Пробуждение

– Ты знаешь, старик, последний месяц я как будто и не жил вовсе. Там была такая яркая, полная смысла жизнь, что, попав обратно в Москву, я оскудел душой. Я успел жениться и съездить на отдых с молодой женой, но в душе было пусто. Я как будто смотрел неинтересный фильм. И только последние три дня пробудили меня к жизни.

– Да ты просто наркоман. Только те сидят на наркоте, а ты – на эмоциях, которые провоцируют выброс гормонов в кровь. Половина людей всю жизнь смотрят «неинтересный фильм», а другая половина – так и вовсе «ужастики». А тебе полета хочется! Не дай глупому сердцу разрушить твою жизнь! Возьмись за ум, – Дмитрий яростно митинговал, и докладчику не хватало только трибуны и кепки, зажатой в кулаке.

– Согласен, что доводы разума очень важны, но сердце не такое глупое, как кажется. В сердце скрыт весь твой предыдущий опыт и опыт твоего рода. Сердце является самым главным ориентиром в жизни. Это компас человека, и он показывает: это твое. Можно игнорировать доводы сердца, но шансов остаться в дураках только прибавляется. Как много людей, просчитав свою жизнь, как партию в шахматах, получив от нее достаток или власть, комфорт или положение, заканчивали свою жизнь суицидом только потому, что в жизни не было главного – того, к чему звало их сердце.

– Ты в полете, дружище. Люди все крайне приземленные. Их радуют вполне прозаичные вещи: чего бы пожрать да с кем переспать. И далеко не каждый ищет «Око Сварога», спасает древнюю Русь. Да больше скажу: состояние любви, какой ты ее чувствуешь, не дано большинству. Так что, старик, спустись с небес на землю. И женщины не всегда узнают свои половинки. Им просто нужен добытчик, опора для продолжения рода, и часто, отметя чувства в сторону, они руководствуются разумом.

– Тем хуже для них. Ведь ты согласишься, что по этой причине и случаются разводы? Люди, однажды соединив свои судьбы, достаточно быстро понимают, что это ошибка. И как бы ты ни анализировал ситуацию, трудно заставить себя жить с нелюбимым человеком.

– Да брось ты, в самом деле. Достаточно много людей воспринимают брак как совместное ведение хозяйственной деятельности, и не более того.

– Есть. Есть и те, кто не испытывает любви вообще. Есть те, кто довольствуется чувством сытого желудка и наличием алкоголя в крови, но мы говорим о людях, о душе, в конце концов. Ведь каждый человек на пути к Богу, а если он не идет к Богу, он опускается до состояния животного. Да и животное очень часто можно ценить значительно выше низких душонок некоторых людей. В соседнем доме жил армянин, которого его собака, немецкая овчарка, вытащила из-под завалов, когда случилось землетрясение в Спитаке в 1988 году. Жилье в Армении он потерял и переехал в Россию. Здесь его поддержали родственники. Но долго он не прожил, а когда умер, родственники хотели забрать собаку, но не смогли. Она постоянно убегала от них и возвращалась к дому, где жил хозяин. Жила на улице и вскоре тоже умерла, так и не дождавшись хозяина. Я думаю, от горя. Так в ком больше человечности: в той овчарке или в восхваляемых тобой прагматиках?

– Не кипятись. Я всего лишь хочу, чтобы ты остыл и контролировал себя немного, – ответил Дима.

– Однажды я услышал фразу, которая врезалась мне в память: «Живите не с тем, с кем можете жить, а с тем, без кого не можете жить». Плесни-ка коньячку. Это лучше меня успокоит.

***

Следующие два дня работы дали возможность продвинуться еще на полтора метра, но никакого положительного результата не дали.

– Неужели молодая девушка, такая, как Милана, смогла закопать алмаз на большую глубину, чем мы с тобой раскапываем уже пять дней? – скептически спросил Дмитрий. – Инструмент пришел в полную негодность, да и харчи заканчиваются.

– Останавливаться нельзя. Думаю, в ближайшие пять дней мы получим результат, положительный либо отрицательный. Но он будет получен. Предлагаю пополнить запасы, обновить инструмент – и дальше за работу. Я, если не возражаешь, и займусь этим.

– Дерзай.

– Быстро меня не жди.

– Давай, давай. «Надежды юношей питают…», – сказал вслед уходящему товарищу Дима, прекрасно понимая причину рвения Максима.

