Дети Бафомета

Осенью того же 2030-го года вышел закон, позволяющий президенту отменять действие любого закона единоличным решением, парламент переименовали в Совет советников, на все руководящие посты стали назначать крыс и начали ввозить в Межречку первые партии мусора. Особо отчаянные пытались было протестовать, но их быстро успокоили и отправили на перевоспитание.

А весной великий лидер, как его всё чаще стали называть, вновь обратился к народу и сообщил, что из-за вражеских действий в стране нехватка электричества и других ресурсов, поэтому в ближайшие полгода всё население должно будет переселиться в бараки, которые уже начали строить. Это должно помочь гражданам ещё сильнее сплотиться. Ещё он объявил о смене флага, на котором теперь вместо двух синих полос будет изображена крысиная морда на красном фоне. Протестующих против нововведений было много, ведь мало кому хочется переселяться из собственного жилья в барак, но и на этот раз крысы справились.

О протестах, впрочем, в школе почти не рассказывали, предпочитая больше говорить о глубинной народной мудрости, что убедила граждан проголосовать за любимого лидера и не позволить врагам захватить власть в прекрасной Межречке. А протесты – ну да, вышло несколько десятков вражьих прислужников, но их быстро задержали и перевоспитали. Детям даже показывали записи, где они каялись в своих заблуждениях и клялись в верности великому лидеру Мудрокрысу и Межречке. Тощие, дрожащие, они вставали на колени перед портретом великого лидера, целовали крысиное знамя, а диктор в это время полным восторга голосом рассказывал о том, как это прекрасно – вернуться к правде и истине! Ни у кого из детей подобные записи восторга и всплеска патриотизма не вызывали, и даже Кривоглазка стыдливо прятала глаза.

– Конечно, помним, – ответила Ушка, – нам про это голосование на каждом уроке патриотизма напоминали. Мол, те, кто не любит великого лидера, всегда должны помнить, что, если они против него, то они против всего народа, ведь именно народ предоставил ему право избираться сколько угодно раз.

– Ага, – вспомнила Острозубка, – а те, кто против великого лидера – жалкие несколько процентов дерьма, которые не понимают своего счастья, что живут в такое славное время под властью самого гениального правителя всех времён.

– Да, а несколько процентов дерьма есть в любом обществе, – продолжил Красноклык, – всегда есть те, кто противится развитию, прогрессу и стабильности. Я всё никак не мог понять, как стабильность может сочетаться с прогрессом, ведь прогресс это движение, а стабильность означает отсутствие движения.

– Развитие тоже может быть стабильным, – возразила зайчиха, – вот представь себе – стабильное развитие. Это означает, что что-то стабильно развивается. Но, думаю, что учитель имел в виду несменяемость власти.

– А она должна меняться? – спросила Острозубка.

– Ну, где-то же она меняется, – ответила Ушка.

– Ты думаешь, там живут как-то по-другому? – спросил лис.

– Не знаю, я там не была, а то, что нам рассказывают, будто в других странах звери от голода друг друга едят и детёнышей насилуют, я как-то не верю.

– Да в эту чушь никто не верит, – усмехнулся Красноклык, – кроме особо отбитых патриотов. Думаю, что в это не верят даже те, кто это рассказывает в новостях.

Ушка закурила сигарету и потянулась.

– Ладно, давайте покурим и пойдём дальше, а то вдруг за нами погоняться, а мы и так тут долго сидим.

– Ты думаешь, они устроят погоню? – спросил лис.

– Не знаю, но проверять не хочу.

Мышка почувствовала, что ей срочно нужно сбегать по-маленькому.

– Я сейчас, на минутку, – сказала она и быстро убежала в лес.

– Какая она стеснительная, – хмыкнул лис и улыбнулся, – мы же друзья!

– А что ей, при тебе, что ли, в туалет ходить? – спросила Ушка.

– Да нет, ну я же просто пошутил, – начал оправдываться Красноклык.

– Дурацкая шутка, – хмуро сказала зайчиха.

В этот момент раздался крик Острозубки:

– Эй! Идите сюда! Быстрее!

Ушка и Красноклык выбросили недокуренные сигареты и побежали к ней. Пробежав шагов тридцать или сорок, они увидели Острозубку: мышка стояла спиной к ним и рассматривала что-то на земле.

– Что случилось? – взволнованным голосом спросила зайчиха, подбежав к ней.

– Смотрите, – тихо ответила Острозубка и указала вперёд.

Красноклык и Ушка повернулись и ахнули: в десяти шагах от них, из серой, пропитанной ядовитыми дождями земли, рос белый цветок. Он выглядел настолько чужим и одиноким в этом мёртвом лесу, что казался пришельцем из другого мира.

– Я ещё никогда не видела живых цветов, – прошептала зайчиха.

Они подошли к цветку и опустились перед ним на колени. Красноклык захотел дотронуться до него, но Ушка сказала:

– Не надо его трогать.

– Я никогда не думала, что когда-нибудь увижу что-то столь прекрасное, – сказала мышка.

Она осторожно наклонилась и понюхала нежные белые лепестки.

– Ну как? – спросил Красноклык.

– Это не описать.

Ушка и Красноклык по очереди понюхали цветок.

– Вкусно пахнет, – сказал лис, – а тебе как?

– Я не знаю, – ответила зайчиха, – вернее, я знаю, но не могу высказать. Я чувствую и радость, и тоску одновременно.

Она наклонилась и снова вдохнула чарующий аромат.

– Как ты сюда попал, маленький? – спросила у цветка Острозубка.

– Он очень хочет жить, – ответила вместо цветка Ушка, – и даже эта мёртвая земля не может ему помешать.

– А ведь где-то наверняка есть места, где цветов много-много, – мечтательно сказала мышка, – самых разных: больших, маленьких, белых, голубых! Как бы я хотела хоть минуточку побывать в таком месте!

– Мы все хотели бы побывать в таком месте, – сказала Ушка, – ладно, пойдёмте, а то мы так отсюда никогда не уйдём.

Они поднялись и, ещё немного полюбовавшись цветком, пошли к костру.

Лес

С тех пор, как они покинули свалку, прошло уже два дня, а лес всё не кончался. По вечерам они разводили костёр, ужинали кашей из белкового порошка и ложились спать, дежуря по очереди. Чистая вода, оставшаяся от Кривоглазки, закончилась, поэтому на второй день им пришлось брать воду в ручье. От воды скверно пахло, но, после того как её прокипятили, запах немного ослаб, поэтому им пришлось почти полдня потратить на то, чтобы прокипятить достаточно воды и наполнить её пустые бутылки.

Белкового порошка, как бы его не экономили, тоже оставалось всего на несколько дней, а в лесу ничего съедобного не росло. Нет, изредка им попадались осклизлые чёрные грибы, но пробовать их явно не стоило – ребята были наслышаны о том, как некоторые, поев грибов, вскоре умирали в страшных муках, перед этим обосравшись и облевавшись.

Красноклык даже предлагал попробовать червей, которых можно было наловить в одном из ручьёв. Ушка тогда сказала, что лично он может начинать прямо сейчас, а потом расскажет, каковы эти черви на вкус. Красноклык вспомнил похлёбку, которую попробовал в пещере под свалкой и решил на время отложить свои кулинарные эксперименты.

Порошок, однако, в их рюкзаках от этих разговоров не прибавлялся.

Вечером третьего дня, разведя в миске белковую кашу, Красноклык выкинул в костёр пустую пачку из-под порошка и спросил: