Целую, Кощей

А на самом деле оно мне надо? Пусть Кощей свои планы разрабатывает глобальные, а раз меня в курс дела не вводит так и ладно. С меня же и спрос меньше если что.

Я прошелся по комнате, съел от нервов пирожок, огляделся по сторонам и вдруг понял, что остался совсем один. Странно, непривычно и некомфортно. И совершенно нечем заняться. Пришлось съесть еще один пирожок. Не помогло. Скорее всего, ослабевший после болезни организм, требует продолжительного оздоровительного сна. Ну, вот эта версия вполне заслуживает уважения. Вообще сон, как и здоровое полноценное питание – суть здорового образа жизни. Я когда это понял, то не пожалел тонера в принтере и бумаги и распечатал, а потом и склеил себе плакат, повесив его над своей кроватью в Канцелярии в назидание и как намёк сотрудникам:

СОН – КАК ПУШКИН: НАШЕ ВСЁ

И что вы думаете? Правильно – вся Канцелярия вовсе не стала ходить на цыпочках, пока я сплю, а кинулась выяснять, кто же это такой этот Пушкин?

– Енто небось боярин Мусин-Пушкин, – авторитетно заявлял дед, – прадед которого, Тимофей, придумавший как лепить вензеля с царскими именами на пушки, отправился замаливать грехи ажно в Новый Афон, а оттедова вернулся с чернявой девкой израилевского богоизбранного роду, по имени Мария, на местный лад, обзываемой Мусей.

Однако после горячего спора в результате которого деду порвали рубаху, Калымдаю вывихнули большой палец, когда он крутил фигу всем подряд, Маше помяли крылья, когда она уворачивалась от фиги Калымдая, а Аристофану выщипали хвост, просто так, чтобы не выпендривался, было принято решение, что Мусин-Пушкин, тут совершенно не при чем. Маша как знаток всех сплетен местного бомонда, категорически заявила, что Мусины-Пушкины только и умеют, что писать дрянные стишки да ухлёстывать за местными родовитыми дамочками, а к здоровому сну если и имеют отношение, то только потому, что на заседаниях боярской Думы постоянно дрыхнут, отсыпаясь от ночных проказ.

Впоследствии когда спорщики распили мировую под девизом «Фига нам воевать – мало ли что там Федька исчо придумал?», было выдвинуто еще несколько вариантов, но уже не научных, а, так, исключительно для гармонии и в сочетании с осетровым балыком, который в тот момент исключительно хорошо пошел спорщикам как закуска:

1. Федька ить – пьянь подзаборная. Хотел написать «Пушка», а рука с похмелья дрогнула и получилось «Пушкин». Пора лечить его от пьянства беспросветного, а то назначат главой Канцелярии Гюнтера и будем мы все ходить в розовых штанишках да благоухать лавандой.

2. Федору Васильевичу в бреду от сильной болезни привиделось поле ратное, вот он вскочил, да и давай приказы строчить, как лучше врагов Кощея-батюшки одолеть. А получилось хоть и грозно и достойно, но несколько непонятно. Что впрочем, совершенно обычно для армейской жизни.

3. Мсье Теодор, сильно озаботившись мужским своим здоровьем, подорванным купанием в ледяной воде, боясь оконфузиться как тот шевалье из романа господина Мортумсканье «Пушки и девы», который будучи наводчиком самой большой пушки на галеоне «Сент-де-Жюпри» под командованием адмирала Ла Форте, идущего с Бретани на Виргинские острова, где капитан галеона д’Бурдуак упросил своего адмирала Ла Форте, уже известного нам, сделать остановку, дабы прекрасная маркиза де Сент-Инвар, которая прозябала на острове Санта-Крус, сосланная туда жестоким губернатором, господином Кумбре, который хоть и поддерживал открыто королевский двор, а, главное – его канцлера мсье де Парве, но притом тайно вынашивая честолюбивые планы, в которых не малое место уделял фавориту Мадридской Королевы Антальеты-IV, некому сеньору Лас Дросантос, которому еще будучи во время царствования славного монарха Испании Карлоса-де-Фантосьеда, удалось с помощью фрейлины королевы-матери Мартугарескенты, которая, не королева, господа (и это очень важно для дальнейшего повествования!), а фрейлина, смогла с помощью интриг, очаровательного внешнего вида и природного обаяния обольстить рейх-канцлера Великой Римской империи, правда, на тот момент в отставке, господина фон Базен-Штраухе, совершенно очарованного… И не перебивайте меня, дедушка Михалыч, я еще даже и не начала!.. Так вот тот самый рейх-канцлер со своей пассией графиней Орловой… Да-да, мсье Калымдай, вашей соотечественницей… Которая, надо заметить, не просто так прозябала при дворе германского императора Адольфа Третьего, а исполняла чрезвычайную миссию даденную ей первым министром тогдашнего царя Российской империи… Уже скоро, дедушка Михалыч, успокойтесь и положите на место топор!

4. Да просто босс в натуре загнался, гадом буду.

5. Вжик-вжик-вжик-вжик-вжик-вжик-вжик-вжик-вжик-вжик-вжик-вжик-вжик.

Последний вариант, как вы поняли, от Дизеля.

Короче плакат так и остался тайным посланием от меня Канцелярии.

* * *

Извините, снова отвлёкся. И это тоже от недосыпания такая рассеянность. Хотя на самом деле было бы от чего отвлекаться. У меня в делах возникла пауза и стало откровенно скучно. Все мои разбежались по делам, а я, побродив по горнице, решил сходить в ангар проконтролировать постройку корабля.

На моё удивление работы шли полным ходом. Во дворе уже начали расти кучи строительного мусора, опилок, стружек и прочих доказательств, что мы не зря платим деньги Борову да Свину. Сами они обосновались в большом сарае и, когда я заглянул туда с самым начальственным видом, они продолжали изучать чертежи, елозя по ним бородами. По всему ангару носились бесы с топорами, рубанками и пилами, а вокруг стояла хорошая такая рабочая атмосфера и вкусно пахло сосной. Под будущее летательное средство было уже очищенно пространство и бесы, подготовив очередной брус или доску, подтаскивали и складывали их на этом пяточке не просто так, вповалку, а явно по определенной схеме. Вот только пяточек этот был, на мой взгляд, совсем уж небольшим. Если корабль будет именно такого размера, то на него поместится ну человек пять, ну от силы десять. А уж нагрузить его чем-то более радикальным, пушками, например или сделать большой запас бомб вряд ли получится. А ладно не буду расспрашивать, а то в очередной раз оконфужусь. Может и тут колдунство какое-нибудь. По размерам – лодка, а вместимость как у танкера.

Всё тут было вроде бы в порядке, помахать топором желания не возникло, да и не умею, поэтому я направился к выходу, одобрительно похлопав по спине Борова мол, работайте-работайте и снова вышел во двор. Скучно. Пойти погулять что ли? Можно и к Немецкой слободе сходить, а вдруг повезет, и Варя тоже выйдет погулять? Хорошая идея кстати! И я, протиснувшись сквозь низкую калитку, зашагал через площадь в сторону базара.

Вот на базаре было не скучно. Толпы орущего, ругающегося, хохочущего народа, суета, крики, горы разнообразных товаров, запахи. Весело! Первые минут десять, но всё это быстро приелось, и я двинулся было опять в сторону Немецкой слободы, как вдруг глаз наткнулся на знакомый силуэт. Олёна. Она, отойдя на несколько шагов от основных рядов, разговаривала с какой-то рыжей девахой, высокой и очень крепкой. Такой метанием молота заниматься надо, я поёжился, представив, как такая вот красавица может врезаться в меня на полном ходу. Нет, она не толстая была, просто крепкая. Интересно, а что это Олёна затевает? А она, уловив мой взгляд, коротко улыбнулась и подмигнула пока её собеседница орала на мальчишку, подскочившего к ним с лотком баранок.

Я решил подождать и беседа девушек скоро закончилась, рыжая скрылась в толпе, а Олёна быстро подошла ко мне.

– Настасья это, батюшка, – доложила Олёна, не дожидаясь моего вопроса. – Полюбовница хозяина постоялого двора, к которому завтра участковый пойдёт.

– Да? А нам она зачем?

– Так я же, батюшка завтра участкового наведу на тот трактир, а пока вот – колечко простенькое в лавке умыкнула, да Настасье этой передала. Участковому скажу, что колечко у меня украли, да подтолкну его к мысли, что поискать надо на том дворе постоялом.

– Ага. А Настасья?

– А ей я сказала, что колечко то не простое, а на самого участкового заговоренное, – девушка залилась смехом. – У кого то колечко, тот милиции любые приказы отдавать сможет! Настасья и будет под нос участковому колечко совать в надежде силу обрести над ним.

– А Ивашов колечко украденное увидит, – подхватил я, – и поймёт, что в нужное место попал. Молодец, Олёна! Немного сложно, на мой взгляд, но проработанные детали операции, обеспечивают успех.

– Ну, я побежала, батюшка? Мне еще надо за участковым присмотреть, – она вдруг снова слегка зарделась.

– Давай, Олён, беги. Молодец.

И я снова остался один.

У Немецкой слободы я пробыл немного. Постоял с часик, поглазел на закрытые ворота, да сделал пять, ну десять кругов по периметру вдоль высокого забора. Варю, к сожалению, не увидел, да и вообще тихо было, как будто все вымерли. Европа! Цивилизация! Я сплюнул и побрел в сторону базара.

Перекусил у знакомого лавочника Ахмета, накупил пряников Маше, поглазел на выступление местного кукольного театра с Петрушкой же, конечно, в главной роли. Тот верещал писклявым голосом и лупил забавного и совсем не страшного Кощея палкой. Похихикал, кинул артистам грошик и снова заскучал.

И тут меня дёрнули за рукав рубахи. Да не слабо так дёрнули, аж треск пошёл от рвущейся материи. Я резко развернулся и слегка ошалел. За рукав меня продолжал держать парень, ну моего возраста, наверное, но вид у него был… Эльф – первое, что пришло мне в голову. Белокурый, волосы ниже плеч. В опрятной европейской одежде, преимущественно светлых тонов, да еще и в кружевах. А сам слащавый такой ну как… как эльф. Мечта Гюнтера, в общем. А рядом стоял и откровенно скалился мужик. Обычный такой русский мужик. Под два метра ростом, та самая косая сажень в плечах, короткая русая бороденка, а сами волосы расчесаны на прямой пробор и перехвачены кожаным ремешком. Очень колоритный мужик. И очень здоровый.

Я уже начал вспоминать как там меня учил Михалыч правильно растопыривать пальцы, перед тем как наехать на обидчиков, но белокурый ангелочек опять дёрнул меня за рукав и скрипучим голосом прошипел:

– Уймись, Федька. Давай веди – где тут вы мастерскую устроили?

– В-в-ваше В-вели-

– Моё-моё, – ворчливо подтвердил эльф голосом Кощея.

– Застрелиться и не встать… А как вы…

– Потом, Федор Васильевич, – отрезал Кощей. – Пошли скорее… Зря я эту личину натянул. Бабы так и щупают глазами, а мужики сразу рукава подворачивать начинают и смотрят эдак недобро. Надо было попроще что-нибудь… Да ладно, веди, Секретарь.

Идти от базара до Колокольной площади было всего ничего, и только поэтому я не лопнул от любопытства. Кощей пресекал все мои попытки вызнать цель его появления в Лукошкино, но едва мы вошли во двор нашей авиастроительной компании, я тут же накинулся на царя-батюшку с вопросами:

– Ваше Величество, случилось что? А разве вам можно по городу ходить? А как вы сюда попали? На Горыныче? А личина эта ваша…

– Да погоди ты, Фёдор! – оборвал меня Кощей. – Всё расскажу, да мало того, еще и запоминать заставлю, а пока веди нас с Кузьмичем к чертежам. Взглянуть на них надобно.

– Тимофей Кузьмич, – протянул мне ладонь, размером с небольшую лопату, древнерусский здоровяк.

– Федор Васильевич. Очень приятно, – представился и я, стараясь не морщиться от боли в ладони, попавшей, будто в тиски. – Ангар у нас вот он. Сарай в смысле, где работы идут.

В сарае ангел-Кощей одобрительно кивнул головой, увидев стройку века и тихо проскрипел:

– Давай Федь, расчисть нам место у чертежей. Ненадобно никому тут знать, кто мы и зачем пришли.

– Ребята! – махнул я Борову и Свину. – Погуляйте немного. Сходите покурить минут на десять.

Ребятки слегка удивленно переглянулись, но оторвались от чертежей и послушно ушли на другой конец ангара. А Тимофей Кузьмич взял и действительно закурил. Вытащил трубочку, кисет, да так смачно запыхтел, что я чуть не подавился слюной. Курить вдруг захотелось просто невыносимо. Я даже подобрался поближе и с жадностью втянул в себя клуб ароматного дыма. Эльф хихикнул, порылся у себя за пазухой и протянул мне сигару:

– Держи, Секретарь, а то сейчас слюной изойдёшь.

Я с благодарностью выхватил из холёных пальцев сигару и тут же задымил. Гадость-то какая, горькая и крепкая! Фу!

– Давай, Кузьмич, изучай, – кивнул Кощей на чертежи, а сам отвёл меня на пару шагов в сторону. – Не будем мастеру мешать.