Пророчество темной бабочки

– А у вас, леди не совсем волчица, кавалеров столько, что приходится отбиваться лопатой, да? – тут же ощетинился бог-следопыт. – Купаетесь в мужском внимании?

– Я хотя бы не плачу о девке, которую две тысячи лет назад соблазнил мой брат.

Ливиан поймал недовольный взгляд хозяина дома, но не выдержал и расхохотался.

– Прости, Эрфиан, но я нахожу это забавным.

Бог смерти едва слышно вздохнул и поднялся на ноги.

– Займусь своими делами. Лиэна подойдет к дому в вечерних сумерках. А пока вы можете прогуляться по саду. Если вам что-то понадобится, позовите Лаву – она всегда рядом.

Глава 9. Деон

Аравийская пустыня

Наши дни

Вплоть до обеда гости властелина царства мертвых бродили по саду. Поляны с изумрудной травой сменялись пустынными оазисами, оазисы – берегами стремительных горных рек и каменными лабиринтами подземелий. Ливиан объяснил Летисии, что здешнее пространство можно сравнить с Темным Лесом: оно не имеет физических границ. Существо, владеющее магией, способно переместиться куда угодно, пусть бы и на заснеженные вершины гор. Мимо брели стада единорогов, в уютных гротах прятались грифоны, ветки деревьев гнулись под тяжестью напоенных медом фруктов.

– Это современный аналог сада Жреца? – осенило Летисию, когда они присели на траву для того, чтобы полакомиться персиками, апельсинами и инжиром. Она захватила с собой плетеную корзину, полученную от Лавы, и успела наполнить ее до краев, а Ливиан, хренов джентльмен, вызвался нести эту ношу.

– Нет, – покачал головой Деон. – По крайней мере, если говорить о магическом аспекте пространства. Все мы после великого суда утратили прежнюю силу, хотя боги, которых оправдали, способны на многое. Даже братец, занимая столь важный пост, не может повторить такой фокус. Но вышло неплохо, согласись.

Волчица вонзила зубы в сочную мякоть персика и довольно заурчала.

– Моя воля – осталась бы тут навсегда, – сказала она.

– Не думаю, что ты повторишь это, оказавшись в саду после захода солнца, – усмехнулся Ливиан. – Эрфиан старательно создавал луга, озера и фруктовые деревья, но к мрачным картинам, сотканным из страхов, он питает особую слабость. Помнишь дорогу, по которой мы шли, появившись здесь впервые?

– Помню, – кивнула Летисия.

– Хочешь знать, что может случиться с гостем, который оступится хотя бы один раз?

Судя по взгляду, брошенному собеседницей на брата, знать она не хотела.

– Хочу.

– Он попадет в небытие. Пространство между мирами, откуда невозможно выбраться без посторонней помощи. В небытии обитают души, получившие от Эрфиана самое серьезное наказание: вечную жизнь по соседству со своими страхами. Большая часть легенд, рассказываемых о нем, не имеют ничего общего с реальностью, но легенда о голубом пламени правдива. Магия холодного огня отправляет душу в небытие.

– Хреново это, наверное: решать, куда отправить душу после смерти, – проглотив кусочек персика, сказала волчица. – У нас все просто. Семирукая Богиня возвращает оборотня на землю, но в другом обличье. И так – до бесконечности.

– Выходит, количество душ оборотней не меняется, – подытожил Деон, беря плод инжира. – И в какой момент ваша богиня решила, что настала пора перестать плодить новые души?

Летисия замерла с надкушенным персиком у губ.

– Никогда об этом не думала, – призналась она.

– А как насчет полукровок? Они ведь тоже оборотни, пусть и наполовину? У них душа волка – или душа человека?

– Да чего ты пристал с дурацкими вопросами? – начала злиться волчица. – Или я похожа на богослова?

– Я слышал, что вы верите, будто душа Семирукой Богини воплощается в женщинах-волчицах, – сказал Ливиан. – Это наделяет вас способностью обращаться в разных животных. А порой и в людей.

– Вы сговорились, да? Может, заодно напомнишь о том, что я не совсем…

– Он имеет в виду, что в каком-то смысле этих слов ты тоже богиня, – пришел брату на помощь Деон. – И команда у нас подобралась что надо. Ах, Фелот. – Он поднял глаза к чистому голубому небу. – Помню те дни, когда гулял по его улицам, веселился на праздниках, приходя на площадь возле дворца патриция, пил вино из храма жриц Великой Богини и любил самых красивых…

Ливиан театрально покашлял.

– Не заходи в своих фантазиях слишком далеко, братец. Я бывал на пирах в честь полной луны, но не припомню, чтобы ты принимал участие в тамошних оргиях. Чаще всего сидел в стороне с кубком и наблюдал за весельем со стороны, тоскуя по утраченной любви.

– О, ну надо же, – в тон ему ответил бог-следопыт. – И как ты успевал смотреть по сторонам при учете того, что пара-тройка жриц доставляла тебе удовольствие одновременно?

– Я переживал за тебя, только и всего. Хотел, чтобы ты перестал терзаться грустными мыслями и хотя бы разок оторвался на полную катушку. Черт, да иногда я сам чуть ли не силком тащил тебя с собой. А ты соглашался, но лишь потому, что хотел до полусмерти упиться вином и заткнуть проклятый голос. Ты всегда был странным парнем, Деон. Женщины бегали за тобой толпами, но ты ничего не замечал. Знаешь, что? Я думаю, что дело не в Царсине. Ты просто хотел пострадать. Страдания возвышают и придают твоему образу благородства.

– Мы всегда говорили на разных языках, Ливиан. И за две тысячи лет ничего не изменилось.

– Вот, снова драма. Твоя любовь к драме – одна из причин того, почему у вас с Царсиной так ничего и не вышло. Женщины – создания понятные и простые, брат. Нужно помнить о главном: они говорят одно, а думают совсем другое. Если женщина говорит о романтике, на самом деле она хочет, чтобы ты вел себя как…

Деон швырнул в корзину нетронутый плод инжира и встал.

– Ну хватит. Мое терпение лопнуло, я не собираюсь это слушать. Поищу единорогов, лунные ягоды или что-нибудь еще. В одиночестве. Оставляю голубков ворковать наедине. На случай, если вы оба хотите романтики.

Мягкие нежно-зеленые лианы, реагируя на изменившееся настроение путника, разошлись, как занавес, и так же тихо опустились за его спиной, скрывая прохладный грот от чужих глаз. Оглядевшись, бог-следопыт сел на траву, а потом лег на спину и замер, изучая гирлянды цветов под «потолком» своего убежища. Черные, красные, розовые, желтые, крапчатые, они обвивались стеблями вокруг стволов древних деревьев. На мясистых темно-зеленых листьях подрагивали капельки влаги, гладкие, как шелк, корни почти слились с корой. Орхидеи, запоздало вспомнил Деон, вот как они называются. Тропические цветы, не способные добывать пропитание самостоятельно, и паразитирующие на других растениях. Очень похоже на богов. Да и на других иных темных созданий. Они не могут существовать сами по себе и вынуждены подпитываться от чужой веры.

Если Великой Тьме было угодно сотворить тебя иным, ты не изменишь свою природу. Тебя сложно убить и невозможно обратить, как обычного темного эльфа. Но ты, как и любой другой, вместе с жизнью получил свободу выбора. Можешь страдать вечно, а можешь найти способ разнообразить свое существование. Ливиан нашел счастье в женщинах. Они были его смыслом на протяжении веков – недаром на великом суде он лишился именно способности их очаровывать. О нем можно сказать много плохого, но разве он виноват в том, что Деон выбрал другой путь? Никто не заставлял его идти на поводу у голоса и изводить себя мыслями об утерянной любви. Вокруг было полно красоток, взять тех же сестер, и при желании он выбрал бы достойную жену. Голос бы все понял. Поворчал бы для виду, но рано или поздно смирился. И тогда у бога-следопыта появилась бы любимая женщина, а, возможно, и дети. И темные эльфы, получившие дар, не страдали бы, разрываясь между желанием впустить в свое сердце что-то теплое и светлое и упреками ревнивой твари, с которой по прихоти богов делят тело.

– Ага, так и думала, что ты здесь.

Летисия сорвала ветку с белоснежными орхидеями и водрузила ее на голову.

– Смотри, у меня вышел шикарный венок.

– Прям свадебный, – хмыкнул Деон.

– Не-а, – покачала головой волчица. – Наш свадебный цвет – золотой.

– Золотые там тоже есть. А если нет, придумай их – и появятся. Ты пришла для того, чтобы позвать меня на обед? Или сейчас я выслушаю очередной поток никому не нужных утешений в стиле «ну да, он мудак, но он же твой брат, не злись»?

Поправив венок, Летисия с любопытством оглядела стены грота.

– Какая она, Лиэна?

– Помнится, ты уже спрашивала.

– Я имею в виду, какая она на самом деле? Она с кем-нибудь общается? Как проводит время? Где живет?

Лианы за спиной Деона зашуршали, и в гроте появилась большая белая кошка. Оглядев присутствующих, она легла, поджав под себя лапы, и сощурила фиалковые глаза.