В объятиях греха

Теперь он стоял прямо передо мной, возвышаясь, словно грозный хищник перед загнанной ланью. Жар его тела опалял даже сквозь слои ткани, наэлектризовывая воздух. В его глазах плескалось безумие вперемешку с одержимостью. Безумие, которое я породила своими проклятыми устами.

Он втянул воздух, прикрыв на миг глаза, будто желая глубже вдохнуть мой запах. По его телу прошла дрожь.

– Вот ты где, прекрасная незнакомка, – прохрипел он, и в его голосе звучала неутолимая жажда. – Я искал тебя. Каждый день, каждый час. Ты нужна мне как воздух. Иди ко мне!

С этими словами он шагнул вперёд, протягивая руки, словно желая заключить меня в объятия. Плотоядный оскал исказил его прекрасное лицо, пальцы скрючились, как когти.

Но в то же мгновение Анри заслонил меня собой, расправив плечи и глядя на барона в упор. Эмма взвизгнула, вцепившись в мой локоть.

А я стояла, как громом поражённая, чувствуя бешеное биение крови в висках и гадкий комок страха, растущий в горле. Я с ужасом осознала, что моё проклятие, похоже, лишило барона не только разума, но и всех человеческих приличий.

Анри стоял между мной и бароном, закрывая меня собой. Его поза казалась расслабленной, но я видела, как напряжены его плечи под курткой.

– Не так быстро, господин барон, – твердо произнес Анри. – Вы пугаете девушку. Объяснитесь, что вам нужно от нашей Мари?

Барон замер, тяжело дыша. Безумие в его глазах чуть померкло, и на миг я увидела растерянность, почти детскую обиду. Но в следующий момент он моргнул, и маска учтивости скользнула на его лицо, пряча лихорадочный блеск.

– Ах, простите мою несдержанность, – проговорил он куда более любезным тоном. – Просто я так давно хотел поблагодарить вашу подопечную. Ведь она спасла мне жизнь, рискуя своей собственной. Такое не забывается.

Эмма ахнула, её пальцы сильнее сжались на моём локте.

– Господи, Мари, так ты спасла барона де Вальмона? Почему же ты молчала о таком подвиге?

Краем глаза я видела, как люди начали останавливаться, глазея на происходящее. Зеваки перешептывались, тыча в нас пальцами. Знатные дамы за веерами хихикали, глядя на барона с плохо скрытым вожделением.

Барон тем временем шагнул к Эмме и церемонно поклонился, разводя руками. Его улыбка сияла, как начищенная монета.

– О, не нужно формальностей. Для мадемуазель Мари я просто Гаспар.

Эмма зарделась от удовольствия. Я почти видела, как в её голове закрутились шестерёнки. Знакомство с блестящим бароном, шанс возвыситься… Стать сплетней на устах всего квартала. Она заворковала, как разомлевшая голубка:

– Ах, господин барон, вы так добры и великодушны! Какая честь для нашей скромной Мари – быть на короткой ноге с самим бароном де Вальмоном! Ведь вы же тот самый барон, о котором говорит весь Лион? Храбрый воин, покрывший себя славой в боях? Доверенное лицо самого короля?

Гаспар рассмеялся. Смех его был подобен звону серебряных монет. Он упивался всеобщим вниманием, как иные вином.

– Вы мне льстите, мадам. Я всего лишь скромный слуга его величества, выполняющий свой долг. Но да, мне довелось повоевать за Францию и заслужить некоторую… репутацию.

С этими словами он покосился на меня, и в его взгляде снова всколыхнулось безумие. Его ноздри затрепетали.

– Я… Я не хотела привлекать внимания, – пролепетала я, дрожа. – Это вышло случайно. Любой поступил бы так на моем месте.

Гаспар сощурился. В этот миг он напомнил мне волка, принюхивающегося к кровавому следу.

– Вы бесконечно скромны, мадемуазель, – промурлыкал он, растягивая гласные. – И все же, позвольте мне хотя бы попытаться отблагодарить вас. Мой долг чести – проявить свою признательность.

Анри смотрел на барона в упор и молчал, лишь желваки ходили на его скулах. Он чуял опасность, как старый пес. Но Эмму было уже не остановить. Она сияла, как медный таз.

– Ах, господин барон, как это благородно с вашей стороны! Конечно же, Мари примет вашу благодарность. Не так ли, дорогая?

Она подтолкнула меня вперёд, к Гаспару. Тот улыбнулся, обнажив белые зубы. Клыки хищника, готового вонзиться в трепещущую плоть.

– Вы ведь не станете мне отказывать, мадемуазель? – спросил он почти ласково. Но в глубине его глаз бушевало пламя.

Толпа вокруг загомонила, глаза людей загорелись жадным любопытством. Мне деваться было некуда. Весь Лион теперь будет судачить о том, как я, простая девица, отвергла благодарность самого барона.

– Я… Я согласна, – еле слышно выдавила я, опуская голову.

Гаспар шагнул вперёд и подхватил мою руку, поднося к губам. Его дыхание обожгло кожу. Он впился в меня взглядом василиска.

– Благодарю, Мари. Я клянусь, что вы не пожалеете об этом.

И, не выпуская моей ладони, он повёл меня прочь от застывших в изумлении Анри и Эммы, прочь от толпы, в которой уже расцветали первые бутоны сплетен. Туда, где на краю площади белел полосатый шёлк его шатра.

В висках у меня стучало. Страх комком рос в горле. Боже милосердный, на что я согласилась? Но выбора не было. Я лишь молилась, чтобы моя глупость не стоила мне жизни…

Гаспар почти тащил меня за собой через толпу, то и дело оглядываясь через плечо. Безумие то вспыхивало, то угасало в его глазах, как пламя свечи на ветру. Люди шарахались с нашего пути, провожая перешептываниями и смешками.

Наконец мы достигли шатра – роскошного, из золотистого шелка, с гербами де Вальмонов на пологе. Гаспар рывком откинул полог и втолкнул меня внутрь.

Там было душно и полутемно, пахло благовониями и вином. Роскошные ковры устилали землю, вдоль стен громоздились мягкие подушки и пуфы. Посреди шатра стоял низкий резной столик, уставленный фруктами и кувшинами.

Гаспар отпустил мою руку и развернулся, преграждая путь к выходу. Теперь, вдали от посторонних глаз, его лицо исказилось страстью и неприкрытой жаждой. Он смотрел на меня, как волк на загнанную овцу.

– Наконец-то, – прохрипел он, делая шаг ко мне. – Наконец ты здесь, со мной. Знаешь, сколько ночей я провел без сна, вспоминая твои прикосновения? Твои губы, твое лицо… Это сводит меня с ума! Я пытался забыться в объятиях других, но ни одна куртизанка не смогла погасить это пламя. Лишь распалила его ещё сильнее!

Я попятилась, вжимаясь спиной в полог шатра. В горле пересохло, сердце колотилось где-то в горле.

– Месье, умоляю… Не делайте того, о чем потом пожалеете. Вы… Вы не в себе. Это морок, наваждение…

– К черту наваждение! – рявкнул он. В два шага преодолел разделяющее нас пространство и впечатал ладони по обе стороны от моей головы, заключая в ловушку своих рук. Его лицо было так близко, что я могла разглядеть лопнувшие капилляры в его глазах. – Я знаю, кто ты.

Ведьма, суккуб, искусительница… Ты околдовала меня в ту ночь. Опутала своими чарами, как только твои губы коснулись моих.

Глава 9

– Нет! – вскрикнула я, упираясь ладонями ему в грудь. – Я не ведьма! Клянусь, я не желала вам зла! Это… Это вышло случайно.

Лицо Гаспара исказила гримаса боли и ярости. Он стиснул мои запястья до синяков, прижимая к пологу над головой.

– Случайно? Случайно сделала меня своим рабом? О, я думал об этом… Ты специально меня спасла. Чтобы поцеловать, одурманить. Чтобы привязать к себе. Что это, если не колдовство?

Он рванул ворот моего платья. Шелк затрещал, обнажая ключицы. Гаспар прильнул к моей шее, жадно втягивая запах. Его губы прижались к бешено бьющейся жилке.

– Будь ты проклята, – простонал он. – Будь ты проклята за то, что сотворила со мной. Я схожу по тебе с ума. Я готов умолять, готов ползать у твоих ног, лишь бы ты…

Его ладонь скользнула по моей талии, притягивая вплотную к разгоряченному телу. Бедром я ощутила его возбуждение. Желчь подступила к горлу от отвращения и страха.

– Пустите! – взвизгнула я, извиваясь в его руках. – Вы больны, вам нужна помощь! Я… Я все расскажу….