Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект

А то они не знают, – презрительно отозвалась Инесса. Но замолчала.

Но тогда к этой тем более – она может знать больше, – сказал второй.

Хорошо, – сказал тогда отец А’Врилл, – я сейчас с нею побеседую и, может, изменю свое мнение о её никакой полезности в лучшую сторону.

Мои руки отвязали от рук Инессы и Инны и связали их между собою. Не Инессу и Инну между собою, а мои руки между собою. И их руки, конечно, тоже. По отдельности каждой. Он отвел меня в сторону к краю башни и заговорил так тихо, чтобы никто не смог подслушать.

Она у тебя? – спросил он.

Ну конечно! О чём же ещё он мог спросить – об огромной жемчужине. Нарочно делал вид, что меня не узнает – тайно поговорить. От напарника скрывал мои письма!

Нет, – призналась я. Ведь жемчужину мне заполучить не удалось. Ни ту, что принесла Марта и забрала фам Сомех, ни ту, что осталась на стене.

Облом, значит. Отмаз е?

Не вышло у меня.

Да-а? Отмаз гнилой. А может, как раз вышло? Колись. Ты чё – под вальтами? Дракон зарядил? И чё? Как ты выломишься? Не борзей, овца – на дурняк не проканает. Так уж масть твоя легла.

Я… простите, святой отец… я не всё понимаю…

Нишкни, – сказал святой отец. – Ты на дело подписалась. Оно на мази было – и облом? Меня опарафинить хочешь перед всеми? От местной хавки окрутела? Думала, фарт попрет? Ты чё мне тут порожняк толкаешь?

Да не обманываю я! Зачем бы мне?

Ага – врубилась значит? – ещё сильнее рассвирипел отец А’Врилл. – А то «не понима-аю свя-атой оте-ец». Бе-е-е. Овца и есть. Базарить зачем бы тебе? А может, ты просто бузу потереть хочешь. А пока копыта точишь?

Нет, я правду говорю.

А очко почему на ноль?

А чего вы?.. – всхлипнула я. Но тут же поняла что ни слабость ни смирение мне не помогут. С ним надо как бабушка. Защищаться и спорить. – И вообще, ведь теперь вы можете легко получить обе, – сказала я. И тут же поняла, какая я дура. Это ведь для него совсем разные вещи: получить что-то всем им или получить одному ему. А отец А’Врилл в тот же самый миг понял, что я ничего не понимаю в серьезных делах, и говорить со мною незачем. Но всё-таки – надо же! – он поверил, что я не получила ту проклятую жемчужину и не пытаюсь её скрыть от него. Он сделал ещё одну попытку.

Фильтруй базар – предупредил он. – Куда Юлия хабар заныкала – знаешь? Сможешь взять по-тихому?

И мне показалось – фам Сомех я больше не увижу. Знала же я – зря она взяла ту штуку! Мне-то и близко к ней подходить не хотелось – и то она меня настигла.

Нет, – призналась я. – Не знаю. Но я могу поговорить с нею и убедить сказать?..

Раньше надо было её фаловать, – сказал он. – Теперь-то и я могу её расколоть. Уж получше тебя.

Фам Сомех жива. Только вот благо ли это для неё?.. Но мне сейчас было не до фам Сомех. И не до того, что прокуратор назвал её Юлиею, забыв о секретности.

Он отошел от меня к остальным и махнул на меня рукою. То есть в самом деле махнул. солдатам.

Бесполезняк, – сказал он. – Можно скинуть. Ей же легче, – добавил он для второго – тот опять хотел возразить.

Ну разве что в качестве награды, – догадался тот с нехорошею улыбкою покосившись на ближайших девушек.

Я ужаснулась за них. Но тут же забыла. Вот какая я была сволочь! То всё о душах заботилась – своей и других. Готовилась их спасать. А как дошло до дела, испугалась. Господи вразуми! Как бы придумать, что ещё сказать? Как до этого ирода достучаться? Меня-то и такое послабление ужаснуло. А последнее причастие? Вот какой праздник Святой Пасхи выпадает устраивающим во время него заговоры.

