История города Екатеринослава. Книга первая. Монастырское урочище

Вполне вероятно, что «фиалковым корнем», как это часто бывает в разговорной речи, татарские хозяйки называли всю группу болотных лекарственных корней. И такой хмельной пенящийся напиток из молока степной кобылицы, имеющий приятный вкус и запах фиалки, обладающий выраженным лекарственным действием, можно смело назвать эксклюзивным.

Вот какую интересную и содержательную информацию донес до нас через века святой отец, доминиканец Жан де-Люк. Конечно, он видел и описал только внешнюю сторону жизни кочевников, но обстоятельность и точность его записок позволяют нам заглянуть в закулисье жизни народов, населявших в былые времена наши ковыльные степи. Могу добавить ещё одну странную деталь, хотя и не относящуюся к теме. Оказывается, кориандр был популярен и у московских государевых поваров. Цесарский посол Сигизмунд Герберштейн среди блюд, подаваемых на царский стол при приёме посольства в Кремле, называет и варенье из кишнеца:

«…Когда все разселись по местам, нам прежде всего поставили варенья (как они называют) из кишнеца, аниса и миндалей».[165 - Герберштейн. Стр. 212.] Варенье из кориандра? Не могу себе представить этот вкус, хотя под словом «варенье» мог скрываться кисло-сладкий соус, подаваемый перед началом обеда.

Очень важной сферой жизни орды являлось отправление правосудия. Хотя ордынские суды, на наш взгляд, были очень специфичными и даже, можно сказать, экзотическими, именно они выносили самые справедливые решения:

«Спорныя дела решаются у Татар весьма скоро и следующим образом. Когда два какия-либо лица поссорятся между собою, то, разменявшись несколькими словами, без всяких впрочем ругательств (подобных тем, которые употребляются у нас), обе враждующия стороны или даже все, замешанные в деле, встают с мест своих, отправляются куда им заблагоразсудится и, обратившись к первому встретившемуся человеку, какого бы он звания ни был, говорят ему: “Государь! Мы поссорились; разсуди нас!” Тот немедленно останавливается, выслушивает обе стороны и потом произносит приговор по своему уразумению, без всяких бумаг. Противу этого решения нет уже никаких отговорок. Если при сем случатся посторонния лица, то произнесший приговор говорит им: будьте свидетелями! Подобнаго рода разбирательства безпрестанно случаются в стане. Даже и во время похода, тяжбы, между Татарами возникающия, решаются первым встретившимся им человеком».[166 - Барбаро. Стр. 26–27.] Большинство источников отмечают высокую честность отношений татар между собой. Кражи у своих среди степняков были вопиющим беспределом, хотя наверное тоже случались, на что указывал Марко Поло:

«Если же кто-нибудь украдет лошадь или другую ценную вещь, то его приговаривают к смертной казни и мечом разрезают его пополам; но если провинившийся хочет спасти свою жизнь, то должен возвратить в десять раз больше украденнаго».[167 - Марко Поло. Стр. 67.] В целом же, атмосфера степного государства, его моральный дух достойны уважения. Такое общество было построено на взаимопомощи и взаимовыручке, где голодному и нуждающемуся предлагалась не милостыня, а место за своим столом. В своих записках уже упоминавшийся монах доминиканского ордена Жан де-Люк сообщал любопытную информацию об отношениях в татарском сообществе: «Между ними нет бедных. Если кому-нибудь нечего есть, то идет туда, где едят, не стесняясь и ничего не говоря, садится, (ест), затем подымается и без всякой благодарности уходит».[168 - Люк. Записки ИООИДР. Т. 11. Стр. 486.] Не правда ли, такие отношения достойны христиан-подвижников, а ведь это татары, «дикари» и «варвары».

В орде не только производили много необходимых товаров для собственных нужд и на продажу. Совершенно нарушает все законы жанра то, что степняки успешно занимались сельским хозяйством. О посевах хлеба в степи нам сообщает всё тот же Иосафат Барбаро:

«В исходе Февраля месяца по всей орде громогласно возвещают желающим делать посев, дабы они заблаговременно приготовили все для того нужное; ибо в такой-то день Марта предположено отправиться к такому-то месту для посева избранному.

