Здравствуй, дедушка Кощей!

– Ты чего? – впервые я увидел смущенного дворецкого.

– Боязно, Ваше Величество, – почти прошептал Гюнтер.

А, понятно. Не осуждаю – ему в той переделке больше всех досталось.

– Давай я, босс? – вскочил Аристофан.

– Вместе идите, а потом и ты, Гюнтер, к нам присоединяйся, вдруг подскажешь чего.

– Клац-клац!

– Ну и ты, Дизель сходи, прогуляйся. А то сидишь в генераторной безвылазно с этими мультиками.

– Ить, маленькие они ишо, – тут же вступился за своих любимцев Михалыч. – Пущай пока резвятся.

– Угу. Маленькие. А не подскажешь, деда, это какие такие маленькие, третьего дня самый большой котел на кухне спёрли и пытались монстрика из бригады теплоснабжения в нём сварить?

– Вот ты, Федька… – Михалыч огорченно покачал головой. – Они же череп выварить хотели – тебе на пепельницу. А ты за такую заботу на них накидываешьси?

– Спасибо, конечно, только с такой заботой у нас скоро обслуживающего персонала не останется… А кто ночью в казарму к бесам пробрался и все штанины им отрезал?

– Сам же им по компутеру своему про Супермена сказку показывал, – пожал плечами дед. – Вот они по-родственному Аристофановым бесам и сподмогли, как могли. А знатные трусы получились, Федь, хоть сейчас поверх любых штанов одевай, да плащик сверху и в бой против злодеев всяческих!

– Это против нас что ли? Мы же дед не на стороне добра, помнишь? Хорошо еще не повели бесов на Лысую гору учиться летать.

– Наговариваешь ты на них, внучек, – проворчал дед. – Маленьких всяк обидеть норовит…

– И кстати о плащиках. Я что-то сразу и не догадался, кто из прачечной все простыни спёр. Скажи, чтобы вернули, слышишь, дед?

Утолившая первый голод Маша, шепталась с Олёной. Калымдай сидел, улыбаясь, прислушиваясь к нашей перепалке.

– О кстати, Калымдай, а как там дело с Тамаркой-то движется?

– Хорошо движется, Федор Васильевич, – кивнул полковник. – Трое моих ребят сдали её с рук на руки боярам, поплясали вокруг напоследок, песни повыли и удрали. Сейчас в наблюдательном пункте ситуацию контролируют.

– Ну а сама-то девица наша красно-коричневая?

– Всё в порядке. Выделили ей комнату не хуже чем другим претенденткам на чин царицы. Благоустроилась, развесила шкуры, амулеты и прочие предметы народного промысла, только за Горохом охоту еще не начинала. Или осваивается с обстановкой или…

– Или?

– Или Горох ей даром и не снился.

– Агриппина Падловна точно прибьёт её, а потом и за нас возьмется.

– Если догонит, то это вполне вероятно, – кивнул Калымдай.

– Твоё, босс, Величество, – ввалился в Канцелярию Аристофан и выудил из кармана знакомую всем коробочку, – во!

Гюнтер с Дизелем скромно уселись, а Аристофан положил коробку в центр стола, сдвинув самовар к краю.

– Ага, – я опасливо покосился на неё, потом решился, постучал пальцем по крышке и немного нервно спросил: – Лиховид Ростиславович, вы там?

– Иди на хрен! – тут же послышался скрипучий голос старого колдуна.

– И вам – здравствуйте. Лиховид Ростиславович, а не хотите ли значительно улучшить условия вашего вынужденного, но совершенно справедливого заточения? Ну, там, свежие овощи на завтрак, божоле к ужину?

– Иди на хрен!

– Он же призрак, Федька, – напомнил Михалыч, – зачем ему еда?

– Верно… Может быть договоримся, Лиховид Ростиславович, а?

– Иди на хрен!

– Заклинило гада в натуре, – хмыкнул Аристофан. – Может ему в коробку перца с махоркой насыпать?

– Давайте я попробую, – предложила Олёна и наклонилась над коробкой. – Дедушка Лиховид, помогите нам.

– Олёнка? – заинтересованно прохрипел колдун и тут же залаял, как озабоченный пёс: – Моя! Моя! Моя!

Этот старый маразматик давно уже доставал Олёну повышенным вниманием, а во время почти удавшегося путча, так и вообще в деталях изложил программу кроватно-развлекательных мероприятий, которые он размечтался регулярно проводить с ней.

– Ну, помогите, а? А я вам бороду расчешу, – Олёну передёрнуло, – брови подстригу и в ушах тоже…

– Хрен вам всем! – категорически донеслось из коробки.

– Добром значится, не получилось, – констатировал дед.

– В натуре, босс, можно? – подскочил Аристофан.

– Что ты там задумал?

Аристофан выскочил в казарму и тут же вернулся с ведром в лапе. По Канцелярии разлилась такая сивушная вонь, что все дружно схватились за носы, а Михалыч вдобавок – за сковородку.

– Самогон, босс, – пояснил зачем-то Аристофан. – Пацаны давно еще его спёрли, а выпить так и не смогли в натуре. Так и стоял у нас.

– Напоить призрака собрался? – хмыкнул дед.

– Не-е-е, – самодовольно протянул бес, схватил коробку и опустил в ведро. – Такого конкретного духа никакой дух не выдержит, – скаламбурил он, растянув пасть в улыбке.

– Ну, попробуй, – с сомнением кивнул я.

– Уй-ё-о-о! – заорал вдруг Аристофан, выпустил коробку и замахал в воздухе лапой. – Больно, блин! Жжёт в натуре!

Лапа из привычно серой стала ярко-красной, а густые волосы на ней свились в спираль и задымились.

– Доставайте коробку! – заорал я. – Расплавится же в этой кислоте, а Лиховид улизнёт!