Запах судьбы

– Мама! Мама! Кино скоро начнётся! – Настя рванула к толпе у экрана.

– Госпожа Берестова, вы куда?! – строгий, но в этот момент улыбающийся врач поймал пациентку. – Вам ещё нельзя бегать, швы разойдутся.

– Там кино началось, – засмеялась Настя и степенно поковыляла к остальным выздоравливающим.

Наконец-то пришло время снимать швы (процедура не из приятных). Добрая тётенька угостила Настю конфетой в треугольной обёртке в виде клубники.

Врачи, медсёстры и пациенты нравились девочке, она вообще очаровывалась всем добрым. Сколько ещё замечательных людей повстречает Настя! Она точно знала, что хороших намного больше, чем дурных. А чертёнок, подаренный мальчиком Алёшей, приехав с хозяйкой домой, странным образом куда-то испарился. На то он и чертёнок.

20. Первый класс

Розовое облако, или огромный розовый зефир – это новый бант, купленный специально для такого знаменательного дня. Пушистые, вьющиеся волосы щекочут виски и шею. Обе руки крепко держат пышный букет из георгинов – мама их всегда сажает. Белоснежная блузка с единственным крохотным оранжевым цветочком, приколотым слева, у воротничка. Чёрная юбка с перекинутыми через худенькие плечи крылышками-лямками. Худенькие стройные ножки, на которых кое-где видны синячки – свидетели весёлых игр. Тёмные пятнышки от падений видны даже через белые капроновые колготки.

Настя шла рядом с мамой. Ольга Матвеевна как всегда была хорошо, с иголочки одета. У неё тонкий вкус – тут уж ей нужно отдать должное. Строгий брючный костюм был маме к лицу. Миленькие кожаные туфли на каблучке ладно сидели на ноге. Стрижка аккуратная, волосы пышные, немного завиты. Глаза и губы чуть подкрашены. На руке маленькие часы – браслет. Других украшений Ольга Матвеевна не носила – не любила. Настенька считала свою маму самой-самой красивой.

Первоклашка Настя идёт на праздничную линейку торжественно, ужасно волнуясь, – ведь она так долго ждала дня, когда наконец-то пойдёт в школу. Учиться! Что может быть лучше?

Дети по очереди произносят выученные слова: прозу и стихи. Настя волнуется, но звонко и с выражением, от души, рассказывает стихотворение. А теперь самый ответственный момент: старшеклассник подхватывает Настю, сажает на плечо. Улыбаясь, они идут по залу: раздаётся первый для первоклашек звонок. Насте навсегда запомнился этот день.

Потом, в будущем, когда будут отключать электричество и искусственный звонок внезапно проглотит язык и онемеет, уборщица тётя Шура будет подавать звонки этим большим старым колокольчиком.

Сразу, с самого начала, первоклашки жили дружно. Настя полюбила всех ребят, и они её тоже.

Лица первой учительницы Настя, к сожалению, не помнила. Остался лишь светлый образ хорошего человека. Молоденькая учительница, любимица малышей, Людмила Владимировна только что окончила институт.

Добрая, ласковая, внимательная, чуткая – это всё про неё. На учительнице чёрная пушистая кофточка, такая мягкая, что дети, гладя её, говорили: «Шашнатик!» На переменках малыши грушами висели на ней. И она их всех обнимала, гладила по голове. Наобнимались, погрелись душой. Раздался звонок на урок, и малыши упорхнули воробьиной стайкой по своим местам.

На неделе Людмила Владимировна жила в деревне, в домике для учителей. На выходные спешила домой, к семье. Трудно ей приходилось.

В мае Настины родители оба заболели и загремели в больницу. У папы болели ноги – застудил, а у мамы болело горло, врач сказал, что нужно лечь в больницу, иначе можно лишиться голоса.

Так вот: родители в больнице. Несколько дней девочка жила у соседей Зориных, дяди Павлуши и тёти Люси (которая когда-то привезла маме свадебное платье). По ночам Настя плакала, а днём её старались отвлечь Кристина и Наташа – девочки-погодки. Со старшей, Кристиной, Настя спала в одной постельке, а младшенькая, Натуся, спала в детской кроватке. Кристина и Настя как-то проснулись раньше всех – это был выходной день – и стали слегка, хихикая, щекотать Натусины пяточки. Та ими смешно подёргивала и снова сладко засыпала.

Приехала мамины старшая сестра тётя Катя. Она забрала племянницу к себе, в село Отрада. Там она брала девочку с собой на работу в школу. Настенька сидела в учительской или бродила по коридору. А потом тётя Катя предложила ей позаниматься с первоклашками. Хоть было страшновато, но Настя согласилась. Куда как лучше, чем сидеть целыми днями одной, пока все заняты делами.

Звонок. Перемена. Ребята бегают по узеньким проходам (кабинет маленький, тесно заставлен партами). И вот Настя в новом классе. Первоклашки как по команде повернули заинтересованные личики в её сторону: кто такая? Сколько ребят! Намного больше, чем в Настином классе. Учительница радушно её встретила:

– Иди сюда, моя хорошая! – взяла в свою тёплую руку Настину маленькую прохладную ручонку, потёрла её шершавыми пальцами, по-матерински обняла девочку другой рукой, прижала к себе. – Ребята, Настенька немного поучится с вами.

