Тайны служебные и личные, или Карибский синдром

Сделайте решительный шаг, и мы будем внимательно смотреть на все необходимые условия для вашей хорошей карьеры.

– Жаль, что партия превращается в секту вместо дискуссионного клуба, – не удержался Алексей от острого слова. – В секту, которая все канонизирует и не желает никаких перемен, а каждый сектант пропагандирует понятый им канон.

– Партия вооружена передовым учением построения общества… – майор Светлаков не хотел никакой дискуссии, время было позднее, нужно было деликатно использовать общий настрой побыстрей разойтись. Володя Сержантов сбежал с прогона сразу после кадрили, его сильно беспокоило состояние Валечки, ее неконтролируемые переходы от депрессии к чрезмерной активности и обратно. Да и остальные участники художественной самодеятельности держались ближе к выходу.

– Вот это и странно: людей, подтвердивших положительными оценками на экзаменах знание и понимание марксистско-ленинской философии и научного коммунизма, этого передового учения построения общества, вы принимаете в партию неохотно, но доверяете им растолковывать рядовому и сержантскому составу ее стратегию и текущую политику…

– Это подчеркивает умение партии использовать резервы, но она не желает быть партией умников и начетчиков, и вы знаете правило: подводите к вступлению в партию трех солдат, и ваше заявление будет тут же рассмотрено.

– Это напоминает примитивный базарный обмен, баш на баш, и попахивает торгашеством и фарисейством.

– Товарищ Княжнин, если у вас есть желание подискутировать, запишитесь в дискуссионный кружок при доме офицеров, – Светлаков говорил с таким выражением, словно у него во рту было что-то неприятное на вкус, что хотелось сплюнуть, но сделать это публично он не мог. – Танечка, ведь кружок функционирует? – обратился он за поддержкой в Татьяне Лихаревой.

– Я за это не отвечаю, но мне кажется, что у них заседания проходят раз в неделю, – громко откликнулась Татьяна, принимая пас от политработника, и уже тише обратилась к Княжнину: – Леша, зайди после дня полка, и я тебе помогу туда записаться. – И тут же громко ко всем присутствующим, подводя черту мероприятию: Прошу завтра в одиннадцать быть всем в доме офицеров в парадной форме, у нас жесткий график перемещений между местами выступлений.

– Вместо живой дискуссии все формализовано, и это есть применение самого передового учения, – негромко отреагировал Княжнин в то время, как основная масса присутствующих слова Татьяны приняла за сигнал завершения общего мероприятия и заглушила его слова шумными перемещениями. Виктор сопроводил Лену и Вику до их дома в вечерних сумерках.

– Сегодня ветеран Карибского кризиса снова на дежурстве. – проинформировала Марилена, как только Вика оставила их одних. – Мы его увидим только на концерте в дивизионе.

– Ну тогда я выполнил свой долг, проводив тебя до дома, пойду.

– Надеюсь, тебя это не сильно напрягло, – фыркнула в ответ Лена. Она послала достаточно сигналов своему танцевальному партнеру, усиление внимания с ее стороны могло бы означать, что она навязывается.

