Салфур: Тайны Запретного Леса

– Доставай кинжал Тайзети. Сиенна близко, – неожиданно врезался в голову грубый голос.

Бран, ни секунды не раздумывая, достал из кармана острый кинжал и резко оглянулся вокруг себя. Увиденное заставило его побелеть от страха. Посреди огромной залы возле величественного трона, сооруженного из острых ветвей иссушенных деревьев с нанизанными на их концы белесыми человеческими черепами, собралась бесчисленная стая – множество маленьких, средних и больших пауков разной формы, окраски и вида. Они быстро перебирали своими длинными мохнатыми лапками и издавали такой пронизывающий писк, что юноше захотелось заткнуть собственные уши, лишь бы не слышать этого омерзительного звука.

– А вот и ты, мой славный маленький Бран, – слегка хрипловатый женский голос плотно накрыл, укутал собою весь величественный тронный зал. – Я так ждала тебя, – с некоторой издевкой добавила незнакомка.

Как только она закончила говорить, пауки, словно по чьему-то незримому велению, выстроились в ряд – сначала большие, затем поменьше и затем самые крошечные арахниды собрались в одно пугающее и одновременно чарующее своим таинственным видом существо. Слившись воедино, пауки стали одной очаровательной женщиной, представшей перед Браном. Волосы ее были подобны тонкой серебристой паутине, большие алые глаза с издевкой взирали на юношу из-под длинных, напоминающих черные паучьи лапки, ресниц. До пояса она была человеком. Спустившись взглядом ниже, юноша увидел огромное, паукообразное туловище с хищными, широко раскрытыми глазами и длинными темно-фиолетовыми лапами. Это было то самое существо, которое он видел в туманной реальности. То самое существо, которым и была Королева леса.

– Сиенна… – сквозь зубы процедил мальчик, стараясь не выдать собственного страха. – Отвечай, что ты сделала с Нисой и Одвалом?!

Та склонила голову набок и легонько усмехнулась:

– О! Так тебе известно мое первое имя. Интересно, – хитро сощурившись, сказала она. – Если ты о своей подружке, то она висит там, на одной из колонн.

Королева леса указала тонким бледным пальцем в сторону мраморных темных стен пещеры. Там, запутавшись в крепкой паучьей сети, безмолвно трепыхаясь в воздухе, стонала Ниса. Ее короткие волосы волнами спадали на лицо, а ярко-зеленые глаза, наполненные слезами, молили о пощаде.

– Но я не вижу Одвала, – растерянно глядя по сторонам, сказал Бран.

– Одвал? О ком ты говоришь? – вновь хохотнула Сиенна. – Пытаешься меня напугать, дитя? Только вот знай, что я вижу абсолютно все и всех в этом лесу и могу с уверенностью заявить, что никакого Одвала рядом с тобой никогда не было.

– Что? – одними губами переспросил Бран. – Но он же…

– Довольно болтовни! Пора положить всему этому конец! – взмахнув своими длинными тонкими руками, Королева вновь рассыпалась на тысячи маленьких паучков, которые тотчас всей бесчисленной стаей побежали прямо на Брана. – Стань же моей пищей! Наполни мое тело своей душой! Душой избранного Салфуром ребенка!

«Вот черт!» – вскользь подумал Бран и оглянулся, дабы бежать обратно в лабиринт, но было поздно. Насекомые уже сплели такие прочные сети на месте бывшего прохода, что даже своим острым кинжалом он не смог бы разрезать их и сбежать отсюда. Оставалось бороться либо принять собственную смерть.

Пока юноша размышлял, маленькие паучки стали взбираться прямо по его ногам и вгрызаться в участки тела, не прикрытые оборванной одеждой. Бран вскрикнул и с силой стал отряхивать их с себя.

– Не сопротивляйся, Бран Каллаган, – эхом пронесся по зале голос Королевы леса. – Ты ведь сможешь встретиться со своими друзьями там, в посмертии, – девушка щебетала, подобно певчей птице, пока пауки десятками заползали на юношу и причиняли ему острую боль, вгрызаясь в шею, руки и лицо.

«Думай, Бран, думай, – стряхивая с себя хищных членистоногих, проговаривал в мыслях юноша. – Должен быть какой-то выход».

– Сможешь вновь увидеть Фица, Девина, Арин и даже эту хрупкую белокурую девочку, которую вот-вот поглотят мои дорогие детишки.

«Детишки? Детишки… Точно!» – внезапно просиял Бран.

Взглянув на самого жирного и опасного из всей этой массы насекомых паука, который размером мог сравниться с собакой, Бран, не дожидаясь, пока тот кинется на него, сжал покрепче оружие и направился прямо к нему, чтобы напасть первым.