Вследствие сего объявления все желающие немедленно делают приготовления свои; насыпают семянный хлеб на повозкии отправляются с рабочим скотом, женами и детьми, или только с частию своих семейств к назначенному месту, которое обыкновенно бывает не далее двух дней пути от пункта, где находилась орда во время возвещения приказа о посеве. Тут остаются они до тех пор, пока вспашут землю, посеют хлеб и окончат полевыя работы, и потом уже возвращаются назад в орду.

Между тем Хан, подобно матери семейства, отпустившей детей своих порезвиться и безпрестанно издали наблюдающей за ними, все кружится около засеяннаго поля, останавливаясь то там, то сям и никогда не удаляясь от онаго далее четырех дней пути. Когда же хлеб созреет, то все желающие, как сеятели, так равно и покупатели, отправляются туда для жатвы с повозками, волами, верблюдами и со всем нужным, как бы на собственную мызу.

Почва земли у них весьма плодородна. Пшеница очень крупна зерном и нередко родится сам – пятьдесят, а просо – сам сто. Иногда жатва бывает так обильна, что не знают, куда деваться с хлебом, и часть его по необходимости оставляют на месте».[169 - Барбаро. Стр. 36–38.]

Глава 7

Ханская охота

В родной стране, где по излукам
Текут Онон и Керулен,
Он бродит с палицей и луком,
В цветах и травах до колен.

    Н. Заболоцкий

Татары не только пасли скот и готовили блюда из молока. Половецкое поле издавна кишело диким зверем и птицей. Митрополит Никон во время своего «хождения» в Царьград в 1392 году (маршрут пролегал по реке Дон) писал об этих местах:

«…Бысть же сие путное шествие печально и уныльниво: бяше бо пустыня зело всюду, не бе бо видети тамо ничто же, ни града, ни села; аще бо и бываша древле грады красны и нарочито зело видением, места точию, пусто ж все и не населено; нигде бо видети человека, точию пустыня велия и зверей множество: козы, лоси, волцы, лисицы, выдры, медведи, бобры, и птицы: орлы, гуси, лебеди, журавли и прочая».[170 - Аристов. Стр. 6.] Доминиканский монах Жан де-Люк во время своей поездки в Тартарию тоже сообщал о множестве животных, живущих на ковыльных просторах: «Их равнины представляют обширныя хорошия пастбища. Очень много водится у них скота, диких лошадей, волков, медведей, лисиц, оленей… лосей».[171 - Люк. Записки ИООИДР. Т. 11. Стр. 486–487.]

Большое количество дикого зверя в степи давало возможность устраивать на него массовые охоты, которые у нас принято называть словом «облава». Вот одно из описаний такого досуга татарского Хана (старинный перевод «Родословной истории о татарах» Абулгази-Баядур-Хана):

«Татары от всех времен полагали главное свое упражнение в охоте… Хан, или Принц, который хочет ехать на охоту, собирает столько своих подданных, сколько время и случай позволяет, что иногда доходит от 10 до 12 тысяч человек…

Сии люди по прибытии на место разделяются по разным местам кругом того места, где будет охота… наблюдая притом сие, чтобы человек от человека стоял на 10 или на 20 шагов; а сие делает совершенный круг около того места, которое назначено в центр охоты. Когда сие так будет расположено, то по данному знаку, все пойдут к центру круга, и что больше круг будет приходить в узкость, то больше люди приближаются друг к другу, пока все не станут весьма тесниться…

Звери, которые увидевши людей, бегут сперва к центру; но, видя, что и там место весьма узко, стараются где-нибудь пробежать. Но в которую бы сторону они ни кинулись, то отвсюду слышат крик, стук в бубны и звук в роги и в другие инструменты, каковы употребляются на войне у того народа. Напоследок сие так оглушит зверей, что они уже сами отдаются людям, не делая ни малаго сопротивления. Таким способом ловят они всех зверей будто бы сетьми, сколько бы их не могло быть в окружности оной, которая иногда бывает на 4 и на 5 миль в диамере с самаго начала, где они часто ловят многия тысячи всяких зверей».[172 - Барбаро. Примечание. Стр. 136.] Такую же облавную охоту татар наблюдал Иосафат Барбаро в окрестностях Таны:

«В подобном порядке, как я уже выше сказал, шли Татары. Дичь, которую они ловили по пути, состояла большею частию из куропаток и так называемых драхв. Птица эта имеет короткий хвост, как у курицы, голову держит прямо как петух, величиною с павлина и походит даже на него цветом перьев, за исключением одного хвоста. Так как Тана окружена холмами и рвом, имеющим до 10 миль в окружности (там где была некогда древняя Тана), то эти холмы и долины, ими образуемыя, соделались убежищем всякаго рода птицам, которых слетелось туда такое множество, что вокруг стен и во рву куропатки и драхвы разгуливали целыми стадами, как бы на дворе самых домовитых хозяев. Мальчишки без труда подбирали их с земли и продавали по аспру (т. е. по восьми наших богаттин) пару».[173 - Барбаро. Стр. 19–20.] Согласно примечанию переводчика записок Иосафато Барбаро, Василия Николаевича Семенова, 444 аспра города Таны, были равны российскому червонцу образца начала 1800–х годов.[174 - Барбаро. Примечание. Стр. 130.]

Сейчас дрофа, некогда массовая птица Дикого Поля, – редкий вид, находится на грани исчезновения, хотя и охраняется законом. Эта степная красавица относится к отряду журавлиных, является перелётной птицей, но много и охотно ходит, при опасности быстро бегает. Окраска её пестрая, в ней сочетаются рыжий, чёрный, серый и белый цвета. Весной у самцов вырастают по бокам клюва пучки нитевидных перьев, образуя колоритные длинные «усы». Курочки дрофы весят 4–8 килограммов, петухи до 11. Но бывают экземпляры и крупнее. Старые самцы, по сообщению энциклопедии «Животный мир СССР», могут весить до 16–17 килограммов, а рост выпрямившегося самца может достигать 1,5 метра.[175 - ЖМ. Т. 3. Стр. 104.] Такой вот летающий страус наших степей. Кроме собственно дрофы, в подотряд дрофиных входит ещё и стрепет. Птица эта сейчас почти исчезла, хотя, по информации из того же «Животного мира СССР», ещё во второй половине XIX столетия в степях Воронежской губернии наблюдали тысячные перелётные стаи стрепета. Эта птица значительно мельче дрофы, но не уступает ей в красочности оперения. Общий тон тела песочный, с тёмными пестринами, ярким бело-чёрным «воротничком» на шее, серо-голубоватыми сторонами головы и крыльями с контрастным чёрно-белым рисунком. Горло и верх зоба пепельного цвета. Ноги буро-жёлтые и жёлтый клюв. И дрофа, и стрепет уничтожали большое количество вредных насекомых. В желудках дроф также находили и мелких позвоночных.[176 - ЖМ. Т. 3. Стр. 105.]

Небольшие, очень симпатичные птицы из отряда куриных – серая куропатка и перепел, наверное, вам знакомы. Они тоже были массовой добычей во время охотничьих степных облав. Ещё в начале XIX века обычным обитателем причерноморских и приднепровских степей был также тетерев-косач (Lyrurus tetrix L.).[177 - ЖМ. Т. 3. Стр. 98.] Эта яркая птица размером немного меньше курицы (вес 0,7–1,5 кг) в нашем представлении является типичным жителем лесов, а оказывается, в леса из степи тетерев ушел вынужденно. Оперение петушка иссиня-чёрное, с отливом. Брови красные. Подхвостье и «зеркальце» на крыле белые. Крайние рулевые перья изогнуты наружу. Курочки буровато-рыжие (рябые) с белым подхвостьем.

На крупную перелётную птицу татары могли охотиться по-другому. Иосафат Барбаро донес до нас экзотическую сценку такой охоты на диких гусей:

«Иногда над станом тянутся целыя вереницы гусей, и Татары пускают в них особенныя кривыя стрелы, толщиною в палец. Стрелы сии, не быв опушены перьями, летят очень высоко и потом перевернувшись в воздухе, падают в прямом направлении вниз, раздробляя все, встречающееся им на пути, как то: лапы, шеи и проч.

Нередко стада эти бывают так многочисленны, что затемняют горизонт. Тогда Татары подымают громкий крик, от котораго гуси в испуге падают на землю».[178 - Барбаро. Стр. 32–33.] Кривые палки толщиною в палец, – вам ничего это не напоминает? Явный аналог австралийского бумеранга был не просто кривой стрелой, а боевой палицей, имеющей специальный аэродинамический профиль. Такие «кривые стрелы» скорее всего вращались с большой скоростью вокруг своей оси во время полета, если они «раздробляли все, встречающееся им на пути». Достаточно интересная и необычная информация.

Массовые охоты татар описывали многие путешественники, хотя это не было в орде повседневным занятием. Такое мероприятие с участием десятков тысяч людей было больше хозяйственной операцией по заготовке мяса, чем охотой в истинном смысле. Другое дело охота великого Хана. От выезда в Кипчакскую Степь со своими великолепными охотничьими птицами и ловчими животными император получал истинное наслаждение, правда, здесь тоже не обходилось без загонщиков. Знаменитый путешественник Марко Поло сообщал о ястребах, мелких соколах, крупных соколах (кречетах) участвовавших в ханской охоте. Каждой такой птице к лапке крепилась серебряная пластинка с именем птицы и её владельца.[179 - Марко Поло. Стр. 105–106.] История охоты с хищными птицами насчитывает тысячи лет. Ею увлекались древние владыки античных времён, индийские раджи, киевские князья и, конечно, монгольские ханы. В более позднее время соколиная охота стала визитной карточкой московских Великих Князей. С соколом и ястребом охотились на перепелов, куропаток, тетеревов, глухарей, уток, гусей и даже на зайцев. Для добычи покрупнее, например лис и волков, нужна была более сильная птица, и она существовала: «У его величества есть также орлы, приученные нападать на волков; величинаи сила этих птиц такова, что ни один волк не может избегнуть их когтей».[180 - Марко Поло. Стр. 104.] Как вы понимаете, степной волк животное далеко не беззащитное. Такая охота, должно быть, была очень величественным и весьма эмоциональным по накалу страстей зрелищем.

О татарской охоте с птицей на крупного зверя упомянул и Иосафат Барбаро, наблюдавший её в окрестностях Таны: «Татары весьма искусны в стрелянии из лука и любят охотиться с соколами на хамелеонов, которыя у нас не употребляются в пищу, на оленей и на других больших зверей. Соколов они носят на одной руке, имея в другой сошку, которую подставляют под руку, когда устанут. Это нисколько не удивительно, ибо их соколы вдвое больше наших орлов».[181 - Барбаро. Стр. 32–33.] Видимо, описанные «соколы», с помощью которых охотились на оленя, были всё-таки орлами-беркутами. А вот какого зверя Барбаро называл именем «хамелеон», остаётся интересной загадкой. Очень часто птичий воздушный поиск с земли сопровождался охотничьими собаками. Такое взаимодействие и сейчас считается весьма эффективным, оно повышает результативность охоты, не говоря уже о её зрелищности. Не перестаю удивляться нашим превратным представлениям об убожестве кочевников. Значит, в орде была развитая система собаководства? Да, была, и о ней также сообщал Марко Поло:

«Великий хан имеет двух дворян, родных братьев, однаго из них зовут Баян, а другаго Минган; и должность их на татарском языке называется «цивири», что значит: «распорядители охоты» и им поручен надзор за гончими собаками, меделянками и бульдогами… все охотники, подвластные одному из них, носят красные мундиры, а прочие имеют светло голубую форму. Они с детства приучаются к охоте с собаками…».[182 - Марко Поло. Стр. 105.] Для чего применялись гончие собаки, объяснять, думаю, не надо. Именно они в паре со стремительными крылатыми партнёрами участвовали в головоломных погонях за стремительной добычей. Бульдоги применялись для жёсткого захвата крупного, но не очень быстрого зверя. А вот что такое загадочные меделянки? Давайте выясним это у авторитетного В. И. Даля: «Меделянская собака, меделянка ж. одна из самых крупных пород: большеголовая, тупорылая, гладкошорстая; статями напоминает бульдога».[183 - Даль. Т. 2. Стр. 814.] Другой источник, Толковый Словарь Ушакова, уточняет, что эта крупная порода догов происходит из города Mediolanum (Милан) в Италии. С такими Миланскими догами татары охотились на самого крупного зверя, например, на медведя.

