Грешник

– Я не жертва, урод! Я – Аннабэль, колдунья, дочь Истинной Тьмы! – крикнула девушка в лицо ползущему на неё демону.

Внезапно девушка почувствовала, как в груди у неё растёт нечто. Тёмное и холодное. Новый центр притяжения, вокруг которого, как планеты вокруг звезды, будет вращаться её новая личность.

Лицо демона сменилось, и теперь на Анну смотрела её родная мать. Обрюзгшая, сердитая, с мешками под глазами. Ноздри девушки уловили запах дешёвого вина.

– Уродина! – бросила мать. – Жалкая уродина. Ошибка Бога и моя. Вот что ты такое. Сдохни уже, наконец! Из-за тебя меня убили эрадикаторы.

– Катись в ад, матушка! – произнесла девушка. – Я любила тебя, слышишь! Я всерьёз хотела сделать тебя счастливой и переживала, что из-за меня тебе плохо. А ты любила меня, а? Уверена, что нет. Из-за твоей глупости я лишилась силы и будущего. Меня трахал сын сельского кузнеца, а ты знала об этом и молчала. Где ты была, а, мама? Ты могла не прятать меня, и меня бы нашли и приняли в академию. Ты ведь знала законы и могла прийти в любую управу и сказать, что твоя дочь – колдунья. Меня бы приняли в Хоггсмид, как того мальчика из моей любимой книги. А ты осталась бы жить. Но нет! Это твой эгоизм, ограниченность и глупость убили тебя, матушка, не я. Так что катись в ад, где тебе и место!

Лицо матери исчезло. Демон встал на ноги и превратился в Рольфа. Такого же сильного и наглого, как тогда.

– Ну что, сучка! – пробасил Рольф. – Хочешь ещё? Для такой уродины как ты было честью, что на неё обратил внимание мужчина. Никто не стал бы трахать такую страхолюдину и за деньги, так что я делал тебе одолжение, девочка.

– Мужчина?! Да неужели?! Только со мной и мог сладить. Все остальные бабы презирали тебя за твою тупость и уродство. А у меня, знаешь ли, не было выбора. Но ничего, теперь он появился. Знаешь, что я сделаю, когда очнусь? Я отыщу тебя в твоей сраной деревушке и зачарую твой стручок так, что он почернеет и отвалится. А вслед за этим я сделаю так, что у тебя сгниют ногти и выпадут зубы и волосы. Я теперь колдунья, и могу сделать все, что захочу. Так что катись отсюда, ублюдок!

Рольф исчез, а вслед за этим Анна почувствовала, как внутри неё разгорается пламя. Тёмное и холодное нечто превратилось в пылающую лаву, которая потекла по венам. Внезапно, из глубины сознания сами собой возникли слова.

– Verum Tenebrae! – выкрикнула девушка, и её тело вспыхнуло подобно факелу, только вот огонь был не алым, а чёрным.

В магическом пламени сгорели связывающие её ленты, и она рухнула на пол. Анна вскочила на ноги и, все ещё пылая, пошла на замершего в замешательстве демона. Глаза девушки были темнее ночи.

Демон бросил на Анну долгий пронзительный взгляд и исчез. Анна недоуменно огляделась по сторонам. Никого рядом не было. Пустота вокруг, казалось, была абсолютной. Внезапно до слуха Анны долетел звук шагов. Кто-то не спеша приближался к ней. Девушка затихла и насторожилась.

Внезапно из темноты вышел Маркус с мечом наперевес. Мягким стелющимся шагом он начал приближаться к девушке. Меч в его руке был изготовлен для удара. Бросив взгляд на перекошенное лицо Охотника, девушка поняла, что случилось то, чего она боялась. Демоны взяли верх и теперь им нужна жертва, чтобы успокоиться.

– Спокойно Марко, я с тобой, – внезапно произнесла Анна. – Мы справимся с этим, ты только держись. Я рядом, я буду рядом всегда.

С этими словами, она протянула Маркусу руку. Тот минуту колебался, но всё-таки опустил меч. Анна подошла и коснулась его руки, Охотник вздрогнул, но не отстранился. Его лицо постепенно начало принимать осмысленное выражение.