«Ее страх намного больше, чем ее сила… Неужели сатир дал мне подсказку?» – приблизившись к огромному арахниду, Бран попытался запрыгнуть на него сверху, но это было тщетно. Ловкими отскоками паук удалялся от него, а в моменты, когда юноша терял контроль над своим телом, пытаясь скинуть с себя насекомых, старался попасть в уязвимое место.

«Страх настолько большой, что я могу увидеть его, различить среди всего остального, а значит, и убить, – юноша в очередной раз замахнулся кинжалом, тщетно стараясь порезать им паука, но лезвие орудия скользило мимо, пронзая лишь холодный воздух. – Именно в этом теле находится страх Сиенны, а значит, и ее душа!»

Неожиданно паук подпрыгнул так высоко, что Бран запрокинул голову, глядя на то, как огромных размеров арахнид, уцепившись за потолок паутиной, свесился прямо над его головой, а затем, резко оттолкнувшись и сорвавшись с места, упал на него сверху, сбив с ног.

– Вот тебе и конец, дитя порока! Умри же! – эхом пронесся голос Сиенны по пещере.

Огромный членистоногий хищник занес над Браном острую лапу, целясь прямо в шею.

– Ты нарушил покой моих подданных! Учинил хаос! Стал тем, кто отобрал у меня могущество! Тем, кто родился, чтобы забрать власть и силу, подаренную мне Салфуром! Ты заслуживаешь смерти!

– Подданых?! Весь лес ненавидит тебя, Сиенна! Даже те, кто молчит, на самом деле в тайне мечтают избавиться от Королевы! – глядя в один из множества алых, как рубины, глаз огромного паука, воскликнул Бран. – Хоть я и не один из жителей Салфура, но тоже мечтаю об этом!

Выкрикнув эти слова, мальчик с силой воткнул в круглое паучье брюхо острый кинжал. Арахнид всем своим весом свалился на юношу, а звучный крик Сиенны на мгновение эхом замер в воздухе и стих, будто его никогда и не существовало.

«Неужели она мертва? Неужели все кончено? – сбрасывая с себя обездвиженное тело огромного паука и вставая с каменного пола, подумал Бран. Голос Сиенны более не резал слух, пауки замерли на одном месте, подобно статуям, а мрачная мраморная зала вновь погрузилась в некое подобие сна.

Юноша поднял голову, стараясь отыскать на одной из темных пещерных стен Нису, и через пару секунд заметил, как девочка, высвободив руку из крепкой паучьей сети, с силой тянется ею к Брану. Паук, пленивший ее, подобно своим собратьям, перестал шевелиться и подавать признаки жизни, замерев на месте, словно каменное изваяние.

– Ниса… Не двигайся! – отбросив острый клинок в сторону и приложив обе ладони к губам, выкрикнул Бран. – Сейчас я попытаюсь тебя освободить, – юноша спешно направился к одной из массивных шершавых колон, желая поскорее помочь подруге спуститься на пол, высвободив ее из капкана, и выбраться из этой пещеры. Но как только он приблизился к колонне, за спиной послышались раздирающие душу стоны, а затем истерический крик.

– Ты убил моего любимого арахнида! – эхом пролетел над Браном голос Королевы Сиенны, казалось, готовой взорваться на месте от собственного гнева. – Не прощу! Не прощу! Не прощу!

Десятки, сотни, тысячи пауков, до этого замерших на месте, рассыпались на еще более мелких паучков и с бешеной скоростью побежали в сторону Брана. Они собирались воедино и разрывались на части снова буквально на ходу, подобно морским волнам, бушующим во время шторма. Юноша опешил и в страхе стал быстро взбираться по колонне, совершенно забыв про кинжал Тайзети, оставленный им на каменном полу.

– Теперь я точно не дам тебе сбежать! Я не совершу эту ошибку дважды! – припоминая туманный сон, кричала Сиенна.

Крохотные паучки, вновь рассыпавшись на отдельные части, стали забираться по высокому столбу, без трудностей преодолевая шероховатости и мерно надвигаясь на едва переводившего дыхание юношу.

«Неужели сатир соврал? Или Сиенна говорит правду и никакого сатира никогда не существовало?» – думал Бран, глядя на то, как скоро насекомые преодолевают расстояние, залезают под его одежду и словно бы пытаются поглотить его целиком. Он старался отбиваться от них, но все было напрасно. Пауков было слишком много, а он один – беспомощный, безоружный, обеими руками держащийся за мраморный столб, оставивший единственный способ защиты на холодном полу.

