Выучиться на Бога

Впрочем, даже несведущий в деталях чувствовал исключительность комнаты. Сумрачная, гулкая пустота, тишина, поблескивавшие стены и мелодично поющий под ногами пол – создавалась атмосфера почти храма. Храма, где в качестве алтаря выступало возвышение с троном. Лаконично и впечатляюще. Айнар помнил, какой трепет пережил, впервые очутившись здесь, подобное уготавливалось и любому гостю. Что за гений надоумил предков нынешнего князя сотворить такое святилище? Во дворце называли самих правителей, но верилось с трудом – порода была не та…

Крохотный миг гордости – пока надменные вельможи рассаживались вдоль колонн, цепочка Ближних проследовала дальше, к возвышению. Только там полагалось находиться доверенным воинам, прикрывая спину господина, отсюда и их титулование – «Ближние». Они шли не по старшинству, но каждый привычно занимал свое место. Два ряда по двенадцать человек. В переднем – Айнар специально покосился – зияла брешь, там еще недавно восседал Хема.

Сам Айнар расположился в заднем ряду, вторым справа. Правее – лишь Таидзиро, слепо глядящий под ноги. Вот кого впрямь надлежало поздравлять! Остроносое лицо поджарого воина было необычно бледно, на виске пульсировала влажная жилка. Естественно, разве тут спрячешь волнение? Это у Айнара захватывало дух при единой мысли о первенстве среди отторо, а Таидзиро ожидал куда большего. Вступления в число аннинов! Даже подумать боязно. Пускай левым, последним в ряду, зато в ряду переднем, облеченном особой славой, доверием и… землей! Ведь каждый аннин получал на кормление поместье с одной-двумя деревушками. Скромное богатство – полста человек, вдобавок приписываемые только на время службы – но сказочное сокровище для хлебнувших лиха безземельных сыновей…

В ряду отторо также царило ощутимое оживление. Третьим сидел Гои, четвертым – Оминас, седьмым – юный Киенео. Они тоже рассчитывали на продвижение, но коренное изменение статуса таилось для них где-то далеко, потому веселье смотрелось непринужденнее. Впрочем, даже делясь остротами, воины не забывали поглядывать на нишу в боковой стене.

Незримая дверь там, разумеется, не скрипнула, но едва во тьме обозначилось светлое пятно, все шепотки сменились единым шорохом сгибающихся в поклоне спин. Сидзиро Або, князь в четвертом поколении, боготворимый правитель Илдока милостиво кивнул в ответ. Худощавый старичок в бирюзовой фуке, чуть шаркающая походка, венчик редких седых волос на темени, подрагивающая борода. Если б не цепкий взгляд очень широко открытых для нидиарца глаз, вид показался бы совершенно безобидным.

Между тем именно при Сидзиро влияние Илдока возросло как никогда. Дорогой ценой, большой кровью, но князь заставил соседей с собой считаться. Да и как иначе, если в придачу к силе он отличался и другим, весьма грозным качеством – непредсказуемостью? Неожиданные решения, дерзкие атаки, внезапные скачки от войн к интригам, а затем обратно. Осады и переговоры, союзы и тайные козни – князь был воистину талантлив и неистощим на выдумку. А с таким волей-неволей каждый захочет дружить. Хотя бы чтоб меньше опасаться удара в спину.

Сейчас, как понял Айнар по еле заметным признакам, господин находился в приподнятом настроении. Радуется успеху новой ошеломляющей идеи – вечного мира с Гайафой? Не исключено. Сидзиро даже, почудилось, подмигнул Ближним, направляясь к трону – широкой резной скамье, позолоченной и засыпанной подушками. Помнится, урматы как-то прислали князю в дар трон, сделанный на западный манер. При дворе долго смеялись над высоким креслом. Неужели достойно человека сидеть, свесив ноги? И неужели властителю ломать традиции, завещанные прадедами? А те еще с кочевых времен требовали предельной простоты – пол, циновка, для высшей знати – скамья. Но разве растолкуешь это урматам, вечно пялящимся на запад, откуда и явились? Или остальным пришлым? Ведь нидиарцы считали себя единственным коренным племенем Диадона. Среди тигонов, включая южных, бродило о том иное суждение, но Айнар предпочитал помалкивать. Желают величаться «первым народом» – пожалуйста. Какая, в сущности, разница? Лишь бы за службу платили исправно…

Под такие размышления князь успел не только усесться на троне, но и начать беседу. Собственно, главной целью нынешней встречи было обсудить с влиятельнейшими людьми страны громкий сегодняшний союз. Или, точнее, донести до них детали договоренностей – в верности самой идеи замирения со злейшим врагом Сидзиро сомневаться не позволил. Хватило одного короткого окрика, чтобы чересчур смелый вельможа покорно склонился до пола.

Потом больше ораторствовал первый министр Фугеру Тонсар – напыщенный чиновник, снискавший при дворе негласное прозвище «Живоглот». Расстелив перед собой свитки, он зачитывал целые статьи документов, изредка добавляя свои пояснения. На беглый взгляд вырисовывались сплошные выгоды. Впрочем, Айнара по-настоящему волновали только два вопроса, и прежде – общий с тигонами поход на север. Вероятно, воин что-то упустил, не привык разбирать витиеватые фразы, но конкретно ничего вроде бы не назначалось. Допускалась возможность подобных действий, оговаривалась помощь друг другу при нападении со стороны и все. Айнар даже завертелся на месте, пытаясь обратиться к товарищам, да толчок Гои вовремя успокоил.

Томительно тянулись минуты, неспешно катился по залу голос министра. Пункт за пунктом, статья за статьей. Айнар встрепенулся, лишь когда монотонный речитатив смолк. Однако и после интереснее не стало: вельможи принялись обсуждать услышанное. Затея с союзом явно не каждому пришлась по душе, но теперь перечить князю не дерзали. Обсуждение свелось к уточнению некоторых мелочей, частностей. Закупки, посольства, давние земельные споры – ничего любопытного. Только Ринитаро, старший сын властителя, спросил о якобы планируемом походе, на что отец поморщился:

– Не торопи события. Вездесущие слухи умы бередят? Не вам, благородным воинам, доверять простонародной молве. Все действительно необходимое сообщу вам я. В нужное время.

– Можно ли понимать так, господин, – продолжил упрямый Ринитаро, – что совместный поход не состоится?

Требовалось быть сыном князя, проявляя подобную настойчивость. Сидзиро нахмурился, вздернул бороду, но наследник головы не опускал. Пришлось, помолчав, буркнуть:

– В нужное время сообщу.

Вот и думай теперь, как хочешь: вроде не подтвердились слухи, а вроде и опровергнуты не были. Между тем поход – дело нешуточное, тут подготовки не на один день. Или князь полагает, у его Ближних никаких трудностей? Получили сигнал, вскочили на коней и в бой? Опасно, если существует такое заблуждение. Для властителя опасно и для воинов – либо неготовым кинешься на верную гибель, либо заслужишь высочайший гнев за копотливость. Айнар оглядел спины сидевших впереди аннинов. Кого бы попросить замолвить в удобный момент словечко князю? Хотя первый ряд всегда держался со вторым чуть надменно, имелась пара-тройка человек, вполне доступных для общения.

– Что-нибудь еще непонятно? – повысил голос Сидзиро. Прозвеневшая нотка раздражения, похоже, тотчас убила остатки сомнений, и взору господина предстали только склоненные головы. – Прекрасно. Тогда перейдем к более приятным вещам… То есть не то чтобы приятным… Как вам известно, недавно на поле брани в честном поединке пал Хема Урмат-кой. Уважение к этому блестящему, преданному воину требует почтить его память.

По знаку поднялись с колен два жреца в просторных золотых одеждах. Один ударил в маленький барабан на поясе, другой закачал курительницей. Слова древнего прощального гимна поплыли вместе со сладковатым дымом. Еще ниже склонились собравшиеся, едва не уткнувшись носами в пол. Даже князь, почудилось, опустил голову.

…Через реку забвения
В край высоких трав
В край вечного солнца
И вечного счастья…
Укажи ему путь,
О, мудрейший Энтав,
Достойному сесть
У порога всевластья…

Мерное постукивание барабана и голоса поющих надвигались, жрецы добрели по проходу чуть не до подножия трона. Айнар знал, что сейчас двое первых из аннинов оторвут взоры от пола – ритуал ритуалом, а оставлять господина без охраны нельзя. Разное случалось за века.

