Здравствуй, дедушка Кощей!

– Конкретно надо их, босс в комнате двоих запереть на недельку, да типа самогону пару вёдер поставить. Никуда они, блин, не денутся реально.

– Верно мыслишь, Аристофан, – кивнул я. – На тебе бутерброд. Только такими жёсткими методами мы действовать не будем. А вот заставить их побыть вместе – идея хорошая.

– Верно, внучек, – дед начал выставлять на стол оладики и все сразу оживились. – Чай Калымдаюшка не железный. Покрутится около девки, да организма-то своё и возьмёт, только и успевай тогда ребятишкам имена придумывать.

– Красивое имя – Аристофан, – сказал Аристофан.

– Да погодите вы с именами, – отмахнулся я. – А сгущенка где?.. Ага, спасибо… Сначала им совместное времяпровождение какое-нибудь придумать надо.

– Фи, Теодор, – Маша указала взглядом бесу на дверь и пока он оглядывался, утянула у него миску со сгущенкой, – вечно вы на пустом месте проблему создаёте… Поручите этой парочке ответственное задание, они и слюбятся в процессе.

– Маша, ты у нас – гений!

– Никогда в этом не сомневалась, мсье Теодор. Подайте мне поощрительную тарелку с оладиками, силь ву пле.

– Это типа чё? – Аристофан задумчиво проводил взглядом оладики. – Типа пусть на пару Лукошкино пойдут воевать? Я тоже – гений, босс? А можно и мне реально оладиков?

– Типа чё, – кивнул я. – Только не настолько глобальное задание… Ага! Есть. Я же салют затевал на Новый год и надо за фейерверками в Китай смотаться, вот и пускай эта сладкая парочка туда и отправляется.

– Они в натуре сладкие? – прищурился бес.

– Тебе бы только пузо набить, рогатенький, – вздохнула Маша, обмакивая оладик в сгущенку. – А мы – про чувства, про лямур…

– Шмат-разум Калымдаю выдашь, внучек? – перешёл к деталям дед.

– Не, деда, думаю не надо. Слишком быстро, а нам надо же им время дать друг к другу приглядеться. Горыныча запряжём. Если что – он и переговоры с китайцами вести поможет.

– Не полетит он, внучек. Опять гундосить про холода будет.

– Ничего, переживет. Сюда махнёт быстренько, подхватит будущих молодожёнов и рысью на юг, а по тёплым краям уже и до Китая доберётся.

– Зови тогда Калымдая, внучек и озаботь его своим Китаем, чаво тянуть?

Звать Калымдая не пришлось. Он сам ввалился в Канцелярию раскрасневшийся, вкусно пахнущий морозом и снегом, весёлый и бодрый до отвращения.

– Садись, Калымдай, докладывай, – кивнул я на лавку.

– Да дайте же поесть человеку, мсье Теодор! – возмутилась Маша. – А я пока пойду письма родственникам писать.

– И я это… босс, – подскочил и Аристофан, – пойду реально с пацанами зарядку делать!

Спасибо. Помощнички, блин. Ладно, пусть наш вояка подкрепится, а я покурю пока.

Я крикнул бесенятам, чтобы притащили сигару и пепельницу и они тут же позабыв о мультиках, рванули с кресла выполнять задание меня-батюшки. Верите? И правильно делаете, что нет. Пришлось самому плестись. Ну чего же они такие вонючие эти сигары? Надо или поставщика менять или срочно придумывать сигареты с фильтром.

– Докладываю, Федор Васильевич, – Калымдай обхватил двумя руками кружку с чаем и откинулся на стену. – Занятия с бойцами идут согласно штатному расписанию. Племянницу Агриппины Падловны еще вчера доставили во дворец и сдали тётушке. Строительные работы в библиотеке подходят к концу. В подвалах при смене руководства уничтожен еще один вредитель – владелец казино, а на его место уже назначен наш человек. Больше происшествий нет.

– Ну и славно, молодец, – рассеяно кивнул я. – Положите на комод… А? Не-не, это я так, задумался. Просьба у меня есть, Калымдай. Не совсем по твоему профилю, но дело нужное, а для праздника, так вообще – необходимое.

– Слушаю, Федор Васильевич.

– Надо в Китай смотаться за пиротехникой. Не думаю, что там проблемы будут, но на всякий случай одну Тамарку туда посылать не хочу.

– Тамарку?

– Ну да. Присмотрит у китайцев чего получше, прикупит нам пару ящиков – порадуем детвору. Лишь бы местные там с водки своей рисовой, обижать её не вздумали.

– Когда отправляемся? – вскочил Калымдай, а дед подмигнул мне втихаря.

– Да вот сейчас Горыныча вызову, прилетит за вами и вперёд. Давай собирайся тогда, а увидишь где Тамарку – пусть ко мне зайдёт.

Калымдай быстро допил чай и ушёл, а я взялся за медную ложку:

– Горыныч? Отзовись, чудо наше трёхглавое!

– Федя? – сразу же откликнулась правая голова. – А чего это ты вызываешь? Только что же у нас гостил.

– Цыц, пернатое! – повысил голос Михалыч. – Вызывают, значит нужен! Совсем распустился бездельник.

– Давай, Горыныч, дуй сюда срочно, – приказал я.

Из ложки раздалось перешёптывание, тихая ругань, а потом связь перехватила левая голова:

– Чавой-та? Ты что-то сказал, Федь? Ну ничего не слышно, сломалась ложка наверное… Эх, как же я теперь связь держать-то будем с нашим дорогим и любимым Феденькой?

– Горыныч! А ну хватит придуриваться! Говорят тебе – дело важное, давай галопом сюда!

– Федь, да ты что?! Там же холодно! Мы же помру прямо в полёте!

– Давай, давай, а то с пищевого довольствия сниму. Прилетишь на секундочку, заберешь Калымдая и сразу на юг рванёте, небось, не успеешь замёрзнуть.

– А покушать? – вздохнул Горыныч.

– Покормлю, не переживай.

– Эх, доля моя сиротская, – опять вздохнул Змей и отключился.

– Ну, вот и всё, деда, – я потёр ладонями, – дело в шляпе.

– Шляпа, внучек, шляпа, – кивнул дед. – А только кто к бухгалтерше пойдет с радостной вестью, что в родственниках у неё теперь не царь, а простой полковник будет? На меня даже и не найдейси, внучек.

* * *

– Падловна, ну поимей же совесть! – увещевал дед главбухшу.

Аристофан валялся на полу, героически пав в борьбе с дубовыми счетами, которые направляемые могучей рукой Агриппины Падловны прошли сквозь его голову и теперь смущенно бряцали костяшками на шее. Я, присев за соседним столом, прикрывался огромным гроссбухом, усердно стараясь прикинуться дыроколом.

Гюнтер, морда его мажордомская, сразу сообразил к чему дело идет и даже входить в бухгалтерию не стал. Приоткрыл нам вежливо дверь и тут же захлопнул, оставшись в коридоре. Жив останусь – уволю на фиг.