Ты сама пришла ко мне в руки

– Вы что, развлекаетесь за мой счёт?! Так тренируете воображение, да? – возмутился Кармин. – Я иногда не вполне понимаю, в чём именно меня обманывают, но чувствую, что что-то не так, и сейчас подозреваю, что вы издеваетесь надо мной, парни. Хватит.

– Никто и не думал над тобой издеваться, Кармин. Но вот если бы оказалось, что ты выслеживал Сарму с самого начала и якобы не специально попался именно к ней, чтобы терпеливо выжидать, когда она придёт к тебе… вот такая идея была бы для Сармы потрясением.

– Она бы не смогла додуматься до такого, – покачал головой Дзисин.

– Почему нет? Эта версия объяснила бы о-о-очень многое. И она сняла бы с Сармы чувство вины за то, что она сделала.

– Я думал, она не чувствует себя виноватой, – промолвил Дзисин.

– Ты плохо её знаешь. Ю говорит, что… Кармин? Что ты думаешь?

– Не верю, что она чувствует себя виноватой. Она боялась только, что я заберу у неё Эю.

– А что касается твоего выбора Дайиси?

– Полная чушь, – протянул Кармин, однако чувствуя, что слова нужно выбирать тщательно. – Она бы не подумала, что я на такое способен. До сих пор я не проявлял такой расчётливости и такого терпения, какие нужны были бы мне для выполнения всей цепочки действий, начиная с выбора Дайиси и заканчивая долгим ожиданием её в камере. И вообще, ждать взаперти целый год?.. Невиданный бред.

– То есть, хочешь сказать, ты не знал, чьи парни тебя одурманили тогда, почти два года назад? Никаких намёков?

– Конечно нет, – покачал головой Кармин. Интуиция подсказала ему, что его прижали к стенке, но он продолжал играть свою роль: – Ты не веришь в прощение? Я должен был догадаться. Когда я услышал про то, что Рашингава славится ещё и мстительностью, я должен был понять, что моё умение прощать здесь окажется не к месту, хотя на самом деле…

– Подожди, – прервал Кармина Нинио, – Шелли, Шелли, иди сюда.

К ним подошёл симпатичный паренёк с какой-то очень необычной для перевёртыша внешностью. Он немного напомнил Кармину мать Дайдруса – она тоже резко выделялась своей внешностью и экзотической красотой из ряда перевёртышей. За это отец её и выбирал раз за разом, хотя не все их дети оказались так крепки и живучи, как Дайдрус.

– Шелли, скажи-ка, врал только что алмазный варлорд или нет?

– Врал. Прежде ни мгновения не лгал, а только что – да.

– Видишь ли, Кармин, Шелли у нас полукровка, на половину крылатый. От крылатых ему досталось умение различать все оттенки лжи. Он давно служит нашему пределу и научился читать по губам. Шелли – один из самых ценных наших специалистов. Скажи, Шелли, в чём именно солгал наш алмазный варлорд?

– Он сказал, что не проявлял расчётливости и терпения, какие нужны были ему для выполнения цепочки действий, начиная с выбора Дайиси и заканчивая ожиданием её в камере. Это ложь.

Ещё он отрицал, что узнал парней Дайиси. Это самая чистейшая, крепкая, полновесная ложь из всех, что я видел.

– Ну а я узнал, что парни Дайиси поначалу просто не могли ни отравить тебя, ни одурманить, – сказал Дзисин. – Те дозы, которыми тебя накачивали, для тебя были слабоваты. И только со временем начали действовать, накапливаясь в твоём организме. Это лучше всего иллюстрирует тот факт, что находясь в застенках Сармы, ты оставался там по своей воле.

Да, всё так.

Нинио не смотрел на Кармина. Он смотрел куда-то вдаль и чего-то спокойно ждал. Дзисин же внимательно разглядывал Кармина. Кармин отвечал Дзисину тем же и размышлял о том, чего добиваются братья Сармы. И чего собираются добиться от него. Чтобы не вестись у них на поводу, всё это не стоит даже пытаться отрицать. Но это значит, что Сарма будет… мягко сказать шокирована. И хорошо, если она не выкинет его из предела, бросив ему следом обрывки контракта.

Эю… ещё утром она тянула к нему ручки, улыбалась, разглядывая его лицо, и явно радовалась ему. Тогда его сердце сжималось, и он думал о том, как любит эту малышку. А теперь… что если Сарма…

– Так значит, это всё же правда?! – восхищённо воскликнул Айрелл, подойдя. – Я не думал, что такое возможно. Каким умом надо обладать, чтобы задумать и воплотить такое? Кармин, моё почтение. Прежде я считал тебя избалованным князьком, отличившимся только физическими данными. Но ты оказался деятельным и пронырливым парнем. Обставил половину империи!..

