Здравствуй, дедушка Кощей!

Дед ударом валенка перевернул ведро и подхватил начавшуюся обугливаться коробку полотенцем:

– Ну, Аристофан… – угрожающе протянул дед.

– А я чё, дедушка Михалыч, – завопил бес, – я ничё! Я же реально как лучше хотел! Вон, блин, даже пострадал конкретно! Босс, мне в больничку надо!

Вызвав спецов из отдела санитарии и утилизации, мы спешно покинули Канцелярию. Находиться там уже было невозможно – пролитая на гранитный пол самогонка, вошла в реакцию с камнем и успешно разъедала его, шипя и источая едкие пары.

Дизель под руку повел Аристофана в медпункт, а я махнул оставшимся:

– Пошли в тронный зал там продолжим.

Продолжить в тронном зале не получилось – там устанавливали ёлку. Ёлка была просто красавица, густая, пышная, почти под потолок, а новогодний аромат хвои так и ходил волнами по всему помещению. Распоряжалась тут Елька, вполне толково командуя сводной бригадой скелетов и бесов, припрыгивая от ажиотажа и врожденной неугомонности. У стены стояли наготове несколько ящиков с украшениями и четыре девочки Иван Палыча, явно экспроприированные Елькой в помощь.

Поощрительно помахав ей рукой, я кивнул своим:

– Пошли в Кощеев кабинет.

– Ить молодец девка, – одобрительно хекнул Михалыч, когда юная кикимора, подпрыгнув, засадила ногой расшалившегося не в меру беса.

– Ага, надо бы им премиальные не забыть выписать. Напомни потом, деда, хорошо?

В кабинете Кощея на меня сразу нахлынули воспоминания. Не пугайтесь, не буду рассказывать. Обстановка тут всегда напоминала классический кабинет сумасшедшего ученого, которым в некоторой доле Кощей и являлся. Ну, знаете, все эти колбы, мензурки, старинные фолианты, чучела странных животных, стеллажи, заставленные пыльными артефактами и всё такое. Красота. Эдакий рабочий бардак. Мне всегда тут нравилось.

Я уселся в кресло за письменным столом, Михалыч положил передо мной коробочку на полотенце, а остальные, разобрав стулья, уселись полукругом передо мной.

– Итак, – начал я, но умолк. Что-то было не так. – Итак… Чего-то не хватает, а?

– Бутерброды, Ваше Величество? – откликнулся Гюнтер.

– О, верно. Молодец, тащи.

Не знаю, как у вас на работе проходят кризисные ситуации, а у нас без еды – вообще никак. Нервы истончаются до прозрачности, а подбодрить их можно либо алкоголем, что умственному процессу способствует, конечно, но обычно не в тут сторону, либо – едой. Ну и само собой, пока этих обжор не покормишь, никакого толку от них нет. Поэтому подождав пока они не утолят очередной приступ голода, я взмахнул третьим бутербродом с ветчиной и сыром:

– Итак. Что делать-то, а?

– Хрен вам, – тут же раздалось из коробки.

– Да помолчите уже, Лиховид Ростиславович, раз помогать не хотите, – я потянулся за кружкой чая. – Никакой пользы от вас. А может, подскажите всё же?

– Хрен.

– Угу. Ну, какие будут предложения, Канцелярия?

– Не будет с ентого старого козла никакого толку, внучек, – вздохнул дед.

– За козла – ответишь, Михалыч, – тут же проскрипел Лиховид.

– Согласен, деда, – я взял полотенцем коробку, закинул в сейф и запер его. – Ещё идеи?

– Пряники? – предложила Маша. – И вашу сгущенку, мсье Теодор.

– Да-а, сгущенка у Федора Васильевича знатная, – согласился Калымдай.

– С чаем горячим, – подтвердила Олёна.

– Прикажете сходить на кухню, Государь? – степенно поднялся Гюнтер.

– Фиг вам, а не сгущенку! Нет, ну мы есть сюда пришли или проблему решать? – возмутился я.

– А одно другому ить и не мешает, – фыркнул дед.

– Хватит, давайте серьёзно, – хлопнул я ладонью о стол и тут же замахал ею в воздухе. – Блин, что же он твёрдый-то такой?

– А других колдунов привлечь не пробовали, Федор Васильевич? – Калымдай подул в кружку и, зажмурив глаза, с хлюпом втянул в себя чай.

– Да где их взять? – пожал я плечами. – Вон Михалыч подбивал меня к Яге обратиться, но это же не вариант.

– Я?! – удивился дед.

– Может быть, есть у кого на примете, хоть какой завалящийся колдун? – я обвел взглядом сотрудников. – Нет? Да вот же.

Сотрудники переглядывались, но идей не поступало. Вернулся Аристофан с перебинтованной рукой, а с ним и Дизель, захвативший из душегубки, в которую превратилась Канцелярия, бесенят. Те как обычно висели у него в грудной клетке и верещали, хватаясь за рёбра.

– Цыц! – рявкнул я на них и кивнул вновь пришедшим: – Берите стулья, садитесь.

– Неча на маленьких орать, – тут же заворчал Михалыч и просунул через рёбра Дизеля два кусочка ветчины.

– А мне, дедушка Михалыч? – попросил Аристофан.

Сердобольный дед выделил пострадавшему на магическом поле боя бутерброд и я продолжил:

– Давайте рассуждать логически. Как вообще кому-то становится понятно, что Кощей у себя во дворце? Флюиды он какие-нибудь испускает, что ли?

– Его Величество Кощей, ванну раз в день принимают, – слегка обиженно заявил Гюнтер.

– Я не про обычный запах, – успокоил я его, – скорее – про магический. Ну, типа излучения какого. В моё время радиационное излучение, да и просто радиоволны те же, успешно блокируют свинцом. Железо тоже помогает, но гораздо слабее. Вот бы нам куполом магическим Лысую гору накрыть, а?

– Да ейный купол, небось сам так светиться магически будет, что сразу все неладное заподозрят, – возразил Михалыч. – Да и где его взять-то? Опять же колдун нужен.

– А свинцом если гору обложить?

– Столько свинца у нас нет, Государь, – сказал Гюнтер. – Быстро такой объём не найдём, но, думаю, нам не обязательно гору обкладывать, достаточно и одного царя-батюшку.

– Молодец, Гюнтер, – похвалил я, – разумно. Сошьём ему костюмчик просвинцованный или доспехи какие. А то и просто в какой-нибудь комнате обложим стены свинцом.

– Босс, а свинец реально поможет? Если что у меня немного есть в запасе, – подмигнул Аристофан.

Это он на пол в дальнем зале намекает, где неспешно, но методично, меняет золотой паркет на свинцовый.