Для охоты на крупного зверя степной император использовал не только догов и бульдогов. Марко Поло сообщал, что в качестве охотничьих животных использовались также рыси, леопарды и даже львы: «Великий хан держит много леопардов и рысей для охоты на оленей и несколько львов, величиною больше вавилонских, которые имеют красивыя шкуры превосходнаго цвета, по которым в длину проходят белыя, чёрныя и красныя полосы; они проворно нападают на кабанов, диких быков, ослов, медведей и других зверей, составляющих предмет охоты. Интересно наблюдать, с какой горячностью и быстротой нападает лев на животное, на которое его спустили. Их везут в клетках, поставленных на повозки; и вместе с ними запирают маленькую собачку, с которой они скоро свыкаются; их запирают потому, что иначе трудно было бы удержать их в то время, когда они при виде добычи делаются очень жадными и свирепыми. Кроме того, их везут всегда против ветра, чтобы звери, почуяв их запах, не разбежались».[184 - Марко Поло. Стр. 104.] «Лев» с красивой шкурой, по которой в длину проходят белые, чёрные и красные полосы, по-видимому, являлся уссурийским (амурским) или туранским (среднеазиатским) тигром. Охотничьи рыси – экзотично, но понятно. А вот дрессированные леопарды, кто они? Амурские леопарды, которых сейчас в природе остались считанные единицы, но в былые века численность этого подвида была достаточно велика, или алтайские снежные барсы – ирбисы? А может быть, для императора дрессировали переднеазиатских или кавказских леопардов, которых сейчас принято объединять в один подвид (персидские), самых крупных животных из этого вида? В прошлые столетия переднеазиатский – кавказский леопард был животным достаточно распространённым. Считается, что и сегодня его можно встретить в горах Кавказа, на территориях Ирана, Азербайджана, Турции и Средней Азии.

Был и ещё один зверь, которого много веков использовали для охоты. В древнерусских летописях часто встречается слово пардус, в частности, в Лаврентьевском списке летописи Нестора, князь Святослав «легко ходя, аки пардус». В слове о Полку Игореве звучит фраза – «пардуже гнездо». Часть исследователей истории Киевской Руси расшифровывают слово пардус как гепард. Между строк читается, что азиатский гепард, или как его ещё называют «чита», был некогда для степей Приднепровья обычным животным, если летописцы упоминали о его выводках – «гнездах». Доказательством наличия гепардов у русских князей считается изображение сцены охоты с этими гончими животными на древних фресках Софии Киевской.

«Гепард или охотничий леопард (Cynailurus) – род зверей из семейства кошек, – сообщает нам знаменитый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. – Г. общей формой тела и особенно высокими ногами похож скорее на собак, чем на кошек; но голова и хвост кошачьи. Когти не вполне втягивающияся, от этого стираются и притупляются на концах, как когти собак. Г. два вида: азиатский Г. или чита (Cynailurus jubatus Schreb.) и африканский или фахгад (Cynailurus guttatus Hermm.)…

Пойманный Гепард в короткое время становится очень ручным и отличается кротким, ласковым нравом; по целым дням он мурлычит, как кошка. Ручных Г. употребляют для травли антилоп. Восточные государи в Персии, Монголии и Индии содержали в старину огромное множество Г. в своей охоте; ручные бывали даже при дворах французских королей и немецких императоров».[185 - Брокгауз. Эфрон. Т. VIII. Стр. 436.] По отрывочной и противоречивой информации азиатский гепард встречался в российской Средней Азии, на Прикаспийской низменности даже в XX веке, почему животное и было внесено в Красную Книгу СССР.

Нынешние электронные ресурсы пестрят информацией о том, что русские князья «охотились с гепардами, как с собаками», сообщают подробности о серебряных ошейниках, поводках, намордниках и наголовниках этих животных. Электронные вопросы и ответы для украинских школьников на вопрос водились ли гепарды в южнорусских степях дают однозначный утвердительный ответ. В монографии «Человек и природа степной зоны, конец X – середина XIX в.» Сергей Васильевич Кириков – советский учёный-биогеограф, длительное время изучавший изменения животного мира в природных зонах СССР от древних времён до XX века, сообщал:

«В ярлыках, выданных ханами Золотой Орды, упоминались пардусники и барсники, волчари и сокольники. В русских письменных источниках пардусниками и барсниками названы лица, ведавшие охотой с гепардами».[186 - Кириков. 1983. Стр. 9.]

Боюсь, что в этом сообщении авторитетного и уважаемого учёного содержится неточность. Барс, это леопард (пантера), по латыни Panthera pardus (обратите внимание – пардус!). Барсники явно должны были заниматься содержанием барсов, скорее всего они ухаживали за персидским, переднеазиатским – кавказским (Panthera pardus saxicolor) леопардом, самым крупным из его подвидов. Соответственно и охотились с ним. Азиатский же гепард, или чита (Acinonyx jubatus), являлся другим животным. Путаница очень часто возникает оттого, что отчасти эти кошки похожи, а азиатского гепарда иногда называют ещё «охотничьим леопардом».

