Одна птичка начирикала

– Мы поспешили с похоронами, ? весело сказала Томила. ? Я заплачу вам за напрасные труды. И думаю, Людмиле Сытовне утешительно будет узнать, что не только ее муж подлый убийца. А вам, ? она посмотрела на жреца Велеса, ? я запрещаю ругать кого-то в такой замечательный день.

Брови сурового служителя поползли вверх, а дознаватель позволил себе тихий смешок в кулачок.

Распута подскочил к Томиле и, улыбаясь во весь рот, быстро заговорил:

– Я восхищаюсь вами. Сплошные несчастья, а вы так держитесь.

– О, ? она лукаво сверкнула глазами. ? А вы так храбро вели себя…

– А как же я? ? возмутился Лют. ? Мою невесту убили, ее муж оказался жив, мне грозит долговая яма. А тебе весело? Ну, спасибо.

– Что ты, родной. Думаю, я могу позволить себе оплатить твои долги. Но ты должен пообещать мне, что больше не попадешь в такую историю.

– Да уж! Постараюсь не устраивать заговоров с целью женитьбы.

Лют схватил со стола бутылку и сделал изрядный глоток.

– Может, вам стоит еще дать обещание поменьше пить? ? ядовито осведомился главный дознаватель.

Лют задумался.

– Неплохая мысль. А с другой стороны, если бы не выпивка, я бы не смог уличить боярина, ? он помолчал. ? И сгорел бы в бане вместе со всеми. Выпьем за это?

И он протянул бутылку ближайшему человеку, которым оказался жрец Симаргла. Почтенный служитель судорожно сглотнул, его лицо позеленело, и он со стоном уронил голову на стол.

Черноградский детектив. Сердцу не прикажешь

Жужжание многочисленных мух перебивало громкий скрип перьев усердных писарей. Главный дознаватель ходил из угла в угол запыленной комнатки, диктуя важный отчет, и вытирал пот с лица уже давно не белым платком. За приоткрытой дверью слышались топот ног, голоса, кудахтанье кур и мяуканье кота. В следственном отделении славного города Чернограда шел обычный рабочий день.

Один из писарей прихлопнул зазевавшуюся муху, уронил чернильницу и забрызгал соседа.

Главный дознаватель запнулся, строго взглянул на нарушителей спокойствия и собирался продолжить, когда у двери замелькала чья-то физиономия. Человек оживленно жестикулировал, давая понять, что случилось нечто важное. Главный дознаватель приказал писарям ждать и вышел в коридор.

– Что происходит? Я же просил не отрывать меня до обеда.

– Переполох у нас, ? шмыгнул человек носом, сильно походящим на гнилую картошку, и взъерошил грязные жиденькие волосенки. ? Докладывают, что из столицы едут, из головного отделения при дворе великого князя. Вот-вот здесь будут.

Главный дознаватель схватил «картошку» за грудки и потряс.

– Шутить изволишь? Какого лешего они здесь забыли? В чем мы провинились? У нас и не случалось ничего громкого и провального! И сколько раз я просил мне все заранее доносить?!

На рев главного из нескольких дверей коридора высунулись любопытные лица.

– Так н-никто и не знал, ? залепетал «картошка». ? М-может, с посыльным что случилось?

– Боги милосердные! ? заскрипел зубами главный дознаватель, отбрасывая подчиненного. ? Что теперь прикажешь делать?

Он обернулся, и любопытные лица мигом исчезли.

– Обеги всех, кого успеешь, пусть приведут себя и рабочие места в подобающий вид. И чтобы никто не смел жрать за столом! Уволю всех!

«Картошка» со всех ног кинулся выполнять распоряжение, а главный дознаватель вернулся в кабинет. Он мрачно отослал писарей, одновременно прокручивая в голове все громкие и нераскрытые дела Чернограда за последние пару лет, еще при старом дознавателе. Ведь не просто же так прислали человека из столицы!

