Ростерия 1

– Перед нашим разговором расписание посмотрел, но если тебе будет приятнее, то скажу, что с самого начала учебного года. Так ты пойдёшь? Там рядом есть кафе.

Студентка кивнула, скомкано попрощалась и побежала в свою аудиторию в самом смешанном настроении.

***

Пока ребята гуляли около Кремля, пили кофе и заедали вишнёвыми слойками около прилавков, произошло несколько вещей: каким-то образом Андрей улучил момент и повесил руку спутницы на свою; следующим к юноше перекочевал Риткин рюкзак, который девушка всё же осторожно попросила вернуть; парень выведал адрес Марго; солнце поспешно скрылось за крышами домов, и теперь студент направлялся в сторону ближайшего метрополитена с целью проводить Риту если не до дома, то хотя бы до поезда.

– Итак, значит, ты сейчас учишься на втором курсе? – уточнила девушка.

– Да, а что? Слишком старый?

Маргарита тихо фыркнула.

– Нет, я просто не знала. И как тебе МФМУ? Наверное, уже давно освоился, компанию нашёл, а у меня собственное мнение ещё не сложилось. Интересно послушать чьё-то отношение, помимо информации из интернета.

– Даже не представляю, что сказать. Мне здесь комфортно, а сравнивать не с чем – это мой, так сказать, первый опыт. С Иркой и Ником познакомился не здесь, – он прервался, – а вообще-то, университет – явно не та тема, которую я привык поднимать на первом свидании.

Услышав последнее слово, девушка незаметно сморщилась. Какое-то оно чересчур точное, неживое… неподходящее Ритке! Как будто её из этой жизни начал вытеснять выдуманный, но реалистично прописанный герой романа. Бр-р-р-р, жуткое ощущение.

– И много у тебя было первых свиданий? – поинтересовалась она.

– То есть, сколько у меня было девушек? – уточнил юноша и усмехнулся. – Ни много, ни мало. В меру.

Студентка опять нахмурилась, вспомнила недавний телефонный разговор с родителями вместо лекции. Они несказанно удивлялись экстравагантному выбору дочери и тому, что она ухитрилась не запомнить черты лица своего кавалера. Девушка посмотрела на Андрея: самая обыкновенная внешность, открытая, русская, приятная. Парень заметил внимание и улыбнулся, поудобнее перехватив её руку.

– А как ты поступил на бюджетное место? Тоже набрал достаточное количество баллов? – перевела в другое русло разговор Маргарита.

– Нет, победил в олимпиаде по обществознанию в десятом классе.

– Надо же… Мне оно всегда очень тяжело давалось.

– Мне тоже. Но, видимо, легче, чем остальным.

Парень остановился около огромной светящейся в полумраке красным букве «М» и повернулся к Рите.

– Давай, я тебя провожу, – услышав долгожданное предложение, девушка облегчённо мотнула головой. Ведь если бы Андрей просто молча повёл её дальше, то у студентки не было бы выбора, а сейчас она с чистой совестью…

– Нет, спасибо. Я помню дорогу домой.

– Хорошо, – юноша расстроенно вздохнул, – Ты уверена? Уже стемнело.

«Какой ответственный», – с приятным удивлением отметила Марго.

– Да, – и в доказательство вытащила из внутреннего кармана куртки маленький фонарик. – Как ты опекаешь меня, даже приятно, – неожиданно для себя добавила она.

– Правильно, ты же ещё ребёнок, – парень хмыкнул, увидев, что спутница готова возмутиться, – не спорь, пока не перейдёшь на второй курс, ребёнок.

– Я, наверное, не против, – смягчилась та. Повисла неловкая пауза, когда нельзя просто уйти, но и продлевать тишину нежелательно. Девушка судорожно копалась в памяти, ища выход из неловкой ситуации, Андрей тоже стоял, опустив взгляд на ботинки. Как будто они первоклассники, которых свели родители, честное слово. Жутко неудобно. Точно, родители! Маргарита вспомнила, что подобает делать в таком случае.

