Сказание об Иле

Мастеровой не отставал. Его котомка и одежда остались там, где состоялся торг.

Шли медленно, вначале вдоль разлома, затем по уступу спускались вниз, еще чуть-чуть по пустынным ходам, каменным ложбинам и снова вниз, пока не вышли в одно странное место. Здесь не было стен, лишь пустота, зажатая между каменными плитами. Одна плита служила потолком, другая ? полом. Понизу плыл дымок. Все это в конце концов соединялось в одну тонко очерченную линию где-то очень далеко.

– Возьми вот это и прикрепи повыше стопы.

В руках старик держал колодку, какую надевают на ногу узнику, чтобы тот не убежал.

– Зачем это? – недоумевал Мастеровой.

– Увидишь. Ну же… – торопил его старец, не сводя глаз с колокольчика.

Видя это, искатель положил колокольчик себе в рот, как сделал бы это ребенок, и молча принялся за дело.

Деревянные тиски сдавили кожу. Конечно же не могло быть и речи о том, чтобы идти как прежде. Вдобавок ко всему за ногой волочилось тяжелое каменное ядро, скрепленное цепью с колодкой.

Мастеровой зашаркал мелкими шажками по ровной, отполированной плите.

«Бум», «бум»… Следом потащилась громоздкая болванка. Вдруг разом стопы Мастерового поднялись над землей; совершенно ошеломленный, он принялся размахивать руками, ища новую точку опоры. Тело стало невесомым и зависло на некотором расстоянии от поверхности. Цепь вытянулась, а булыжник в форме шара так и остался внизу. Его скрыла сизая марь, что саваном укрыла камень. Это колодка, железным запором стянувшая ногу, удерживала Мастерового на одном месте. Так и болтался бы он, как утопленник в омуте, если бы не старец. Тот как раз проплывал мимо и, сделав финт через голову, ухватил искателя за руку и продолжил свой путь вперед ногами. Впереди Мастерового ждала неизвестность, но перед глазами все было по-прежнему ? две плоскости простирались перед ним: одна сверху, другая снизу, ?и больше ничего. Время растянулось, как та узкая линия, что неизменно оставалась в недосягаемости.

В мгновение перед ним выросла невидимая стена, и искатель бессильно уперся в нее всем своим телом. Он понял, что не преодолеет ее. А далее произошло вот что: проводник стремительно был притянут к черте горизонта, а его рука, та, что волокла за собой Мастерового, вытянулась, подобно смоле. Жилистое запястье так сильно растянулось, что в итоге не выдержало напряжения и лопнуло. В руке у Мастерового осталась скрюченная кисть старика. Искатель бросил ее, и та устремилась следом за исчезнувшим дядькой. Мастеровой остался один.

Не успел он как следует осознать произошедшее, как вдруг из линии, что соединяла плоскости, из полумрака, отделились несколько точек ? маленьких черных зернышек. Подчиняясь какой-то объединительной силе, толкаясь и опережая друг дружку, эти крупицы стали сбиваться в странные фигуры. Покачиваясь, как если бы были на ветру, они довольно скоро приблизились к Мастеровому.

И вот уже фигуры соединились в одну. И что же теперь перед глазами искателя? Перед ним стояла дева. Вся из черточек и линий, словно бы ее нарисовали. На ее голове платок, укрывавший волосы, как на невесте. На ней брачный наряд. Именно так и наряжались девицы в Иле, готовясь войти в свадебный чертог. Пришедшему из Иля показалось, что дева промокла, так как в ее одежде присутствовала небрежность. Чуть выглядывали волосы из под платка, и поясная ткань скомкалась и сползла на бедра.

– Илея? – подумал Мастеровой, ее лица не помня.

– Да, – отвечал девичий голос, вроде слыша его мысли.

Мастеровому стало ужасно стыдно появиться перед ней в таком виде.

Илея остановилась у невидимой границы и осталась на расстоянии вытянутой руки.

Странно, что сейчас он не мог подобрать те слова, которые ему так нужны.

«Я скучал! Но я не могу вспомнить тебя! Может быть, так начать свой разговор?» ? размышлял Мастеровой.

– Брось, что принес… Выплюни. И иди ко мне, – услышал Мастеровой незнакомый ласковый голос.

– Ну же… Вот она, – прошептал кто-то ему на ухо.

Искатель оглянулся, это был дядька. Он объявился снова, и хотя у него отсутствовала рука, казалось, ему это не чуть не мешало.

– Я наг, – отвечая однорукому проводнику, возразил Мастеровой.

– Плюнь же и ступай… Не думай ни о чем.

– Я наг! – твердил свое искатель.

– Иди же, – подталкивал его старик.

Оставив мысли, Мастеровой принялся разглядывать девушку.

– Я нравлюсь тебе, – произнесла невеста, не открывая рта.

«Какой я был дурак… – подумал он. – Как мог я медлить… прости…»

– Брось его, – настаивал ласковый голос.

Искатель вынул колокольчик изо рта и сжал в ладони.

– Бросай же! – нежно нашептывало ему все окружающее пространство.

Мастеровой раскрыл ладонь. Колокольчик скатился с нее, подобно слезе.

В тот же момент в девичьих глазах, в зрачке, промелькнуло ничтожное черное существо, окруженное другими не менее ничтожными существами. Мастеровой понял, что это его собственное отражение.

Резко присев, он подхватил колокольчик, когда тот уже плюхнулся в сизое марево, но еще не ударился о каменную плиту.

– Динь… – пропел звонкий оберег, прежде чем оказался в его руке.

– Брось его, отдай… – услышал он неизменно ласковый и спокойный голос в своей голове. – Ведь я твоя невеста, отдай же мне его. Ты хотел со мной остаться, ведь так?

– Нет, – так же мысленно отвечал Мастеровой. – Ты не невеста мне. Ты обман!

– И чем же я другая?

– Твой голос льстивый, движения, как у горной кошки, что спиной трется о камни, прежде чем убить. От хищника в Илее не было и самой малой доли. Ты порождение тьмы.

– Дознался! – вдруг завопила дева и шарахнулась назад.

– До-зна-ал-ся! – ухнуло волной во все стороны.

Теперь обнаружил Мастеровой, что стоит в центре. Вокруг него собрались существа, подобные людям. Их много. На лицах не заметно глаз, а только почерневшие носы. В захватившем все пространство сумраке стояли старухи, старики, женщины, мужчины и даже маленькие дети. Обступив Искателя большим кругом, все они были настроены весьма враждебно.

– Дознался, – рыкнул дядька.

Он выглядел злее других, поэтому понесся по кругу, как взбесившийся пес. Все остальные заверещали, загудели и стали засыпать Мастерового проклятиями.

– Обманул! – вопили одни.

– Старого человека! – дребезжала дряхлая старуха.

– Дя-де-нь-ку свого-о-о! – добавил кто-то пискляво.

– Стоит здесь голый, бесстыдник, срам-то какой! – позорил Мастерового кто-то голосом торговки.

Вдруг один из черноносых детей, по виду совсем еще младенец, сорвался с чьих-то рук и, как злобная собачонка, вцепился зубами Мастеровому в пальцы, в те, под которыми и прятался колокольчик. От боли Мастеровой мотнул кулаком, но не тут-то было: маленькое чудовище крепко ухватилось за его кисть и удержалось в прежнем положении. Со всех сторон послышался смех. Искатель оторвал от себя маленькое тельце другой рукой и отшвырнул прочь.