Формула

Я заткнулся, слегка утомлённый такой продолжительной речью. Мюллер одобрительно наклонил голову. Борман посмотрел на него, сделал паузу.

– У вас будут доказательства, Генрих?

– Думаю, да, рейхсляйтер. Уверен.

Он откинулся в кресле с неожиданно беззаботным видом.

– …С другой стороны, даже если я не успею добыть совсем уж бронебойные доказательства? …Разве мы думаем не об одном и том же?

Мне показалось, что Борман вздохнул. Пожалуй, так оно и было. Я не о вздохе – если он и присутствовал, то какой-нибудь внутренний. Я в том смысле, что эти двое действительно думали об одном и том же.

Будущее обещало жестокие испытания, а возможности нашего ковчега были ограничены. Высокие чины и прошлые заслуги не могли гарантировать билет.

Более того – они, скорее, гарантировали обратное. В будущем у нас не предвиделось армий, чтобы ими командовать. Так же, как и радиостанций – по крайней мере, не для того, чтобы по ним вещать. Что уж тут говорить о гестапо и тому подобных учреждениях…

Будущее принадлежало специалистам по выживанию – своему, и того, кого мы твёрдо были намерены сохранить.

Впервые за последние сорок лет я обзавёлся персональным водителем. (Даже в бытность свою каким-никаким начальником перемещался на такси. Водить так и не научился – хотя, теперь-то это труда не составит). Звали его Михаил, и внешность он имел достаточно неприметную. Не отличался и особым атлетизмом – хотя, вроде бы, имел какие-то степени в единоборствах и, по совместительству, мог исполнять функции телохранителя.

Вообще-то, если вдуматься, на хрена мне телохранитель? Мне бы ума побольше.

Михаил отвёз меня на служебную квартиру, вкратце с ней ознакомил, и удалился, оставив номер телефона и заверив в своей полной и постоянной готовности.

Квартира была побольше моей и, в сущности, весьма её напоминала. Очевидно, тем, кто ею занимался, были известны привычные для меня условия обитания, и они не стали особо заморачиваться.

Тем лучше, в конце концов. Одно дело – менять интерьеры в своих странствиях по времени; и совсем другое – в реальной жизни. Всегда приятно ночью выйти в туалет, зная, что не расшибёшь себе башку. Кажется, я уже говорил о том, что понятие уюта у меня достаточно примитивное. Например, я обожаю потёртые предметы мебели и меняю их только при угрозе полного распада. Удивительно, ей-богу. Ну, раньше, положим, не хватало денег и всё такое…. А теперь? Всё равно – ни малейших позывов к обустройству быта. Даже гардероб свой не обновил ни на одну единицу. Правда, выпросил несколько музыкальных DVD, которые не мог добыть нормальным путём. Но это, вроде бы, немного из другой оперы? В общем, дело, похоже, не в деньгах. Может быть, в лени. Чего-чего, а этого добра у меня хоть оптом продавай.

В подтверждение своей мысли, я завалился в ботинках на диван. (К служебной квартире, как будто, прилагалась служебная же прислуга, которая будет заниматься уборкой и готовкой; а также, по всей вероятности, шпионажем. Насколько я понял фирменный почерк своего нового шефа, этой экономкой окажется какой-нибудь клон Даны и Екатерины. Так что, чувственные удовольствия прилагаются. С интересом буду ждать завтрашнего дня. …Чуть не забыл – у меня же ещё и секретарша объявится!).

Мысли о шефе и сексе каким-то образом вывели мня на Веронику. Продолжая валяться на диване, я набрал её номер. Вкратце рассказал о последних событиях и подвёл черту под своей педагогической карьерой. Вероничка не слишком расстроилась, и меня это даже задело. Но, во всяком случае, выразила надежду на то, что мы увидимся.

Увидимся, разумеется. Если целы будем. Некоторых, между прочим, защищает целая система заклинаний – в то время как другим приходится полагаться только на себя. К тому же, дорогая, долбить тебя на перемене и тащиться за этим делом полтораста километров – всё же совершенно разные вещи.

Слегка раздосадованный, я выпил коньяку, покурил и неожиданно ощутил сильнейшую сонливость. Кое-как стянул с себя одежду и добрался сначала до ванной.