18

В сухой и знойный августовский день единственную площадь провинциального районного центра заполонили граждане в надежде, что Военторг будет продавать дефицитные колбасу, копченую рыбу или консервированные ананасы, а может, и увлекательные книги Мориса Дрюона об интригах королевского двора Франции – не всем же под силу набрать двадцать килограмм макулатуры, чтобы завладеть таким духовным богатством в размере одного тома. В праздновании приняли участие духовой оркестр Дома офицеров, футбольные команды всех воинских частей города, отдельная группа для показательной демонстрации плац-концерта и боевых противоборств и артисты художественной самодеятельности. Татьяна Лихарева была довольна: концерт продолжался около часа, сохраняя пафосность и в наборе, и в объявлении исполняемых номеров. Хор офицеров и прапорщиков с «Днем Победы» и «Шел солдат», отрывок из поэмы «Василий Теркин», Леша Княжнин с «Грянул выстрел в тишине» под гитарное сопровождение, народный танец кадриль в исполнении танцевальной группы дома офицеров, снова стихотворение о войне и другой солирующий певец, кубинский танец чачача в исполнении солистов танцевальной группы (!!!), народная казачья песня от Леши Княжнина и в финале хор с пахмутовской «Надеждой». Все вышло слаженно. После торжественной части празднования, убедившись в скудном предложении товаров на временных прилавках Военторга, жители городка вставали в очередь за бесплатной армейской кашей, в честь такого праздника дома салат «оливье» никто не готовил. Для всех участников празднования дня ракетного полка и просто любопытных полевую кухню развернули на центральной площади Рубежанска, приманивая желающих аппетитным дымком. Никаких столов и салфеток, все по-походному – штампованные ложки и миски, пол-половника гречки с тушенкой – весь аттракцион. Артистам художественной самодеятельности отвели пятнадцать минут на перекус у полевой кухни – еще нужно было выступить с концертами в дивизионах полка, рассусоливать некогда. Командир полка, партийное и административное руководство города получили свою пайку без очереди, подойдя к котлу с тыла. Но все справедливо – всем по полчерпака, подпитывая массовый энтузиазм разливом напитков из-под полы, никаких намеков на спецраспределители и отделы заказов. Казалось, все были довольны. Городская власть поучаствовала в проведении масштабного праздника силами ракетной части и дома офицеров, торговцы обеспечили массовость, пообещав распродажу дефицита, организаторы – бесплатное угощение, народ на халяву закусил гречневой кашей. И хотя все сделано по лекалам Ходынки, милиция никаких эксцессов не зарегистрировала. Те, кто ждал праздника – его им дали. В спокойной очереди стояли офицеры в парадных мундирах с одетыми на выход женами, случайные прохожие в застиранных рубашках и футболках, пенсионерки в ситцевых платьицах с повязанными на голове платками, вездесущие школьники, застрявшие в городке на время каникул. Обещанных Мариленой шестнадцаток среди зрителей не оказалось – программа праздника не совпадала с их интересами. Не заметил Виктор среди зрителей ни четы Левко, ни Насти. Люди обрадовались тому, чему положено радоваться, а праздники – серьезный повод для радости и памяти. Вспомнили личную причастность и поделились с теми, кто тоже любит и помнит. Выбрались из казарменной повседневности, прошлись свободно без строя, ощутили нечто влекущее и вечное. Интерес к частной истории, будь то воинская часть или захолустный городок – вещь ситуативная, вряд ли непричастным людям интересно знать подробности про то, что и в общем им мало известно и интересно. Подарили улыбку незнакомому человеку и получили в ответ такую же. Вспомнили о том, что мужчина должен быть мужчиной, а женщина – женщиной. В общем, развлеклись неплохо и хорошо поели, оставив коммунальным службам фронт для уборки мусора.

День полка в каждом дивизионе. как и все другие праздники, отметили торжественным маршем перед командиром и работниками штаба с заходом по завершению в клуб на концерт. Тот же порядок номеров, что и на площади в городе, та же торжественность и явное самолюбование в голосе Татьяны, взявшей на себя роль конферансье. Нагрузка для артистов была в беспрерывном перемещении с центра города сначала в первый дивизион, затем через весь город и прилегающий лес – во второй, при этом отследить, чтобы элементы одежды и оформления сцены не потерялись в спешке. Это был первый раз в жизни двухгодичников, когда они появились в своем дивизионе в гражданской одежде – по прибытии для прохождения службы они несколько дней болтались при штабе части, пока не получили назначение и обмундирование, а уже обмундированные явились в свои батареи. Узнав знакомых лейтенантов-участников концерта через окна автобуса, лихой сержант при КПП дерзко подмигнул их попутчицам. Выгрузились у клуба и прошли в помещение с заднего хода, не пересекаясь с ждущими в зале солдатами. Для танцоров в заднике сцены устроили тесный гардероб для переодевания по очереди, сначала женщины, потом мужчины, для остальных участников концерта такое удобство не предусматривалось, после своих номеров они ожидали окончания мероприятия у автобуса.