Доктор Акон – то есть мерзкий слуга врага и так далее – говорил в школе, что в Библии геенна – всего лишь помойка в овраге возле Иерусалима. А огненная она, бо мусор не просто так сваливали. Его жгли. То есть неправедная душа будет брошена в геенну огненную – это значило она будет выброшена на помойку. А засим это стали усиленно понимать как ад. Или чистилище. Куда, наверное, по грехам попадет большинство из нас. Но теперь боюсь, что не я. А ведь помойка – это хуже чистилища. Это без возврата.

Правда, здесь мусор со стен не сбрасывают. Странно было бы при таких красивых стенах.

Мусор подвальное чудовище Аш-бэ разделяет. Остатки еды идут в компостную яму. Тряпки в бумажное производство. Поломанные железки в плавильню как добавка к руде. Осколки стекла – на новое стекло. Что-то ещё куда-то. А уж совсем негодное дракон уносит в горы и сбрасывает в какое-то глубокое ущелье. Не огненное, но окончательное, как геенна. Для этого мусора уже нет никакой надежды стать полезным. Так и я. Тело под стеною подберут и закопают где попало – даже не в подвал на корм – если будет кому подбирать и закапывать! – а душа по делам моим да ещё без отпущения грехов так же попадет на помойку – то есть в геенну огненную. Поелику я уж вижу, зря я поверила этим инквезиторам. Не могу судить, куда попадут их души. Но моей за ихними не спрятаться.

Я уже было придумала что надо громко всем рассказать о жемчужине. Мне бы это не помогло – наоборот, ещё больше разозлило бы отца А’Врилла, но хоть и он ничего не получил бы от моей смерти. Ведь он мне просто мстил, что не добыла жемчужину, и хотел заткнуть рот, чтобы не проболталась о ней второму и солдатам – тогда у него ещё был шанс отнять её у фам Сомех. Хотя это тоже неправильно – что если он мстит то и мне надо отвечать тем же. А надо прощать.

Однако сбросить меня не успели. Нашлось более срочное дело и меня отложили на потом: на башню взобрались восемь солдат с четырьмя арбалетами и двумя мешками. Они собирали драгоценные камни со стен и как раз закончили работу. Пересчитывать камни здесь было бы неосторожно. У солдат был бы соблазн окончить свою службу святому делу и удалиться, оставив остывать тела несогласных. Инквезиторы поняли что нужно перебраться на Западную башню Вест и доставить мешки. По их многозначительному переглядыванию я поняла, что они заподозрили, что сборщики утаили много камней. Я-то не поняла по размеру мешков, хоть и знала, сколько должно было быть камней и какого они размера. Это нужна сноровка. Вот фам Сомех бы сразу поняла.

Они велели солдатам уже собранных девушек переводить туда по стенам из Северной башни Норд. А кто всё ещё обыскивает её, тем передать, чтобы доставляли новых пленниц туда же.

И направились туда сами, но застряли у подъемника. Он поднимался с очередными двумя пленницами и сопровождающим солдатом. Я поняла – у меня остается последний шанс уговорить отца А’Врилла меня признать.

Ловцы ловцов

Августина из-под Тулузы: отряд ловцов

Вы ведь забыли об ушедших в горы, – вдруг сказала я. Не знаю как это вышло – я совсем не собиралась!

(Почему никто не напомнил).

На Западную башню Вест первыми прибыли отцы инквезиторы и я. И драгоценности, но я уже опять была более срочным делом. Если бы гордость не была смертным грехом, я могла бы гордиться! По дороге я рассказала второму об ушедших к леднику – отец А’Врилл всё отворачивался.

Пока шли, я ещё думала, не указать ли неправильную дорогу. Вот до чего они меня довели! Но забоялась и по дороге пугалась всё больше и больше. А на Западной башне Вест оказался сам доктор!

Он рассказывал двум тамошним инквезиторам и капитану о сокровищах в замке. А вокруг него стояли солдаты с мечами и нацеленными арбалетами. Но мои инквезиторы прервали.