Уже засыпая, подумал, стоит ли перевозить сюда Чунь, но вынужден был отложить эту проблему, как чрезмерно на сегодня сложную.

Странное дело – в последнее время мне совершенно перестали сниться кошмары.

Может быть, из-за того, что они потихоньку начали перемещаться в реальность?

Самсонов позвонил около двенадцати – к тому времени я успел побриться, с некоторым усилием позавтракал и курил, раздумывая, не пора ли идти на службу.

Экономку, или как там её надо называть, именовали Зиной, и она полностью соответствовала моим ожиданиям. Правда, оказалась рыжей, – но это не имело особого значения из-за очень короткой стрижки. (Минуточку – я, кажется, повторяюсь. Вроде бы кто-то в подобном ключе о рыжих уже говорил. Один большой друг детей и стариков).

Перепихнуться, правда, не захотелось – мысли витали где-то в стороне. Вообще говоря, такой системный сбой должен настораживать. И никаких отговорок типа «успеется». Именно ими вымощена та пресловутая дорога, – и наши предсмертные минуты наверняка полны не сладких воспоминаний детства, а укоряющих картин упущенного. Да-да, именно эта часть жизни пробежит перед твоим меркнущим взором, – и сильно облегчит последние минуты. В самом деле – хрен с ней, с такой жизнью!

Теперь о завтраке. Честно говоря, я пренебрегал утренней трапезой годами. Даже, пожалуй, десятилетиями – по крайней мере, двумя. Но при нынешней жизни, когда не очень-то знаешь, где окажешься, и будет ли там возможность пожрать, пришлось привыкнуть. Привык я, правда, не совсем, но стараюсь, что твой пахарь в разгар посевной.

Возможно, это и есть главная причина отсутствия интереса к перепиху. В самом деле…. Раньше я как-то об этом не подумал. Действительно, кто же занимается этим на полный желудок?

– Приезжайте ко мне домой через часок. Водитель знает, естественно…

Я спросил, как шеф смотрит на моё отсутствие на службе. Он хмыкнул.

– Собственно говоря, что вам тут пока делать? А вообще, заходите, конечно, …при случае.

Через час мы сидели в его гостиной, попивали коньяк и курили.

– Остерегаюсь вести разговоры в офисе. Конечно, моя служба безопасности следит, но чёрт его знает… Технический прогресс и всё такое. Здесь как-то спокойней.

Я покивал, выражая согласие. Естественно, спокойней. Всё наблюдение осуществляется своими силами, при необходимости можно подмонтировать или стереть. К тому же на стрёме Посвященные. Или они только меня сторожат?

– У вас появились соображения?

– Ну, концепцией я бы это пока не назвал. Однако… давайте начнём с вашего возраста.

Самсонов посмотрел на меня слегка удивлённо. Разумеется, возраст твой я и сам могу узнать. Но некоторые вещи всё же должны быть произнесены вслух.

– Мне сорок семь…

– …То есть, времени у нас не так уж много, не так ли? Таким образом, губернаторское кресло отпадает сразу – мелковато, да и неоправданно хлопотно, с учётом нынешних реалий. Остаётся публичная политика.

Самсонов скривился.

– Вы предлагаете мне заделаться партийным функционером?

– В некотором роде.

– Но для того, чтобы залезть на верхушку, уйдут годы – даже с вашей неоценимой помощью. Распихать столько крепких парней…. Мы же согласны, что времени не так уж много.

Я тщательно затушил сигарету.

– Разумеется. Поэтому я предлагаю вам создать свою партию.

– Ещё одну? По-вашему, найдётся много людей, которые и сейчас-то их различают?

– Мало. И, в сущности, всем чем дальше, тем больше наплевать. Придётся придумать что-то необычное.

– И вы придумали?

Особо заинтересованным он не выглядел.

– Так, в общих чертах…

– Не забывайте, у нас тут всё-таки провинция.

– Это даже неплохо. Масс-медиа сравнительно недороги. Впрочем, деньги, как я понимаю, у нас есть. Важно другое – это будет первая провинциальная партия. Как видите, кое-чем мы уже выделяемся.