Стройная, как тростинка, в обтягивающем платьице Марилена перед выходом на сцену родного Виктору дивизиона выдохнула в ухо партнеру:

– Не переживай, все будет, как задумано!

Виктор немного удивился сделанному предупреждению – это уже было третье выступление за день. Пошла запись мелодии, и тела партнеров синхронно двинулись, поигрывая бедрами. Через несколько тактов танцевальная пара уже вела диалог с легким налетом флирта, то передвигаясь совместно, то расходясь друг от друга, не отпуская сцепленных рук. Инстинкт охотников сконцентрировал всеобщее внимание бойцов на движущихся объектах. При разворотах Ленина воздушная юбочка взлетала, замирала, собиралась в складки и облегала красивые линии бедер, прижималась к самым интимным местам, а при вращениях ободок юбки поднимался выше и выше, открывая стройные загорелые ноги и подставляя жадному взгляду то, на что бесчувственно мог смотреть только незрячий. Легкий латиноамериканский флирт в глазах неискушенной публики выглядел самым настоящим проявлением страсти. Множество зрительских глаз следили за скольжением Витиной ладони по телу партнерши, удерживавшей ее при совместных шагах и служившей опорой во время заклонов и откидываний. Вот партнер под напором чувств расстегнул свою рубашку, оголяя грудь, и партнерша прильнула всем телом и тут же, вращаясь, переместилась в сторону, сохраняя в позе притяжение и призыв. А в конце танца в финальном вращении Лена подняла руку с пальцами, раскинутыми веером, и опуская, как бы невзначай выдернула заколку из пучка волос на голове, и он от резкого движения головой рассыпался, накрыл плечи плотной вуалью, которая тут же вступила в синхронные эротичные движения со складками юбки под завершающие звуки «Феличиты». Виктор не смог скрыть своего удивления и восхищения: случайно это получилось или задумано, но это было эффектно. В зале тоже раздался одобрительный гул. Чачача, сеньор! Чачача, бонита! Кто бывал в Латинской Америке, знал, что женщины носят длинные волосы до глубокого среднего возраста, они – признак молодости и неотразимой привлекательности, и танцовщица обладала всеми этими качествами в избытке, а роль соблазнительной кубинки ей несомненно удалась. Под бурные аплодисменты Марилена рванулась за кулисы, выскочила оттуда с приготовленным букетом цветов, и через мгновение, спрыгнув со сцены, оказалась в третьем ряду, рядом с отцом. Пока на сцене Виктор, ведущая концерт Таня, да и все наблюдавшие со стороны артисты растеряно соображали, что происходит в этой этюдной импровизации, Лена вручила букет капитану Левко и громко на весь зал сказала:

– Поздравляю, я люблю тебя, папа! Это твой праздник! – зал ответил гулом и аплодисментами. С камчатки донесся подбадривающий свист, кто-то что-то крикнул с чувствительной интонацией. Признание дочери отпечаталось красной губной помадой на щеке капитана. Пусть в небольшом размере историческая составляющая дня полка восторжествовала и нашла яркое человеческое выражение в отношении того, кто к кубинскому эпизоду его истории имел прямое отношение.

– Иди к нам, – донеслось с последних рядов в то время, как светлое пятно Лениного платья уже отвернулось от темного зала в сторону освещенной рампы.

После выступления, когда концертная бригада усаживалась в автобус, капитан Левко, неловко придерживая цветы, добродушно пробурчал, остановившись перед Коростелевым:

– Кариньо, ты кайфанул в танце и на глазах у почтенной публики общупал мою дочь во всех местах и теперь, как честный человек, должен на ней жениться.

Коростелев ответил скромным смешком, приняв заявление капитана с использованием испанского слова за шутку. Аналогичный ход с заколкой волос Лена повторила и на концерте в Доме офицеров, вызвав оживление в зале. Татьяна отнеслась к этому отклонению к утвержденному худсоветом номеру, как к удачной находке танцовщицы, хотя реакция публики не была такой живой, как в дивизионном клубе. В финальном выходе всех артистов на сцену Лена, сжав ладонь партнера, шепнула ему:

– Настя сидит в середине зала, – но Виктор как не напрягал зрение, не смог разглядеть знакомое лицо.

– Не все офицеры на праздник приходят с женами, – заметив его реакцию, Лена не удержалась от укола.

Артистов на прием в Доме офицеров не пригласили, но они сами о себе позаботились с выпивкой и закуской в привычном уже репетиционном зале. Художественная самодеятельность в провинциальном учреждении ценна не столько достигнутыми высотами в искусстве, но и тем, что собирает людей, интересных друг другу. Довольная, с раскрасневшимся лицом, Татьяна Лихарева поблагодарила всех участников концерта:

– Угодили, так угодили! Прошу оставаться в контакте, так как помощь может понадобиться и в будущем.

Немного коньяка марки «Таврия», все раскрепостились. Володя Сержантов тут же распрощался и убежал домой к беременной жене. Так же поступили многие другие – хоть и в привычном зале, но в бивуачных условиях для долгого общения обстановка не складывалась. Остались самые стойкие. Выпивка делала свое дело, если она направлена не на поиск в напитке букета ароматов и нот, а на снижение самоконтроля под воздействием на организм алкоголя. Когда бутылка выпита наполовину, безошибочно видно, кто кому интересен, когда ушло две трети ее содержимого, в ход пошли объятия и прижимания. С окончанием бутылки вопроса о нехватки спиртного не стоял, было ясно, кто с кем уходил для самостоятельного времяпровождения. Путь от дома офицеров до Лениного дома был коротким.

– Так удачно все сложилось: папа на дежурстве в дивизионе, мама уехала к родственникам в деревню, брат в стройотряде, – без притворства Лена объяснила благоприятствующую ее планам диспозицию. – Нам никто не помешает пообщаться и расслабиться.

Босоножки на высокой шпильке, гладкие икры и красивые колени, короткая обтягивающая юбка, подчеркивающая формы футболка, открытый откровенный взгляд. Девочка заслужила внимание, вложив столько усилий в совместную подготовку танца и исполнив свою часть ярко и оторвано. Сердце дрогнуло, тестостерон, взыгравший в жилах партнера при неожиданном ходе Лены с заколкой в волосах, сохранял высокое значение в крови и ощущениях.

– Я должен понимать, что ты делаешь мне непристойное предложение? Не на чай приглашаешь? – удивился Виктор, попытался пошутить и улыбнулся.

– Конечно, есть вещи более интересные, чем совместное чаепитие с ветераном Карибского кризиса, – отметив готовность партнера к приключению, подтвердила Лена, одним провокационным движением расстегнув на спине лифчик и вынув его через горловину футболки. Она откровенно включила язык тела. – Фу, как жарко! Не все ж порожняка гонять! – Девушка зазывно засмеялась, глядя на Виктора с любопытством.

Никакими силами было не заставить разум одержать верх над соблазном и инстинктами. Дьявол уже победил, если ум начал искать оправдание побеждающей слабости. После нетерпеливого слияния и яркого финиша в то время, когда партнеры обычно молчат, сохраняя блаженную истому, Лена, смотря в потолок, свистящим шепотом с горькой интонацией произнесла:

– Если бы я пригласила тебя только на чай, ты бы по своей непробиваемой наивности только бы чаем и ограничился? – Витя расслабленно улыбнулся и согласно качнул головой. – Что же теперь с нами будет? – Виктор понял, что речь не шла о коротком увлечении и расслаблении. Беспечность и радость жизни уступали расчетливости и напористости. Наметились хорошо спланированные силки, о которых он в порыве забыл подумать. Он поднялся, на потное тело стал одеваться, заставляя себя связно мыслить и, тем более, говорить.

