливо воссоздал первоначальный образ старого католического храма и сам реставрировал фрески.

Разошлись ближе к полуночи. Мишель и Мари, тепло укутанные, давно спали в колясках внутри ротонды – родители по очереди ходили их проверять. А маленький Александр сначала вертелся около Клима с Виктором, а потом улёгся рядышком, в обнимку с Бонифацием. Клайд пристроился у мальчика в ногах, и в таком положении они втроём спали до тех пор, пока Рауль не забрал ребёнка и не отнёс его в детскую. Женщины укатили малышей в колясках, продолжая о чём-то возбуждённо переговариваться, а Тобиас, Вик и Клим остались, чтобы прибраться.

Вот только вернув подносы и корзины с посудой на кухню, они не пошли в свои комнаты, а через библиотеку спустились тайным проходом в подземелье под башней, где находился архив Магистериума.

– Ну, наконец-то! – Вик тотчас устроился в резном кресле с высокой спинкой – ещё одиннадцать таких стояло вокруг круглого стола в большой комнате.

– Камин разжечь? – спросил Тобиас. – Тут прохладно.

– Обойдёмся, – махнул рукой Вик. – Мне не терпится услышать, откуда Клим взял, что Мастер Илларион всё ещё жив.

– Аналогично, – кивнул Тобиас.

Только Клим молчал. Со стороны казалось, будто он колеблется.

– Ну давай, Клим! – не выдержал Вик. – Сказал А, говори и Б…

– Не надо меня понукать! – огрызнулся Клим. – Я расскажу, но это не так-то просто… Есть свеча? – неожиданно спросил он у хозяина дома.

Тот молча взял с полки тяжеленный бронзовый канделябр и водрузил на стол. Достав из кармана зажигалку, Виктор ловко зажёг все пять свечей. Сладко запахло натуральным пчелиным воском, уютно затрещали язычки пламени.

– Спасибо, – тихо проговорил Клим. – Мне легче сосредоточиться, когда смотрю на огонь. Собственно, с этого всё и началось… – и он снова умолк.

Вик нетерпеливо заёрзал в кресле, едва сдерживаясь, чтобы не тряхнуть хорошенько товарища: тот словно впал в оцепенение – сидел и молча глазел на огоньки свечей.

– Что именно началось? – осторожно уточнил Тобиас, когда молчание друга затянулось.

– Видения, – просто сказал Клим. – Что-то вроде снов, только наяву.

Друзья озадаченно уставились на него, а он набрал в лёгкие побольше воздуха и начал неспешный рассказ:

– Сначала это были просто картинки. Первый раз – когда мы с приятелями из института устроили пикник на берегу моря; я сидел у костра, смотрел в огонь – и вдруг вижу, как моя мама, ещё совсем девчонка, спорит с бабушкой по поводу того, как меня назвать; я понимаю, что не могу этого помнить, мне было всего три дня от роду – но вижу кино со всеми подробностями!

Подобное стало повторяться всякий раз, когда я подолгу смотрел на огонь: перед глазами возникали какие-то эпизоды из прошлого, связанные со мной или моими близкими. Мне стало интересно, я уже специально разжигал огонь и смотрел. И однажды увидел картинку из будущего: оценку в своей зачётке на экзамене, который должен был сдавать через три дня…

Клим снова умолк, собираясь с мыслями, но приятели его больше не торопили: видели, насколько нелегко даётся ему признание. Спустя пару минут рассказчик решительно продолжил: