Целую, Кощей

Утром меня разбудил Дизель, но я даже не рассердился, тем более что Калымдай, приподнявшись с дивана, сразу же шикнул на него.

Завтракал я очень рассеяно, в голове никак не мог сложиться чёткий план дальнейших действий. Калымдай с дедом посматривали на меня пока, наконец, дед не выдержал:

– О чем, внучек пригорюнился? Чего буйну голову, чуть ли не в миску с киселем повесил? Выкладывай как на духу, что тебя печалит? Ежели каверзу какую затеял – пороху там Гюнтеру в портки напихать и поджечь, али в бухгалтерии сейф с зарплатой упереть, то и нам скажи с майором. Нам тоже позабавиться охота.

– Да не, деда, просто никак не соображу, как мы эту встречу проводить будем. Как Марьяну туда доставим?

– Раз на Горыныче не хочешь, – дед отобрал у Тишки, а может и у Гришки стащенный с тарелки пирожок и положил его обратно, – тогда надо обратно так же вести, как и сюда.

– Фон Паулюсуса запрячь на это дело?

– Почему бы и нет, Федор Васильевич? – Калымдай тайком стащил с тарелки тот же пирожок и опустил под стол. – У него уже опыт есть. Посадит царевну вместе с собой на коня да отвезет.

– Ну, допустим, – я прислушался к чавканью из-под стола, вздохнул и через силу засунул следующий пирожок себе в рот, хотя уже и некуда было. – А мы как к тому мосту доберёмся? На Горыныче?

– Можно и на Горыныче, – согласился дед. – Только куда мы твоего коня денем? На Горыныче его точно не перевезти.

– Какого моего коня? Ты о чем, дед?

– Ну а как ты хотел, внучек, чтобы Кощей пешком на такую встречу заявилси?

Калымдай одобрительно кивнул и потащил с тарелки следующий пирожок.

– А при чем тут Кощей? – я поспешно подвинул тарелку к себе. – Он что, объявился?

– Не, нету его, злодея нашего, – покачал сокрушенно головой дед. – Тебе заместо его придется ехать.

– Ну, мы так и планировали, – пожал я плечами. – Схожу, отдам участковому Марьяну и назад. А при чем тут конь?

Мы с дедом непонимающе смотрели друг на друга, но тут вмешался Калымдай:

– Я, кажется, понял причину вашего замешательства, Федор Васильевич. Вы должны будете не просто отдать царевну, но и усиленно изображать из себя Кощея-батюшку.

– Да ну на… Зачем?

– Ты что, внучек? – удивился дед. – Там же народу знаешь, сколько будет? Туда полгорода зевак одних только набежит. Только Кощей может переговоры вести, а тебе не по чину.

– Верно, – подтвердил Калымдай, чеша между рожками высунувшего из-под стола голову Тишку. Или Гришку. – Вам, Федор Васильевич придется и доспех парадный, царский одеть и обязательно верхом на встречу явиться. Иначе нельзя.

– Вот же… А может ты, Калымдай, вместо меня…

– Федька! – рявкнул Михалыч. – Что ты тут мнёшься, как девка на первом свидании? Кому еще, как не тебе с участковым встречатьси?

Ну, верно конечно. Доспех напялить мне помогут, ладно, хотя и жарко, наверное. Но конь? Нет, коней я много раз видел и в фильмах, да и тут, в Лукошкино их хватает, но ездить самому на них еще не приходилось.

– Дед, – честно признался я, – я про коней знаю, что к ним спереди подходить надо, что падать с них больно и что одной капли никотина достаточно, чтобы свалить эту зверюгу. Ну, еще что от работы они дохнут, вот и всё.

– Это не беда, Федор Васильевич, – заявил Калымдай. – Я вас быстро езде обучу.

– Ну, можно попробовать, – неуверенно протянул я. – Времени у нас еще несколько часов есть.

– Вот и ладно, внучек, – дед стал собирать тарелки и миски. – Иди тогда на конюшню с лошадкой своей познакомься, а я пока приберу тут.

– Погодите, – остановил я их. – А прибалт наш, фон Паулюсус, где?

– Да у себя, небось, в гостевых комнатах и дрыхнет, – пожал плечами дед. – А что ты, внучек затеял?

– Надо царевну ему на руки сдать – пусть сторожит. А то с её гениальными идеями еще умотает куда-нибудь, лови её потом по окрестностям. Да и вообще, хватит ей тут командовать, переводим её в разряд почётных пленниц.

– Я не пойду, – тут же открестился дед. – Мне еще Тишку да Гришку купать надо.

– А я лошадку пойду вам седлать, Федор Васильевич. А с царевной вы уж сами, сами…

– Ну, спасибо, помощнички… Дед, да ты просто к Гюнтеру сходи и скажи пусть велит прибалту Марьяну связать да сторожить у себя до выезда.

– Давайте я к Гюнтеру схожу? – предложил Калымдай и дед одобрительно кивнул головой.

Калымдай убежал, дед остался возиться по хозяйству, ну а я поплелся на конюшню, как эти садисты сказали – знакомиться с лошадкой.

* * *

Лошадкой это чудовище можно было назвать только с сурового перепоя.

Робко стоя на входе в конюшню, я с опаской, да, что там – с ужасом рассматривал громадного черного жеребца, невероятно злющего на вид, недовольно фыркающего и топающего копытом размером, наверное, с тарелку.

Это мне на него залезать надо будет?! А потом еще и ехать?! Да у него в пасти моя голова запросто поместится! А зубищи вон огромные какие!

Но делать было нечего, и я сделал один шажок к этому монстру, другой, но тут конь повернул голову, услышав шелест кроссовок о сено и я в испуге замер. Конь как-то близоруко прищурился, пытаясь рассмотреть смельчака-самоубицу, решившегося подойти к нему, потом удовлетворенно кивнул огромной головой и сказал:

– Добрый день.

– Э-э-э… А? Что?

– Я говорю – здравствуйте, – как маленькому ребенку пояснил конь, а потом прищурился сильнее. – Господин Статс-секретарь, если я не ошибаюсь? Уж простите – стоите вы так, что лица разглядеть не могу, да и зрение у меня давно уже не такое хорошее как ранее.

– Ну-у… да… я, это – секретарь… да, – промямлил я. – А вы что, говорящий?!

– Вы даже и не представляете, Федор Васильевич, как я устал от этого вопроса, – вздохнул конь. – Конечно, я понимаю – простому обывателю сложно понять, что бывают различные виды среди нашей разнообразной фауны, даже говорящие, но это так утомляет…

– Ой, простите… Это волшебство такое, да?

– Любую жизнь на нашей великолепной планете можно назвать чудом или волшебством, как вы выражаетесь, Федор Васильевич. Но в случае с вашим покорным слугой, думаю волшебство, как научный, пусть даже – полунаучный фактор, вряд ли имеет место быть. Я склонен полагать, что обретение дара речи моими далекими предками, скорее обусловлено банальной мутацией в эволюционном процессе.

– Да откуда вы, чёрт возьми, можете знать такое в этом средневековье?! – взорвался я. – Эволюция, мутация!? Откуда?!

– Федор Васильевич, голубчик, – укоризненно покачал головой конь, – ну что же вы кричите? Нельзя так. Вы представляете, какому стрессу при этом подвергается ваш организм?

– Ничего не понимаю… – я бессильно опустился на кучу соломы.