Выучиться на Бога

Право, если б не вонь, удалось бы посмеяться: брызги, вопли, причитания. Кто-то споткнулся и плюхнулся в грязь, выронила белье какая-то прачка, заревел перепуганный младенец!.. Впрочем, вонь никуда не исчезла, потому отряд не промедлил ни на миг. И переулок короткий, уже половина позади. Еще чуть-чуть, вдали проступили контуры дворцовых башен на залитой солнцем площади… Вот сейчас… Кони сами рвутся вперед…

Преграда возникла вдруг – навстречу в щель въехали верховые. Трое Ближних едва успели сдержать лошадей, встали вплотную. Пригляделись. Незнакомые воины. Незнакомые не только по лицам, но и по богатым, украшенным перьями доспехам, по сбруе, оружию. Хотя нет! Как раз оружие-то трудно было не признать. На торжество вроде нынешнего можно вырядить себя и лошадь, взять отделанные золотом ножны, однако вряд ли настоящий воин сменит привычный тип оружия – порой праздники заканчивались и кровью. А эти слегка изогнутые мечи ни с чем не спутать.

Айнар покосился на друзей, по их закаменевшим чертам понял: они также опознали встречников. Тигоны. Вероятно, кто-то из посольства Гайафы, вокруг которого, собственно, и клубилась сегодняшняя круговерть. Ну какой бес дернул высоких гостей свернуть с шумной площади в проклятый закоулок?

Во главе вражеского – язык не поворачивался назвать по-иному – отряда находился осанистый, плечистый воин. Лет тридцати, худое лицо, длинные черные волосы, стянутые в обязательную косицу, хищный излом бровей, красивый прямой нос, узкая полоска усов. Глаза… Сильные глаза. Чем-то неуловимым человек напомнил Гои, разве постарше, поискушеннее. Дорогие доспехи, отделанные серебряными бляхами и атласом – парадные, не для боя. У изукрашенного седла – увитый вязью чеканки шлем. Ножны меча, опять восхищающие роскошью… Отрезвила Айнара кисть в перчатке, что охватила рукоять привычно и уверенно.

Всадники обоих отрядов напряженно застыли друг напротив друга. Едва не касавшиеся мордами кони нервно всхрапывали – вероятно, передавалась настороженность хозяев. Тихонько ойкнув, шмыгнул прочь случайный прохожий.

За спиной у посланца Гайафы трое, за Айнаром, перегородившим ему дорогу – на одного меньше. Правда, смотрелись прочие тигоны не так внушительно как вожак. Тоже дворяне, тоже сведущие в ратном ремесле, но, похоже, не чета Ближним. Значит, вожак…

Пауза неприлично затягивалась. Айнар с незнакомцем буравили один другого взглядами, полными надменной враждебности. Слабины никто не выказал.

Между тем долго топтаться в зловонном проулке было невыносимо. Среди тигонов закашлялись, и тогда их предводитель скривил губы в подобие улыбки:

– Извините, любезнейший. Не позволите ли нам проехать?

Айнара передернуло: к нему обращались как к простолюдину! Весьма вежливо по форме, но дерзко по сути. Хоть и изъяснялся чужеземец на ломаном нидиарском, он не мог не улавливать нюансов – слишком много внимания этому уделяло благородное сословие.

– Принимаю извинения, – произнес отторо холодно. – Только осмелюсь заметить, кимит: вам пятиться гораздо ближе, чем нам. Выходит, вам и освобождать дорогу.

Теперь вздрогнул уже тигон. Сощурил глаза, сжал губы в нитку. Не хочет считаться ровней? Да и бес с ним! Пусть князь в заоблачных политесах расшаркивается с буйными соседями, а простые воины еще не успели забыть, с кем сражались последние годы. И кого регулярно били!

– Вы, вероятно, плохо представляете, кому пытаетесь препятствовать, – чужак вернул лицу прежнюю бесстрастность. – Я Гвем Ла Ксуам, руководитель охраны посольства Всесветлого князя Гайафы. Помеха мне – помеха посольству, то есть государственным интересам. Осознаете, любезнейший? Немедленно освободите дорогу.

Опять! Айнар почувствовал, как внутри заворочался зверь лихого, неукротимого бешенства. Не раз сей дар кровожадной Саоры выручал хозяина в бою… хотя здесь вроде не война… Отторо с трудом увел пальцы от меча.

– Я уважаю гостей моей земли и моего господина, готов всячески им помогать. Мы радушный, добросердечный народ. Хорошо бы еще, чтобы гости не нарушали рамок приличий. Если здравый смысл подсказывает уступить, достойный гость уступит, а недостойный… Недостойному, полагаю, вообще не место в Илдоке.

Тут вскинулись все. Роптали возмущенные иноземцы, что-то торопливо шептал Оминас, дергал за рукав. Айнар не слышал. И его соперник, похоже, не обращал внимания на шум. Два сильных воина уперлись взглядами друг в друга, точно олени рогами в весенний гон – не разомкнуться. Дурацкий проулок был уже неважен, шел спор характеров.

– Требую, чтобы вы посторонились, – отчеканил назвавшийся Ксуамом.

– Я требую того же, – одними губами усмехнулся Айнар. – Слово дворянина против абсолютно такого же слова. Что теперь?

– Я заставлю уважать посольство Всесветлого князя!

– Не припутывай сюда посольство, кимит. Сам отвечай за себя!

– Как?! – рявкнул тигон, выдергивая клинок из ножен до половины. – Мальчишка! Прочь с дороги или я вразумлю тебя по-настоящему!

– Уж вразуми, сделай, наконец, милость.

По существу состоялся вызов. Не раз и не два Айнар бросал такой, частенько получал, биться на поединках не было ему в диковинку. Вероятно, и чужеземец имел опыт. Только подыскать уголок потише да скрестить мечи. Обычная история. Кто из юных дворян, приезжая в Шораи, не пытался отвоевать себе место под солнцем силой оружия? Кто из закаленных воинов не осаживал ватаги желторотых драчунов? Обычная история… Правда, нынче зрел самый грозный конфликт – между двумя искушенными бойцами. Об иных подобных схватках складывались легенды на десятилетия.

– …Неслыханная наглость! – выкрик со стороны тигонов.

– В конце концов, благородные кимиты, мы ведь прекрасно можем разъехаться! – это Гои. – Каждый двинется своим путем, и все забудут о глупом споре.

Ага, если царапать одним стременем грязную, выщербленную стену, а другим – сапог встречного?.. Нет уж, здесь на такое теперь не согласятся. По крайней мере, Айнар откажется. Либо защитить законное право проезда, либо… Пускай старик Шу определяет, чью нить судьбы резать – отступить значило унизить честь! А унижение истинному воину страшнее смерти.

Смуглое лицо тигона потемнело пуще. Чудилось, он готов был устроить поединок прямо сейчас, но противник медлил браться за оружие. Да вдобавок два спутника потянулись к вожаку то ли вразумлять, то ли удерживать. Слушал Ксуам недолго, кривясь и кусая ус. Затем резко выдернул рукав из пальцев советчика.

– Очень сожалею, кимит, – произнес, помолчав. – Очень жаль, что на данный момент моя жизнь мне не принадлежит. Я не смею обмануть надежды господина ради наказания случайного задиры. Хотя стоило бы!.. – вырвалось яростное. – Не сомневайся, при иных обстоятельствах…

– Я в любой момент окажу тебе эту маленькую услугу, кимит, – ухмылка илдокца породила новый приступ гнева. Тигон с трудом взял себя в руки.

– Твое имя?

– Айнар Годой, Ближний отторо князя Илдока.

– Отторо? – теперь нарочитая гримаса ранила уже сердце Айнара. – Что ж, пусть даже отторо. Буду молить Богов, дабы подарили нам следующую встречу.

– Охотно поддержу твои мольбы.

По знаку вожака отряд посольства принялся разворачивать коней. Совершить такое в узком проулке оказалось непросто, но вскоре, разгоняя скопившихся зевак, тигоны удалились обратно на площадь. Ксуам не обернулся ни разу.

– И стоило ли затевать грызню? – слева втиснулся Гои. – Ради проезда по вонючей тропке?

– Конечно, стоило! – с другой стороны откликнулся Оминас. – А ты сомневаешься? С какой стати дворяне Илдока должны уступать всяким пришельцам? Шляются по городу точно по завоеванному…

– Стоило, – подтвердил хмурый Айнар. – Я этих мерзавцев привык видеть лишь врагами на бранном поле, нынче же мне их навязывают в союзники. Хорошо, пускай высокий интерес страны требует. Но позволять им уже сегодня по-хамски хозяйничать в Шораи?! Обойдутся.

Гои перевел на него печальный взгляд.

– Хочешь сказать, столкнись мы тут с каким-нибудь мурадом северных земель, ты бы не упорствовал?

– Не знаю, – буркнул Айнар. – Возможно… А сейчас просто зло взяло…

– Пореже бы слушался своего зла, дружище.

– Да с чего вы, право, приуныли вдруг? – воскликнул урмат. – Что особенного произошло? Ну, случилась ссора, наметился поединок – так ведь это у нас не в первый раз. И, смилостивятся Небеса, не в последний. Что лучше славной драки будоражит кровь?

– Или выпускает ее.

– Типун тебе на язык, Гои. Накаркаешь! Опять же Айнара не очень-то легко одолеть.

– Тот тигон мне тоже не показался недоучкой. Матерый боец. И охранять посольство Гайафа абы кому не доверит.

Оминас в удивлении покрутил головой, потом отмахнулся беспечно:

– Чепуха, справимся. Крупнее волкам клыки обламывали, а тут… Подумаешь, «Ксуам»! Не слыхал о таком – значит, особых подвигов за ним не водится.

– Семейство-то известное – отец рассказывал. А это, вероятно, кто-то из молодой поросли. Но дело даже не в грозности самого бойца.

– Что еще? – насторожился Айнар.

– Князю едва ли понравится ссора Ближнего с дворянином посольства. Негоже нам мешаться в высокие интриги.