Аметист: танец волчицы

Принцесса постучала по столу карандашиком. Кот глянул на неё сонными глазами и облизнулся.

А если угроза не внешняя? Кому в самом Аметистовом королевстве было бы выгодно это убийство? Почему она исключает сердцевину Четырёхлиста? Аметист – государство, столетиями держащее нейтралитет со всеми жадными соседями, государство, сохранившее суверенитет и земли благодаря их соперничеству. Стоит одному из соседних королевств ввести на территорию сердцевины войска, как тут же ему объявят войну три других. Нет, можно было бы, конечно, разделить аметистовые земли честно между всеми, но – где честность, а где Четырёхлист? Это положение даёт небольшому королевству широкие перспективы: торговля, единственные в Четырёхлисте академии, да и сам мир обеспечивали благосостояние жителям. Бы! Если бы богатые не грабили бедных, сильные – слабых. Что, впрочем, естественно для людей.

Итак, кто? И даже не это самый главный вопрос. Наиважнейший: зачем? Зачем? Кто? Как?

Но выяснять мы будем в обратной последовательности.

***

– Вы нас обманули! – громко возмущалась Виорика: – Мы прождали вас до самого утра, промёрзли. Веста, Нэос, Эрскайн заболели, но вы… Вы совсем не искали нас. Потому что непременно кого-нибудь нашли бы, если бы искали.

Принцесса сидела на учительском столе. Она ненавидела стулья. На них полагалось садиться и задвигать ноги под крышку стола. А, значит, мгновенно выскочить невозможно. Авиталь смотрела на раскрасневшиеся от возмущения лица учеников и довольно улыбалась. Всего четверо адептов не смогли найти дорогу обратно. Их сейчас искали старшекурсники, а заодно выполняли собственную практику поиска, ведь порой убийцам приходится разыскивать прячущуюся жертву.

– Конечно, я вас обманула, – призналась декан. – Но это не моя проблема, а ваша. Впрочем, вы получили первый урок ожидания. Не хорошо, что в самом конце семестра, но лучше поздно, чем никогда.

– Но как же мы сможем теперь вам доверять? – бушевала Виорика.

Авиталь нравилось, что ярость разрушила то испуганное почтение, которое у класса к ней было вчера. Нет, любому, кто дерзнул бы разговаривать с наследной принцессой в таком тоне снаружи Академии, она лично приказала бы вырвать язык, но внутри… Этим детям впоследствии, возможно, предстоит убивать королей и чародеев. Будет очень плохо, если субординация помешает им выполнить свой профессиональный долг.

– А зачем мне доверять? – удивилась она. – Зачем вам вообще кому-либо доверять, адепты? Двенадцатое правило гильдии, пожалуйста, Дженни.

– Никому не верить, – послушно произнесла старательная Дженни, глядя на преподавательницу всё тем же восхищённым и доверчивым взглядом.

Авиталь вздохнула.

– Но как же мы будем выполнять ваши задания, если мы будем подозревать в них ловушки и ложь? – удивился молчаливый Сеорарс.

Этому тоже тяжело придётся. Берилльцы приучены убивать, они не жалеют своих жертв – это плюс, но они послушны вождю, князю, королю. Это – минус. С ним тоже предстоит работать и работать.

– Вы будете выполнять их, не выключая голову. Голову выключать нельзя никогда. Разве только на допросе под гипнозом чернокнижника, но это уже задание для старших курсов.

Адепты притихли, обдумывая. Они ещё злились, но уже, кажется, начинали о чём-то догадываться.

– Но… Разве мы не семья? – растерянно спросил кто-то из учеников. – Ведь в уставе…

– Семья, – подтвердила Авиталь, – всё поровну: ни рангов, ни чинов, ни званий. Изначально вы находитесь в равном положении, в одних и тех же условиях. Дальнейшее зависит только от вас. Вы должны научиться сотрудничать, сплачиваться, слушать друг друга, но вы так же должны научиться никому не верить, всех использовать и никого не подпускать близко. Помните, любой человек может стать объектом договора. Ваша рука не должна дрогнуть.

Ей невольно вспомнилась её семья. Все вместе, и каждый против каждого – негласный девиз королевского дома.

– Но ведь мы могли умереть в лесу.

– И что с того? Так или иначе, четвёртый курс закончат не все.

– Отчислите? – пискнула Ми и покраснела, осознав, что выкрикнула это вслух.

– Я не отчисляю. Отчисляет жизнь. Кто-то сбежит домой, а кто-то сбежит из этого мира. Совсем.

– А убивать друг друга мы будем? – хихикнула Илина и покосилась на жмущуюся к Дженни Мышку Ми. Та ответила ей испуганным взглядом.

– Будете. Но не на первом курсе.

– Почему-у-у?

– Если вам разрешить убивать друг друга сейчас, то в вашей группе к концу курса останется только один человек.

Она насмешливо наблюдала за их лицами. Особенно за теми, кто приосанился, считая себя тем самым «одним человеком». Ох и балбесы! Малолетние балбесы, для которых зачисление на факультет убийств – очередная детская игра. «Мы так круты, мы так безжалостны», – говорили их мордашки. Впрочем, к сожалению, не все. С юношескими восторгами она легко справится, их игровое настроение ей только поможет в деле. А вот что делать с такими? С убийцами поневоле? Она снова глянула на дрожащую Мышку Ми, которая, казалось, выбрала рыжую троллиху своим щитом. И на саму Дженни. Что-то в могучей девушке настораживало, что-то было не так.