– Я, наверное, должен извиниться за прегрешения вольные и невольные, но мне казалось, что мы вместе только в танце. Для другого толкования наших отношений я не вижу никакой базы. Не будем путать увлечение танцем, тягу к партнеру и настоящее чувство. – Жар полыхнул по его лицу. Самому было стыдно от того, как нелепо он выкручивался из созданной подругой ситуации, используя выполнение общественной нагрузки. – Твой расчет застигнуть меня врасплох…

– Какой расчет?! – резко перебив Виктора, с пренебрежением фыркнула Лена. – Да, я хочу, еще как хочу оказаться замужем, но в законный брак я пойду с тем, ради кого можно соблюдать статусные формальности, чье общественное положение будет достаточным дополнением к моим данным. Да, я жду счастливую жизнь и многое могу для этого сделать. Сначала родители, при удаче, покупали одежду на вырост, а потом сама, по возможности, покупаю все про запас, чтоб потом обменять или продать, когда останусь без денег. Я не хочу отношений с мужчиной «на вырост» или «про запас», ты меня понимаешь? Ну кто ты? Зайчик! Тебе родители подарили жизнь, и живешь ты радостно, не замечая опасностей, но жизни и как жить ты не знаешь. Нет никаких гарантий, что оставшись в армии, без адресной поддержки ты дослужишься хотя бы до майора, а в гражданской жизни ты вообще пока нулевая величина. Ни богу свечка, ни черту кочерга. Как все выпускники, рассчитываешь попасть к хорошему начальнику, чтоб он тебя приставил к надежному месту и научил, что делать, а иначе – служба на побегушках. В реальном производстве ты сгинешь вместе с твоим идеалистическим восприятием мира. Вот с Лешей Княжниным все понятно – для любой девушки беспроигрышная комбинация. Он сейчас с деньгами, напишет диссертацию, и в будущем тоже проблем не будет. А еще и предки-профессора наследство оставят. С Сережей Кириенко тоже понятно: тут либо меха с золотом носить, либо передачи.

– Какие передачи? – пристыженный и сбитый с толку, Виктор пытался ухватить нить разговора.

– Да фарцовщик он. В Москву постоянно мотается, чтобы шмотки привезти на продажу. Отсюда и связи его в Рубежанске с такими же, как он. Купи-продай под лозунгом «люди хотят жить лучше». Каждый хочет быть индивидуальным под бесконечные призывы из радио и телевизора о стандартизации и унификации. Ты б его попросил себе джинсы привезти что ли… Он даже участие в кадрили через Татьяну повернул в выгодном для себя свете: теперь небескорыстно руководит дискотекой в Доме офицеров. И торгует записями, пластинками и шмотками под этим прикрытием. В этом мире все так: баш на баш. Но если ошибся, то получается баш на шиш. Попавшись на «залете», не хочу оказаться вечной капитаншей, это постыдно. Ну как можно в сорок с лишним лет представляться «женой капитана такого-то…»!? Ставку надо делать на того, у кого есть шансы достичь достойных высот. Несколько лет потраченных на целевой поиск будущего мужа всегда приятнее и выгоднее, чем жизнь, погубленная в неудачном браке с первым подвернувшимся вариантом. Как сказал кто-то из великих, ветер будет попутным только у того, кто знает куда плыть. Тебя же пока несет течением – не ты определяешь движение, любая попутчица в таком движении будет только обузой.

Виктор взглянул в окно, попытался пройтись по комнате и убедился, что облегчение, что не надо ничего лгать, оправдываться и, тем более, обещать, пришло как счастье. Он не был сильным игроком, победить в предполагаемой им игре не было никакой возможности, в лучшем случае он рассчитывал на неболезненный проигрыш. Марилена сделала красивые ходы в предполагаемой партии и держала в руках нити игры, заявления о личной жизни сослуживцев стали для него откровениями, такого в ходе преферансной партии не узнаешь. Каждый жил и служил в одиночку, общая случайная связь раскрывала больше, чем какое-либо офицерское собрание. Щелкнув зажигалкой, Лена закурила.