– Спасибо, мне очень понравилось… – так и не сказав, что же ей понравилось, Рита подошла к юноше и прикоснулась губами к его щеке, не сразу отстранившись. «Какая гладкая кожа, словно у девушки», – немного удивилась Марго. «Неужели каждый день бреется?» Андрей смотрел на спутницу со смесью шока и польщённости.

– Я рад, – парень взял Ритку за руку и вежливо пожал, – до встречи.

Маргарита быстрой походкой направилась вглубь метрополитена, а юноша, пока студентка не скрылась из виду, провожал её взглядом.

Ростерия. Хороший тамада и конкурсы интересные

Лето, приносящее каждый день новые приключения, кончилось, наступила унылая пора больших городов (в Ростерии отличающихся от сёл только размером), дождей, облетевшей листвы и школ. Даже Саня, обыкновенно радующаяся началу учебного года, сидела с грустным лицом в автомобиле на пути домой. Особняк Заболоцких был гораздо больше, красивее и удобнее, а Кирилльск располагался в самом центре страны, так что там можно найти множество развлечений и прочего, но, как я уже говорила, порой хочется душе нашей деревенской… Но не будем углубляться в философию. Сразу по приезду Николай отправил лакеев в дом с поручением разобрать чемоданы и разложить вещи по шкафам, а сам вместе с семьёй захотел прогуляться по ярмарке, что устраивалась в честь появления ещё одного источника жидких чар в королевском дворце. Лиза со скучающим видом бродила между многочисленными лавочками, столами, шатрами, что достигали в высоту чуть больше десятка метров, без тени заинтересованности или настороженности обходила акробатов на длинных тонких ходулях. Артисты так заполонили улицы, что Волшебная Аллея напоминала скорее цирк, чем оживлённый город. Девушка видела такое третий или четвёртый раз в жизни, и для неё это ново, но Лизавета из принципа никогда на людях не показывала удивления, дабы случайно не польстить им. Блондинка незаметно, в том числе и для неё, отделилась от семьи, но не сильно заволновалась; до того, как посетить ярмарку, четверо Заболоцких договорились, что в случае пропажи кого-либо они встретятся на главной развилке. Проталкиваясь между толпами, Елизавета отдавила кому-то ногу, скинула несколько вещей с прилавка, за что была обругана в крайне нецензурных выражениях, но народ, словно течение, нес её дальше. На глаза Лизе наконец попалось распутье, она ухватилась за ближайший столик и перебросила своё тело в сторону, где вдохнула полной грудью. В голову пришли слова учительницы ССБ (сохранения собственной безопасности): «Толпа – это не совокупность людей; толпа, как муравейник, – единый неразумный организм, подчиняющийся непонятным нам инстинктам; в толпе невозможно выделить кого-то отдельного, невозможно самому быть автономной личностью, все вы, попадая в толпу, становитесь её частью, поэтому запомните мой совет: во время давки помощи ждать не от кого, и чтобы сохранить свою жизнь и не умереть от удушья, скрестите руки на груди – это обеспечит вам дополнительное пространство». «Почему же я вспоминаю что-то, уже не нужное в данный момент времени?» – разозлилась Елизавета. Сейчас она, судя по всему, находилась в маленьком ресторанчике, почти пустом, если не считать группы ребят около барной стойки, что через трубочки потягивали… Воду? Или что-то покрепче? Молодые люди бросили на внезапно появившуюся мимолётный взгляд и вернулись к прежнему занятию. Лиза же решила переждать здесь несколько минут, когда с улицы схлынет основная масса народа; к счастью, произошло это действительно быстро, и средняя Заболоцкая мелкими перебежками достигла развилки и остановилась. Дальше дорога делилась на три, и прямо посередине той, что продолжала Волшебную Аллею, угнездился… вкопанный указательный камень. Блондинка ухмыльнулась и стала читать выгравированные надписи (шрифт достаточно крупный). «Ага, – про себя проговаривала Лизавета: Направо пойдёшь – совесть потеряешь, налево пойдёшь – деньги потеряешь, прямо пойдёшь – ни с чем домой вернёшься». Девушка долго колебалась, не зная, какую же сторону выбрать: последний вариант любительница приключений отбраковала сразу, но потом встала проблема – совести у Лизы отродясь не водилось, а денег с собой почти не было, ибо за все покупки платили родители, так что бедной девочке оказалось даже нечего терять! «Обидно», – надула губы Заболоцкая и свернула влево: времени ещё много, а встретиться у распутья с семьёй она всегда успеет. Стоило пройти двести метров, и блондинка увидела другую часть ярмарки, гораздо более интересную, завораживающую и атмосферную. В отличие от буйства красок и огней на основной улице, эту оформили в таком восточном стиле, фиолетово-зелёном цвете; на шатрах, витринах и магазинчиках налёт поволоки и старинности, лёгкая фата на входе в какую-нибудь лавку изредка соблазняюще приподнималась тихим ветром, заманивая внутрь. По свободным извилистым тропкам прогуливались редкие любители экзотики, и отовсюду лилась негромкая шаманская мелодия, флёром разлетаясь по воздуху. Прилавки пестрели товарами разной степени применимости в хозяйстве, но однозначно необычными и завлекающими. «Теперь понятно, почему деньги потеряешь», – думала Елизавета, засматриваясь на дивные ловцы снов, скляночки с порошками, статуэтки, мастерски вырезанные из дерева и камня, черепаховые гребни, инкрустированные янтарём, ароматные золотистые масла для ногтей и мази.

– Девушка, не хотите купить шёлковые ленты для волос? То, что нужно для красавицы.

Она вздрогнула – по ту сторону двери соседнего шатра хитро щурился смуглый крепкий мужчина лет пятидесяти с тюрбаном на седых, но всё ещё густых волосах. Меж цепких пальцев струились разноцветные платки. При желании Лиза бы их всех разом протянула через обручальное кольцо, столь невесомыми и воздушными они казались. Глаза у продавца так и сверкали живостью и молодостью, и блондинка не удержалась. Она облокотилась о прилавок и улыбнулась.

– А почём?

– Семьсот родников за штуку, – ответил торговец.

Девушка фыркнула – бессовестная цена! – и пересчитала купюры в сумочке. Скрипнула зубами. Не хватает. Не то, чтобы у неё не было дома дорогих головных уборов, но ей хотелось приобрести именно эти ленты сейчас и здесь, самостоятельно.

– А не сделаете ли скидку красивой девушке? – спросила она нагло, протягивая мужчине чуть больше шестисот родников.

– Как мне отказаться? – усмехнулся продавец, спрятал деньги в нишу под стойкой и ослабил хватку, позволяя Лизе вытянуть товар. – Выбирайте, душенька.

– А какой цвет мне подойдёт лучше?

– Думаю, этот синий будет очень хорошо сочетаться с жемчужным оттенком, – он взял ленту, приложил к волосам юной покупательницы, откуда-то достал овальное зеркало и повернул отражающей поверхностью к Заболоцкой. – Что скажете?

– Скажу, что мне нравится, – довольно оценила девушка и забрала товар. – Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Заходите ещё, леди, буду ждать. Думаю, мы в любом случае сторгуемся.

Очаровательный старик витиевато помахал на прощание, а Елизавета отправилась дальше, вглубь чУдного рынка, по пути вплетая мягкую невесомую ткань в причёску. По мере отдаления от Волшебной Аллеи улица и шатры с товарами становились всё более причудливыми и странными. Девушка успела пройти мимо сказителя с гуслями, который в окружении ребят её возраста, скрестив ноги, сидел в тени раскидистого дерева и с завываниями о чём-то повествовал. Собравшиеся внимали ему со смесью ужаса и благоговения, одними губами шепча молитвы, иногда кто-то из слушателей вскакивал и, бормоча возмущённо-испуганные речи, убегал на главную ярмарку, однако на его место сразу же собиралась очередь. Лиза с трудом изображала незаинтересованность, она, как будто случайно, сделала крюк и, приблизившись на секунду к сказителю, зацепилась за фразу:

– … Мы все достойны жизни!

– Ах! Ах! – раздавалось со всех сторон.

