Судьба – тени прошлого

– Я… я… я… Я не желаю… – роптал, заикаясь, заступник.

– Слышь, чего ты там лопочешь? Как тебя звать-то хоть, бедолага?

– Меня зовут Артур! И я требую, чтобы Вы сию же минуту попросили прощения у юноши, которому, извиняюсь, Вы в рожу плюнули! – сказал он, вновь перейдя на уверенный тон.

В толпе стали шептаться. Сам же обвиняемый разошёлся хохотом. Артур покраснел. Адияль заметил, как его коленки начинали подрагивать.

– А ты забавный! Смотри-ка, как рассмешил ты всех! Дай Бог свидимся на турнире, тогда ты, обещаю, будешь со слезами на коленях стоять и молить о пощаде, – сказал он и очередной раз плюнул. В этот раз на месте обстрела никого не лежало. – Идиот… – шепнул он, отходя в другую часть казармы.

– Это было смело, но жалко, – произнёс Адияль, подсев к юноше, назвавшемуся Артуром.

Юноша зашмыгал, отвернулся.

– Не надо реветь на людях, парень. Это стыдно.

– Да ничего Вы не знаете! – буркнул в ответ Артур, как обычно канючат детишки.

– А мне нужно узнать что-то дополнительное для того, чтобы судить, как мужчина выглядит, когда позволяет себе такие слабости на глазах чужих людей?

Артур замолчал. Он присел к стене, согнул коленки и упёрся лицом в них. Адияль подумал, что этот бедолага слегка недоразвит.

– Да что с тобой? Ты, случаем, в порядке ли?.. – поинтересовался Леонель, чувствуя, что дело тут вовсе не только в уровне интеллекта парня. Адияль узнал в нем себя всего месяц назад.

Подумать, месяц! А я уже забыл, какого это быть в таком состоянии… а вдруг и он… – рассуждал про себя Леонель.

– Прости, – продолжил он, сев рядом. – Не хочешь, может, рассказать про себя?.. про свою жизнь?.. Можешь поделиться, чем угодно, если требуется опять же, – настаивал Адияль, не чувствуя отдачи со стороны собеседника. Внезапно в этот момент Адияль ощутил те самые чувства, как тогда, на вечере у семьи Лузвельт, когда он выслушивал дочь барона Лисан. В душе что-то ёкнуло.

Артур не отвечал. Молчал. Адияль начал гневаться. Да что ж за тихоня сидит рядом со мной! – скрежетало внутри него. Почему-то Леонель в крайней степени был заинтересован в том, чтобы сблизиться с этим юношей.

– Слушай, если тебе проще сидеть молча – ради Бога! Я не собираюсь терпеть канюченье очередного благовоспитанного сынка с комплексом неполноценности! – резко бросил Адияль и уже готовился встать и идти, как из уст его вымученного собеседника вырвалась долгожданная реплика:

– Да что ты вообще можешь знать обо мне?! чтобы говорить так… О чем я могу тебе рассказать?! Я сирота, у которого нет никого! который в этом мире ничего не значит, от кончины которого не изменится ровным счётом ничего! Я – пустое место! А пустышки не говорят! Так и ты иди прочь! Не думай, что если я настолько жалок, то можно надо мной потешаться! Иди к своим друзьям!

В огромном подвале, где они и находились повисла тяжёлая немота. Все с изумлением ожидали продолжения этого представления. Более всех пришёл в исступления от эмоционального срыва Артура Адияль. Он глазел на него яростно, оскорбленно, даже, можно сказать, с обидой, его челюсть шла дрожью. Казалось, он вот-вот разорвётся и непременно попытается ответить наглецу той же монетой, ведь и ему было что сказать. Но Леонель сдержался, отвернулся и ушёл в другую сторону, глядя вниз. Присутствующие разошлись хохотом. Они смеялись с того, как мулат опозорил на глазах у огромной толпы белого парня.

Как только Адияль ушёл, Артур уже заплакал, не сдерживаясь. И ему было стыдно за своё поведение. К тому времени все прочие уже забыли о произошедшем.

Временем позже в подвал, называемый казармой, спустился человек в военной форме. Он был низок ростом, однако каблук на его ноге, который издавал пугающий звонкий звук, заставлял всех сторониться и с замиранием наблюдать за тем, что сделает или скажет этот почтенный господин. И он заговорил глубоким басом громко и чётко, как положено всякому офицеру или полковнику:

– Приветствую! Молчать всем! ибо повторять я не намерен! Вы все добровольно пожаловали на турнир в надежде заполучить признание или просто от безысходности. В любом случае позорить столь почитаемое в княжестве событие я не позволю. Потому сразу говорю: кто сомневается – прошу на волю. Здесь должны остаться лишь самые смелые и доблестные воины, те, кто готов быть убитым под радостные вопли толпы на трибунах. В этом суть турнира. Либо смерть, либо победа и заветный титул с приличной суммой в придачу. Иного исхода быть не может. Итак, кто покинет нас сейчас? Это последний шанс, – произнёс он и холодным, строгим взглядом обвёл всех собравшихся юношей. Парочка подошли к нему и со стыдливым видом прошептали что-то. Военный кивнул и те поплелись по лестнице наружу. Минуту никто более не подходил. Артур мялся, он уже хотел было пойти, сделал шаг и почему-то остановился. – Что же, видно, все прочие согласны на эти условия. Очень хорошо. Сейчас мы находимся в общем помещении прямо под Центральной Ареной Лерилина. В этом подвале на следующий день вы будете ожидать уже своей очереди на бой. Однако до того момента вы все будете разделены на две секции. В каждую из них определяться те персоны, которые между собой сражаться не будут на первом этапе. Это необходимо для того, чтобы в первый же день не были показаны все самые интересные бои. Делю я сам, согласно тому, что я сейчас увижу. Прошу всех взять в руки оружия, доспехи и приготовиться к боям. Можете делиться на пары.

После этих слов все зашумели. И это большое помещение с однотонными каменными стенами стало похоже на муравейник.

Вскоре все поделились. Адияль встал в пару с мускулистым парнем на вид года на три старше его. Но, кажется, Леонель ещё не до конца понимал всю суть его сумасбродного решения принять участие в этой бойне на сцене.

Бои прошли относительно быстро. Военный просмотрел все. На это ушло около часа. Наконец он поделил всех ребят на группы. В так называемую первую секцию вошли все те, кто понравился с точки зрения боевых навыков военному. Туда вошёл и тот парень, что любил плеваться, и некоторые другие, которые также демонстрировали вполне приличные умения. В другую секцию попал Адияль, Артур и те прочие, что менее пришлись по вкусу мужчине в форме. Леонель был возмущён подобным решением, однако спустя время, сам не понимая почему, стал холоден к этому и воспринимал обстоятельство уже как данное. Артура же подобный исход ни капли не поражал. Более того, он был рад тому, что попал в тот отряд людей, которые, предполагалось, должны проиграть в первых сражениях.

– Обе группы должны разойтись теперь в разные казармы. В ту, что по правую руку от меня идёт первая группа. В ту, что по левую, идёт вторая. После этого я вас запру. Ближе к вечеру я открою казармы, чтобы вы поели. Затем вновь закрою уже до следующего дня. Всем всё понятно? – огласил военный.

Парень, что вечно ходит с голым торсом, спросил:

– А как к вам обращаться?

– Я ваш куратор и организатор турнира. Я – полковник Зиррен. Так и зовите, – ответил он, затем подождав, громко произнёс в приказной манере: – Разошлись!

Полковник Зиррен закрыл казармы. В них, впрочем, было довольно просторно. На всех хватало коек и были места для хранения оружий и брони.

Артур и Адияль пару раз обменялись стыдливыми взглядами, подобно тем, что бросают друг на друга обиженные дети, готовые помириться, но никак не признать свою вину. Так и эти двое ни за что бы не стали каяться друг перед другом, хотя оба чувствовали, что неведомая сила будто притягивает их полюса.

В вечеру куратор сдержал свое слово и открыл чугунные двери казарм. И на удивление, в той аудитории, где они были сначала, появились столы, а на столах – тарелки с мятой картошкой и помидорами. Также был и хлеб, и бурдюк с водой, который разрешалось еще и унести после с собой.

После того, как все шумно отужинали, им было велено разойтись обратно. Но вдруг Артур упал: прямо перед носом Адияля его специально толкнул, подставив вдобавок ногу на пути, парень с голым торсом. Не успел ещё ответить сам потерпевший, как Леонель, движимый таинственной силой, накинулся на него и зарычал на все помещение:

– Извинился быстро! Что ты себе позволяешь, сволочь?

Юноша не стал сносить этого и в ответ вмял свой кулак в скулу Адияля. Вписался в потасовку и виновник торжества Артур, бросившись на обидчика. Но их тут же разнял подоспевший Зиррен, раскинув в разные стороны.

Минуту спустя все уже были в своих казармах за тяжелыми запертыми дверьми.

Адияль спал беспокойно.

Огромный просторный луг, обнесенный ровным рядом дубов. Кругом все зелено, пестро, ярко. То там, то тут цветут васильки, ромашки, пионы, розы, фиалки. Одни лишь дубы – сухие, дряблые, гниющие, безлистные, опустевшие, смотрящие на мир так, словно он уже окончился. С их великих столетних увечных громоздких ветвей свисали не менее массивные цепи из ржавой стали. На цепях люди. Мёртвые. Иссохшие. И все повернуты своими головами, исхудалыми до костей, на действо, происходящее на середине этой поляны. Там чудом и очутился в мгновение Адияль, уже взрослый телом, но разумом всё тот же, что сейчас лежал на измокшей от пота койке в казарме под Центральной Ареной Лерилина. И он стоял не один. Вокруг него выстроились безупречными колоннами десятки знатных господ, которых он видел впервые в жизни. Одного он всё же узнал, хоть и с трудом. Это был Ольгерд. Тот самый друг, выживший после той злосчастной битвы на территории Игъвара и оставшийся в лагере покойного дядюшки Эверарда. Все смотрели на одно место – на кладбище. Дрожь пошла по телу Адияля. Могильные плиты… а на них написаны имена… – Нет! Не хочу! Прочь! Это ложь! Сон! Обман! Нет! не будет этого! никогда! невозможно! Сгинь! – вопил пробудившийся Адияль, тяжело дыша, чуть ни плача. Несколько парней, спящих близко к нему, очнулись и с осуждением буркнули на Леонеля.

Артур со страхом наблюдал за происходящим. У него в голове промелькнула мысль, что он наверняка зря наговорил этому юноше всякого. Удивительно, но в этот же момент Адияль, водя глазами по окружению, дабы убедиться, что увиденное – лишь сон, наткнулся на сожалеющее лицо Артура. Находились они по разным концам казармы. Адияль отвернулся, похлестал себя по щекам, приступил к нормализации дыхания с закрытыми глазами, как вдруг ощутил, что кто-то сел на его же койку. Это был Артур. Какое-то время они неловко смотрели друг на друга, то и дело воротя глаза.

– Прости, – сказали они практически одновременно.

– За что ты? – спросил Артур.

– А ты за что? – ответил тем же Адияль.

– Мне жаль, что я наговорил тебе, я… я, наверное, все-таки не прав был.

– И мне жаль, что задел тебя! Честно, не умышленно, я лишь, напротив, хотел как лучше…

– Предлагаю заключить мирное соглашение, – сказал Артур.

– Конечно! – ответил Леонель, и они пожали руки. – Артур, верно?

– Да, я Артур Дебелдон.

И разговор продолжался уже на весьма отстраненные темы ещё какое-то время, пока оба не осознали, что близится утро, а они не выспались как следует.

VI.

С рассветом, о котором, впрочем, под землёй судить было трудно, их выпустили и накормили. Дебелдон и Леонель держались вместе и уже вели себя как давние друзья.

И вот постепенно через деревянный люк, ограничивающий общее помещение катакомб от внешнего мира, стали доноситься голоса, вопли. Звучали барабаны, трубы. Шум усиливался с каждой минутой, но ничего особенно разобрать было невозможно. У лестницы дежурили солдаты: четыре человека, вооруженные алебардами и экипированные в кольчужные накидки. Стоял рядом и полковник Зиррен.