– Если какая-то цепь событий обещает моменты сладкого волнения, мы все силы бросаем на подготовку и все время думаем об этой цели. Но, если женщина не дура, в ней полно здравого смысла, вот об этом я и спросила, – казалось, Виктор, потерявший нить разговора, не мог поднять на Лену глаза. Проклятая мягкотелость заминку переводила в смущение до крайности. – Скажи, ради бога, какой у тебя жизненный план? И фактура у тебя классная, и образование хорошее, а куража нет! На что надеешься? Неужели так просто – поесть, выпить, отшпилить кого-нибудь и вычеркнуть пролетевшие дни-месяцы-годы? Какая у тебя мотивация и цели? Почему не видно никакой стратегии? Ты просто тратишь жизнь. Ведь мы, бабы, если мужик прет, как хороший автомобиль, с ходу влетаем в приоткрытую дверь и во всем помогаем. А у тебя хода нет. Ты как скомканный клочок бумаги в придорожной пыли – машина проехала, потоком приподняло и дальше отбросило. – Лена сопровождала свою горячую речь со злыми интонациями энергичными взмахами сжатых побелевших в суставах кулачков и, испытывая злость, прикладывалась к сигарете, отчего на лице откладывался красный отсвет, что Виктору напомнило об его разговоре с особистом Рыкуновым. – Если бы ты хотя бы намекнул, что в армии собрался остаться, я бы многое могла для твоей удачной службы сделать, ни на чем бы не остановилась. Поверь мне, что у капитанской дочки есть много ходов для помощи в построении офицерской карьеры. Вы ж, мужики, так любите друг друга кусать, а сгладить остроты можем только мы, женщины. Что ты все ходишь, расспрашиваешь, слушаешь байки о давно ушедших делах, а для себя у тебя какой план? Ты в Рубежанске проездом или как? Все в жизни зависит от установки, если цель поставлена, к ней всегда найдутся пути.

Виктор слушал уже спокойней, отбросив выказанное ранее смущение, с мягкой улыбкой на бледных губах. Глубоко вздохнув, он нашелся что возразить:

– В хорошей карьере Рубежанск – тоже временная остановка.

– Свинья ты, Витя! Девушка перед тобой бисер мечет, можно сказать, душу открывает, а ты… Не верищь? Я бы и в Рубежанске, и в Москве нашла бы нужные ходы, – с подчеркнутым горьким разочарованием сказала Марилена, энергично загасив сигарету. С расспросами в такой ситуации нельзя переусердствовать, как бы собеседника к этому не понуждали. Грань между порывом, спровоцированным захлестом гормонов, и очевидным нежеланием принимать какие-либо последствия близости он мягко, насколько можно, показал. Теперь нужно установить грань между обидой чувств девушки, не встретившей душевной взаимности, и тем, когда она, словно шпана в подворотне, попросив «закурить», просто ищет повод, чтобы докопаться и самоутвердиться.

– Все мужики одинаковые: одной женщины вам мало, а две – катастрофа, при этом хорохоритесь и не понимаете, что расчетливая природа дала вам такие возможности исключительно из необходимости сохранения вида, но не наделила вас непропорционально большой по сравнению с сексуальностью женского пола. Если бы это было так, вы бы из-за конкуренции друг друга поубивали. Вся разница лишь в том, что вам нужно занять свое тело на период неспособности партнерши к соитию или отсутствия таковой. Секс на раз получить не так сложно. Дерзай, когда видишь слабую или грустную на вид девушку, – Лена неожиданно повернула логику своего речи. – Но с двумя одновременно на равных ни у кого не получится! Если хоть немного наблюдательности есть, обе оказываются задерганными и раздраженными. Что ж вы с нами, как с дешевыми девками, от случая к случаю? Что вы, как невоспитанные дети в ресторане, не ожидая никого, спешащие ситро заказать и, получивши его, тут же до дна выпивающие, на нас набрасываетесь, пыхтите сосредоточенно, словно омлет взбиваете? А чувства показать, поиграть, наконец? Все по заведенному простому сценарию: получил свое, отряхнулся и пошел. Нам же больше, все целиком нужно, не хотим мы ни с кем делиться! Переспал с Настей, заглядываешь к ней в медпункт, давая поводы для пересудов – ну не истории же солдатских болезней вы там просматриваете, поправив занавески на окнах!, переспал со мной – не сомневайся, что она об этом узнает очень скоро. Как с этим жить? Ты б Сергея кассету с эротикой на видеомагнитофоне попросил показать, чтоб научиться чему полезному! Ты хороший, но к жизни не подготовленный, не знаешь, в чем твое счастье, к чему стремиться, и она тебя портит, подставляя дешевые соблазны, удачливые расклады и расставляя капканы, что уводят от цели. Что так тяжело вздыхаешь?

Поднималась луна. Чистая, яркая. С голубым гало вокруг сияющего диска, с четкими тенями на земле от всех поднимавшимися над поверхностью предметов, если всмотреться. Прохладное дыхание ночи через открытое окно приносило свежесть. Движение планеты вокруг своей оси и светила непрерывно, и в этом ощущался выход из всего, во что влипаешь. Проблем Лена никаких не создавала. И то, что между ними произошло, совсем не составляло никакого повода для того, о чем думала бы ревнующая женщина. Пара была интересна друг другу в танце, а в жизни между ними ничего не случилось. Каждый из них обречен фактом рождения жить собственную жизнь с заблуждениями, ошибками, озарениями, достижениями, увлечениями и разочарованиями без возможности следовать универсальному регламенту счастья и праведности.

– Жаль, что не было чая с пирожками под присмотром Тамары Петровны – солиста танцевальной группы Дома офицеров только половником с гречневой кашей за целый день и накормили! – сиронизировал Виктор, воспользовавшись прозвучавшим вопросом и уводя разговор в сторону, надеясь получить возможность отойти в свободное пространство.

– Говоришь, Рубежанск – временная остановка? – сухость в голосе выдавала решительный настрой Лены. – Как там в ваших больших городах в метро объявляют? «Осторожно, двери закрываются.» Все, вали отсюда, двери закрыты!

Он и сам был рад, что «двери закрыты», препираться ни о чем не хотелось, и прошептав «пока!», вышел. Физиология могла подтолкнуть на случайный контакт. Романтическая ночь, да и то с перерывами по физиологическим причинам, могла сложиться в следствие сильного влечения. Для продолжительной связи нужны чувства или расчет, ни того, ни другого в отношении Марилены у него не было. Сердце билось спокойно, оглядываться не на что. Все, что сказала ему она, говорило о том, что девушка обнаружила, что без чувства хотела бы построить какую-то схему отношений, но ему это не интересно. Тот случай, когда хороший cекс был, но, еще не остыв, хотелось отложить его в памяти как приключение с благополучным исходом. Ростков неловкости при неожиданной встрече в будущем тоже не осталось. Причин оправдываться ни перед собой или перед любящей подругой не возникало.

19

После отбоя дивизионный жилой городок погрузился в ночную дрему, между унылыми блочными зданиями было пустынно и тихо, никаких переходов, никаких курильщиков. Не слышно буханья солдатских сапог по бетону, громких команд или глухих разговоров, ничто не смущало нерушимый покой. В такой тишине если и могло что-то случиться, то разве что несуразное и глупое, не разрушающее общее успокоение и умиротворение. Намеренное нарушение этого спокойствия могла осуществить только боевая тревога, все остальные возмущения должны гаситься уставом.