– Как ты мог знать, что она не подложит тебя одной из сестёр? – спросил Дзисин.

– Всё это в прошлом, парни, – повёл плечами Кармин, ощутив глубоко внутри дрожь, какой раньше не чувствовал. – Сейчас меня интересует, что там с хирургом. Скоро он появится?

Будто мороз проник в грудную клетку, застудил всё вокруг сердца, такого горячего, что скоро, когда кровь превратится острые льдинки, станет невыносимо больно.

– Хирург будет через четверть свечи, – сообщил Айрелл. – Что будешь делать с Сармой, Кармин?

– Буду честным. Шелли не одолжите?

– И ты думаешь, что только лишь честностью ты сможешь пробить её оборону?

– Оборону? Так она уже всё знает? Дайте-ка угадаю… Уран Тхор-Алэй, мать его, Рифелволджи, герцог Хэллис предела Хоакина? Это он выкопал мои косточки?

– Ты даже вызнал его полное имя? – поразился Нинио.

– Косточки? – в ужасе и недоумении проговорил Дзисин.

– У нас так говорят о доказательствах, – отмахнулся Кармин, мазанул взглядом по заинтересованному Нинио, поднялся и сделал пару шагов прочь, но вернулся: – И когда они виделись?

– Ты… ревнуешь что ли? – опешил Нинио. – Кармин, очнись. Я советую тебе быть милашкой и вымолить прощение у Сармы, что делать, кстати, лучше без Шелли. И уж точно не закатывать сцены ревности.

– Нет, ты не понимаешь. Хэллис не успокоился. Он был въедлив настолько, что всё выяснил. Значит, он может придумать что-то ещё. Ему хватит воображения и предприимчивости. Я должен нанести превентивный удар в то время, пока он считает, что у меня проблемы.

– Так это не проблемы, по-твоему?! – поднялся Дзисин.

– Что касается Сармы, я знаю одно: мы хотим быть вместе. И пока это сильнее всего, мы не разорвём контракт. Что бы ни происходило.

– Звучит неплохо, – кивнул Нинио.

Кармин заметил, как братья Сармы почти разом вопросительно посмотрели на полукровку, который всё ещё стоял в нескольких шагах от Нинио и внимательно следил за всеми.

– А вот и господин Акамиджи, – протянул Айрелл. – Наш феноменально умелый костоправ. Господин Акамиджи!.. Сегодня вам предстоит тонкая работа!..

Хирургу объяснили, что надо делать, и тот занялся своим делом.

А Кармин сидел, наблюдал, и продумывал то, как лучше всего усмирить Хэллиса. Братья Сармы не стали его ни в чём убеждать. Если они и хотели от него чего-то, то не стали говорить. Кажется, они всего лишь очень любят свою сестру и хотят защитить её, но уважают её ум и хотят предоставить ей самой решать, что делать с тем, кто её обманывал.

Вскоре лицо Сармы на спине эскортесс перестало угадываться, сознание немного прояснилось, и в голове Кармина сверкнула первая разумная идея. Его затошнило от того, насколько она, эта идея, может разозлить Сарму. Но это был лучший из самых мирных вариантов. Оставалось только продумать детали.

– Я подберусь к Хэллису очень близко, – тихо пообещал Кармин, когда под утро возвращался с братьями Сармы в предел, – и он получит всё, что должен.

Герцоги Рашингавы переглянулись.

Они недоумевали. Считали, что Кармин должен бояться их, паниковать, предчувствуя последствия гнева Сармы, а не обдумывать месть Хэллису.

И да, их можно понять. В случае, если Кармин хочет когда-нибудь получить Эю, его отношения с Сармой должны быть идеальны. Она должна быть всем довольна. Но Кармин был уверен, что легче убедить Сарму в своей любви, чем крепко и без насилия что-то внушить Хэллису. А разобраться с Хэллисом нужно немедленно, пока он не натворил чего-то ещё.

У Кармина в распоряжении осталось всего свеча на то, чтобы всё подготовить.

Кармин разбудил Сарму незадолго до рассвета. Она поздно легла и с трудом понимала, что происходит. Но уже через пару мгновений, взглянув на него и вспомнив всё, что наговорил ей Хэллис, полностью пришла в себя.

Кармин закутал Сарму в покрывало, при этом почти связав ей руки, специально или нет, звонко поцеловал в щёку, а затем, потеряв всякую весёлость, сказал: