Не разбавляя

Когда я девочкой увидела эту фотографию, то бегом к маме с вопросом, кто это.

– Это твоя двоюродная тетка Наташа. Бедняжка, – говорит мама. – Умерла молодой. У нее был порок сердца, до тридцати не дожила. Врачом была, как и я. Ты осторожней с фотографией, эта моя единственная фотография Наташи, память о ней.

И я много лет живу с сознанием, что была такая тетя Наташа, красавица, дочь старшей сестры моей бабушки, и умерла Наташа молодой от порока сердца.

– Да, она умерла молодой, – говорит мне троюродная сестра Татьяна при случайной нашей встрече. – Умерла молодой, но только не от порока сердца. Ее муж застрелил. Ревновал и убил. А порок сердца это легенда, правду скрывали.

Я так ошеломлена, что забываю спросить, а кто был ее муж? Откуда у него был пистолет?

Татьяна уехала, а я осталась со страшным открытием в далеком, отстоящем от меня на полстолетие прошлом.

Где-то там, далеко, в романах и кинофильмах стреляются и стреляют из-за любви, но чтобы вот так, двоюродная тетка, с которой, не погибни она, я была бы знакома, встречалась бы, как встретилась я со всеми остальными, кто был на фотографии, чтобы ее, такую молодую застрелили?

Шелестят воспоминания, я напрягаюсь.

Да, мама говорила, что Наташа была замужем, что муж ее был врач. Или военный? Или военный врач? А военврачам в те времена положен был пистолет?

Напрягаюсь еще и еще. Забытые обрывки разговоров всплывают из глубин памяти. Реальные обрывки или придуманные мною сейчас?

Слышу голос мамы, она говорит, что после Наташиной смерти ее муж очень тосковал, чуть руки на себя не наложил. Убил в припадке ревности, потом мучился раскаянием? И когда это было?

Мама с осени 39-го до весны сорокового жила у дяди с тетей, и если бы трагедия при ней случилось, она знала бы правду. А потом была война. Получается, после войны, на моей жизни, Наташу застрелили.

Я жила себе в Сибири, слушала сказки, и знать ничего не знала о драмах в жизни взрослых. А сейчас я пытаюсь заполнить пробелы…

Муж Наташи представляется мне зрелым, взрослым мужчиной, на десять, двенадцать лет старше жены.

Память тут же услужливо подсказывает, да муж Наташи был старше ее. От него когда-то давно, когда он был молодым, таким молодым, что еще и не брился, от него ушла возлюбленная…

Нет, он застал ее с другим, так будет горше, нагляднее измена, глубже страдания…

Тогда муж Наташи, назовем его Андрей, был молод, горяч, и женщина, которая изменила ему и ушла к другому, была его первой любовью. А дальше учеба в мединституте, война, и Наташу он встретил, когда уже потерял надежду на личное счастье.

Он был хирург, спасал чужие жизни, видел слезы на глазах женщин, сострадающих своим близким, и думал, что никто не прольет слез на его могиле.

Хотя молод был, сорока не было. Но врачи, всегда рядом со смертью, рано стареют душой.

И вдруг Наташа… Молодая врач, пришла к ним в больницу после института. Как увидел ее прозрачные глаза, густую косу вокруг головы, затеплился в душе огонек. И через четыре месяца была свадьба.

Время послевоенное, скудное, голод, все в обносках обмундирования, озабоченные, озлобленные, но с Андреем рядом любимая жена, и мир для него прекрасен. И всё есть у человека: красавица жена, хорошая работа, признание и благодарность людей, а в душе его гнездится страх потерять любимую, опасения изгнанного однажды, брошенного человека. Не верит он в любовь к нему женщины, в любовь молодой жены не верит. Ревность грызет его изнутри, заставляет следить за каждой улыбкой, каждым взглядом Наташи. Он ждет несчастья. И тревога его вырастает в огромного осьминога, окутавшего невидимыми щупальцами его душу. Тогда, давно, возлюбленная предпочла его молодой пыл устроенной жизни со зрелым мужчиной. Тогда он был слишком молод для счастья, а теперь слишком стар, время ушло, и вот к Наташе тянется молодой, красивый, смотрит на нее, и глаза у него блестят. И она ему улыбается, смеется с чужим, терзает душу мужа заливистым смехом, радостью, вызванной общением с другим мужчиной. И мерещится ему, что не просто так они смеются, за этим стоит скрытый смысл: они смеются над ним, немолодым ревнивцем, хихикают за спиной, унижают его.

А Наташа беспечна, весела, не замечает мрачных терзаний мужа, его непомерных страданий, не верит в них в своей беспечной невиновности.

Ревность мутным потоком сметает всё в душе Андрея, клокочущая, невыносимая, раздирающая душу боль, с которой живешь изо дня в день, унижение, которое сам и придумываешь.

Что было с ним потом, после убийства? Его посадили?

Как пережила всё баба Капа, мать Наташи? Как она относилась к зятю? Чувствовала, что они не пара, предостерегала ли дочь, или всё это было для нее как гром среди ясного неба?

Вопросы, вопросы, и нет на них ответа. Моя бабушка была дружна с бабой Капой, матерью Наташи, своей сестрой. Неужели не только мама, но и бабушка не знала правды?

Молчит фотография, молчат мертвые, сюжет не обрастает мясом, нет для меня ни места действия, города Чусового на далекой Уральской реке, ни примет того времени. Только фотография женщины с косой вокруг головы и прозрачными глазами. Ничего нет, а трагедия, вот она, живет и сейчас волнует, рвет сердце.

Скелетик истерзавшего мою душу сюжета укладывается в несколько простых слов:

Красивую женщину застрелил из ревности муж, когда ей еще не было и тридцати… Детей от этого брака не осталось.

Подарок

Кружатся, кружатся слова в чужой книге, разноцветные, как бабочки, легкие воздушные. И кажется, что смысл заключается в этом кружении разнообразных, разноцветных слов, и только они и имеют значение, а сюжет, характеры героев, события их жизни существуют только для того, чтобы пишущий мог поиграть, расцветить их метафорами или, на худой конец, просто прилагательными, красочными сравнениями, создать обстановку, запахи, звуки, цвета, а остальное так не ново, сто раз описано, все людские горести и радости, любовь и страдания. Описаны и в романтической прозе, и в классической, и в реализме, – и теперь уже некуда плыть, а только играть, переливать словами, заставлять сверкать брызгами бесконечный неизбывный поток прозы.

Но сюжет, да сюжет, опять такой, какой не поднять, не осилить, слишком много надо придумать, придумать надо буквально всё, от начала и до конца, а зацепочка такая маленькая, информация словесная, ухваченная на лету, в разговоре на бегу, – ты туда, я сюда, – такое вот случилось, представляешь?

– Ну, я спешу, пока, встретимся как-нибудь, – и разошлись.

А сказанное осталось, и ты хочешь расспросить, да вот встреч нет и нет… И пишешь из ничего рассказ о любви.

Начинать надо с момента встречи. Где и когда – очень важный момент в истории любви.

Где и когда спрашивают дети, рассматривая свадебные фотографии родителей. Где и когда произошло знаменательное событие, которое привело к их появлению на свет?

Где и когда познакомилась эта пара, о которой я пишу?

Может быть, они познакомились на концерте? Сидели рядом, и Рахманинов сблизил их?

Или на улице, совсем случайная встреча?

Нина вышла из института, стояла в переулке, думала, куда пойти, вниз на Солянку или вверх к Садовому кольцу?

Подошел юноша, он тогда, с первого взгляда не показался ей моложе, чем она.

– У Вас прикурить не найдется? – вот что он спросил, не придумал ничего лучше.

– Я не курю.

Ответив, Нина посмотрела на подошедшего, и он увидел ее прозрачные зеленоватые глаза. Вблизи она оказалась красивее, чем на расстоянии, когда он наблюдал, как она стоит в нерешительности на тротуаре, женщина, которая на сегодня сделала все дела и свободна.

– Если вы не курите, – улыбался юноша, – как же мне с Вами познакомиться?

– Да, – улыбка у парня была мягкая, не позволяющая ответить резкостью, и Нина поддержала игру, – эта задача не из легких, познакомиться с некурящей женщиной.

Она медленно двинулась к Солянке, и он шел рядом.

– Меня Алексеем зовут, – сказал он, – и на сегодня я совершенно свободен.

– Только на сегодня, – лукавила она, – тянула, не называла своего имени.

– Для Вас всегда.