Дети Бафомета

– Наверное.

Зайчиха, которая с самого начала была против этой затеи, пожала плечами и сказала:

– Ну, тогда пошли. Иди, а точнее – ползи первым.

Раздался скрип двери. Ушка схватила Красноклыка, который как раз собирался глянуть, что там такое скрипит, за плечо и прижала к стволу дерева.

– Тихо, – прошипела она лису в ухо, – а то твоё любопытство может нам дорого обойтись.

Красноклык в ответ кивнул.

Скрип повторился и Острозубка сказала:

– Наверное, это дверь.

– Выгляни, посмотри, что там, – попросила Ушка, – ты не такая заметная, как наш рыжий друг.

Мышка прижалась к земле и осторожно выглянула из-за дерева. То, что она там увидела, настолько её потрясло, что она даже ахнула, но вовремя успела прикрыть рот лапами.

– Ну, что там? – спросила зайчиха.

– Там ещё один череп, – ответила Острозубка, – совсем свежий череп.

Ушка прижала одной лапой уши к голове и, осторожно поднявшись, высунулась наружу. На заборе, окружавшем хижину, действительно висел череп, на котором ещё виднелись остатки мяса.

– Теперь понятно, – сказала зайчиха, – здесь живут охотники.

– На кого? – спросила Острозубка.

– На зверей, разве непонятно? На таких же зверей, как мы. Может, уйдём?

Ушка явно обращалась к Красноклыку, но лис воспринял это предложение не совсем так, как она ожидала: его глаза загорелись диким восторгом, а кончик носа даже начал вздрагивать от возбуждения.

– Нет, – ответил лис, – нет. Давайте всё-таки проберёмся с той стороны, заглянем в окна, а, если придётся, сразимся с ними!

– Зачем? – спросила зайчиха.

– Но ведь это убийцы, – недоумённо ответил Красноклык, – и ещё мне очень хочется узнать, что это за звери такие.

– Мне, если честно, тоже, – тихо сказала Острозубка, стыдливо пряча глаза.

Ушка по очереди посмотрела на лиса и мышку и вздохнула:

– Зря я, наверное, согласилась сюда идти. Надо было тебя вырубить и оттащить подальше.

– Что? – возмутился Красноклык, у которого от возмущения даже уши встали торчком.

– Да шучу я, шучу. Ладно, раз вы такие любопытные, придётся идти. Красноклык, держи топор наготове. Острозубка, ползи первой и, если услышишь что-то подозрительное, тихонько свистни.

Пригнувшись к земле, мышка быстро перебежала за соседнее дерево, выглянула, перебежала за другое, потом за третье, снова выглянула, прислушалась и кивнула, давая понять, что всё в порядке. Лис засунул хвост под куртку и перебежал следом, после чего настала очередь Ушки. Зайчихе, как самой большой из всех, пришлось снять рюкзак и ползти. Она здорово перепачкалась, но, не прошло и пяти минут, как все трое стояли за тремя деревьями позади хижины.

Ушка посмотрела на Острозубку, прикоснулась к ушам и мышка отрицательно мотнула головой, давая понять, что ничего подозрительного не слышит. Тогда зайчиха указала на лиса, а потом на хижину. Красноклык, тихо, бесшумно ступая по чёрной земле, подкрался к хижине через дыру в заборе и осторожно заглянул в окно, после чего, улыбаясь, поманил остальных.

Зайчиха и мышка, переглянувшись, подошли к хижине, заглянули в окно и их глаза расширились от отвращения: в хижине были те двое, что приходили ночью. Освещённые светом пылающего очага, они совокуплялись: маленький стоял на четвереньках, а большой, положив лапы ему на бёдра, ритмично двигался. Их тела, измазанные свежей кровью, жирно блестели в красном свете, а головы скрывались под грязными мешками. В очаге, в огромном котле, что-то варилось. Оба незнакомца стояли спиной к окну, к тому же они явно были увлечены процессом, чтобы что-нибудь заметить.

У одной из стен стоял грубо сколоченный стол, на котором лежал большой кусок мяса с воткнутым в него огромным ножом. Такие же куски мяса, уже подвяленные, были развешаны под потолком и вокруг них кружились чёрные мухи.

– Ну что? – тихо спросил Красноклык.

Ушка, подумав, что он хочет узнать её мнение про то, что происходит в хижине, ответила:

– Это отвратительно.

– Да я не про это.

– А про что?

– Смотри – они ведь никого не ждут и очень заняты, – тут он тихонько хихикнул, прикрыв рот ладонью, – мы сейчас зайдём с той стороны, ворвёмся внутрь и без труда с ними справимся.

– Ну да, – согласилась зайчиха, – сейчас они точно никого в гости не ожидают, да и вил я что-то не заметила.

– Ну, пошли?

– Пошли, – ответила Ушка, – Острозубка, подожди нас снаружи.

Они обошли хижину, и подошли к входу. Красноклык осмотрел дверь.

– Вовнутрь открывается.

– Тем лучше, – сказала Ушка, – бей по голове того, что поменьше, а я займусь здоровяком.

Ударом лапы зайчиха выбила дверь. Они влетели в хижину и бросились на охотников. Красноклык, размахнувшись, ударил по голове того, что стоял на корточках, но тощий незнакомец успел в последний момент уклониться от прямого удара, и лезвие топора лишь вскользь задело его по голове, содрав кусок кожи, и охотник упал без сознания.

Ушке повезло больше: здоровяк тоже попытался увернуться от удара и даже успел приподняться, но зайчиха в последний момент изменила направление удара и острое лезвие раскололо голову напополам, как орех. На несколько мгновений здоровяк, раскрыв рот, застыл, а потом рухнул на своего напарника.

– Острозубка! – крикнула Ушка.

Мышка робко вошла в хижину. Увидев два неподвижных тела, она ахнула:

– Как вы их быстро!

Маленький, которого Красноклык ударил по голове топором, пошевелился и всхлипнул. Ушка столкнула с него большого и присела на корточки.

– Посмотрим, что ты за зверь, – сказала она и стянула с головы незнакомца холщовый мешок.

Тот, кто предстал перед ними, не был похож ни на одного зверя: лишённое шерсти плоское лицо, чёрная дыра на месте носа и оскаленные зубы, среди которых не было ни одного клыка или длинного резца. Бледная кожа была покрыта гноящимися прыщами, голубые глаза с кровавыми прожилками с ненавистью смотрели на зайчиху, а изо рта незнакомца вырывалось неровное хриплое дыхание.

– Кто ты? – с ужасом спросила Ушка, не зная, кто перед ней.