Квирит

Большинство из душ знакомилось друг с другом в таком, и подобным этому городах, а затем три дня в году они встречались с друзьями, с родственниками и старались делать дни “отрытого мира” лучшими в году. Оставить боль и ссоры внешнего мира за туманными границами таких городов. Атмосфера же театра, беззаботности, комфортного общения с человеком, которого знаешь несколько минут и общей радости от праздника что то задела в душе Фавста и на протяжении спектакля он чувствовал ком в горле и время от времени утирал слёзы с лица. Однако это были не слёзы грусти, горечи или трагедии.

Тем временем, комедия “лягушки” Аристофана подходила к концу: Бог театра Дионис сетовал, что в Афинах не осталось хороших трагиков и поэтов из-за войны и он отправляется в загробный мир, чтобы вывести оттуда Еврипида. Группа договрилась досмотреть выступление в тишине и все натянули на лица маски. Центурион её не имел, но из-за повязки на глазу и миртового венка выглядел несколько иначе, чем раньше. Маски в эти дни имели пару переплетённых между собой смыслов: Первый заключался к том, что грань между мирами растворялась и в подобных городах сплетались живые с мёртвыми. Маски помогали стать единым целым со всеми празднующими и быть самим праздником. В былые времена отсутствие масок могло притянуть к живым беды, а особо злонравные души могли утащить на тот свет после окончания праздника. Но сейчас это воспринимается многими как дань традициям и никаких наказаний и последствий за отсутствие масок нет. Другой смысл связан с особой атмосферой преображения и возможностью для души быть разной. Жить множество жизней. Истинное лицо заменялось на какую то эмоцию или лики богов или мифологических животных. Голос из-за масок менялся, усиливался и человек, или дух мог быть узнан только близкими. Все приходили на фествиаль отдыхать и веселиться. Актёры же в театре тоже были в масках и благодаря ним, они моглить играть множество ролей.

В первой части комедии: Путешествие в Дит Диониса и его раба Ксанфия, зачастую оказывающегося удачливее и смелее хозяина. Дионис переодевается в Геракла (который уже бывал в Дите, выполняя подвиги); выспрашивает у настоящего Геракла дорогу. Харон не пускает раба и тому приходится обегать всё озеро, а Дионис пересекает озеро на челноке и во время переправы оно превращается в болото с лягушками. Актёры вместе с хором поют поэтическую песню лягушек: «Брекекекекс, коакс, коакс» , подражающим кваканью:

Харон: -…Довольно балагурить! В дно упрись ногой, греби, натужься!

Дионис: -Как же мне грести, чудак, юнцу, береговому, сухопутному?

Харон: -Сгребешь отлично. Пение услышишь ты – и в лад ударишь веслами. Дионис: -Чье пение?

Харон: -Лягушек-лебедей. Чудесно!

Дионис: -Дай же знак!

Харон: -Начинай, начинай!,

Раздается пение лягушек. Дионис гребет в такт лягушечьей песне.

Лягушки: -Брекекекекс, коакс, коакс! Брекекекекс, коакс, коакс!

Болотных вод дети мы,

Затянем гимн, дружный хор,

Протяжный стон, звонкую нашу песню.

Коакс, коакс!

Нисейского бога так

Мы чествуем Бромия[38 - Нисейский бог и Бромий – Дионис]

На древних болотах,

В час, когда пьяной толпою,

Праздник справляя Кувшинов,

Народ за оградою нашей кружится.

Брекекекс, коакс, коакс!

Дионис: -А я мозоль себе натер,а вам шутить! Коакс, коакс! А вам плевать, а вам играть!

Лягушки: -Брекекекекс, коакс, коакс!,

Поют все быстрее и быстрее. Дионис все быстрее гребет, выбиваясь из сил.

Дионис: -Чтоб сдохнуть вам, крича: коакс!

Заладили одно: коакс!…

Затем их пугаются Эмпусы и актёры подходят к постройке в глубине Дита, изображающей дворец Плутона:

Из дверей выходит Эак-привратник

Эак: -Кто там?

Дионис: -Геракл, силач известнейший.

Эак: -Ах, мерзкий, ах, треклятый, ах, негоднейший!

Подлец! Из подлых подлый, распреподлейший!

Ты уволок у нас собаку Кербера.

Душил ее, давил и бил, с собой увел

Мою собачку милую. Постой же, вор!

Теперь утесы Стикса чернодонные

И Ахеронта гребень окровавленный,

И псы резвые, и сто голов

Чудовищной ехидны будут грызть тебя

И рвать твою утробу. А нутро пожрет

Тартесская мурена. Потроха твои

И черева твои кровоточивые

Горгоны сгложут, страшные тифрасские.

Я к ним, не медля, быстрый направляю бег.

Ксанфий раб подымает упавшего со страха Диониса

Ксанфий: -Эй! Что с тобой?

Дионис: -Обклался. Призови богов!

Дальше Дионис не верит рабу, что говорит о своём бесстрашии и предлагает ему нарядиться Гераклом. Из той же двери замка Плутона выходит служанка Персефоны и встречает героя тёплый приёмом:

Служанка: – Геракл милейший, здравствуй, заходи сюда!