Тут я придумала глупость. Мне так было нужно оправдание – и я нашла его в том что доктор тоже всё рассказывает. А раз он в плену – надежды на его заступничество нет. Только послушание победителям может помочь. И он сам показывает пример.

Повторила двум доминиканцам и капитану про ушедших к леднику и рассказала, как туда идти. В середине рассказа я поняла, что думала неправильно. Доктор рассказывал о сокровищах, игбо на сокровища ему плевать, и всегда было плевать – он только хотел спасти хоть кого-нибудь. Как я могла в этом увидеть оправдание ещё одному своему предательству? Однако было поздно.

Но странно – доктор не сердился на меня. Даже подмигнул. Во мне снова пробудилась надежда. Если он не сердится – значит, и я помогла ему. Но в чём помогла-то? Господи – да тянуть время конечно! Не чтобы кто-то успел сбежать. Всё равно поймают. Долина стала из убежища ловушкой, как крепкий дом, если пожар. Нет, он думает взять верх. Когда это я стала переживать за него, а не за отцов инквезиторов?

Главный из них двоих – наверное это тот кто посылал Марту. Марта тут же стояла, как и все, со связанными руками. И поглядывала злобно, и на него, и, в особенности, на меня. Ещё бы! Да и говорил он как немец. Поглядывал на отца А’Врилла. И заметил – он старается не смотреть на меня. Я же, пока рассказывала, всё больше раскаивалась в том, что делаю. Увидела – и фрау Мем и, выходит, и фам Сомех, и всех, кто им помогал, схватили и связали. Про меня-то могли не знать, что я помогала и надо только рассказать – так я сперва подумала. Теперь окончательно пала духом. Мне уже стало казаться я зря стала возражать – лучше бы сбросили. Увидала с края башни – фам Сомех и ещё четверо наших помощниц уже к столбам привязаны!

Четверо инквезиторов решили отправить отряд навстречу фам Ломед и её отряду. Они сегодня должны были как раз спускаться с горы и идти в замок. Отправить десятку Блана, которая была в Северной башне Норд. А туда послать семерых из запасной десятки. Пока что они стояли вокруг донжона во дворе. А теперь будут переводить девушек из Северной башни Норд на Западную башню Вест.

Немец предложил с отрядом отправляться двойке отца А’Врилла. Они не возражали. Они обнаружили эту дырку в горшке, где варится их заговор – им её и затыкать. Хотя, конечно, им больше хотелось бы поучаствовать в подсчете камней. Подсчет отложили на потом, когда все будут в сборе. Тем более дел ещё полно.

Мне показалось отец А’Врилл думал так, что больше не нужно будет избегать моего взгляда – всё-таки он так долго был духовным отцом моим и всей нашей деревни Мирей. Притворялся – но ведь если долго притворяться, то станет трудно отличить от того, что взаправду. Да и не так уж притворялся – он же всё равно духовное лицо, хоть и не деревенский священник, а инквезитор – его отпущения грехов должны быть правильными, хоть он и давал их, чтобы притворяться деревенским священником.

Но тут его ждало разочарование. Когда он уже согласился идти, хитрый немец предложил им взять с собою и меня. Показать дорогу, подманить клиенток и мало ли что. По лицу отца А’Врилла было видно – лучше бы он сам спихнул меня с башни. Но возражать не стал. Не хотел выглядеть ещё глупее.

Инквезиторы между собою – почти как люди. Ой. Я не считаю их людьми?

Десятник Блан поставил одного из своей десятки часовым на Северной башне Норд и велел наблюдать во все глаза. В случае чего бежать к начальству. В десятке осталось семь человек, считая Блана. Счастливое число. Двое были заняты с мешками собранного со стен. Вышло как копьё – рыцарь и шестеро рядовых. Только у нас и рыцарь пеший. Но, говорят, в наше время часто пешими сражаются. Такая сейчас мода от английской войны Ёрков и Ланкастеров – для воодушевления солдат. Мы хоть и деревенские, а тоже в Мирей, что в мире делается, знаем!