Целую, Кощей

– Рад буду объяснить, – конь застенчиво поковырял подковой деревянный пол. – Тем более что я давно уже лишен удовольствия общаться со столь интересным собеседником как вы, господин Статс-секретарь. Не многие, знаете ли, – добавил он с горечью, – изъявляют желание поболтать с конём.

– А как вас, простите, зовут?

– Это вы меня простите, Федор Васильевич, мне следовало представиться ранее. У меня, как вы понимаете, было множество кличек, но при рождении я был одарён моими родителями гордым именем Максимилиан, коим и Его Величество Кощей предпочитает называть меня, – конь галантно шаркнул копытом.

– Очень приятно.

– Вы и представить не можете насколько мне приятно свести наконец-то знакомство со столь знаменитым и, не побоюсь этого слова – уникальным придворным нашего Государя.

– А откуда вы всё это знаете? Ну, про мутации и вообще?

– Исключительно из книг, господин Статс-секретарь.

– Я всё равно не понимаю, – замотал я головой. – Откуда в книгах этого времени могут быть такие знания?

– Совершенно верно, – кивнул громадной головой конь. – Современные книги – не более чем сборники пересказов библейских легенд, различные церковные наставления и, значительно реже – поэзия и довольно примитивные художественные опусы. Мне же посчастливилось ознакомиться с трудами древних авторов, в которых и удалось почерпнуть те крупинки знаний, коими я сейчас и располагаю.

– А в тех древних книгах, откуда могут быть знания о той же мутации?

– Ну, Федор Васильевич, – укоризненно вздохнул конь, – не хотите же вы сказать, будто считаете нашу цивилизацию единственной в этом мире?

– Вы про пятое измерение? Или инопланетян?

– Такие теории тоже существуют, – согласился конь. – Только лично я предполагаю, что на нашей матушке-Земле, за сотни и сотни миллионов лет существования, возникали и не раз, вполне развитые цивилизации. Однако достигнув определенной стадии своего развития, эти цивилизации гибли, скажем, от различных природных катастроф или взаимного истребления, которым славится, уж простите, ваш вид. И даже вероятность инопланетной агрессии, думаю, не стоит отвергать. Как бы то ни было, но очередная цивилизация скатывалась вниз до примитивнейшего уровня, а то и вовсе исчезала. Но на её месте возникала следующая цивилизация, и процесс начинался вновь.

– А все эти книги с этими невероятными знаниями…

Конь кивнул:

– Жалкие крупинки знаний, чудом сохранившиеся для последующих поколений.

– Офигеть…

– Можно использовать и такое слово, – согласился конь, хотя я предпочитаю – удивительно.

Я только сейчас заметил в стороне множество книг, выстроенных ровными стопками.

– А как же вы страницы перелистываете копытами? Ой, извините.

– Никаких извинений, Федор Васильевич, вполне уместный вопрос. Видите ли, при надлежащем терпении мне удалось договориться с одним из скелетов, выполняющих тут санитарные работы и он, когда понял мои запросы, не отказал мне в помощи.

– Федор Васильевич? – раздался голос Калымдая из коридора. – Вы тут?

– Тут! – заорал я в ответ. – На конюшне! С лошадкой знакомлюсь…

– Не заболтал вас тут Макс? – спросил Калымдай, заходя в конюшню. – Здорово, старый чертяка! Живой еще? Копыта не отвалились?

– Здравствуйте, господин майор, – ответил конь и грустно взглянул на меня мол, видите, с кем мне приходится иметь дело?

– Вы, Федор Васильевич, – посоветовал Калымдай, – много воли этому жеребцу не давайте, а то он часами может нести свою ересь про древние цивилизации. Рассказали уже ему о сегодняшней операции?

– Ох, не успел еще, – виновато пробормотал я. – Заговорились…

– Во-во, – подтвердил Калымдай, – это он может. Слушай внимательно, Максик. Сегодня ближе к вечеру господину Статс-секретарю надо быть у Калинова моста. Ты знаешь, где это.

Конь грустно кивнул.

– Отвезешь Федора Васильевича своими особыми тропами, часа за три-четыре, думаю, доберешься. И имей в виду – операция опасная, береги командира как себя, любимого.

– Не беспокойтесь, господин майор, я позабочусь о Федоре Васильевиче.

– Ну и отлично. А сейчас седлаемся и пошли на тренировку.

* * *

Я несся на громадном вороном жеребце по широкому дворцовому коридору, в панике вцепившись руками в гриву. В глазах сверкали искорки, надо понимать, это факелы на стенах мелькали, исчезая позади, а встречный воздух силился выбить меня из седла. Меня сковало от ужаса, и я старался не смотреть ни вниз – на деда, шаркающего впереди, ведущего Максимилиана на поводу, ни на Калымдая – идущего сбоку и неодобрительно качающего головой.

Конская пытка продолжалась уже минут пятнадцать и я успел отбить себе зад, два раза сверзиться на гранитный пол, один раз прикусить язык и почти охрипнуть от мата. Дед с Калымдаем тоже охрипли, только от хохота.

– Де-ед, – проорал я, подпрыгивая в седле, – ну-его-на-фиг-да-вай-на-Го-ры-ны-че-по-ед-ем-м-м-м-м-м-м-ой!

Я снова прикусил язык.

Мои мучители остановили Максимилиана, переглянулись и сокрушенно покачали головами.

– Блин, – проворчал я, не решаясь отпустить гриву, – если я еще с полчасика так покатаюсь, то зад у меня станет такой мозолистый, что никакой Гюнтер страшен не будет.

– Ить может и прям на Горыныче? – спросил дед у Калымдая, но тот только вздохнул.

Жеребец вдруг всхрапнул:

– Игнатий Михайлович, отдайте поводья господину Статс-секретарю, а вы, господин майор, отойдите к стене и не мешайте.

– Ты чаво задумал, колбаса завтрашняя? – не спешил расставаться с поводьями дед.

– Вы, Федор Васильевич, – не обращая внимания на деда, повернул ко мне голову конь, – просто расслабьтесь и не старайтесь помочь мне. Я уже оценил ваш вес, объём и центр тяжести и думаю способен обеспечить вам вполне комфортную поездку.

– Не уронишь? – я вдруг поверил ему.

– Не извольте сомневаться, просто сидите спокойно и держите поводья в руках.

– Беги, майор на кухню, – обратился к Калымдаю дед, вручая мне поводья. – Скажи Иван Палычу – пусть начинает пирожки для поминок готовить.

Калымдай снова покачал головой и отошел к стене.

– Сначала, Федор Васильевич, мы шагом пойдем, – предупредил меня Максимилиан, трогаясь с места.

– Мама! – согласился я, напрягаясь изо всех сил.