Предчувствия никогда не подводили нынешнего главного дознавателя, известного как Третьяк Некрасов сын. Он был худ, высок ростом, пег и лохмат волосом и строг с подчиненными. Он всегда бдительно следил, чтобы его неблагозвучное полное имя оставалось только в бумагах, а не служило пищей для насмешек работников отдела.

И вот спустя какие-то три часа Третьяк, старательно наглаживая буйно поросшую макушку, стоял перед гостем из столицы.

Господарь Тур Светозарович, из столбовых столичных городских, был, на первый взгляд Третьяка, не в меру молод, чересчур смазлив и, пожалуй, несколько никчемен.

«Куда уж нам, холопам, до столичных, ? с издевкой подумал черноградский дознаватель, стараясь удержать на лице любезное выражение. ? Еще и дворянчика заслали. Сынок чей-то выслужиться захотел».

– Вы знаете, зачем я здесь. Велено проверить состояние одного дела и при необходимости возобновить расследование.

Гость из столицы сел на предложенную обшарпанную скамью и неуверенно огляделся.

И снова дюжина дел в одно мгновение всплыли в голове Третьяка. Никого важного вроде не пристукнули. Нераскрытые дела, вроде кражи свиньи с купеческого двора и нападения на банщика, были слишком мелкими, чтобы привлечь внимание столицы. Какие же кикиморы принесли сюда этого знатного мальчишку?

– Я ни в коем случае не хочу мешать вам. Уверен, мы вскоре…

Третьяк вдруг оглушительно чихнул. Открыл рот, чтобы извиниться, и неожиданно чихнул еще раз. За закрытой дверью раздалось что-то похожее на смешок. «Всех уволю», ? обреченно подумал черноградец, а вслух сказал:

– Не сочтите за дерзость и непочтение, господарь. Мы делаем одну работу. Но жара мучает нас уже который день, и я плохо соображаю. Что происходит? Что мы упустили или сделали не так?

К удивлению Третьяка, дворянчик Тур тяжело вздохнул и даже поник плечами, еще больше превратившись в мальчишку, чему немало способствовали растрепанные светлые волосы и наивные голубые глаза.

– Где-то год тому назад в одном из ваших богатых домов была убита женщина по имени Чернава. Следствие не нашло виновных, и дело списали на грабителя или душевнобольного. Муж не стал настаивать на продолжении расследования, другие родственники не объявились.

Молодой дознаватель замолчал и выжидающе посмотрел на начальника местного отделения. Третьяк откашлялся.

– Как же, помню, господарь. Я в заместителях тогда служил. Ее ударили по голове кистенем. Ни наши лучшие люди, ни приглашенные жрецы ничего не обнаружили. Была пара подозреваемых, но они во время убийства были в другом месте. Никто не давил на нас, и дело отправилось в чулан. Вы запрашивали подробности, господарь? Я об этом ничего не знаю.

Третьяк мысленно пообещал найти провинившегося служащего отделения и отдать его в ближайший храм драить полы и чистить обувь жрецам. Никто не смеет творить дела и якшаться со столицей тайно от главного дознавателя! Да он обрушит Черноградское озеро на их головы!

– Теперь давят. ? Тур вытер лоб и снова огляделся. ? Нет, запрос не делали. Мне известно общее течение дела и некоторые детали со слов заинтересованной стороны.

Третьяк кивнул. Чудеса какие-то. Из-за такой мелочи… И что там про заинтересованную сторону?

– Отец мужа Чернавы ? богатый и влиятельный человек. В столице он не на последнем счету. Торгует чуть ли не со всеми храмами и княжеским двором. Он написал жалобы и заставил обратить внимание на это дело.

– Это с чего бы вдруг? ? спросил Третьяк, начиная понимать, что наступил в большую кучу, чем думал.

– Как мне объяснили, он не хочет, чтобы на его сыне висело клеймо возможного убийцы.

– Но ведь его отпустили восвояси.

Тур развел руками.

Третьяк тоже опустился на скамью и мрачно посмотрел на столичного молодого дознавателя.