Само собой, ничего опасного не произошло. Пение, замерев в крайней точке, начало медленно удаляться. Все же огромная честь – быть отпетым высшими иерархами культа Каона в присутствии князя, уже ради подобного стоило не жалеть живота в бою. Любой из Ближних мечтал о такой посмертной чести… Хотя лучше, конечно, уцелеть. И получить полагающуюся землю.

Жрецы умолкли, вернувшись к своим прежним местам. Одновременно подняли головы собравшиеся – несколько заключительных фраз, и обряд завершился. Тогда, бросив косой взгляд за спину, князь вновь шевельнул рукой. Во исполнение приказа Ближние, тотчас очутившиеся на ногах, двумя ручейками потекли в зал. Айнар заметил, как напрягся кое-кто из вельмож: не очередная ли внезапная выходка властителя? На прием лишь сам Сидзиро да его воины имели право являться с оружием – короткими мечами-гито. Следовательно, остальным воспротивиться взбалмошной причуде было бы, по существу, нечем.

Однако более опытные, разобрав сигнал, не волновались. Людские ручейки слились, Ближние стремительно восстановили строй, но теперь перед лицом своего господина. Те же два ряда по двенадцать человек, та же брешь, напоминающая о бедняге Хеме. Двадцать три пары глаз, покорно вперившихся в основание трона. И один взгляд, что скользнул, почти ощутимо цепляя, по рядам.

– Потеря велика, но, слава Небесам, Илдок пока не оскудел храбрецами, – отчеканил Сидзиро. – Пусть живые займут места павших. Дзинфу… Ракутан…

Имена произносились медленно, с большими паузами, и после каждого названный воин пересаживался правее. Поклон, перемещение, опять поклон.

– Таидзиро, тебе вступать в число аннинов…

Воин справа от Айнара судорожно дернулся к полу, едва не ударившись лбом, вскочил, ошалело озираясь, а затем кинулся бегом сзади строя Ближних. Секунда, и передний ряд заполнился. Все шло заведенным издавна порядком.

– Теперь хочу представить, благородные воины, вашего нового товарища. Итоиши, сын почтенного мурада Рени Камица, не раз сражавшегося бок о бок со мной. Убежден, что и сын не посрамит доброго имени.

А вот это уже нарушение обычая! Озадаченный Айнар завертел головой: разве за Таидзиро не его очередь смещаться? При чем здесь какой-то новичок? Пускай дождется конца церемонии! Между тем худой и длинный юноша, чей румянец соперничал с красным цветом его фуки, шагнул из тени боковых колонн, неуклюже поклонился, вцепившись в рукоять меча. Опустился у подножия трона, звонким, срывающимся голоском произнес слова присяги. Дождался благожелательного кивка господина. Дальше возникла заминка – полагавшееся место двенадцатого среди отторо было еще занято. Что значит ломать порядок!

Айнар отвернулся от топтавшегося в смятении юнца и тотчас налетел на взгляд Сидзиро. Князь смотрел прямо на него, глаза в глаза. Айнар поспешил согнуть спину, однако взгляд по-прежнему колол. Умный, холодный, чуть насмешливый, чуть снисходительный взгляд. Такой же, как и голос, раздавшийся затем:

– Хвала Богам, отныне у нас опять полный состав Ближних. Лишь несколько мелких вопросов беспокоят. Например, кому возглавить отторо? Кому сменить доблестного Таидзиро?

По рядам окаменевших фигур пробежала рябь – здесь тоже не понимали задуманного властителем.

– Согласно обычаям это место теперь принадлежало бы Айнару Годою, – продолжал Сидзиро с убийственной монотонностью. – И у меня было намерение выдвинуть именно его. Бесстрашный воин, искусный, решительный. Прекрасно показал себя при Имотоги и недавно… Правда, в последнее время завелись сомнения на его счет.

Шепоток изумления. Сердце ухнуло куда-то в живот. Вопреки всякому этикету отторо вскинул голову – властитель не сводил с него холодного взгляда.

– …Увы, но кроме отваги, – усмехнулся князь, – благородный Годой отличается еще и чрезмерной несдержанностью. Такое простительно в юности – кто из воинов не грешил подобным? Однако годы идут, а ничего не меняется. Постоянные дебоши, пьяное озорство, драки… Уже можно не спрашивать имен зачинщиков скандалов в городе – разумеется, Айнар. И его приятели.

Гои рядом еле заметно вздрогнул. Да и Оминас, надо полагать, чувствовал себя сейчас неуютно.

– …Славно когда пылкость сердца проявляется на поле боя, но негоже бравировать ею в мирные дни! До каких пор?!.. Уверены, что я вечно буду покрывать ваши безобразия? Так вот ошибаетесь, благородные мои! Более я не намерен прощать любые выходки даже Ближним. С данной минуты, слышите? В конце концов, это не только хлопотно, но вредно! Доколе мне разбираться с жалобами пострадавших и семей покойников? Доколе казне оплачивать ваши шалости? А ссоры с чужеземцами, грозящие породить серьезные конфликты… несвоевременно? Хватит! Никто теперь не посмеет нагло попирать закон в стране!

Тяжело дышавший Айнар искоса оглядел зал – собравшиеся дружно склонились перед гневом князя, хотя настроения царили разные. Среди вельмож улавливалось довольство от укорота, полученного Ближними; седовласые аннины хмурили брови – они-то всегда осуждали вольности молодежи. Однако еще мрачнее смотрелись сами отторо, здесь трепет мешался с досадой на товарищей, накликавших такие жестокие меры.

Спокойнее же других, как ни странно, казался Сидзиро. Он старательно повышал тон на яростных тирадах, но в лице почти не менялся. И глаза оставались невозмутимо-холодными. Пожалуй, лишь это понуждало Айнара безмолвно сносить упреки.

Непривычная терпеливость принесла плоды – после нескольких громких фраз Сидзиро внезапно замолчал и усмехнулся:

– Осознаете тяжесть ошибок? – естественно, все собравшиеся, правые и виноватые, пригнулись ниже. – То-то. И клянусь золотым троном Каона, горе ждет того, кто забудет сегодняшние слова! Наказание вас впечатлит… Ну а пока… я проявлю милосердие. Полагаю, каждый сделает верные выводы и не позволит беспокоить своего господина ради пустых проказ… Айнар Годой, займи место первого среди отторо.

Точно торжественный глас с Небес! Точно рухнул с плеч чудовищный груз обвинений! Радостная волна подбросила Айнара, он едва успел отвесить самый глубокий поклон и метнулся вправо, на свободное пространство. На вожделенное место, недавно покинутое Таидзиро! Из повторного поклона уловил смешок князя:

– Имей в виду, Айнар – это не только оценка былых заслуг, но и щедрый аванс. Я возлагаю на тебя надежды, так постарайся же не обмануть их.

Пришлось припасть лицом к полу в третий раз. Причем вполне искренне – сейчас воин готов был устремиться по приказу Сидзиро хоть на тысячу копий! Первый из отторо! А еще одно победное сражение, еще шаг… Ликование портила единственная мысль: не посчитает ли князь обманом надежд зарезанного в пути отшельника? Да в придачу тигона, оскорбленного возле дворца?

Тем временем вокруг уже заплескалась жизнь – друзья-отторо поочередно смещались вправо. Никто не позволял себе улыбки, но общее настроение явно улучшилось. Гроза миновала. Устроился рядом довольный Гои, за ним – Оминас. Вскоре нашлось место и для смущенного донельзя новичка Итоиши, который поспешил спрятаться за спины опытных товарищей.

– Славно, – князь оглядел Ближних. – Не сомневаюсь, теперь нам по силам любые, даже самые великие задачи. А они последуют. Как на поле брани… – пауза, заставившая всех насторожиться, – так и в ратных игрищах. Причем очень скоро. Сегодня день заключения союза с Гайафой, вечером – праздничный пир, а вот послезавтра… Послезавтра, как известно, собирается большой турнир. Впервые за многие десятилетия бойцы Илдока встанут плечом к плечу с западными соседями. Попросим же Небеса, чтобы и впредь… Осознаете заодно важность момента, благородные воины? Прекрасный шанс подтвердить правильность своего нынешнего продвижения. Верю, вы не ударите лицом в грязь.

Ближние ответили низким дружным поклоном, чем, похоже, вполне удовлетворили властителя. Он милостиво улыбнулся, кивнул и поднялся с трона. Сделал знак кому-то из старших аннинов, те, вскочив, пустились следом.