Постепенно привыкая к боли от укусов, в замешательстве от накрывшего его страха Бран всерьез размышлял над тем, был ли смысл во всем пережитом в Салфуре? Был ли смысл в их приключениях? В их неудачах и незаслуженных смертях? Думал над тем, что станет с Нисой, когда пауки полностью съедят его тело, оставив лишь кости рядом с теми, что уже лежали прямо у подножия устрашающего взор трона. Думал о мифическом существе, именующем себя Одвалом. Была ли хоть одна причина дожить до этого дня? Ответ витал где-то рядом. Подобно паукам, заползал под кожу, доводя Брана до изнеможения, но его не удавалось поймать. Совершенно эгоистично было бы думать, что каждая ситуация, каждый прожитый ими час в запретном лесу был ступенькой к самопознанию, шагом навстречу определению своего я. Но именно так Бран и думал. В его голове прочно укрепилась мысль о том, что даже утрата близких ему людей не были напрасной. Каждая потеря сопровождалась выбором, решением, которое и привело их сюда. Неужели, пережив все это, переборов всю боль и отчаяние, Бран мог так просто сдаться, даже не достигнув цели?

Прервав размышления, Бран сосредоточенно оглядел полчища насекомых, копошащихся над и под его порванной в клочья одеждой. Что-то должно было явственно выбиться из общей картины, за что-то должен был зацепиться глаз. Претерпевая боль, Бран продолжал следить за происходящим вокруг, продолжал направлять оставшиеся силы на поиск чего-то неизвестного, того, что должно было спасти ему жизнь. И нашел. Среди кучкующихся, старательно впивающихся в его кожу пауков Бран смог разглядеть существо, довольно сильно отличающееся от остальных. Настолько сильно, что это даже немного позабавило юношу. Все пауки были совершенно разными – яркими, цветастыми, заставляющими глаза щуриться при их виде, а разум – удивляться их необыкновенности. Все они двигались в одном ритме, совершали одинаковые механичные движения и руководствовались одной целью, что явно влияло и на их общее поведение. Но один из них был абсолютно особенным. Таким же особенным, как и сам Бран – абсолютно непримечательным среди ярких энергичных паучков. В то же время этот паучок был необыкновенным, уникальным и исключительным – маленьким, прозрачным, с тонкими, подобно серебристой паутине, лапками и водянисто-серыми глазками. Несмотря на такой неприметный внешний вид, в его движениях чувствовалась некая осознанность. В отличие от остальных, этот маленький паучок не кусал Брана, а внимательно смотрел своими крохотными глазками в его зрачки, словно наслаждаясь представлением, устроенным его собратьями, словно желая поскорее упиться медленной и мучительной смертью юноши.

– Больше ты не сможешь расстроить наши планы, дитя порока! Наконец-то я смогу собственными глазами увидеть твою смерть и собственным телом поглотить твой порочный дух!

«Ее страх намного больше, чем ее сила. За таким великим ужасом легко потерять истинность вещей», – всплыло в сознании юноши и он смог осознать, что в действительности означали эти пространные слова Одвала, которые он по глупости принял за издевку.

– Вот ты и попалась! – легко улыбнувшись, сказал Бран и поднес к себе руку, облепленную сотнями крохотных паучков, и двумя пальцами другой схватил тельце бесцветного паучка.

– Нет, что ты… Как ты смеешь?! – кричала Сиенна, пока в пальцах мальчика трепыхалось маленькое серое насекомое. – Как ты догадался?! Кто ты, черт возьми, такой?!

Бран глубоко вдохнул, стараясь не потерять равновесия, а затем, с некоторой жалостью взглянув на насекомое, сказал:

– Твой лесной порядок, как и твое черствое сердце, давно уже прогнил. И пусть это совершенно не стоило того, но именно я стану тем, кто остановит распространение вируса и не даст ему поглотить весь этот чертов лес.

– Глупое дитя, ты не понимаешь! Дело не только во мне! Прогнил не только Салфур! Вся ваша деревня… Она…

– Довольно! – громко выкрикнул юноша и, не дождавшись, пока Королева закончит говорить, с силой сжал паучка между пальцами и в следующий момент под громкий вопль Сиенны сорвался с мраморной колонны и упал ничком на холодный темный пол величественной залы.

Глава 35

Бран лежал, склонив голову набок и прикрыв глаза. Ниса, освободившаяся из пут липкой паучьей сети, расхаживала взад и вперед, нервно обкусывая свои грязные ногти.

Возникший из ниоткуда Одвал возился над обездвиженным мальчиком, совершая своими когтистыми руками странные движения и приговаривая что-то не совсем вразумительное.

– Почему он не приходит в себя? Что с ним? – с тревогой в голосе вопрошала Ниса, продолжая наматывать круги по зале.

– У этого вида пауков от страха с адреналином выделяется некоторое количество смертоносного яда, который выходит на поверхность их телец и впитывается в кожу держащего. Правда, умерщвляет он отнюдь не сразу, а спустя пару часов, – задумчиво отвечал Одвал. – Не волнуйся, дитя, яда в его теле больше нет. Я побеспокоился об этом.