Ребята внимательно рассматривали новенькую. Если взять каждую черту лица по отдельности, не скажешь, что они правильные или по-аристократически тонкие, особенно нос – крупный, курносый. А посмотришь на целый образ – повеет тишиной, спокойствием и какой-то неуловимой природной грацией. Девочка понравилась ребятам.

Настя застеснялась, но старалась не выдавать волнения.

– С кем бы тебя посадить рядом? – задумалась учительница.

– А можно со мной? – подбежал хорошенький рыженький парнишка. Он был щупленьким и меньше всех остальных. Насте понравилась его приветливая улыбка. – Пойдём.

Настя послушно пошла за новым другом.

– Меня зовут Семён. Ершов Семён. А тебя как?

– Настя. Берестова Настя.

– Настя, у тебя есть тетрадки?

– Нет, я ничего с собой не взяла.

– Вот, держи, у меня ещё много чистых.

Девочка была тронута таким вниманием. Весь урок Сёма по-доброму заглядывал в Настины глаза. Было хорошо и спокойно. После урока Настя познакомилась с другими. Их было много. Особенно запомнились девочки – всего две, остальные были мальчики – рослая светловолосая Юля с щербинкой между верхними зубами и худенькая тёмненькая Надя с выразительными карими, близко посаженными глазами. Девочки показали Насте мягкую игрушку панду, которой нацепили на пушистые ушки самодельные серёжки из проволоки.

Хоть Настя скучала по дому, родителям и своему классу, но с новыми ребятами ей было хорошо. Время, проведённое в разлуке с родителями, полетело быстрее.

И вот мама приехала за дочкой. Настенька плакала: до того она истосковалась.

Когда Настя вернулась домой, её встретила грустное известие: Людмила Владимировна уволилась. Девочка приуныла: такого учителя, учителя от Бога, у них больше не будет.

21. Радости

В семье Берестовых произошла маленькая радость: подключили телефон. У одних из первых в деревне. Гладенький, нежно-фиолетовый, как черника с молоком, – так и хотелось погладить его пальчиком. Подключали без мамы – она ещё была на работе. Кася сидела дома с папой.

– Ну вот и всё, делов-то! – папа кивнул с сторону телефона.

Позвонили маме в школу, вызвали с урока – ничего, можно ради такого случая! Мама обрадовалась, рассмеялась, а потом, положив трубку, поспешила вернуться в класс.

И ещё радость – вот эта и впрямь редкая. Не каждый в своей жизни её увидит.

– Нася, иди сюда, – позвал папа. – Смотри!

Папа показал рукой на кухонное окно с отдёрнутой занавеской.

– Видишь точку с хвостиком? Это комета. Следующая полетит лет через восемьдесят.

Казалось, будто хвостатое пятно совсем не движется, а застыло на месте. Настя мечтала дожить до глубокой старости и увидеть эту комету снова.

22. Нина Радовская

С какого возраста – сейчас уже трудно вспомнить – Настя подружилась со своей сестрой Ниной Радовской. Степень родства была незначительной, зато дружба – настоящей. Нина была младше Насти года на три, но девчонкам было хорошо друг с другом.

Нинина мама Тина – это дальняя сестра Ольги Матвеевны. Она жила с семьёй в райцентре. Ольга Матвеевна с Тиной тоже общалась близко, как с подругой.

Светлоглазая хрупкая Нина Радовская с льняными волосами была хоть и мала, но мудра и вдумчива. Необычайно спокойная, она говорила тихо и мелодично, при этом уверенно. Её голос можно было слушать как музыку. Речь у неё правильная, грамотная, без слов-паразитов. Плавность движений подчёркивала нарядная, со вкусом подобранная одежда. Нина была модницей: её мама – тётя Тина – была предпринимателем, продавала одежду из Европы. Ольга Матвеевна и Настю там одевала, так что девочка ходила по Мелёхину в заграничных нарядах.

Раньше, после училища, тётя Тина работала в Отраде учителем начальных классов, каждый день ездила из райцентра в деревню, но чрезмерная строгость директора к своим сотрудникам, в особенности молоденьким, отбила у неё всякое желание преподавать. Тётя Тина была необычайно рада, узнав, что ждёт второго ребёнка – дочку Люню. После декретного молодая мама не вернулась в школу, а ушла в торговлю.

Уже потом, когда Настя повзрослела, она стала оставаться у своей тёти с ночёвкой, и для сестёр это было самое весёлое время! Маленькая Люня спала с родителями, а старшие девочки долго не засыпали, они тихонько смеялись и перешёптывались. Сёстры могли говорить о чём угодно: о школе, книгах, а потом, со временем, о косметике и о любви. Болтовня незатейливая, зато по душам. А это ли не самое главное? С другими хоть умничай-заумничай, а сердечной глубине не быть, зато здесь и эмоции, и доверие, и радость от общения.

Забегая вперёд, скажу, что стало с Ниной Радовской. Спустя годы, даже когда Нина уехала учиться в Москву, да там и осталась, девушки сохранили добрую дружбу. Нина расцвела, из девчонки превратилась в роскошную молодую женщину и ловила на себе восхищённые взгляды. Кавалеры дарили ей необъятные букеты, добивались её внимания, но Нина лишь изредка снисходила до общения с ними. Никто, кроме Насти Берестовой не знал, что Нина по-настоящему любит одного мужчину – Тимура: чужого, женатого. Его семья не бедствовала: у него был свой бизнес – лесопилка и магазин автозапчастей.