Внезапно за спиной Охотника возникли шесть призрачных фигур. Анна разглядела воина в пылающей броне, рогатое существо с крыльями, тонкую женскую фигуру в балахоне с золотым ключом на шее и кошачьими глазами, Окулуса, вновь обмотанного своими лентами, странное существо, напоминающее одновременно прекрасную девушку и красивого стройного юношу с длинными волосами. Половина головы существа была белой, половина – чёрной. Наряд гермафродита состоял из короткой юбки, едва прикрывающей пах и тонкой кожаной ленты, стягивающей большую упругую грудь. Последним был худой мужчина в странном металлическом шлеме, закрывавшем лицо практически до линии губ, вместо рук у мужчины были тонкие стальные протезы. Из-под рваного серого балахона торчали босые металлические ступни.

Все шестеро обратили свои глаза на девушку.

– Он наш! – произнесли они в один голос.

– Ошибаетесь! Он – мой! – крикнула Анна и обняла Охотника, прижав к себе. – Вы его не получите. Я защищу его от вас даже ценой собственной жизни!

Шестеро рассмеялись и растаяли в воздухе. Вслед за ними растаял и Маркус. Перед Анной опять появился Окулус.

– Ты прошшла исспытание, – прошелестел он.

– Я победила тебя? – спросила Анна недоверчиво.

– Не меня. Я лишь проводник. Те, кого ты видела, были лишь порождениями твоей души. Тем, что мешало тебе стать собой. Теперь можешь возвращаться. Но прежде я покажу тебе кое-что.

С этими словами демон коснулся холодными пальцами висков девушки. Мир потемнел и исчез.

***

Комната, залитая неживым белым светом. На стенах странные картины в одинаковых чёрных рамках. Картины живые и постоянно меняются, показывая то пейзаж полуразрушенного города, то странные потоки непонятных слов. Всюду кровь и разрубленные тела странных могучих воинов в тяжёлых латах непонятного вида. В комнате кипит бой. Две силы сходятся в жестокой схватке. Сталь скрещивается со сталью, колдовство с колдовством. Сила, что старше самой жизни, сходится в жестокой битве с молодой и дерзкой. Бой, который изменит судьбу мира. Аннабэль твердо знает это, потому что одна из этих сил – она.

Свет гаснет, видение рассеивается.

****

– Что это было? – спросила Анна, когда мир опять приобрёл привычные черты.

– Будущее, – ответил Окулус. – Один из его вариантов. То, что может быть, если все события сложатся должным образом. Большего тебе знать не надо. А теперь возвращайся.

Тьма поглотила её. Когда Анна открыла глаза, за окном сиял ставший привычным бессолнечный день. Анна встала из ванны, вода в которой стала чёрной и густой как смола, и без сил рухнула на руки Маркуса.

– Я знал, что ты справишься, Анни, – облегчённо выдохнул он.

– И ради этого стоило пытаться меня убить? – произнесла девушка перед тем, как потерять сознание.

– Не то, чтобы я пытался. И вообще, так было нужно, – произнёс Охотник, виновато пожимая плечами.

Анна его уже не слышала. Ей предстояло самое сложное – принять обретённую силу.

11. «Будь у меня в руках небесный шелк…»

Аннабэль плавала в чёрной пустоте. Сознание тщетно пыталось зацепиться за что-то материальное. Бесполезно. Тёмное бездонное море не имело берегов. На самой границе сознания девушка осознавала, что эта пустота – она сама. Истинная Тьма, живущая внутри неё, наконец, обрела свободу.

Она затопила все сознание, растворив в себе её личность и память о внешнем мире. Бесконечная пустота, не имеющая границ. В ней отсутствовали понятия верха и низа, пространства и границ. Аннабэль осознавала её внутри себя и одновременно была ею.

Это было странное ощущение – чувствовать тьму в себе и одновременно воспринимать себя её частью. Зародыши мыслей подобно сполохам молний возникали в пустоте. Кто я? Что я? Куда ведёт мой путь? Все эти вопросы рассекали внутреннее пространство подобно вспышкам и исчезали также бесследно, не получив ответов.

Так прошли секунды, а, может быть, – и века. Анна не осознавала времени. Оно было не важно, вторично. Тьма внутри не имела ни начала, ни конца. События и мысли были подобны вспышкам. Всего лишь точки в бесконечном пространстве. Но, постепенно, точек становилось все больше. Тьма переставала быть всеобъемлющей. Она обретала границы, и этими границами было сознание Анны.

«Так вот, какова моя сила на самом деле», – подумала девушка, и с этой мыслью вернулось и ощущение личности. Границы, бывшие до этого иллюзорными, приобрели реальные контуры. Анна почувствовала, что она стала собой. Внутри неё появилась та, кто задаёт вопросы и та, кто на них отвечает. Мысли перестали быть молниями в пустоте и побежали по знакомым маршрутам. Однако, что-то изменилось.

Аннабэль ощутила внутри себя источник. Бурлящий поток Силы, пронизывающий всё её естество. Неугасимый поток энергии, пылающий в самом центре её «Я». Центр тяжести, делающий её «Я» на редкость весомым. Каким-то непонятным образом, Анна понимала, что сможет всегда зачерпнуть энергию из этого потока, и она, пройдя через её тело, сможет изменить реальность, воплотившись в форму, приданную этой энергии сознанием.

Однако, до этого было ещё далеко. Тело девушки ощущалось чем-то даёким и абстрактным. Некоей неведомой твердью, над которой парил в пустоте её дух. Анна подумала о том, что надо бы спуститься и слиться с этой материей воедино, однако из глубины сознания всплыла мысль о том, что тело ещё не готово принять эту Силу. Твердь, на которую предстояло ступить душе, все ещё менялась, принимая новую форму, подобно раскалённому металлу под молотом кузнеца. Внутренним зрением девушка видела, как меняются нервные волокна, обеспечивая проходимость Силы, как делятся клетки мозга, образуя новые центры, способные принимать и преобразовывать Эфир, как внутри её позвоночника образуется новый канал, способный передавать энергию в каждую точку её тела.

Процесс изменений двигался далее, подчиняясь своим законам, неведомым простым смертным, и Анна могла лишь дожидаться его завершения. Секунды, годы, тысячелетия. Время по-прежнему не имело значения. Оно было всего лишь абстракцией, лишённой физического смысла.

По мере изменений притяжение тела росло. Слабые потоки внутренней гравитации, притягивающие её личность к физической оболочке, становились всё сильнее. Вскоре сознание Анны уже было не способно им противостоять, и душа девушки вернулась в изменённое Силой тело. С тихим стоном Аннабэль открыла глаза.

За окном стоял все тот же бессолнечный день. Обстановка в комнате Анны ни капли не изменилась, разве что, у кровати стоял стул, на котором находился серебряный поднос. На подносе стоял стакан с водой. Девушка взяла его в руки и одним глотком осушила. Из глубины сознания поднялась волна благодарности. Не успев толком осознать, что произошло, Анна опять провалилась в беспамятство.

Следующее её пробуждение сопровождалось острым чувством голода. Как будто предвосхищая события, на подносе её ждала фарфоровая чаша с бульоном, на удивление вкусным и ароматным. «Хорошо, хоть не овсянка», – подумала девушка перед тем, как в очередной раз потерять сознание.

Так Анна приходила в себя несколько раз. Каждый раз, предвосхищая её пробуждение, рядом с кроватью всегда были свежие вода и пища. Девушке хватало сил исключительно на то, чтобы поесть, да отправить свои нехитрые потребности. Однажды она даже смогла подойти к чаше с водой, стоявшей перед зеркалом, и умыться. После этого сознание опять покинуло её, едва та добралась до кровати.

Это пробуждение было не похоже на предыдущие. Внутри Анны зрела чётко сформированная потребность, и, осознав её, она уверенно встала с кровати. Скинув с себя пропитанную потом ночную рубашку, девушка направилась в главный зал, где чётко ощущала ауру Охотника. Тот факт, что она могла без усилий ощущать чужое присутствие, её не беспокоил. Сказать по правде, её ничто не беспокоило кроме новой потребности. Анна знала, что нужно делать и почему то понимала, что всё дальнейшее будет уместно.

Маркус сидел в кресле напротив камина и читал книгу. Чтение настолько увлекло мужчину, что он не заметил (или сделал вид, что не заметил) Анну. Тихонько, на цыпочках, девушка подошла к нему и, повинуясь какому-то странному внутреннему импульсу, провела языком по его щеке, одним длинным движением.