Заболоцкая нахмурилась, отошла обратно на дорогу и погрузилась в думы, случайным образом переставляя ноги и продвигаясь по странному рынку дальше и дальше. «Он имел в виду жизнь или Жизнь? Разница огромная. Потому что если вдруг окажется, что я стала свидетелем провокации, затаскают по допросам…» она споткнулась о камень, больно ударившись ногой в тонких полусапожках, и только это заставило её остановиться и оглядеться. Нет, атмосферность – это, конечно, хорошо, но такое – уже чересчур! «Как будто забрела в трущобы, – поёжилась Лизавета: Пора возвращаться к развилке, Санька меня, наверное, уже обыскалась». Блондинка развернулась, и сразу же наткнулась на маленький открытый почти полностью стеклянный ларёк с куполом из лёгкой ткани. Девушка как заворожённая подошла к витрине, достала из сумочки округлые очки без оправы и начала читать названия различных товаров. «Мазь для упругости кожи кистей с добавлением зёрен подсолнуха», «Чай с королевских плантаций на территории Китая, дарующий невиданную бодрость», «Масло каштана для увеличения роста волос», «Паста с экстрактом лаванды и бадьяна, освежающая дыхание и отбеливающая зубы», «Шоколад с мятой и мёдом, облегчающий симптомы ангины», «ДухИ с меняющимся на протяжении дня ароматом», «Энергия Земли из источника, бутилированная»… Предыдущие этикетки усыпили бдительность Елизаветы, и девушка в недоумении протёрла глаза, прочла маленькую надпись около последней скляночки ещё раз и лишилась дара речи. Что же здесь происходит, в конце концов? Нет, пора, пора домой! Лакеи уже наверняка разобрались с чемоданами, ей и Саше завтра уже в школу – нужно заранее подготовиться. Блондинка была уверена, что название ложное, особенно если учитывать цену: слишком дорого для обычной воды с запахом свежести, но если сравнивать с бесценной Жизнью, то всё становится понятно. И всё же такие шутки и попытки недопустимы даже на королевской ярмарке, тем более на королевской ярмарке! А тот сказитель? Все словно с ума посходили после известия о четвёртом источнике. Заболоцкая торопливо убрала очки в сумочку и скорым шагом, нервно покручивая головой, поспешила прочь. Через пять минут девушка уверенно расправила плечи: уже близко, даже пара стражников стояла в нескольких метрах от распутья.

– Вы все, все! Узурпаторы! Ходите здесь, такие безэмоциональные, вежливые, ничего вам не нужно, а как только дело касается чего-то действительно стоящего – сразу глаза кровью наливаются! Готовы зубами грызть, ногти ломать, собаки!

От ужаса и неожиданности блондинка оцепенела. Ноги вросли в землю, руки верёвками упали вдоль тела. Она бы хотела убежать, но… Лиза, широко распахнув веки, следила единственным, что ещё подчинялось её сознанию, за худым, сутулым, как будто поломанным мужчиной, со спутанной рыжей бородой и волосами, и сущим безумием во взгляде, что вдруг выпрыгнул из кустов прямо перед ней, преградив дорогу, и качался тонкой осиной на ветру. Человек, до этого не обращавший внимания на блондинку и стоявший к ней полубоком, повернул голову на длинной шее и пробуравил глазами Лизавету насквозь. В груди словно остались две дыры, прямо в лёгких, из-за чего крик о помощи, да что там, вдох стал роскошью.

– Да-а-а-а, вы все! – повторил он бессмысленно. – Жадные и корыстные! Вам всё мало, мало! Вы не только отобрали то, что принадлежит народу, вы уничтожили то, что не удалось присвоить!

Судя по бессмысленному выражению слепой ярости, сумасшедший не видел до смерти перепуганной девочки, которая от потрясения боялась с ноги на ногу переступить; перед его замыленным взором стоял нагло ухмыляющийся, ранее недосягаемый противник, что теперь так близко…

– А-а-а-а-а-а!!! – закричал он вдруг, огромными нелепыми скачками приближаясь к Елизавете. – Прекратите отбирать у нас Жизнь!