Тайна скорбящего ангела

– Прикажи шоферу доставить мой кофр к твоему дому, а мы пройдемся пешком, я давно не видел тебя, и хочу немного пообщаться без лишних ушей. Смотри, какое чудесное утро, и какой свежий воздух. Мне после полета на этом аэроплане хочется пройтись и размять свои мышцы. А еще мне есть, что тебе сказать. Пусть это будет без свидетелей.

Майор обернулся к водителю:

– Клаус, езжай к моему дому и подожди нас, пока мы с господином полковником прогуляемся.

Машина завелась, и не спеша проехав чуть больше ста метров завернула за угол.

– Как ты смотришь, старина, на то, чтобы оросить нашу встречу бутылочкой прекрасного «Шато помероль» урожая 36 года?

– Ты Вальтер, ни чуть не изменился. В тебе чувствуется стержень. С превеликим удовольствием я оставлю тебе компанию, —ответил полковник. —Только давай для начала, я сброшу бремя от этого чертового портфеля. Его «тяжкий груз» мешает мне продуктивно думать. Ставка разработала план по дезинформации большевиков перед нашей летней кампанией на Юге. Фюрер изменил направление главного удара и теперь хочет идти на Кавказ, чтобы отрезать советы от жирной Бакинской нефти, —сказал полковник.

– Да, мне кажется, что под Москвой мы явно увязли надолго. Большевики тридцать третьей армии хотят вернуть себе Ржев, и уже третий месяц наступают с невиданным упорством. Мы завалили трупами все поля вокруг города, а «иваны» все продолжают наращивать натиск. Я предполагаю, что их силы уже на исходе, и со дня на день, они перейдут к оборонительным мероприятиям, – сказал майор.

– Скажу Вальтер, честно – я здесь не случайно. Если ты помнишь —рыба хорошо ловиться только в мутной воде, как говорят русские. Фюрер делает ставку на девятую армию в переломе стратегии. Здесь в Сычевке, уже через месяц будет сформирован новый особый полк Бранденбург —800, из русских пленных, которые захотят служить рейху. Русские должны сами воевать между собой, а нам, как высшей рассе, представлена возможность наблюдать за этим пиршеством смерти со стороны.

Незаметно за разговором подошли к двухэтажному каменному дому с резными наличниками окон. Над входом висела красочная вывеска —«Индивидуальный пошив».

– Я вижу ты Вальтер, хорошо устроился. У тебя приличный дом на фоне всей этой разрухи и непролазной грязи.

– Здесь Генрих, до нашего прихода жили евреи, которые держали ателье по пошиву мужского и женского платья. Из запасов, которые они оставили, убегая от войны, я выбрал себе парочку цивильных костюмов. Я возможно даже и тебе смогу подобрать первоклассный прикид.

– Это будет презент, —спросил полковник, улыбаясь. —Весьма буду тебе признателен. Все мои гражданские наряды остались далеко в Берлине.

– Здесь Генрих, вся страна презент —бери, что хочешь, только знай меру…

Майор открыл дверь, которая ужасно скрипела, и пропустил стародавнего друга вперед. Полковник поднялся по лестнице на второй этаж, и вошел в просторную трехкомнатную меблированную квартиру, окна которой выходили на центральную улицу.

– Располагайся дорогой мой друг, —сказал майор, своему гостю.—Мартин, Мартин, ты где козья морда —опять дрыхнешь дерьмо собачье!?

Денщик майора выскочил из комнаты на ходу, заправляясь и застегивая поясной ремень. Руки его тряслись от неожиданной встречи из—за этого он не мог привести себя в порядок.

– Что опять, спишь?

– Никак нет, господин майор, ожидаю вас…

– Слушай меня внимательно: там внизу стоит дежурная машина. Принеси саквояж господина полковника, и смотри осторожней, не расколоти коллекционный французский коньяк, который он привез из Германии, а то я тебя отправлю на передовую в залитый водой окоп. Как принесешь, немедленно согрей воды, чтобы господин барон, смог помыться перед тем, как предстать перед генерал— полковником Моделем. Ты меня понял солдат?

– Так точно! Есть! Разрешите исполнять?

– Ты еще здесь, —спросил майор, навевая еще больше строгости.

Денщик вылетел из квартиры, и грохоча коваными сапогами по деревянной лестнице, выскочил на улицу.

Полковник с любопытством оглядел офицерское жилище майора, и с чувством восхищения произнёс:

– Превосходно! Отличное жилье. Я только не понимаю, как у тебя мой дружище, получается так красиво жить —это же восточный фронт, а не предместье Парижа! Откуда у тебя всё это великолепие, – сказал полковник. Он сняв лайковые перчатки, бросил их на стол.—Это же не полевая квартира командира диверсионного батальона, а настоящий дворец курфюрста Брауншвейгского! Неужели это все твои трофеи, которые ты добыл в честной схватке с врагом?

Майор рассмеялся. Он лукаво прищурив глаза, с чувством неподдельной гордости сказал:

– Я Генрих, перфекционист! Люблю все красивое и совершенное. А еще я Генрих, поражаюсь твоей не компетентности в теме истории России.