Максим, добравшись до Славутича, поставил лодку на пристани в паука, взял со стоянки «паджеро» и через два с половиной часа был в лагере Миланы. Сердце неистово колотилось от сознания того, что она не выйдет к нему, не откликнется, но Максим твердо решил не отступать. Студенты сидели около костра. Андрей помешивал ложкой, удлиненной прутом, уху. Долговязый Коля тренькал на гитаре незабвенную мелодию: «Все отболит, и мудрый говорит: “Каждый костер когда-то догорит. Ветер золу развеет без следа”». Милана и Лена сидели обнявшись под одним армейским бушлатом, и Милана задумчиво смотрела на костер.

– Прошу прощения, – подал голос Максим, увидя, что его заметили. – Милана, мне нужно с тобой поговорить.

– Мы разве не все друг другу сказали? – спросила Милана, и лицо ее стало непроницаемо для эмоций.

– Будь добра. Я прошу поговорить со мной, а не взаймы.

Милана подошла к Максиму и вопросительно посмотрела на него.

– Мне нужно пополнить запасы провизии. Не хочешь со мной съездить?

Милана на секунду задумалась.

– Я переоденусь. Нам тоже надо кое-что приобрести. Я через минуту.

Конечно, не через минуту, а через десять Милана, сменив спортивный костюм на платье, так органично подчеркивающее ее женственность, была готова к поездке. От нее исходил притягательный цветочный аромат, и неброский макияж искусно подчеркнул ее прекрасные черты.

«Для поездки за продуктами девушка излишне вооружена», – мелькнуло в голове Максима.

– Мы можем поехать в Славутич. Это ближе. Можем в Киев. Это интересней.

– Я настроена поговорить. У меня есть ощущение недосказанности. Поэтому меня любой маршрут устроит.

– Тогда в Киев.

Вечерняя трасса до столицы была практически свободна. Машина, казалось, летела под звуки старой итальянской мелодии времен сан-ремовских фестивалей и наполняла пространство между двумя молодыми людьми таинственным эфиром, притягивающим их друг другу. Максим все же держал себя сдержанно, помня о дистанции, выстроенной Миланой, и больше шутил и балагурил. Милана, казалось, забыла о вчерашней сердечной ране и была совершенно раскована, воодушевлена, и любой человек, наблюдающий за происходящим со стороны, мог бы сказать, что между этими двумя людьми есть та необыкновенная субстанция, которая и называется любовью, но Милана не позволяла себе хоть как-то проявить и обозначить это чувство. Более того, боялась даже признаться себе в этом. Максим был женат, и для нее этот факт являлся непреодолимым препятствием, табу. В ней боролись два диаметрально противоположных чувства. Одно говорило ей о том, что вот он, тот человек, который предназначен ей судьбой, и вызывало чувство полета и упоения. Другое разъедало сердце чувством вины и порочности своего поступка. «Ты не должна с ним ехать. Это грех», – говорило оно. Но в данный момент мелодия любви заглушала какофонию совести. Какое-то время они ехали молча.

– О чем ты думаешь? – спросила Милана.

– Ни о чем. У меня так необыкновенно хорошо в душе, что я даже боюсь нарушить это чувство какой-либо мыслью.

– Я тоже. Какие мы, в сущности, дураки с тобой, – и они оба засмеялись. Из магнитолы полилась тревожная классическая музыка. Максим взял возлюбленную за руку, и импульсы, казалось, перетекали от сердца к сердцу. Они ехали – два влюбленных идиота – навстречу своей судьбе. Как бы теперь она ни сложилась для них обоих, Милана знала, что этого человека она не забудет никогда. И от этой мысли ей становилось еще печальней, потому что путь к этому мужчине для нее был закрыт.

– А вот в этом доме я живу и из моего окна замечательно видны фонтаны, – стараясь казаться веселой, радостно произнесла Милана.

Киев горел миллионами огней. По набережной гуляли люди, группы шумной молодежи, изредка пенсионеры, чаще влюбленные пары, к которым присоединились Максим и Милана. На редкость теплая весенняя ночь располагала к прогулке, и они шли, беспечно болтая обо всем подряд вот уже несколько часов к ряду. Неожиданно Максим остановил Милану и, прижав к себе, поцеловал. Милана ответила ему, но Максим почувствовал сдержанность, и даже холод. Милана отстранилась и вырвалась из его объятий.

– Милана, я должен сказать тебе, – судорожно подбирая нужные слова, нарушил молчание Максим, – ты мне очень дорога. Так сложилось в жизни, что я несвободен, но я люблю тебя. Как бы это поспешно ни казалось со стороны, но это так.

