Здравствуй, дедушка Кощей!

Все равны, как на подбор,

С ними дядька Черномор.

Один-в-один надо сказать описание. На счет красавцев, правда, не скажу – у меня другие предпочтения, но бугаи здоровые уж поверьте.

Мне, кстати, всегда было интересно, как это классики всё точно так угадывали? Или подглядывали, а то и путешествовали по нашему царству-государству или, наоборот – наши земли по их описаниям созданы? Да нет, сомнительно. Скорее все эти Александры Сергеевичи да господа Бажовы с Афанасьевыми просто нелегально проникали сюда и жили какое-то время по поддельным паспортам. А может быть и регулярно каждое лето в отпуск к нам ездили. Ну а что? Подадутся на море или там, на Урал, а то и вообще в неописуемой красоты Архангельские земли, а потом понапишут книжек, бесстыдно выдавая нашу действительность за сказки, да издадут многомиллионными тиражами, а в казну нашу, прошу заметить – и копеечки с прибыли не упадёт.

Уф-ф-ф… Пардон, опять из меня государственность попёрла. Пусть пишут, конечно, не жалко. Не обеднеем и без их гонораров.

– По добру ли по здорову дорогой наш витязь? – поприветствовала Морисента главаря этой вооруженной группировки.

Черномор, однако, на неё и внимания не обратил, а сразу впился в меня суровым взглядом:

– Опять ты?!

– Здрастье и вам, господин Черномор, – согласился я. – А я к вам по делу.

– Нет у меня ничего! – опережая мои запросы заявил Черномор. – В прошлый раз подчистую всё выгребли, чуть по миру не пустили!

– Чего?! – возмутился я и совершенно справедливо. – Пару пальмовых листочков только и взяли, да корзинку с рыбой! Чего вы тут наговариваете, а?

– А от поговори мне! – старый бугай погрозил копьём. – Ужо я не погляжу на твою важность, а вот возьму да ка-а-ак…

– Здорово, Черномор, – ласково сказал дед, выходя из-за моей спины. – Всё лаешься на добрых людей?

– Михалыч? – воинственный дядька разом осёкся и выкатил глаза. – А я что-то подумал, что твой внучок один к нам в гости заявилси…

– Соль есть? – снова перебил его дед, беря быка за рога.

– Соль есть, – протянул Черномор, но тут же спохватился: – А много ли надо? А то у нас всего-то и ничего осталось.

– Немного, – отмахнулся дед. – Мешков сто-двести. Ну, триста. Пятьсот – это уже на самый крайний случай.

Черномор почесал в затылке, взглянул на копьё, потом на Михалыча и вздохнул:

– Поищем. Только платить как будете?

– Чего-чего, – шагнул к нему дед и приложил ладонь к уху. – Ась? Не расслышал я чавой-та, совсем к старости глухой стал… Что ты там об оплате молвил?

– А я и ничего, Михалыч, – опомнился старый милитарист. – Ослышался ты. Давай я тебе рыбки корзиночку дам? Очень целительная рыбка и для слуха полезная…

– Побольше корзиночку-то, – согласился дед. – И пареньков своих на пальмы загони – пущай мне опять листиков нарвут. Знаешь, – продолжил он задушевно, – паразиты мои мелкие Тишка да Гришка очень гостинцам твоим радуютси… Вот, думаю, а может на лето примешь в гости парочку бесенят, а, Черномор? Они ежели что и по хозяйству помогут. А чтобы не баловались сильно так я для присмотра с ними сотню бесов, да пару сотен скелетов отправлю, уж не сумлевайся – оберегут ваше царство от проказников ентих. Наверное.

Черномор позеленел а-ля Михалыч откушавший заморского блюда и поспешно стал жаловаться на неурожай, постоянные хлопоты, несовершенство мира, да и вообще – на лето он и сам к тёще на Клязьму уезжает.

– А еще Маше апельсинов с персиками и яблок, – вставил я, раз уж пошло раскулачивание.

Пока суровый дядька спасал царство от неминуемого катаклизма, на берегу стараниями его бойцов уже вырос штабель мешков соли, а неподалёку на охапке пальмовых листьев стояла здоровенная корзина с морепродуктами и поменьше – с фруктами.

– Дорогая Морисента, – повернулся я к царице, пока придворные сворачивали шатёр и грузили его на черепаху, – как ни печально, а должен вас покинуть. Дела, вы же понимаете.

– Как это грустно, дорогой мой Кощей, – промокнула она сухие глаза платочком, – но я непременно жду вас в гости и в самом ближайшем будущем!

– В самом ближайшем – вряд ли, – честно сказал я. – Новый год, хлопоты и всё такое… Но надеюсь вас увидеть на нашем празднике.

– Даже и не сомневайтесь, проказник, – понизила она голос и погладила меня по плечу.

Ой-ёй… Что-то с ней надо будет решать. Калымдая натравлю – он у нас офицер бравый, видный, вот и пусть защищает царя-батюшку от посягательств, берёт удар на себя.

Я потрепал мелкого Моришура по волосам, еще раз заверив, что ждём на утренник непременно, подсадил его на черепаху и вернулся к деду. Морисента долго махала нам платочком, но все же, наконец-то исчезла из виду.

Всё. Домой.

– Горыныч! – заорал я. – Хватай мешки и полетели!

– Куда, Федь? – пискнула левая голова.

– Федь, ты чего? – пробасила правая.

– Никак невозможно, – вздохнула средняя.

– А чего так? – удивился я. – Отдохнул, подкормился и хватит. Пора за работу браться.

– Ну, Федь, – хором выдохнули головы клубы чёрного дыма, тщетно пытаясь спрятаться в них. – У нас же грыжа. Вон мелкий этот загонял только что так, что мы уже ну никакой просто. Животик болит, ножки подкашиваются… Там же холодно, Федь!

– Хватит, внучек резвиться, – позвал меня дед. – Пошли ужо. А ты, зеленый, давай нагуливай жирок, а весной уж будь добр назад в Кощеево царство возвратиться.

– Чтоб я сдохли! – поклялся Горыныч.

Я вытащил коробочку:

– Шмат-разум, а перенеси-ка меня с дедом, да со всеми гостинцами, да с солью прямо в тронный зал под Лысой горой!

– Шутишь, Фёдор Васильевич? – донеслось из коробочки. – Али я тебе верблюд гигантский доисторический такую тяжесть на себе таскать? Никак невозможно, хозяин. Да ты на всем свете не найдешь такой силы, чтобы эту гору хоть на версту сдвинуть. Это я тебе как специалист говорю.

– Сколько?

– Три ведра самогонки, – быстро проговорил голос.

– Два. И только по прибытии.

– И одного хватит, – проворчал дед. – Развели дармоедов…

Сказ о том, как царь Фёдор шамахана женил

Мы с Михалычем сидели у Вари в горнице и сыто отдувались.

Тётка Пелагея на радостях от встречи с дедом расстаралась на славу.