Неужели ты, думаешь, что все Иваны, до сих пор ходят в лаптях, и побираются под церквями с протянутой рукой?

Вальтер обвёл рукой своё временное пристанище, как бы демонстрируя другу полное равнодушие к собранной роскоши и сказал:

– Это дружище, всего лишь жалкая часть того, что я уже отправил Карине. Это мой походно —полевой скарб, который в часы досуга, отвлекает меня от серых фронтовых будней, —сказал майор, расстегивая портупею. —Я как и все немцы люблю после работы, принять горячую ванну, а выпив коньяка, погрузиться в чтение «Майн кампф».

– Ну, знаешь! Ты старина, лишен чувства меры! Война идет тебе на пользу.

– Ты Генрих, прав —я не аскет. Я очень люблю красивые вещи. Меня больше удовлетворяет чувство собственного благополучия, а не нищенское прозябание за денежное довольствие, которое мне платит отечество. Ведь как сказал наш фюрер: «Богатый народ, порождает богатую нацию», не так ли дружище? А я как настоящий офицер разведки и мастер диверсий исполняю его приказ —не более.

В этот момент в комнату вошел денщик в руках, которого был большой саквояж сделанный из первоклассной кожи буйвола. Он поставил тяжелый чемодан на пол, и сказал:

– Разрешите войти, господин майор. Что мне делать с этим кофром?

– Клади его пока на кровать, господин барон сам разберется со своими вещами, а ты иди, грей воду. Пусть мой друг Генрих помоется и побриться с дороги, —сказал майор. —Да! Пока будет греться вода, подай нам кофе, и легкую закуску.

Полковник скинул с себя кожаное пальто, и подал его денщику. Сняв портупею и китель, он хлопнул подтяжками, и потянувшись, продолжил экскурсию по квартире.

– Черт подери, а у тебя Вальтер, довольно таки уютно. Я пожалуй вынужден согласиться с твоим приглашением, и останусь в этих чудных апартаментах. Вдвоем нам будет веселее, как в былые годы нашей молодости.

Майор закурил, и не снимая сапог лег на диван вытянув ноги на подлокотник.

– Нет проблем Генрих, – если только ты, не будешь доставать меня пьяными оргиями с русскими фрау, и ежедневным распитием шнапса, как это делают русские.

– Да кстати, —а где твой хвалёный Шато, который ты обещал двадцать минут назад? Мне хочется вспрыснуть —за нашу встречу. Я думаю, глоток доброго красного вина мне не помешает!? Представь себе —я двое суток болтался в воздухе, как дерьмо по волнам великого Рейна. Русские истребители, гоняли меня, как русские легавые зайца. Я чуть не облевал пилотскую кабину. До сих пор меня мутит только от одних воспоминаний об этом экстремальном путешествии.

– Айн момент Генрих! Я сейчас постараюсь поправить твоё здоровье!

Майор крикнул:

– Мартин, ко мне бегом марш…

Из кухни, топая сапогами, снова выпрыгнул растерянный солдат. Новая идеально выглаженная униформа говорила о том, что он совсем недавно попал на восточный фронт и даже не успел привыкнуть к подобной службе. Мартин молодцевато щелкнул каблуками и вытянувшись в струнку, спросил:

– Я вас слушаю, господин майор. Что изволите?

– Накрой нам немедленно стол. Наш гость хочет с дороги выпить вина и заморить червячка. Принеси из моих запасов бутылочку «Шато —Помероль», сыр и ветчину.

– Слушаюсь! Так точно, господин майор, все исполню, – сказал солдат. Он вновь щелкнул каблуками, и мгновенно исчез, и спустился в холодный подвал, где хранились запасы продуктов.

– Шустрый малый, —сказал полковник. —Ты Вальтер, его успел проверить на предмет служения дьяволу? Ему можно доверять, или лучше в его присутствии держать язык за зубами?

– Служит у меня совсем недавно, —ответил майор. —Ничего подозрительного пока за ним не замечал. В связях с наци замечен не был.

– Это уже хорошо, —ответил полковник. —Насколько я осведомлен, СД стараются всегда вербовать для себя агентов, с целью выявления фривольных настроений среди офицеров вермахта. Не секрет, что многие офицеры уже недовольны политикой фюрера. Они не одобряют военные действия против советов. В вермахте по докладу Гейдриха с самого начала операции «Барбаросса», начали идти всевозможные вольные брожения. Трое офицеров карательной команды во время массовой экзекуции еврейского населения в Киеве, которую, кстати проводили украинские националисты, застрелились, прямо на глазах подчиненных. Они Вальтер, я так полагаю, как истинные немцы не хотели иметь никакой причастности к этим массовым убийствам! А это дорогой друг, поступок.

– Я Генрих, далек от этой политики… Я солдат, мне дают приказ и я его исполняю. Я разведчик, и знаю свое дело туго. Я не хочу вмешиваться в политику сильных мира сего, а стараюсь дожить до старости, чтобы на склоне своих лет поделиться с миром своими мемуарами.