– На сегодня мне достаточно ваших вопросов, – Авиталь спрыгнула со стола и прошлась перед партами. – Вернёмся к теории убийств.

***

Бывший профессор Брайс Безжалостный упорно рассматривал липкие пивные пятна на столе в кабаке «Четыре хомячка». Где-то справа от него истерично хохотала женщина. Девка сидела на коленях городского стражника, бесстыдно запустившего ей руку под нижнюю юбку, полуобнажая бедро. Пьяная, раскрашенная, она заливалась смехом над шутками соседа слева и делала вид, что не замечает поползновений на свою честь.

«Да какая там к троллям честь!» – злобно подумал Брайс и грязно выругался:

– Собака блохастая!

Брайс был без маски, чтобы не привлекать к себе внимания, и мелкие черты его «птичьего» лица корчились в гримасе ненависти. Он вновь и вновь переживал разговор с наследной принцессой. «Мы вынуждены расстаться с вами. Не считаю вас компетентным преподавателем». Жёстко, холодно, высокомерно. Королевская сука! Двадцать лет безупречной работы. Двадцать лет! Он долго собирал свои вещи, рассчитывая, что ректор вмешается в эту возмутительную несправедливость, но тот, тролль его дери, промолчал.

– Ненавижу тварь вшивую! – беззвучно прошептали изогнутые губы бывшего преподавателя Тёмной Академии. Вслух, даже в гуле пивной, он произносить такие крамольные слова не рисковал: мало ли по каким злачным местам шатаются королевские соглядатаи.

Брайс не боялся остаться без работы. Ему точно не грозит протягивать руку на улице и просить монетку, чтобы купить кусок хлеба. Профессионал, пусть и давно не бравший заказы, всегда в цене, но… Одно дело гонять адептов, отдавать приказы и наслаждаться властью в безопасности Тёмной Академии, зная, что и завтра будет то же, что и вчера, и совсем другое – красться в ночи, терпеть холод, жару или дождь, ждать жертву, всё рассчитывать и вникать во все переплетенья чьей-то жалкой жизни, а в случае провала – дыба, плаха, боль и та самая смерть, с которой он учил смиряться других.

Внезапно перед ним упала тень. Брайс удивился. Да, кабак в этот вечерний час забит желающими расслабиться. Да, во всей пивной свободна только половина стола перед ним, а вокруг все сидят едва ли не на коленях друг у друга, и воздух спёрт до такой степени, что дышать нечем. Но, безошибочно чувствуя угрозу в сгорбленной фигуре безжалостного профессора, до этого момента люди интуитивно обходили его место стороной. Брайс поднял взгляд из-под низко опущенных бровей.

Незнакомец показался ему на кого-то похожим. Брайс не помнил своих родственников, а друзей у него никогда и не было. Лавочником, портным или какой-либо шушерой в этом роде наглец явно не был. Тогда кто перед ним? Коллега из Светлой Академии? Брайс уставился на непрошенного гостя покрасневшими глазами. Тот и не думал тушеваться.

– Профессор Брайс Безжалостный? – вкрадчиво спросила фигура в плаще.

– С кем имею?.. – слова не связывались, предложение распадалось. Слишком много выпито пива. Да, кстати, о пиве. – Эй, девка, стакан!

Но никто не поспешил на его призыв. Да и шум в кабаке… смолк? Брайс тяжело повернул голову. Нет же, все кричат, шумят, веселятся по-прежнему. Вот только… делают это бесшумно. «Полог тишины», – шепнула одинокая трезвая мысль в его голове.

Незнакомец наклонился, придвинувшись прямо к лицу бывшего профессора. Брайсу показалось, что в его глаза впились два острых гвоздика, и он невольно отпрянул.

– С вами поступили несправедливо, – прошептал некто, – но у вас есть выбор.

– Выбор? – злость отбросила разум, как ветхую тряпку. – Выбор? Какой есть выбор у меня? Кто мне его предоставил?

– Выбор есть всегда, – шепнула тёмная фигура. Брайсу никак не удавалось рассмотреть её лицо. – Ваш выбор покорно утереть плевок и верноподданнически поблагодарить, или – отомстить. Жестоко отомстить! Решать вам.

– Ото-мс-стить? – процедил бывший убийца и, скрестив на груди руки, смерил собеседника подозрительным взглядом. Провокатор? Возможно, но… Зачем тогда полог тишины? Обманка? – А вам какое дело, милостивый государь Не-знаю-ваше-имя?

– У меня свой интерес.

Брайс широко ухмыльнулся и насмешливо посмотрел в глаза провокатора. Неужели тот в самом деле рассчитывал, что профессор, посвятивший два десятка лет факультету убийц, настолько наивен?

– Я даю вам время подумать, – фигура бесстрастно поставила на стол песочные часы, – здесь пять минут. Вот – договор на вашу обидчицу, – он положил исписанный лист бумаги на грязный стол, но лист поднялся и повис в воздухе, не касаясь пивных луж. – А это – оплата.