– Нет, Максим. Любовь для меня – это то, что вынашивается годами, созревая, как плод, неся с собой историю отношений, которые наливаются красками совместных радостей и невзгод, побед и поражений, трудностей и их преодоления, когда чувство любви наслаивается каждодневными переживаниями и выливается в стойкое, ничем непоколебимое чувство. А что для тебя любовь? Вспышка? Эмоциональный взрыв? Страсть? Желание обладать? И, когда быт войдет в нашу жизнь, ты вдруг почувствуешь, что разлюбил? Что ты ошибся? Вы, мужчины, разбрасываетесь словами, которым не знаете цену. О любви не говорят. Ты эгоист, Максим. Тебя дома ждет любящая женщина. Ты представляешь, сколько боли она может натерпеться от тебя? Ты ей тоже говорил про любовь?

Парковый огромный фонарь освещал ее одухотворенное лицо, исполненное огромными чувствами, наполнявшими ее сущность. Ей нравился этот мужчина. Ее неумолимо тянуло к нему. Тем сильнее становилась боль в ее сердце, тем глубже был раскол в ее сознании.

– Я не такой. Я знаю цену этому чувству. Ты воспринимаешь меня как самца, у которого кровь циркулирует вокруг малого таза, а не то что до головы, до сердца даже не поднимается. Случайных встреч в жизни не бывает! Все можно исправить! Я пойду за тобой хоть на край света, если нужно, отдам за тебя жизнь!

– Максим, у меня пазл не складывается. Как мы с тобой можем построить жизнь на чужом горе? А любовницей твоей я быть не хочу! И судьбы такой я себе не желаю. Если ты любишь меня, то отпусти… Ты чувствуешь меня, мое сердце, но я должна выбрать умом. Я не могу совершить такой опрометчивый шаг.

– Нельзя все объять умом. Чувство любви скрыто в нашем подсознательном. Выбирая умом, ты ошибешься, в конце концов. И либо будешь кусать локти всю жизнь, либо искать эмоции на стороне. Как много в современном мире женщин, вышедших замуж по совершенно рациональным мотивам. И теперь они, опустошенные внутри своей убогой эмоциональной жизнью, ловят недостающие эмоции на стороне. Любовь – это энергия, которой если нет, далеко не уйдешь. Это счастье, которого если нет, все остальное не нужно. Я согласен, что многие ошибаются, принимая влюбленность за любовь. Она как поверхность реки, скрывающая за своей гладью содержимое. Пока не окунешься, не поймешь, насколько она глубока или мелка; что голову можно разбить, не зная, прыгнув с высоты; холодна она или тепла; быстроводна ли она или стоят в ней воды, как в болоте? И прозрачна ли вода в ней и чиста, или мутные и грязные воды наполняют ее? Но, не прыгнув в реку, не поймешь этого никогда. Ты можешь строить гипотезы и трусливо стоять на берегу, и, возможно, пройдешь мимо самого главного в жизни, так и не познав его.

– Максим, – она посмотрела в его глаза, полные отчаянья. Ее глаза наполнились влагой, – я не смогу переступить через себя. Запомни меня такой, какая я есть. Я всегда буду хранить чувство к тебе в своей душе, но мы никогда не сможем быть вместе.

– Любовь, не проявленная – бесплодна. Люди нужны друг другу, чтобы каждый день дарить радость жизни. Не делай этого. Не разлучай нас. Не совершай ошибки.

– Максим, я не могу. Не превращай мою и свою жизнь в мучение. Никто от этого счастлив не будет. Ты уедешь в Москву, и мы больше никогда не увидимся. Через две недели ты забудешь обо мне, и жизнь твоя наладится.

– Чепуха! – прорычал Максим. – Поедем уже! На нет и суда нет!

Максим прыгнул в машину и, взвинтив огромные обороты, устремил джип в обратном направлении.

ГЛАВА 18. ОКО СВАРОГА

«Паджеро» мчался из Киева в направлении Славутича, превосходя все возможно допустимые скоростные режимы. Иногда автомобиль сбрасывал скорость, и в это время внутри него разворачивался страстный диалог на повышенных тонах. В тот момент решалась судьба двух по-своему несчастных людей. Под утро машина подъехала к лагерю студентов.

Милана решительно открыла дверь автомобиля.

– Прощай, Максим. Прости меня, за все.