Немир

– Потому что ему безразлично. Называйте, как хотите.

– Думаю, какие-то предпочтения у него всё же имеются…

– Разве что касательно сроков оплаты: лучше авансом. Но главное, он абсолютно предан нашему делу, – подчеркнул Инферналис.

Магистр важно кивнул. Он-то знал, что преданность любой деструктивной силе никогда не бывает абсолютной. Такие союзы возникают, действуют и распадаются ко взаимной выгоде сторон. Вряд ли Повелитель Ада позволяет себе обманываться на эту тему.

– Так пусть он войдёт, – сказал, наконец, Монтернор. Он снова протянул руку к кнопке вызова, однако Инферналис его опередил. Повелитель повернул на циферблате наручных часов какой-то винтик и поднял палец вверх, будто начиная отсчёт. С точки зрения Магистра это вряд ли было корректно, если не имело целью произвести впечатление, но Инферналис прошептал:

– Так быстрее.

– А мы куда-то торопимся?..

Через минуту за дверью послышались лёгкие шаги.

Беглый взгляд длиною в четверть секунды позволил Монтернору судить о происхождении этого примечательного существа. На своём долгом веку Магистр видел немало лиц, иные были прекрасны, а некоторые из них – въедались в память подобно кислоте… или грязи? Магистра нисколько не удивлял тот факт, что Творец миров периодически вновь запускает в Немир свои лучшие модели. Скорее удивляло, что это происходит так редко. Монтернор улыбнулся своим мыслям, ни минуты не сомневаясь, что архаик успел их прочесть.

– Я Вас где-то видел, – произнёс он вместо приветствия.

– Осмелюсь предположить: не его, а некий архетип, – вмешался Инферналис.

– Пусть так… но мне всё-таки кажется, видел я именно Вас, – проговорил Магистр, упорно вызывая Сантариала на разговор. – И первое, что бросается в глаза – Вы несёте в себе удивительное несоответствие.

Сантариал неопредёленно повёл плечом: сам жест – так, ничего особенного, но, проделывая это, архаик словно отделял себя от остального Немира. Оставалось только гадать, как ему это удавалось.

– Своё лицо я получил от Творца, – тихо сказал Сантариал. – Видимо, он был плохим физиономистом.

Монтернор убедился в верности первого впечатления: собеседнику случалось размышлять на абстрактные темы, но не приходилось делиться этими размышлениями.

– Я не имел в виду несоответствие внешнего внутреннему, – глаза Монтернора вспыхнули синим огнём, обнаружив узкие кошачьи зрачки. – Но к делу. Как я понимаю, Вы и Вам подобные вносите хаос в нашу тихую мирную жизнь?

Он давно задумал эту провокацию, желая выяснить, насколько архаики политически грамотны. Многовековая изолированность жителей Чёрных скал успела войти в легенды. Никто, даже высшие сферы, куда относился и Монтернор, не знали наверняка, что они такое…

Инферналис ничего не сказал, а демонстративно принялся созерцать стены, но там, как на грех было не на чем остановить взор. В конце концов, всё это ещё ничего не значило.

Видимо, Сантариал думал так же.

– Нет, Магистр, при всём уважении. Хаос всегда ведёт к разрушениям, а мы не должны ничего разрушать.

Монтернор воспринял это без удивления. Он продолжал вопросительно смотреть на архаика, ожидая пояснений и, всё-таки, не особо на них надеясь. Опасаясь увязнуть в затяжном молчании, Инферналис счёл нужным поддержать беседу:

– В его контракте сорок пунктов. Можете проверить: нигде не говорится, что он должен разрушить Немир.

– Я верю и так, – мрачно прервал Монтернор. – Но что, если в результате его действий Немир будет разрушен?..

– О, это вполне логично, – согласился Инферналис. – Форма контракта – наша гордость. Его составляли абсолютно обученные люди. Прицепиться там не к чему, но, ссылаясь на него, я могу дать любые гарантии…

– Хорошо, хорошо! Ну, а Вы-то сами что думаете? – произнёс Монтернор, глядя на Сантариала.

– О, не спрашивайте его об этом! Ему не нужно думать. По контракту его никто к этому не обязывает.

– Я обязываю, – сказал Магистр. – И что же Вы думаете? На самом деле?

Но Сантариал молчал, уподобившись каменным статуям, про которые никак не скажешь, что они могут разговаривать, тем более отвечать на вопросы. Тем более на такие. Магистр уже начал бояться, что они могут досидеть до рассвета без всякого риска услышать хоть что-нибудь, когда архаик вдруг пошевелился и без энтузиазма выдавил:

– А Вы хотите знать… всё?

Ничего себе, подумал Магистр. Он подозревал, что архаики могут обнаруживать оригинальные способности, тем более, если на них надавить; это было поинтереснее чтения многотомных контрактов. И вот он откинулся в кресле и открыл свои мысли чужому взору, развернув перед ним всю палитру своих ощущений и переживаний за последние полчаса. Подобно тому, как вывешивают на балконе выстиранное белье, подставляя его щедрым солнечным лучам.

Он с удовольствием припомнил во всех подробностях разговор с Лордом Повелителем Ада, постаравшись не упустить ни одной детали. Он также не поленился воссоздать свои собственные суждения по предмету беседы, включая те, которые никоим образом не могли быть высказаны Инферналису. Он постарался быть максимально откровенным, не щадя ни себя, ни собеседника, не пытаясь приукрасить или смягчить реальность. Он стал «игроком без правил», по странному капризу судьбы оставшемуся в игре. Он больше всего любил эту роль. Власть давала ему такую возможность.

Но, поступая так, Магистр не грешил против канона. Этикет служебных взаимоотношений не запрещал ничего подобного. Такое просто было непостижимо. И потому невозможно.

Реакция последовала быстро и превзошла все ожидания. Вызывая Сантариала на обмен мыслями, Монтернор не мог не понимать, что вид ожившей маски способен всколыхнуть в нём неприятные чувства. Но никогда больше Магистру не случалось видеть такого взгляда. «Вы – убийца!» – без всяких полутонов заявлял он.

– Конечно, я не идеал, – спокойно произнес Монтернор вслух. – Но стремлюсь.

Инферналис, начиная что-то подозревать, беспокойно завозился в своём кресле.

– А знаете, – как бы между прочим заметил он, – вы задали ему некорректный вопрос.

Если бы Магистр сейчас обратился к нему с просьбой припомнить суть вопроса, беседа зашла бы в ещё больший тупик. Но Монтернор не стал вдаваться в подробности.

– Неужели? – спросил он. – Наверное, да. Но почему бы мне не быть некорректным?

Сантариал низко опустил голову. Инферналис досадливо поморщился. Однако, оба дружно смолчали, что дало Монтернору основания подозревать, будто они обо всём сговорились. Заранее.

– Смотрите: Вы подразумеваете, что не знаете ответа (или молчите насчёт того, что знаете), и в то же время считаете, что с моей стороны некорректно задавать такие вопросы! По-моему, это абсурдно, разве нет?

Сантариал сверкнул глазами и отвернулся. Но Монтернору уже не было дела до эмоций, которые тот пытался скрыть.

– Ладно, – сдался он. – Беру свои слова обратно.

– Берите, – разрешил архаик, легко попадая в тон Магистру. На его лице показалась улыбка, которая так не нравилась его врагам; Монтернору она тоже не пришлась по душе.

– Что ж, – проговорил тот, поворачиваясь к Инферналису, – надеюсь, вы оба не откажетесь от ужина. А после… помните наш уговор? Я хотел бы видеть.

Повелитель Ада быстро взглянул на Сантариала, и тот кивнул. Подчиняясь повелительному взгляду хозяина, архаик поклонился Магистру и выскользнул за дверь, бесшумно, словно призрак.

– Да, всё готово, но я предпочел бы ещё раз… – Инферналис взял Магистра под руку и, склонившись к самому его уху, зашептал: – Возможно, это несколько опрометчиво. И преждевременно.

– Он не сомневается! – заметил Магистр, выразительно указав глазами на дверь. – А что смущает Вас?..

– Вы его не знаете.

– А Вы?

– О да! Больше, чем хотелось бы, – криво усмехаясь, сказал Инферналис. – Подумайте. Ещё не поздно всё отыграть назад.