В этой же монографии С. В. Кириков, со ссылкой на Рашид-ад-Дина, средневекового персидского учёного-энциклопедиста, написавшего фундаментальный труд по истории монгольской империи, высказал своё предположение относительно существования гепардов у крымских ханов: «У крымских ханов были особые пардусники. Это даёт основание предположить, что на землях Крымского ханства были обычны дикие копытные, на которых охотились с гепардами. Этих зверей крымские ханы, может быть, получали из Закавказья и Ирана, где гепарды были нередки в начале XIV в., когда там правил хан Газан. Для его охоты подданным полагалось в течение года доставлять 300 гепардов и около одной тысячи ловчих птиц».[187 - Кириков. 1983. Стр. 11.]

О гепардах, шкуры которых даже в XIX веке доставлялись на Оренбургскую пограничную линию, упоминал профессор естественной истории императорского Казанского университета Эдуард Эверсманн: «Felis jubata. Гепард… Этот вид, уступающий немного в величине рыси, известен на Оренбургской пограничной линии под названием барса, название, под которым в других местах разумеют: Felis pardus и panthera, Pall. Он обитает по восточным берегам Каспийскаго и в странах около Аральскаго моря, и там, вероятно, встречается нередко, потому что Киргизы часто привозят его шкуры на линию для продажи. Этотзверь довольно велик и силен, так что нападает и душит самых больших млекопитающих тех мест, как то: антилоп, диких баранов (аркаров) и даже диких лошадей и ослов…».[188 - Эверсманн. Ч. 1. Стр. 8–9.] Очень сильно сомневаюсь, что гепард – не самый сильный хищник из семейства кошачьих, мог легко охотиться на тех же крупных копытных, на которых обычно охотился тигр. После внимательного прочтения «Описания естественной истории Оренбургского края» всё так же неясно, какое животное имел в виду профессор Эверсманн под названием гепарда? Например В. И. Даль под тем же латинским названием Felis jubata уверенно описывает нашего среднеазиатского барса:

«Барс м. хищный зверь кошачьяго, львинаго рода, чубарый тигр, Felis pardus… у нас в восточных степях Азии водится один только вид барсов: гривчатый, F. jubata, приучаемый в Азии к охоте, травле…».[189 - Даль. Т. 1. Стр. 127.] Даже у уважаемых авторов налицо явная путаница с хищниками семейства кошачьих, что никак не добавляет ясности в вопрос о гепардах – пардусах киевских князей. Придется изучить этот вопрос более детально. Откроем «Словарь церковнославянского и русского языка», выпущенный вторым отделением Российской академии наук в 1847 году:

Пардус, пард, м. Felis pardus, барс. (Святослав… легко ходяй, аки пардус. Лавр. Лет.)

Пардужий, ья, ье, пр. Принадлежащий пардусу. (Простротася Половцы, аки пардужье гнездо. Слово о полку игореве.).[190 - СЦСРЯ. Т. 3. Стр. 160.]

Как видим, в церковно-славянском языке пардус, это барс, и ни слова о гепардах. Посмотрим ещё:

Пардаль, м., то же, что пард.

Пардалей, м., Рысь. (Отъ оградъ львовыхъ, отъ горъ пардалеовъ. Песн. Песн. IV. 8.).[191 - СЦСРЯ. Т. 3. Стр. 159.]

Словарь церковнославянского языка однозначно утверждает, что пард, пардус, пардаль, пардалей – это барс или рысь. Такая информация не расходится с сообщениями Марко Поло о дрессированных рысях и леопардах, участвующих в ханской охоте.

Посмотрим слово пардус в словаре у В. И. Даля:

– Пард или пардус, м., стар. Зверь кошачьяго рода, барс, Felis pardus? Названье шаткое.

– Пардалей, м., вероятно то же, что пард, пардус, но переводят, как и панфирь, рысь.[192 - Даль. Т. 3. Стр. 37.] Час от часу не легче, поищем панфирь: – Пантера, ж., хищное животное жарких стран, вид барса. Из этого вышло панфирь, что переводят рысью.[193 - Даль. Т. 3. Стр. 30.] Оказывается, слова пантера и рысь в старорусском языке имели одно и то же смысловое значение. Но о гепардах – опять ни слова. В обстоятельном труде профессора Николая Яковлевича Аристова «Промышленность древней Руси», изданном в 1866 году, в разделе, посвященном ловле птиц и зверей, читаем: