Мир Эл. Клюква на снегу

– Правда, я так и не понял, причем тут огородная белена… – и вновь рассыпался мелким дождиком над рекой.

– Для рифмы, – вдогонку ответила я. Что у него за привычка оставлять за собой последнее слово?

Медлить некогда, пора заняться визуализацией исцеления. Накинув рубашку, я подошла к магу, осторожно обходя то место, где видела духа смерти, чтобы не осквернить или не подцепить чего. Опустилась на колени, было не по себе от такой ответственности, волнение не давало нормально вздохнуть. Надеюсь, это окажется так же легко, как описал Айхар. Одну ладонь я положила в область сердца, прямо на длинный старый шрам, идущий через всю грудную клетку. Вторую на живот. Закрыла глаза и, сосредотачиваясь на собственном дыхании, начала абстрагироваться от окружающего мира.

«Сомнительная затея какая-то», – эта лошадь не умрет своей смертью.

– Егора, пойди травку пощипай, волков погоняй или чем там вомпэры обычно занимаются.

Кобыла мотнула гривой и отвернулась. Начинаем заново.

Сконцентрировавшись на себе, я плавно перенесла внимание на Еруша: дыхание было слабым, от чего я старалась ещё более пристально отслеживать любые колебания диафрагмы. Поневоле начала погружаться в сон, приятный шум в голове и легкое покачивание убаюкивали меня, как младенца. Приоткрыв тяжелые веки, я увидела лишь тонны воды над собой, темной и спокойной. Она накрывала меня мягким тяжелым одеялом, заботливо наброшенным любящей матерью. Глухой стук всколыхнул тихие воды, я попыталась сбросить с себя дремоту и понять, что происходит. Снова стук. И снова. Сердце бьется! Сердце мага.

Пространство заволакивало черной мутью, будто тысячи осьминогов испускали свои чернила в воду. Я почувствовала тошноту, легкие сжимались и отказывались вдыхать эту отраву. Костлявая рука потянулась ко мне из ядовитого облака и сдавила все тело, как противного навязчивого мотылька. Я жалко барахталась в этих тисках, которые всеми силами выжимали из меня жизнь. Мной полностью овладел первобытный страх смерти. Зачем я полезла в то, в чем не смыслю?! Прекрасный способ погибнуть от чужого яда, который не имеет никаких прав на мою жизнь! Я вообще сейчас не тут!

Стоп. А ведь это действительно похоже на сон. Очень плохой, но сон. Страх во сне вполне может казаться реальным, но ты всё равно проснешься. Всё это какая-то фикция, которую хотят мне внушить, отвлекая от сути. Мгла ошиблась адресом! Чем-чем, а снами управлять я умею, как и задавать им нужный сценарий.

Я распахнула полные гнева и решительности глаза, вдохнула полной грудью, и взмахом руки резко обрубила щупальцу, которая всё плотнее меня обвивала. Теперь сыграем по моим правилам! В следующее мгновение в моей руке появился длинный прозрачный посох, будто вырезанный искусным мастером из вековой глыбы льда. Внутри серебрилась сила, пульсировала и прорывалась наружу. Я взмахнула артефактом, и вода вокруг меня засияла, приобретая лазурную прозрачность. Вот это я понимаю – осознанные сновидения! Метнулась в сторону заполняющей пространство мглы. Посох, следуя за моей рукой, разреза?л мутное облако на отдельные лоскуты, которые тут же растворялись. Я остервенело отсекала куски один за одним. Ненавижу, когда мне угрожают! В такие моменты неконтролируемая ярость вмиг поглощает всю мою сердобольность и чувствительное нутро, выводя на пьедестал холодного и жестокого человека, способного вести за собой хоть всадников апокалипсиса. Собственно поэтому у меня нет врагов – я очень старюсь их не заводить. Да и друзей немного, нелюдимость и аскетизм не те качества, которые ценят в товарищах.

Скучно. Скучно и долго. Так у меня не останется сил, дабы полноценно прочувствовать торжество победы. Я остановила своё единоличное сражение, покрепче перехватила посох двумя руками и решительно сломала его о колено на две части. Сила вырвалась из него, пронизывая холодным светом пласт воды. Всё вокруг завибрировало от напряжения. Мгла трепыхалась, билась в конвульсиях, как заживо насаженный на вертело кабанчик, и опала, рассеялась пеплом.

Почувствовала, как меня схватили за правое запястье. В глазах болезненно зарябил дневной свет, кажется, я очнулась. Ощущала себя в странном пограничном состоянии, стоило закрыть глаза, как меня утягивало обратно в воду.

– Эл… – позвал мужской голос, я вновь открыла глаза и посмотрела на свои руки. – Я могу расценивать это как попытку изнасилования?

На меня смотрели светлые янтарные глаза, волчьи глаза, но вместо хищной агрессии в них читался мальчишеский задор. Еруш сжимал мое запястье, не давая убрать руку с его груди.

– С воскрешением! – резким движением избавилась от его хватки. Чувствовала себя скверно. До сумасшествия хотелось спать. Меня шатало, точно на шлюпке в штормовом море, хотя я сидела на земле. Сил не хватало даже на то, что бы смутиться, как полагается приличной девушке. Сижу тут в одном нижнем белье и рубашке, ублажая взор постороннего мужика.

Маг лишь молча смотрел, как я наспех стягиваю с его ног свой теплый плащ, кутаюсь в него и мгновенно засыпаю. Снился мне шоколадный торт.

Я перевернулась на спину и уставилась в небо над рекой. Выспалась. Пахло дымом и жареной рыбой. Еруш колдовал у костра.

– С добрым утром, маньячка, – обернулся маг и загадочно уставился на меня.

Я поднялась и с невозмутимым видом натянула джинсы, застегнула рубашку повыше и только тогда скинула кожаный плащ.

– С чего мне покушаться на твою невинность? – когда тебя пытаются смутить, единственно верный выход – смутить собеседника ещё больше.

– Ну как же, я очнулся, увидел себя в один кальсонах и тебя, тактильно изучающую мой торс… в полуобнаженном виде, – завлекающим полушепотом произнес маг.

– Если так нельзя было делать, мог предупреждающую табличку на себя повесить, прежде чем пасть замертво, – я не уступала, смотрела ему в глаза и неопределенно ухмылялась. Отвела взгляд и помогла перевернуть насаженную на палочки рыбу. – У меня есть крупы и сушки, мог взять.

– Не мог. Твой вомпэр меня ближе чем на аршин не подпускает.

Егора выползла из-за можжевелового куста и нюхнула меня в макушку:

«Я было уже подумала, что ты на себя заразу перетянула, дабы этого… хмыря спасти».

– Почему сразу хмыря? Он, в отличие от некоторых, меня вытащил из тюрьмы, а не обеспечил возможность туда попасть.

«Вот именно, безвинные люди в тюрьмы не попадают!.. Ну, ты исключение».

– Хватит нравоучений, – остановила я Егору.

Еруш подошел и помог снять с неё сумки. Достала казанок, ячневую кашу и сухари с изюмом. Наблюдая за моими безуспешными потугами приделать ручку к казанку, маг решил всё делать сам, даже кашу варить. Я не возражала. Тем временем приведу себя в порядок. Достала расческу, тут же пристроилась лошадь – расчесала её тоже. Оторвала веточку можжевельника и заколола волосы. Припудрила синяки под глазами.

Отведав кушаний, любезно приготовленных магом, я довольно облокотилась о бок Егоры, которая разлеглась рядом. Готовящие мужчины – это прекрасно. Не то чтобы я не умела готовить, умела и весьма неплохо, просто уметь и любить – разные вещи.

– И как ты поймал рыбу? – поинтересовалась я, слабо представляя, как бы это удалось мне.

Еруш направил левую руку в сторону реки, средним и указательным пальцами произвел странный зовущий жест и три рыбины тут же повисли в воздухе над водой. Опустил кисть, и рыбы плюхнулись обратно.

– Ясно, тебе проще. Почти забыла, что ты маг. И как себя чувствуешь?

– Отлично, – он стянул с плеча камзол и продемонстрировал почти затянувшийся рубец от стрелы. Я удивленно и одобрительно кивнула. – Я не знал, как начать этот разговор, поэтому хорошо, что его начала ты.

– Просто не заморачивайся, – махнула рукой, мне не хотелось ни благодарностей, ни допросов.

– Ладно. Допустим, я не буду спрашивать, как ты смогла меня спасти и откуда во мне взялась магия горных рек, между прочим, чистейшая магия воды.

– Но?

– Но мне хотелось бы знать… ты случаем не сбежавшая дочка какого-нибудь аристократа?

Такого вопроса я никак не ожидала. Что за глупости?

– Нет. Я вообще ни от куда не сбегала… кроме тюрьмы. И не знаю ни одного аристократа, – чистосердечно ответила я. Откуда же ему знать, что в моем мире имперские времена вместе с аристократией, давно канули в небытие. – С чего вдруг такие домыслы?

– У тебя, судя по всему, неплохое образование, но ты совершенно ничего не знаешь о внешнем мире. Ты младше меня лет на пять… в крайнем случае, семь, при этом не замужем. Такую вольность могут себе позволить лишь образованные и красивые аристократки, им никогда не поздно выходить замуж.

– Это всё? – критически вскинула брови. Почему все помешаны на этом замужестве?

– Нет. Если на счет возраста я прав, то так хорошо выглядеть могут лишь ведьмы, либо девушки, которые могут себе позволить недешевый уход за собой.

– Я что старуха, по-твоему? Мне всего-то… в общем, это неважно и не твоё дело, – недобро прыснула я.

– Я не пытаюсь тебя оскорбить, просто работа в полях, на фермах, у печи и тому подобное, оставляет свой отпечаток. Твоя же кожа, будто солнца никогда не видывала, ногти аккуратные, пальцы по-аристократически длинные, грудь…

– Еще не обвисла. На этом остановимся! – оборвала я. – Твои наблюдения в чем-то верны. Просто представь, что я работник некоего интеллектуального труда и могу себя обеспечить хорошей косметикой. Работа у меня непыльная и замуж я не стремлюсь.

Еруш расхохотался:

– И что же ты бросила такую сладкую жизнь и кинулась на поиски приключений?

– Это уже не твоего ума дело!

– А ты хоть понимаешь, что обычные люди с лошадьми не разговаривают?!